Мы родину защищали!

               

     Девочка, с простым русским именем – Маша, с  двенадцати лет  узнала нелёгкий крестьянский труд. Десять детей росло в семье Широковых,  прокормить которых было непросто: отец умер в 32 г. от тифа, и мама, вытягивая жилы, старалась  одеть, обуть и дать образование своим детям.
     В 30-х годах насильственная коллективизация и ускоренная индустриализация, усиленная репрессиями, гнала крестьян из деревни в город, заставляя уклоняться от работы в колхозах.
     Маша закончила семилетку в 39 году и, получив паспорт, приехала  на Урал к родственникам, обосновавшимся здесь с 32 года. Это было время первых пятилеток, и на востоке страны активно создавалась угольно-металлургическая база в Магнитогорске и Кузнецке. Нужны были новые кадры.
     Семь классов считалось тогда неплохим образованием, поэтому её приняли счетоводом на вагонный участок. Она научилась ловко перекидывать костяшки на счётах и освоила вычислительную машинку « Феликс». За работу Маша получала 56 рублей и могла бы покупать на них всё, что хотелось, но часть денег посылала маме, чтобы помочь многочисленному семейству.
     Жизнь в беспросветной карталинской глуши была не так уж плоха. В конце рабочей недели  девчонки из саманных бараков бегали на танцы. Мечтали об учёбе в техникуме.
     На рассвете 22 июня 1941 года бомбардировками с воздуха и наступлением сухопутных войск, фашистская Германия начала войну с Советским  Союзом. За четыре месяца их войска вышли к Москве и Ленинграду, взяли Киев и подошли к Севастополю. В первые дни войны были полностью разгромлены 28 дивизий.
     Перелом в ходе войны наступил только с конца 1942 года. Победа под Сталинградом была началом большого наступления советских войск.
     Девушек, достигших призывного возраста, вызвали в военкомат и направили в Орск на учёбу в ШМАС №11 (школа младших авиационных специалистов). Через шесть месяцев специалистов отправили на фронт. Маша Пономаренко, Вера Шульга, Зарецкая Анна и Маша Широкова получили распределение во Вторую Воздушную Армию, 667 штурмовой авиационный полк, который позже стал Сандомировским.
     Прибыли в Малые Вишеры под Ленинградом., где совсем недавно была снята блокада. Земля пахла кровью. Всюду виднелись полуразложившиеся трупы. Их надо было убрать и захоронить.
     Землянка, где жили девушки, была тесноватой. Буржуйка грела слабо. Голодные и усталые, девочки падали спать на нары прямо в одежде. И были уверены, что землянку в три наката снаряд не пробьёт.
     Для самолётов  были вырыты укрытия. Девчата занимались боевым снаряжением бомбардировщиков Ил и Пе  перед вылетом. На боевые задания лётчики отправлялись по ночам, совершая по 3-4 вылета и, бывало, возвращались не все.
     Один пожилой сибиряк, по фамилии Иконников, посадил самолёт и умер. У него во лбу зияла маленькая ранка, и трудно было поверить, что она смогла отнять жизнь у такого  крепкого и смелого лётчика.
     Девчонки подошли к « Бате », так называли они своего командира, и попросились на лётные курсы. Но он отшутился и не отпустил их. Вместо этого  его жена научила девочек  укладывать парашюты.
     Патриотические порывы порой толкали девушек на подвиги, граничащие  с безрассудством.  За доставку особого донесения в срок Широкова  Мария Артёмовна была награждена  Медалью за Боевые Заслуги.
       Однажды во время очередного авиационного налёта аэродром под Малыми Вишерами разбомбили. Большая часть самолётов сгорела. Полк  был направлен на передислокацию в Куйбышев, а оттуда – в район Харькова.
      Там же Маша была ранена и контужена. Кроме того, она получила множество ожогов. Последовали шесть долгих месяцев лечения в госпиталях. Из кисловодского  госпиталя с незажившими ранами Марию выписали на нестроевую службу. Её перевели в 212 отряд сапёров, который был укомплектован, в основном, инвалидами и калеками.
     В январе 45 года советские войска, прорвав немецкую оборону, перешли в последнее наступление. В начале февраля они заняли Силезию, 10 марта форсировали Одер.
     За освобождение Дрездена, Мария, в числе личного состава, получила Сталинскую благодарность.
     Сапёры минировали мосты и 9 мая встретили в Герлице. Было тепло, цвели яблони. К Марии подошёл солдат и сказал: « Слышь, Маня, передай своей подруге, что сегодня её Юру убили. И война закончилась, слышишь?»
     …Но война гремела ещё долго. Пришёл приказ, и девочки приступили к разминированию мостов. Потом несколько дней праздновали победу. Освободили из плена советских детей, собранных в « воспитательные лагеря», где вырванные из родительского дома, они батрачили на хозяев. Глаза их были наполнены страхом и болью, однако представитель отряда СМЕРШ сказал: « Присматривайтесь к детям, чем они дышат». Т.е. даже среди детей искали врагов. Но женщины приласкали детей, и, одев на вещевом складе в чистую одежду, повезли на Родину.
     Как фашисты вывозили из России всё ценное, так и русские забирали с собой трофеи. Эшелонами из Германии отправляли скот и разную домашнюю утварь, это видела Маша из поезда, на котором она возвращалась на Урал.
     В Карталы прибыли к 7 ноября. Сделали отметки в Райвоенкомате. А потом Мария поехала в Курскую область, где ждала её состарившаяся мама. Она отпаивала дочку парным молочком, по ночам стояла на коленях перед образами святых и молилась. Утром же ставила на стол блины, оладьи, ватрушки… И, неизвестно, как всё успевала?
     Детей у Бога она вымолила не всех: в Ленинградских болотах утонул сын Павел.
Великой ценой заплатила наша Родина за Победу. Погибло 27 млн. человек. Вечная им память!
     Но с фронта продолжали возвращаться победители. Пришёл Иван Мусихин, которого Маша знала с детских лет. Вскоре их сосватали. В 46 году  они поженились и уехали в Карталы, где долгие годы  трудились на железной дороге, где родились их дети.
     Шестьдесят пять лет минуло с тех пор, как орудийные залпы салюта возвестили о нашей Победе. Но время не в силах затмить народный подвиг. С каждым годом он сияет с новой силой, сверкает новыми гранями. Всё ярче и ярче горит Вечный Огонь. А память о подвигах павших и ныне живущих воинов-победителей берегут потомки и продолжают их внуки.
Ей 85 лет. Но голос не слаб, и она повышает его почти до крика: «Мы на войну шли не ради красивых фотографий! Мы Родину защищали!» А потом плачет, прикрыв глаза сухонькими ладонями.