Жако Ван Дормель Все, что ты любишь

     Режиссер Жако Ван Дормель не жалеет о том, что за 53 года снял только три полнометражных фильма. Еще у него есть несколько короткометражек, и каждое творение дорого ему по-своему, потому что наша жизнь в том, что мы делаем. И в том, что мы делаем, заключен главный компонент – смысл. У каждого он свой, для кого-то это - религия, написанная книга, построенный дом, посаженное дерево, снятый фильм. 

Жако Ван Дормель в европейской кинотусовке слывет отшельником, он неторопливо, и даже очень, делает фильмы о самом главном – о том, что он любит или о том, что ему интересно. Завидная роскошь для нашего времени. Самая свежая его работа – «Господин Никто» с Джаредом Лето в главной роли. Мне посоветовали начать интервью именно с вопроса об этом фильме:

Господин Дормель, как приняли ваш фильм в Европе?
Давайте, просто по имени, Жако, хорошо? Вы не поверите, во Франции вся критика единодушно уничтожила его, - эти страшные слова он говорит с улыбкой всемогущего ребенка, который заранее прощает взрослым их нелепые предрассудки, - а в маленькой Бельгии наоборот, фильм полюбился. Когда я ехал в Россию на премьеру, то таил крошечную надежду, что на родине Тарковского мой фильм поймут и примут, это так волнительно, когда человек посмотрел фильм давно, а вспоминает его до сих пор, будто видел его только вчера (в мире премьера фильма состоялась 12 сентября 2009 года, так что у европейских зрителей было время влюбиться в него – А.Г.). Я уже говорил, что для моего продюсера успех фильма – это количество зрителей, пришедших на просмотр, а для меня то, что зрители унесли с собой и в себе.
Что вы вкладывали изначально в эту историю?
Суть фильма – крошечный эпизод (не из жизни ли самого режиссера? – А.Г.) – маленький мальчик стоит на перроне, ему предстоит очень сложный выбор – уехать с матерью в другой город или остаться с отцом. Обычно мы воспринимаем это так,  если выбор делается, то развивается какая-то одна линия, а мне захотелось показать, что возможны обе ситуации – и первая и вторая. Каждый из нас живет не одной, а несколькими жизнями.

