прости меня...

- Сегодня прекрасное весеннее утро для подвигов. У меня всё получится. Не впервой, начинать всё с нуля и кстати, это мой родной город. Ну и что, что помню его плохо, зато мне здесь сразу понравилось, – вслух настраивала сама себя, молодая женщина, по пути на новую работу. Ей не было и сорока, но она производила впечатление очень солидного и перспективного человека. Профессия обязывала, ведь она была психологом.

Здание дома для престарелых выглядело ухоженным. Сразу от ворот и до крыльца вела ровная дорожка, выложенная светло голубой плиткой, вдоль которой были посажены розы. Их кустарники сейчас были аккуратно подстрижены, а корни заботливо присыпаны стружкой. Территория была огромной и почти вся засажена хвойными деревьями, поэтому дышалось здесь легко и даже спокойно. Любовь Анатольевна живо представила себе, как здесь прекрасно летом, улыбнулась и замедлила шаг, чтобы лучше разглядеть окрестность и насладиться чистотой и свежестью воздуха. Неожиданно её окликнули.

- Любовь Николаевна, доброе утро.
- Здравствуйте. Только я Анатольевна буду.
- Простите ради Бога. Да не смотрите вы так на собаку, она у нас добрая, потому что старая, как и я.

К ней приближался улыбчивый старичок, держа на поводке собаку.
«Смесь бульдога с носорогом» - отметила про себя женщина, но бояться действительно перестала.

- Я сегодня, как бы это сказать, экскурсоводом вашим буду.
- А где Валентина?
-Так ЧП у нас, Степаныч опять сбежал. Все подались на поиски. Вот ведь неугомонный, за год может раз пять в бега податься. Да только не нужен он сыну своему, эх, ладно, пойдемте со мной, я вас со всем основательно познакомлю. Я ведь здесь пол века уже. Раньше сторожем работал, потом волей судьбы так жить и остался. Простите великодушно, забыл представиться - Валерий Петрович, но все зовут меня просто, Петрович. Осторожно ступеньки, вот, подождите я вам дверь открою. Проходите.

Перед взором женщины открылся удивительно просторный и светлый холл, белоснежные колонны упирались в потолок, на котором прекрасно сохранилась лепка ручной работы. Пахло здесь кстати, чем то приятным, похоже цветами. И действительно, вдоль стен стояло множество горшков с цветущими растениями.

 Петрович галантно открывал пред ней двери, попутно рассказывая их режим и особенности работы. Встречавшихся на пути людей он знал по именам, всегда улыбался, а некоторым дамам даже целовал ручку.
И с каждой минутой в душе у женщины теплело, страх перед неизвестностью отступал и начать работать хотелось всё сильнее.
Обычно она специализировалась на семейных проблемах, в редких случаях работала с детьми, но в этом заведение она почувствовала уют, добродушие и некую печаль и вдруг осознала, что и здесь она нужна не меньше.

Приехало начальство, взбудораженное и нервное. Директор в спешке пожала руку и сказала.
- Приступать к работе, Любовь Анатольевна, можете прямо сейчас. Валентина покажет кабинет, а поближе знакомиться будем тогда, когда я выйду из отпуска.

Кабинет психолога располагался рядом с «игровой», так Петрович называл комнату, где старики проводили свободное время, общались друг с другом, играли в шахматы или карты, а некоторые дамы ещё имели возможность вязать или читать.
Первый день пролетел незаметно. Женщина не успела до конца ознакомиться с биографией всех  жителей и даже не выходила, чтобы лично с кем-нибудь познакомиться.

На следующий день психолог вплотную приступила к своим обязанностям. Она заглядывала к каждому в комнату, чтобы лучше понять, чем живут и дышат, те или иные брошенные старики.
Женщина старалась не показывать жалость и разговаривать со всеми в шуточной форме. К её большому удивлению, почти все были довольны своей, так скажем, участью. Не смотря на это, она всё же раздавала всем листы с тестом, по которому можно было узнать истинное настроение и переживания, но видя как старики собираются в компании, чтобы коллективно обсудить тот или иной вопрос, приняла решение вызывать каждого по отдельности к себе в кабинет.
Ко всем, Любовь Анатольевна относилась внимательно, помогала выразить мысль, записывала в блокнот «странности и особенности клиентов», но про то, как они сюда попали, пока не расспрашивала, не время ещё, да и других тем для разговора хватало. Некоторые бабульки смешили её тем, что приносили с собой всякие журналы по вязанию или горшочки с цветами, а были и такие старички, которые не разучились ещё заигрывать.
«Смешные они, прям как дети, но глаза то, всё равно грустные»,- думала женщина, переводя свой взгляд на плакучую иву, что росла под окном.

