Зооинженер валерий бейфус

Становление: годы и пути
Валерий Егорович Бейфус 17 лет работает главным зоотехником в кооперативе «Луганск». Его путь в профессию был обычным для сотен юных и молодых сельчан и начинался со школьных учебно-производственных бригад. Да и повседневность на родном подворье семьи Бейфусов тоже приучала к нелёгкой работе с домашними животными.
- Я вырос на центральной усадьбе совхоза «Кутузовский», закончил там же среднюю школу, - говорит Валерий Егорович. – С детства помню картину двора, полного всякой живности,- и скота, и птицы. И в школе нас всех ориентировали на профессию животновода. Мне на всю жизнь запомнились летние сезоны 1982 и 1983 годов в школьной учебно-производственной бригаде. В первое лето мы помогали в проведении расплодной кампании, а в 10 классе, уже проходя практику, пасли ягнят. Руководил нами опытный овцевод Садвакасов, с огромным удовольствием он передавал нам свои умения и знания.
Тогда же кутузовских школьников познакомили с опытом иртышских коневодов. (Один из них, Мусин, и в 2011 году занимался разведением и выращиванием лошадей в ауле Буланбай). Это «посвящение в животноводы» навсегда запомнилось Валерию Бейфусу и определило на всю жизнь его выбор и отношение к профессии. Колебаний не было изначально, и в зооинженерию Бейфус пришел уже со сформировавшимся видением своей судьбы и трудового пути.
Сравнительно легко он одолел экзаменационные барьеры и, став студентом Омского СХИ, добросовестно вникал в теорию практику разведения и кормления овец, свиней, лошадей и крупного рогатого скота. Эти специальности были основными, хотя изучали и птицеводство, и уход за другими, даже экзотическими дикими животными и птицами.
- Да, - с улыбкой покивал Валерий Егорович, - можно работать с собаками и кошками, и в зоопарке, и в дельфинарии, и в рыбоводстве. Просто перед этим нужно пройти переподготовку.
Особенно крепко запомнились студенту Бейфусу заведующий кафедрой кормления профессор Пётр Фокеевич Шмаков, профессор Гулева, - она уже тогда занималась вопросами «голштинизации» поголовья КРС в Омской и Павлодарской областях, сотрудничала с колхозом имени Э. Тельмана.
Темой дипломного проекта Валерий Бейфус выбрал овцеводство. Руководителем темы был заведующий кафедрой животноводства Ким. Защитив диплом, Бейфус вернулся на родину и работал в Кайманачихе, под началом директора совхоза Геннадия Леонидовича Воронина. Потом переехал в родное село и трудился в «Кутузовском», которым тогда руководил Кулишманов. Приняв должность главного зоотехника, Валерий Егорович, однако, задержался в «Кутузовском» всего на год.
И в то время его приметил один из председателей колхоза имени ЭрнстаТельмана (преемника ПК «Луганск) Фридрих Фридрихович Фридрих. Сменив Карла Яковлевича Блаца, он озаботился укреплением звена специалистов. Зная, что Бейфус, несмотря на сравнительно молодой возраст, накопил ценнейший практический опыт в животноводстве, «Фридрих в кубе» пригласил его на работу в колхоз.
Этот переезд Бейфуса в село Луганск был последним. За ним переехали и родители Егор Егорович и Нина Викторовна. Как и на прежнем месте, в колхозе отец устроился механизатором, мать дояркой, и сам Бейфус тоже стал работать на той же должности - главного специалиста. Здесь Валерий Егорович сдружился с одной из сотрудниц Мариной Зверевой, женился на ней.
- Никакими особенными событиями наши встречи не были обставлены, - опроверг Валерий Егорович вопросы о романтичных отношениях. – Работали рядом, привыкли друг к другу, всем делились, что на душе было. Поженились и продолжаем жить дружно, воспитываем детей. Изменился только статус Марины - она согласилась быть домохозяйкой.
Так сложилось, что за 17 лет вместе со всеми сельчанами Бейфус пережил две формации – советскую с её партийным диктатом, переходную с диким рынком и плавно перешёл в суверенную казахстанскую, отдаленно напоминающую смесь советского НЭПа и старинного степного уклада.