По мнению Дормеля самое важное в профессии режиссера – правильная идентификация, то есть, опознание людей, героев, событий, фактов. Поэтому глядя на меня с улыбкой Утешителя, он говорит: «Пока вы не поймете, кто вы на самом деле, у вас ничего не получится, даже не мечтайте». Следуя его совету, пытаюсь найти ответ на вопрос:  кто этот человек по имени Жако Ван Дормель. Есть четыре варианта ответа:
а)  взрослый ребенок, который до сих пор обожает игрушки и обустраивает окружающий мир по типу детской комнаты – ярко, сочно, искренно, от души.
б) отважный естествоиспытатель, постигающий все тонкости жизненного процесса на примере судьбы молодого человека по имени Немо, которого он растил внутри себя на протяжении последних 12 лет.
в) иллюзионист-фантомщик, создающий собственные миры-реальности, жонглирующий ими, словно воздушными сферами и получающий удовольствие от их взаимодействия.
г) режиссер-философ, ищущий ответы на вечные вопросы, наслаждающийся жизнью такой, какая она есть, задающий новые вопросы и признающий, что ответов нет, ибо смысл всего сущего – это сам поиск, а не его результат. 
Мне нравятся все четыре варианта. Тем более что человек, сумевший создать на экране во всей яви и жизненной подлинности фантасмагорическое путешествие внутрь времени, пространства и человеческого сознания (фильм «Господин Никто»), вмещает в себе каждую  из этих четырех ипостасей, и ничуть от этого не страдает.
Если говорить о биографии режиссера, то есть в ней примечательный факт, определивший многое  в его судьбе. Родился Дормель 9 февраля 1957 года, в Бельгии. При родах получил тяжелую травму, которая спровоцировала его на серьезное противостояние судьбе. Может именно этот факт предопределил для него выбор профессии.  Но перед тем, как прийти в кино, он работал клоуном, да, вы не ослышались, что вполне становится понятно, когда видишь его грустно-веселые глаза. Его первый полнометражный фильм, которым был приятно удивлен киномир,  датируется 1991 годом. Назывался он «Тото-герой». Но справедливо будет заметить, что еще в 80-м году Американская киноакадемия признала в нем своего, наградив «Оскаром» за короткометражный фильм «Maedeli-La-Breche». Потом были  «День восьмой» и «Господин Никто».
О чем может снимать кино человек, который воспринимает собственную жизнь как щедрый подарок небес? У него была шикарная возможность не проживать всю эту биохимию, не мучиться перед выбором, не жалеть о несделанном и не каяться за совершенное. Он мог умереть в младенчестве, но не умер, потому что Бог улыбнулся и сказал: «Живи». И человек живет, не просто человек, но режиссер, архитектор экранных жизней, чертежник иллюзорных пространств, физик, создающий внефизические пространства. В кино так удобно фантазировать – можно придумывать миры в клетку и ромбики, можно повелевать разбитыми черепками или, подобно иллюзионисту, поворачивать время вспять. Можно рассказывать о любви так, что становится ясно – без нее в этом мире никак.
Но мы отвлеклись – после того, что Бог сделал для Дормеля, Дормель взял и придумал для себя жизненный постулат – Бога не существует (как ложки в «Матрице» братьев Вачовски), а именно - мир создал Хаос. То есть, Хаос создал мир. Еще Хаос создал время и пространство, физиков и лириков, религии, любовь, инстинкты и темпераменты,  повторения, ленту Мебиуса, счастливые случайности, и наконец,  самое интересное – Хаос создал Выбор.
Выбор – это и есть некий  Господин Никто, существующий вне времени, понятий, определений, даже секундная стрелка над ним не властна. Выбор, в трактовке режиссера – это особая благодать. Единственная возможность для человека понять самого себя. Выбор – самый необъективный и условный процесс в нашей жизни. И тут Дормель бьется о землю и оборачивается Джокером и это уже лукавство гения, свободного от предрассудков и обязательств, потому что гению можно все. Даже лишить себя  и других прелести выбора – можно просто остановиться  в той точке пути, которая дарует нам утешение и спокойствие, зачем мучительно выбирать судьбу, когда можно убежать по дороге, ведущей в  лес, где меж могучих деревьев в салочки играют солнечные лучи. Там можно поднять с земли багровый лист и этим жестом отмотать пленку жизни назад.

Основным лейтмотивом фильмов Дормеля является следующая мысль: важно понять и вспомнить все, что ты любишь, потому что когда тело начинает предавать тебя, душа только тем и спасется – улыбкой, обращенной в прошлое, к милым неясностям, дорогим лицам, стершимся фотографиям, ароматам, шепотам, - фантомным очертаниям счастья. Только тогда начинаешь понимать, почему время обретает над нами такую власть.

Самое сочное и многозвучное творение режиссера на сегодняшний день – «Господин Никто», он словно гигантский кубик-Рубика, таит в себе сотни новых возможностей, иновариантов, смыслов и загадок. Главный герой – Немо (Джаред Лето) проживает не одну, а сразу несколько жизней, и, в конце концов, доживает до очень преклонного возраста, аж, до 120 лет.