Последней на сегодня, должна была быть, некая Светлана Коржавина, фамилия которой её показалась очень знакомой.
В кабинет вошла женщина шестидесяти двух лет, едва улыбнувшись, она  робко протянула запакованную в газету картину.

- Благодарю вас Светлана, но мне уже не ловко принимать подарки.
- Это в знак благодарности. Вы всем так понравились, что мы ждём от вас только хорошего.
Любовь Анатольевна не торопясь распаковала картину, сюжет которой показался ей необычным. Маленькая девочка находилась в каком-то загадочном лесу, окруженная мыльными пузырями. Не скажешь, что картина несла сплошной позитив, поэтому некое чувство тревоги и тайны посетило Любовь Анатольевну.
- Очень красиво, вы сами рисуете?
- Да, я раньше преподавала уроки изобразительного искусства в местной школе, но рисовать для души начала только здесь.
- А откуда, простите, деньги на краски и холсты?
- Это заслуга нашего директора. Она отыскала для нашего дома престарелых – благотворителей и спонсоров, а так же два раза в год мы проводим ярмарки на местном рынке. Мои картины конечно не шедевры, так на сувенир если, а вот Катюша вяжет замечательные вещи. Ирина, спец по разведению комнатных растений,  Палыч работает с глиной, очень аккуратные у него горшочки и вазы, а Михайловна их красиво расписывает. В общем, все мы стараемся чем-то заниматься.
- Не скромничайте Светлана, картина просто чудо. Да, я вижу, здесь одни таланты, здорово.
- Я вам так скажу, Любонька, талантами Бог ещё при рождении всех одаряет, просто человек про свой талант забывает, или общество помогает ему в этом. А бывают ещё способности, которые можно развить. Только не все мы здесь такие активные, вы уже были на втором этаже, где находятся самые старые и больные?
Психолог утвердительно кивнула головой и снова перевела свой взгляд на иву.

По дороге дамой, на Любовь Анатольевну нахлынула грусть и чувство беспомощности. Её захотелось пройти пешком эти две остановки до дама и поразмышлять. Раньше она не осознавала, как много в этом мире боли, которую мы не хотим замечать, раньше она считала себя вполне добрым и порядочным человеком, но теперь поняла, что равнодушие присутствовало и в ней.
«Хорошо, что дочь у подруги на девичнике и придет только завтра, я так хочу побыть одна», - думала женщина, поднимаясь по лестнице к себе в квартиру.

Картину она повесила у себя в спальне, заметив при этом, что та, отлично сочетается с её голубыми шторами.
Не поужинав, Любовь легла в кровать, надела наушники и включила любимую классическую музыку. Через некоторое время, она заметила, что при рассматривании картины, боль и страх волнами перекатывались, сначала к душе, потом к сердцу, а потом и к памяти…
Она резко села, притянула к себе подушку, обняла её и зажмурившись стала раскачиваться из стороны в сторону, а в её памяти, как кадры из кинофильма, накладывались воспоминания, одно на другое. Обрывки фраз. Смех и плачь ребёнка. Голубые глаза молодой женщины. Речка. Лес. Воспоминания были то очень размыты, то яркими вспышками проносились перед глазами. Испугавшись собственного состояния, женщина заплакала и уткнулась лицом в подушку. Через некоторое время, она вновь пристально разглядывала картину и где-то, глубоко из подсознания, память доставала всё то, что она с большим трудом старалась забыть. Доставала и складывала пережитое как пазлы, нанизывала бусинками, сдувала пылинки и разгоняла облака, что застилали истину.

…ей пять лет. Мама недавно познакомилась с новым мужчиной и так как у неё был день рождения, отметить решили на природе. Дядя Славик организовал шашлык, попутно ловя рыбу для ухи, мама чистила овощи то и дело заигрывая с ним. Оба были кажется влюблены и постоянно шутили и смеялись. Девочке тоже хотелось принять участие в организации праздника, поэтому она то помогала тянуть улов из воды, то собирала палочки для костра, то пыталась танцевать под музыку, которая доносилась из машины, а когда её это утомляло, усаживалась на бревно и надувала мыльные пузыри. За праздничным обедом дядя Слава был особенно весёлым и говорил так много красивых тостов и комплиментов маме, что она каждый раз одаривала его поцелуем в щеку, перед тем как чокнуться стаканами, в которых был берёзовый сок. Перед отъездом взрослые решили ещё раз искупаться. Мама была уже в воде, когда Слава подошёл к Любе и предложил ей самой прогуляться в лес, ведь там она сможет увидеть белочку или маленьких зайчат.
- Ты мыльные пузыри возьми с собой, а ещё иди только прямо, никуда не сворачивай, как досчитаешь до ста, только медленно считай, поворачивай обратно.
- Но я умею считать только до десяти, - растерялась девочка.
- Значит, считай до десяти десять раз. Никуда не сворачивай. Поняла?
- Да, - ответила Люба и поторопилась на поиски зверушек.