Поскольку у Бейфуса «непотопляемая» профессия – дипломированный животновод, - несокрушимый личный опыт трудолюбивого сельчанина, то различные трудности времён и эпох мало повлияли на его жизненный путь. Наверное, Бейфус мог бы сказать, что лучшие годы его жизни прошли здесь, в Луганске.
Здесь ему доверили ответственную работу, поверили в его талант. Более полутора десятка лет прошли на небольшом пространстве, в границах которого все до сих всё ясно, чётко и просто: работа на ферме, семья, дети. И все они любимые.
Время шло. «Фридриха в кубе» сменил Пётр Петрович Кузьменко. При нём хозяйство продолжало заданный курс, но тут начались распад СССР, обретение Казахстаном независимости и суверенитета. Всё это больно ударило по экономике, системе хозяйствования.
Стоило бы отдельно рассказать о том, как луганцы пережили банкротство, приватизацию и оптимизацию. Основной мотив разорения – выплата долгов. Откуда вдруг взялись задолженности перед государством, которое только что родилось и ещё ничего никому не успело дать? Этого никому не объясняли и никто об этом не спрашивал.
- Акимом Павлодарского района был в то время Владимир Иванович Левченко, - говорит Валерий Егорович. - Он выполнял указания свыше и приезжал во все хозяйства. В Луганске собрали людей, объяснили ситуацию и сказали им прямо в глаза: хотите или не хотите, а надо отдавать нажитое и заработанное. Каждый работник получит свой земельный или имущественный пай, а потом пусть решают, как им хозяйствовать: единолично или снова объединяться.
Доли у сельчан были разные, в зависимости от стажа работы. Мало работавшие могли иметь, к примеру, пай ценой в 100 тысяч, а работавшие 20-30-40 лет – до миллиона и больше. Деньги, - известное дело! – порой с ума сводят, и «долгожители» вышли из колхоза, ставшего кооперативом.
Стали создаваться КХ – крестьянские хозяйства с некоторым количеством земли, скота и техники. Новые хозяева по новому праву могли забрать свою долю и выделиться. Но большинство осталось в кооперативе, и все вместе согласились, что необходимо сохранить, не раздать племенное стадо. Коллектив употребил все усилия, чтобы эту задачу выполнить.
В результате от бывшего колхоза отделилось село Духовницкое со своими малыми сельхозпредприятиями. Как ни парадоксально, но это спасло ПК «Луганск». Правление свернуло свой производственный участок в Духовницком.
- Экономически было невыгодно производить там нашу продукцию, - объяснил Валерий Егорович, - Она была очень дорогая. Да работать трудно, когда на маленькой территории пять директоров… Поэтому в  1998 году мы перевели своё производство из Духовницкого в Богдановку и Луганск.
Снова провели собрание с одним вопросом на повестке дня. Всем предложили в связи с изменениями снова написать заявления вступить в кооператив и сложить заново свои паевые доли – земельные и экономические. В заявлении (по форме договор) писали примерно так:
«Я имею свою часть собственности «пай земельный и экономический) и вхожу в ПК «Луганск». Доверяю работать с моим паем и продолжаю работать в кооперативе. Кооператив обеспечивает индивидуальную заработную плату, начисление прибыли на имущественный пай; по мере необходимости и по возможности - выдачу части производимой продукции (корма для скота на личном подворье, молоко, мясо, услуги)».
При этом у всех было право как продать, так и купить кооперативную долю. Жители Луганска процентов на 80 и Богдановки процентов на 60 выразили согласие, и ПК «Луганск» возобновил работу. За десять-двенадцать лет, прошедших с того дня, ПК «Луганск» окреп, наладил стабильное безубыточное производство, основанное на племенном животноводстве. Те, кто опрометчиво посчитали себя удачливыми хозяевами и вышли из кооператива, вскоре разорились, остались без ничего и попросились в кооператив в качестве наёмных работников.
Хорошим специалистам – полеводам, механизаторам и животноводам – не отказали, приняли на обычных условиях, без доли. Но впоследствии некоторые смогли приобрести (или оплатить) некоторую долю свободных паев и стать компаньонами в кооперативе. Это даёт возможность получать корм, продовольствие и услуги на льготных условиях или в счёт паевых средств.

Воспитание коров
Работа луганских животноводов во все дни реформ и перемен шла и идёт своим чередом. И заботили Валерия Егоровича не столько какие-то руководящие, директивные, управленческие проблемы, сколько текущие события на ферме, дома и в природе. В какой-то степени «повезло» животноводству в том, что его задачи больше направляются наукой и практикой, нежели политикой и идеологией.