Жако, зачем так много жизней в рамках одной судьбы?
А как вы думали, разве бытие  каждого из нас состоит не из нескольких жизней-этапов? Вспомните, как часто вы говорили себе, вспоминая детство или юность: это было так давно, будто в другой жизни. И это правда, мы имеем чудесную возможность, поднимаясь по лестнице психологического и душевного развития, многократно проживать одни и те же ситуации, мы можем снова и снова мчаться в ладье судьбы по одной и той же спирали до тех пор, пока не понимаем суть урока. Даже наша сегодняшняя жизнь, - здесь и сейчас, - многослойна.    
Ваши фильмы многослойны, вы вкладываете в каждый из них не одну, а сразу несколько  главных идей, что зритель  должны понять в первую очередь?
Я стараюсь сделать фильмы, в которых несколько слоев: один слой адресован мозгу, другой - направлен на эмоции, третий - должен затрагивать органы чувств, и все эти слои призваны работать одновременно. Такова жизнь, в ней нет однозначности. Поэтому я каждый раз пытаюсь особо подчеркнуть мысль,  что иногда для счастья нужно позволить себе сомнение, мы ведь не знаем, почему осуществляем тот или иной выбор, почему влюбляемся именно в этого человека, а не в другого. Находясь на съемочной площадке, я спокойно и без сомнений совершаю целый ряд привычных технических действий – работаю с камерой, актерами, звукорежиссером, но суть фильма от меня часто ускользает, потому что я также пребываю в этом состоянии – состоянии творческого сомнения. 
Я правильно поняла, вы верите не в Бога, а в Хаос. Неужели замечательные случайности, - упавший ботинок, сваренное яйцо, капля влаги и так далее, - которые расставляют акценты в жизни главного героя, -  это проявления Хаоса?
Мой брат, который написал музыку ко всем моим фильмам,  верит в Бога. Он верит, что каждое утро, когда он просыпается, Господь «надиктовывает» ему музыку. Я очень люблю его, но  сомневаюсь в том, что это происходит именно так. Тем не менее, лично у меня есть ощущение, что моя жизнь могла бы быть совсем другой, но и та, которой я живу, совсем неплоха. Возможно, другие жизни тоже были бы неплохи. Но когда ты меняешь свою жизнь на нечто другое, лучшее, как тебе кажется, ты отказываешься и от того счастья, что у тебя уже есть. 
И все-таки вы утверждаете, что Бога нет?
Я ничего не утверждаю, я верю в теорию Хаоса, из нее следует, что существует множество различных событий,  которые приводят к определенным последствиям, наша жизнь очень близка к хаосу, потому что есть вещи, которые мы осознаем, а есть вещи, которые мы не понимаем и не осознаем.
То есть человека создал хаос - его любовь, веру, сомнения, желания, все, что кажется нам закономерным, все стадии развития, которые мы проходим?
Да, и всем нам очень повезло в этой жизни. Нам повезло, что мы живем. На самом деле, причин, благодаря которым мы здесь, гораздо меньше, чем причин, по которым мы могли не появиться на свет.
В ваших фильмах много внимания уделяется теориям времени и пространства, вы обращались за помощью к настоящим физикам? 
Мне изначально нравилась идея времени, которое вдруг начинает идти вспять, у Филиппа Дика есть такой роман, где сюжет развивается во времени, идущем назад. Что же касается физиков, я читал много книг по физике, но особенно меня зацепила книга русского ученого Ильи Пригожина, который получил Нобелевскую премию. Книга называется «Конец уверенности», в ней он пишет, что все, что он до этого открыл, является ошибочным. У меня даже возникла идея: а не назвать ли мой фильм «Конец уверенности»?
То есть вы оказались перед выбором?
Совершенно верно,  мне пришлось выбирать между двумя названиями, которые, на мой взгляд, отражали суть фильма.
Кстати, о выборе – это одна  из ваших любимых тем, почему?