Сначала девочка шла по прямой тропинке и считала, как и велел дядя Славик, но ей стало скучно, а лес был такой загадочный, такой красивый, ну прям как в сказках. Повсюду слышалось пение птиц, от малейшего дуновения ветерка - листья на деревьях перешептывались, а от благоухания трав, то и дело щекотало в носу. Девочка, то радостно улыбалась, запрокинув голову к небу, то бегала от дерева к дереву, в поисках обещанной белочки, то с замиранием сердца наблюдала за буйством красок и теней, что отражались в каждом мыльном пузыре. Она уже давно свернула с тропинки, но лес её не пугал, а лишь манил всё дальше и глубже, своей торжественностью и загадочностью.

И вот уже стихло пение птиц, а в небе показался рожок молодого месяца и лес уже не казался столь гостеприимным и безопасным.
Вот девочка тщетно завёт на помощь маму и как ей кажется, идёт обратно. А вот она обессиленная засыпает, прислонившись к старой ели. Под вечер на второй день блуждания в лесу, она падает и уже теряет сознание, от переохлаждения и голода. По утру, девочку нашла уже не молодая женщина, которая собирала хворост. Принесла её в своё небольшое селенье, где жили староверы отшельники. Она выхаживала девочку как родную, отпаивая её травами, молясь Богородице о чуде и слёзно просила пастыря, оставить дитя у себя. Не чудо ли это, что девочка выжила, что её не загрызли волки, да и поделом будет таким родителям, что обрекли ребёнка на такое испытание. Пастырь долго не раздумывал и решил, что если за девочкой придут, то тут уж воля Господа – отдадим, а ежели нет, то пусть радуется Оксана - материнству.

Не секрет, что от пережитого шока, Люба плохо помнила, кто она и откуда. Оксана, её новоиспечённая мать, убедила девочку в том, что она очень долго болела и бредила, поэтому моменты, кажущиеся  ей воспоминаниями, всего на всего плохой сон. По воле судьбы, Оксана назвала девочку Любавой.

В девятнадцатилетнюю Любу, влюбился заблудившийся охотник из города. Он долго пытался уговорить общину отдать за него Любаву, но все попытки были бесполезны, а так как любовь была уже взаимной, они бежали. Через год она приехала, чтобы навестить мать, но та к сожалению уже умерла от старой болезни, что мучила её последние годы.

Любовь Анатольевна не спала всю ночь, она то плакала, прижав к себе картину, то улыбаясь, просто смотрела в потолок, а когда удавалось подремать, то видела красивые голубые глаза своей матери – молодые, как когда-то давно и потухшие, как вчера.

Подходя всё ближе к дому престарелых, женщина чувствовала, как всё учащеннее стучит её сердце и гулом отдаётся в ушах. Сейчас она развеет все сомнения, она снимет тяжкий груз с души своей матери и та вновь обретёт семью. Медленным шагом, она направлялась прямиком к комнате, где в компании ещё трёх пожилых женщин, жила Светлана. Она уже протянула руку к двери, чтобы постучать, как её окликнула медсестра.
 - Любовь Анатольевна, у меня к вам срочное дело. Наш яростный беглец Степаныч, со вчерашнего дня, отказывается от еды. Может вы, повлияете как-то?

Психолог вошла в комнату. Поздоровавшись, она вежливо попросила всех выйти. Степаныч лежал лицом к стене и был похож на обиженного ребёнка. Сначала, Любовь Анатольевна хотела его пожалеть, но вдруг решила применить «шоковую терапию» в виде монолога, который начала прямо с порога.

- Вы, Николай Степанович, о жизни то, как я вижу, нечего и не знаете. Не цените вы её, не любите. Душу свою и сердце – растрачивали наверное зря, причем на обиды и гнев. Всё своё существование вы проводили в ожидание и подсчетах, кто и сколько вам может чего-нибудь дать. Сами при этом, восседали на вершине эгоизма. Ваши требования к жизни, ваши капризы, говорят о том, что вы так и не воплотили в жизнь, свои мечты и цели. А были ли они у вас? Любили ли вы кого-нибудь, так, что забывали про своё «Я»? Любили ли вы когда-нибудь себя, просто за то, что вы есть, или всю жизнь старались не замечать ни себя, ни людей окружавших вас. Вы хотите, чтобы любили вас. Достойное желание, но скажите за что? За вашу душу, в которой пылиться богатый жизненный опыт, в которой вы может поэт или художник? Так покажите её нам. Может у вас очень доброе сердце? Так где оно, проявите свою доброту помогая другим. Может вы зарыли какой-то свой талант и чувство нереализованности терзает вас, мешая наслаждаться каждым днём? Оглянитесь вокруг, всё, что вас окружает, создали вы сами, это итог вашего отношения к жизни.
Так может быть не будем бегать от неизбежного, а проявим оптимизм и фантазию. Подумайте, как вы можете разнообразить и заполнить вашу здешнюю жизнь. Наверняка у вас найдется куча идей, надо только перестать себя жалеть, а начать уважать и любить. Сегодня я даю вам время на принятие информации, познакомьтесь с собой поближе, а завтра милости прошу ко мне в кабинет, будем с вами разрабатывать «план Барбаросса».