- Аппетит, выгул и удой коров, их породные качества, - как бы отвечая на собственные раздумья, говорит Бейфус, - никак не связаны с административными или социальными веяниями, как бы их не называли – реформами или направлениями развития. Сельхозпроизводство руководствуется прежде всего законами природы. Климат, наличие корма и воды, генетика, уход за животными – вот главные факторы, и они тысячелетиями не меняются.
В периоды застоя и перестройки тельманцы-луганцы (а со всеми и Бейфус) работали и жили в соответствии с режимом массового товарного мясомолочного производства. Тогда «верхи» окрестили этот процесс индустриализацией ферм. Были и перекосы: часто всех принуждали закупать какую-то одну породу.
Луганцы избежали всех перекосов, так как опыт предков и собственный подсказывали – дело не в породе, а к ее постоянном совершенствовании, в улучшении и поддержании нужных качеств. Стало быть, разведение племенного стада и есть ключ к успеху и достатку.
Поэтому, принимая всё лучшее в разных животноводческих технологиях, Валерий Егорович больше интересовался не политическими эпитетами своего дела, а той самой «голштинизацией», которую с 1982 (88?) года последовательно и неуклонно внедряла профессор ОСХИ Гулева.
Суммируя вековые наблюдения и опыт животноводов-практиков, омские учёные- селекционеры удостоверились, что на юге Западной Сибири и севере Казахстана наиболее выгодно разводить гибриды высокопродуктивных симментальских и голштино-фризских коров. Внедрение этого породного вида на начальном этапе не выделялось на фоне использования красной, черно-пестрой литовской и казахской белоголовой пород. Тогда, на рубеже 1980-1990-х годов, животноводческим хозяйствам диктовались «жанры» производства: молочно-мясное – значит, выдавать побольше молока, мясомолочное – выдавать побольше мяса. А растениеводство полагалось как неотъемлемое, но не главное направление.
Предложения омичей давали возможность наращивать в равной степени надои и привесы; при этом товаром становились и сами коровы, как образцы породы с улучшенными качествами. Долгое время внедрением омских разработок в колхозе имени Э. Тельмана занималась зоотехник-селекционер Валентина Ивановна Айхлер, отдавшая любимому делу без малого 33 года. Переняв у неё эстафету, на этом в годы перестройки и сосредоточили свои усилия животноводы Луганска во главе с Валерием Егоровичем.
Бейфус занял самую верную позицию: начатое дело продолжить и делать всё необходимое и возможное, чтобы не испортить породу выведенных в Луганске голштино-симменталов. Когда внедрение закончилось, коллектив животноводов вышел на рубеж создания племенного стада (условно это получило название «второй голштинизации»).
Хозяйство перестало закупать коров ведущей породы и занялось разведением их для себя. При этом семенной материал используется не внутристадный, а «посторонний», закупаемый в ТОО «Дос Ай» (бывшей Мичуринской госплемстанции). Это предписано жесткими правилами селекции, дабы не допускать близкородственного скрещивания, кровосмешений и тем самым не допускать получения нежелательных мутаций.
Селекционная работа была продолжена уже под «опекой» алматинского научно-исследовательского института. Учёные выдали кооперативу специальную программу на пять лет, постоянно консультируют по трудным вопросам. Руку на «пульсе» этой программы держит селекционер Ольга Петровна Щеглова, которая переехала в Луганск из Песчаного (там в своё время действовал мощный племзавод).
И порой возникают ситуации, когда луганцы, видя на практике несоответствие делу каких-либо научных положений и гипотез, не соглашаются с учёными, опровергают их доводы и доказывают достоверность своего опыта.
- Мы всегда останавливаем их. Слишком быстро они хотят получить результат и наглядно его увидеть. Приходится растолковывать им, что коровы – не мухи-дрозофилы. Во-первых, скорости размножения другие; во-вторых, прогнозируемый результат никогда не получишь в точно назначенные сроки – требуется пять-семь лет. В-третьих, отслеживать планируемые данные надо абсолютно во всех вариантах. Никогда не угадаешь, какой признак надо браковать – а вдруг забракованное изменение и есть тот самый искомый вариант…
Действительно, разведение племенного поголовья КРС только нетерпеливым и невдумчивым покажется морокой. Надо приобрести семенной материал, обработать, согласовать с учёными и получить и добро на применение. При этом для каждой коровы подбирается семя от отдельного быка, с учётом имеющихся и желаемых породных данных, структуры стада (коровы строго разделены на определённые группы). Любое отклонение от правил и режима селекции может принести огромный экономический ущерб.