Меня всегда цепляло выражение – свобода выбора, я тут же начинал думать про предопределенность,  я до сих пор не понимаю, где начинается эта свобода и есть ли она вообще? Разве мы свободны, становясь на ту или иную сторону, разве мы свободны, выбирая левое или правое, черное или белое? В шахматах есть позиция – цугцванг, при которой игрок остается на позиции и не делает никакого хода (Дормель не совсем прав, эта позиция означает безвыходность положения, ход, который не сулит выигрышной ситуации, но и не сделать его – также бессмысленно – А.Г). Нам кажется, что мы выбираем «из двух зол – меньшее», на самом деле мы выбираем из множества зол. И не только зол. Перед нами столько путей и вариантов, что голова может закружиться, более того, нам кажется, что тот вариант, что мы выбрали, самый лучший для нас, потому что мы его признали таковым, это не так. Выбор осуществляется за нас.   
Когда мы остаемся на прежней позиции, отказываясь от выбора, наша жизнь останавливается,  «если  надолго задержать дыхание».
Не забывайте, что реальностей много.  Нам лишь кажется, что мы остановились.  Очень важно, как мы себя осознаем. Что такое реальность -  для меня  это ощущение, которое мы получаем через глаза, уши и органы чувств. Но реальность для бабочки совсем иная, нежели для нас, моя собака слышит звуки, которые я не слышу, и если мы живем в одиннадцати измерениях, является ли это реальностью? Я стараюсь снимать фильмы, которые говорят о восприятии реальности, а не о самой реальности.
Жако, вы не сразу стали режиссером, в чем ценность этой профессии?
Существуют две вещи, которые я люблю больше всего на свете -  быть живым и делать кино. Это замечательно. Я не профессиональный режиссер, я наблюдатель. Может, именно поэтому я так долго работаю над каждым фильмом.
Я слышала, в Европе вы не очень дружите с режиссерами-коллегами?
Чтобы дружить, нужно время. И потом, я не очень хороший слушатель, дружба, ведь, подразумевает общение, согласны? Человек будет мне что-то говорить, а я буду думать о своем, это некрасиво. Я сказал выше, что режиссер – это наблюдатель, это перманентное состояние, если уже привык наблюдать, то делаешь это постоянно, даже помимо своей воли. Все мои фильмы – результат подглядывания и подслушивания (смеется). Иначе нельзя.
Французские режиссеры 40-60 годов утверждали, что профессия «режиссер» - это своего рода революционный вклад в «культуру сегодняшнего дня», вы ощущаете себя своего рода активистом?
Пожалуй, нет, революции не по моей части. Я – созерцатель, мне интереснее вглядываться, оценивать, анализировать, пробовать жизнь на вкус. Мне кажется, революции – это некий пережиток, зачем хвататься за оружие, когда можно разрешить конфликт мирным путем?
Мы делаем номер, который будет посвящен Франции, в связи с этим, хочу задать вам любимый вопрос Владимира Познера…
Познера?
Это самый уважаемый ведущий и журналист на нашем телевидении, русский аналог Фила Донахью…
Понятно…
Вопрос следующий: что значит для вас быть французом?
Я бельгиец…
В понимании русских Бельгия и Франция – одно и то же.
(Улыбается, задумался) Может вы и правы, земля и небо везде одинаковые, чтобы мы не говорили. Для меня важно то, что я люблю. Речь не только о любимых людях, но и о том, что я делаю, о моих воспоминаниях, мечтах, ожиданиях. Речь о комоде, который двадцать лет стоит на одном и том же месте, о фотографиях твоих бабушки и дедушки на нем, и если ты их сдвигаешь с места, то видишь на комоде выцветшие от времени следы от этих фотографий – так зримо перед нами предстает время. 
 Вы сказали, что самый любимый ваш  фильм из всех сделанных – «Господин Никто», чем он вам так дорог?
«Господин Никто» дорог мне тем, что в нем есть история любви, которая визуально и сюжетно делится на три сюжета - три женщины, три варианта судьбы главного героя. Но для меня это одна любовь – просто она проживается трижды и каждый раз по-разному. Поймите одну вещь: самая красивая сцена не обязательно должна быть самой смысловой, и не всегда конец фильма расставляет все акценты. Есть полутона, есть шепоты, есть намеки и оттенки и подчас в нашей жизни именно они определяют суть. У режиссера есть возможность рассказать об этих тонкостях, высветить их.
У вас получилось.
Спасибо, удачи вам во всем.