Красноярские Столбы, таёжная баня. Лета студенческ

Заповедник "Столбы", студенчество, баня на снегу.
Посвящается ледяным струям Сухого Калтата и смородине по его берегам.

Трудно представить ночёвку зимой на "Столбах" и без бани! А Вы, вообще-то, можете представить себе горно-таёжный туризм без таёжной бани? Раскалённая парная баня среди заснеженной тайги, в мороз - это чудо невыразимое словами! И, как всякое рукотворное чудо, требует подготовки. Осенью находим удобный ручей, достаточно быстрый и глубокий, не промерзающий зимой до дна. Заглубляем, выбирая со дна камни, гальку, делаем запруду, так, что бы образовалась купель, достаточная для окунания с головой двух-трёх человек сразу. Вплотную к купели сооружаем над ручьём бревенчатый настил. Чем строим? - Двуручной пилой и топорами. Без двуручной пилы зимой в лес лучше и не соваться. Пила замечательно умещается в рюкзак: сгибаем её дугообразно, поверх набитого рюкзака, а ручки прячем в боковые карманы. Топор, должен быть в петле у пояса, не "охотничий", а большой, нормальный хорошо заточенный топор. Нарубаем жердей, чтобы возвести над настилом каркас будущей бани: подобие "чума", если понятнее - "вигвама". Снаружи баня будет покрыта либо брезентовым полотнищем ( сгодится и палатка), но лучше клеёнкой на тканевой основе ( а других клеёнок тогда и не было). Девчонки заранее, на машинке, сшивают из клеенчатых (больничных) простыней глухой, плотный конус ( без верхнего отверстия). Ещё необходимы ёмкости для воды: оптимально - железная бочка, да где её взять и как тащить? Сгодятся брезентовые мешки, даже рюкзаки, только обшить их снаружи той же клеёнкой, и деревянные обручи к ним.

Всё это: жерди, покров, ёмкости - прячется на дереве, либо на скале, так, что бы зимой снегом не завалило.
Зимой, под вечер, после долгого дневного, по пояс в снегу, перехода, вы, еле живые, доползаете до "банной" стоянки. И всего-то остаётся: напилить сухостой, развести большой костёр, поставить палатку и нодью перед ней, нарубить лапника, очистить от снега бревенчатый настил, завалить его лапником, растянуть на жердях клеенчатый покров над настилом, вырубить лёд в купели ( она моментально наполняется водой до краёв) наполнить ёмкости водой и установить их в центре шатра - всё это делается в шесть пар рук, одновременно, и "зело борзо". И вот уже двое, голышом, подпрыгивая босыми ногами по снегу, бегут от костра к бане с докрасна раскалённым окатышем (камнем) в дымящихся подхватах ( рогатинах). Камень ревёт в клокочущей воде ёмкости, раскалённый пар мгновенно наполняет баню, а уже под пологом следующая голая пара с камнем на рогатинах - заревела вторая ёмкость, и третья пара протискивается в жар-пар+ . Вам удавалось в обычной парной бане (не сауне!) нагреть атмосферу до 75 С ? А здесь - запросто, почти мгновенно, к волосам не прикоснуться - обжигают, по телам струится почти кипящий конденсат, да ещё веники, из того же лапника, в дружеских руках, нахлёстывают, пляшут по вашему раскалённому телу, нагоняют обжигающий пар. Всё, больше не могу ! - Нырк под полог - плюх в купель, в чистейшую, проточную ледяную воду! И быстрее обратно, под полог, в пар, греться. Поверх остывающих камней - новые, раскалённые, и снова - в купель, и - в пар, ах, как хорошо колючим веничком по пяточкам, по коленочкам! Ни что так не сближает и не роднит, как общая баня! Закрываю глаза и среди радостей бесшабашной юности моей не вижу ничего более великодушного, чистосердечного, ни чем не омрачённого и человеческого, чем вот эта теснота нагих тел среди раскалённого пара над ледяной купелью! Только немка Екатерина с её лютеранским прагматизмом смогла углядеть в банном священнодействии Руси распущенность нравов и царским указом запретила простолюдинам семейные бани, повелев: отныне бабам и детям париться отдельно, а мужикам - отдельно. Глупая немка, да где же здесь, в тайге, взять время на "раздельное парение", и это как: одни будут париться, кайфовать, а другие - мёрзнуть? И ещё одно не понимала немка - пусть "парение" разное - да ведь купель-то одна ! К каждой бане свою речку не прокопаешь! Вот и на нашей Институтской Базе Отдыха, что на Обском море, баня - центр Вселенной, и каждую ночь, по дощатым мосткам, за высокими фанерными щитами ( советик облико морале!), бегут из парилки - раздельно - мужики и бабы и с визгом, смехом, сияя распаренными телами, сыплются в общую для всех речку Глухую и, наплескавшись, помогая друг другу, карабкаются сообща на ступеньки сходен, выбираются на мостки и бегом в парилки. И так можно до бесконечности !
Но уже вскипел на костре и заварился чай пополам со смородиновыми веточками и почками ( а здесь же, вдоль ручья наломали!). Добежал из бани до палатки - за тобой облако пара и тающие следы на снежной белизне, а ты - сухой, весь абсолютно, только ледяная крошка на волосах , смахнул, под ней сухие волосы - вот что такое перепад температур! Натягиваешь штаны, свитеры и в палатке, напротив нодьи, ( кто-нибудь понимает?) пьёшь крепчайший чай - будильник Аболакова, чтобы утро не проспать. Кто такой Евгений Аболаков? - См. в поисковике. Будильник - одно из его бесчисленных таёжных изобретений: выпиваете полулитровую кружку чая и спите до 08 утра, две кружки - проснётесь в 07 утра, а три кружки поднимут Вас до 06 утра. А после чая, на ночь, завершающий банный ритуал - в ту же кружку, спирт на два пальца, - в тайге, зимой, пьётся как вода - и в спальники! Одному в спальнике и неудобно, и зябко, вдвоём (биологическая грелка!) и вольготно, и жарко! Секс? - Ага ! - только обнялись, а уже вставать. Выбираемся из тёплых спальников, - быстрее, ну пожалуйста, быстрее, - расшнуровываем дверь палатки и - девочки налево, мальчики направо. Так не хочется портить эту первозданную искрящуюся белизну своими подписями, стараешься оставить одну маленькую дырочку в сугробе. Костёр, завтрак, разобрана и припрятана баня, замаскирован настил - на лыжи, в путь. А где-то в столицах покойный ныне Андрюша Вознесенский пишет свою нетленку:
"
СИБИРСКИЕ БАНИ
Бани! Бани! Двери - хлоп!
Бабы прыгают в сугроб.

Прямо с пылу, прямо с жару -
Ну и ну!
Слабовато Ренуару
до таких сибирских "ню"!

Что мадонны! Эти плечи,
эти спины наповал,
будто доменною печью
запрокинутый металл.

Задыхаясь от разбега,
здесь на ты, на ты, на ты
чистота огня и снега
с чистотою наготы.

День морозный, чистый, парный.
Мы стоим, четыре парня,-
в полушубках, кровь с огнем,
как их шуткой
шуганем!

Ой, испугу!
Ой, в избушку,
как из пушки, во весь дух:
- Ух!..

А одна в дверях задержится,
за приступочку подержится
и в соседа со смешком
кинет
кругленьким снежком!"