Любовь Анатольевна снова у двери в комнату Светланы. Эмоциональное напряжение возросло до придела. Как бы не расплакаться с порога? Как бы спокойно выслушать версию матери?
- Боже дай мне сил, - прошептала женщина и неуверенно постучалась.

- Светлана Алексеевна, можно мне с вами побеседовать?
- Да, конечно, - мягким голосом ответила женщина, отложила в сторону альбом и карандаш, тяжело встала и направилась к выходу.
- Садитесь поудобнее, разговор будет долгим и не простым, кстати, вы принимаете какие-нибудь таблетки, сердечные или успокоительные?  Нет, хорошо, тогда начнём. Вам, наверное, будет очень тяжело, вспоминать и переживать заново ваше горе, но поверьте  мне, это очень важно. На картине, что вы мне подарили, изображена ваша дочь? Где она сейчас, что с ней?

Женщина вздрогнула и стала пристально вглядываться в глаза психолога. Потом отвернулась к окну, но было видно, как несколько слезинок упали ей в руки.

- Я потеряла дочь по  глупости.
- Я вас прошу, наберитесь мужества и расскажите мне все подробности. Я думаю, что смогу вам чем-то помочь.
- Постараюсь. Приближался мой день рождения, а я как раз накануне, познакомилась с мужчиной. Витала просто в облаках от его внимания ко мне, казалось, что и сама люблю. Праздник решили справить на природе. Всё было замечательно, дочь всё время была на виду и даже когда я с ним пошла купаться, я думала, что моя девочка где-то рядом. Он только в милиции признался, что сам предложил ей прогуляться в лес. Да, моя девочка пропала. Её так и не нашли, - Светлана закрыла лицо руками, послышались всхлипы и Любовь Анатольевна подала женщине стакан с водой. Не много успокоившись, она продолжила.

- Мы ведь сначала сами пытались её отыскать, зря, только драгоценное время потеряли. Милиция начала поиски только на утро.
Через трое суток, мне сообщили, что ни девочки, ни её тела не обнаружено. Один Бог знает, что я тогда чувствовала и переживала. Как я себя винила. Молилась сутками на пролёт. Часто приходила на то место и пыталась найти хоть какие-то её следы, а вдруг она приходила?

Любовь Анатольевна подошла к окну. Ей стало трудно дышать. Будто тесками сжимало грудь, а сердце готово было остановиться. Слёзы уже давно размазали тушь и намочили блузку, а в голове, словно эхом в том лесу, раздавалось – прости меня, мама.

Светлане же, становилось всё труднее продолжать свою исповедь.
Голос дрожал, а по телу била дрожь.

- Через год я начала сильно пить, так, что однажды мои дом сгорел.
Причиной была не потушенная сигарета, с которой я уснула.
В школе где я работала, мне на первых порах, выделили одно подсобное помещение, комнатушку. Так я там до пенсии и жила. Мне хватало и гнать не гнали. А на себе и на личной жизни – я поставила крест. Всю душу отдавала работе, каждого своего ученика любила как родного. Люди конечно мне сочувствовали, но я то видела их взгляд, когда им надоедало притворяться. И мысли их читала - вот мол, ради любовных утех, дочку то и погубила. Да я готова была руки на себя наложить, да только надежда во мне теплилась, вдруг найдётся, вдруг посчастливится мне на неё ещё раз взглянуть, хоть перед смертью и сказать самые заветные слова …, - женщина вновь заплакала, но уже бесшумно, где-то внутри себя, где-то глубоко.

Любовь повернулась, тихо подошла к матери и стала гладить её седые волосы. Потом встала перед ней на колени и спросила.

- Вашу дочку звали как и меня, Любой? И любимым её занятием в детстве было - надувать мыльные пузыри? Мама. Мамочка. Родная моя, любимая моя, прости меня, что убежала, прости…

Дочь зарыдала на груди у матери, а та наконец, обняла своё дитя и как молитву, стала шептать ей на ухо – прости меня, прости меня дочка…