Осеменение проводится искусственное. пока допускается только для личных хозяйств членов кооператива, которые пользуются услугой по предоставлению быков с фермы и получают приплод без цели разведения скота на племя. Но порой вольная случка затруднительна. Члены кооператива предпочитают приобретать (или брать по льготе) телят с луганской фермы, и это надо учитывать, чтобы опять же не допустить кровнородственной гибридизации скота.
- В принципе можно делать хоть что, даже заниматься возвратным скрещиванием, - подчёркивает Валерий Егорович, - лишь бы на это были время и деньги. Кооператив делает только то, что дает реальную выгоду и стабильность и перспективу развития. Мы работаем над тем, чтобы стадо давало больше молока.
При этом луганцы обращают внимание на возможности выпаса, чередования беспривязного и стойлового содержания, чтобы, например, коровьи рога и копыта были твёрдыми, вымя у каждой особи большое. Животное должно быть крупное, должно поедать много корма, давать обильный удой, молоко должно иметь показатель жирности не менее 3,5.
За рекордами нет смысла гоняться. Природа так устроила, что в каждой коровьей породе есть свои рекордистки по удою. Отдельные особи луганского стада дают в год до 6000 кг молока.
Знаком Бейфус и с новой технологией компьютерного управления стадом. Посетив хозяйства в Кустанае и в Германии, он был сильно впечатлён. Действительно, экономится много физического труда. Для кооператива это было бы своевременно, но…
Племенное дело пока требует, чтобы на 50 коров была 1 доярка. Скотнику полагается обслуживать 200 голов. Корм перед подачей в ясли рубится, смешивается механизмами. Раздача корма, подача воды, уборка навоза тоже механизированы.
Есть ещё телятницы и сторожа, техперсонал. А всего на комплексе занято более 70 работников. И всем рекомендуется не баловать животных – никаких гостинчиков любимцам, ни подбавлять корм, ни попоить лично нельзя. Все должно быть одинаково.
Опыта и Валерию Егоровичу, и его помощникам не занимать. Он помогает дорабатывать все предложения учёных и доводить их до заявленного результата.
- У нас у всех обязанности и задачи распределены так, что каждый делает своё дело и результаты сливаются в одно общее достижения, - поясняет Валерий Егорович. – Нельзя взваливать на себя всю работу. Сообща легче идти к цели; совместно полученные результаты всегда лучше. Это видно по нашим коровам.
Ещё одну истину вывел для себя Бейфус. Не самую новую, но и не устаревшую со времен Яна Коменского: всю жизнь надо учиться. Каждое новое предложение надо «переварить», обдумать, перевести на язык практики и разложить на действия скотников, зоотехников, доярок, пастухов, кормозаготовителей.
Учит и повседневная работа. Каждый, кто молоко сдаивает, следит и ухаживает за коровами, накапливает информацию, ценную для селекционера. Ведутся журналы, пишутся отчеты, ведётся учёт данных, сбор и обмен информацией по итогам каждой контрольной дойки, каждого перевеса, обследования. Всё важно для оценки животных.
Со стороны посмотреть – вроде бы ничего сложного. Главное, чтобы у каждого работника был интерес к работе, желание трудиться на ферме, и каждый должен выполнять свою работу с хорошей отдачей.
Людей хватает, но кадровый вопрос заботит Валерия Егоровича. Нынешняя сельская школа полностью утратила свою ориентацию на труд животновода или полевода. Случилось так, что пара горожанок переселилась в Луганск, и стали женщины работать телятницами. А свои сельчане и их дети чаще стремятся в город.
Кооператив готов даже стипендию платить, оплачивать учёбу и жильё, только бы юные луганцы с дипломами вернулись домой и стали бы работать в кооперативе. Кто-то же должен унаследовать и традиции, и нажитое добро, не потерять и не растратить ничего из всего, что накопили и сохранили предыдущие поколения…