На руинах застывшей музыки

НА  РУИНАХ  ЗАСТЫВШЕЙ  МУЗЫКИ


     Когда я смотрю на архитектурные новоделы, то начинаю подозревать, что у нынешних строителей отросли по две левые руки. Столько коряво и бездушно сляпаны все эти саклеподобные  торговые точки, что  впрямь вид их вызывает неблагозвучное заморское слово : шопы!
    Впрочем, и   другие  казенные и гражданские здания, возводимые теперь – да и сделанные в последние десятилетия – не отличаются архитектурным вкусом. Такое впечатление, что пришли чужие люди, сгородили кругом на скорую руку стены с потолками не красоты и долговечности ради, а  окаянной наживы для.  Вот и у нас в старинном Бирюче уже почти не слышно старинной музыки архитектурных сфер, хотя еще десяток лет назад город мог похвастаться целыми нетронутыми улочками  домов, выдержанных в классических каменных формах.
    Надо отметить, что Бирюч на все Черноземье единственный уездный центр, учрежденный самим Петром Великим. И генеральный план его застройки рождался под рукой не кого ни будь ,    а самого  «архитектурии прапорщика» Матвея Ивановича Казакова. Он побывал здесь в семидесятых годах ХУ111 века, когда возглавил переустройство  новых губернских и уездных городов под  административную реформу императрицы Екатерины. Казаков  применил тут классическую радиально-кольцевую застройку, когда  каждая улица восходит от собора и с конца каждой же улицы дом Божий отлично виден.
   Да что там улицы! Каждый дом в Бирюче с конца того же века Просвещения строился по отдельному проекту. И если красная линия  застройки  выдерживалась строго, то вот всякое отдельное строение словно танцевало на местности. Дома стояли так, чтобы солнце заглядывало во все его окна весь световой день. Отсюда и непохожесть зданий, и отход от пропорций, и несовпадающие развороты углов. Словом, город просыпался с солнцем в домах, и отходил ко сну, пронизанный светом. Каждый дом, словно подсолнечник, в течение всего дня как бы разворачивался за светилом.
  Город купеческий, потому  уже к началу Х!Х века он был застроен каменными особняками, которые потом, до самой Октябрьской революции, лишь увеличивались в числе.
   И в дар Советской власти Бирюч преподнес ансамбль собственного архитектурного чуда.
   Но мы, как известно, призваны разрушить до основания. Вот весь ХХ век и громили старый Бирюч, не создав за сто лет ни одного примечательного строения.  Не считать же таковыми громоздкие многоэтажки, что сейчас приходится стягивать железными обручами, как  рассохшиеся бочки.
   Бирюч двухсотлетней давности  приходится громить принудительно.  Бирюч нашего времени разваливается сам.
   Я прохожу по его улицам, едва не плача. Вот во дворе превосходного ансамбля заброшенной гимназии позапрошлого века вижу великолепный домик учителей. Тот же классический стиль, тот же светлый узкий кирпич, что крепостью своей превосходит керамику.В 1904 году здание подновили, возвели фасадную надстройку.Здесь несколько лет жил известный русский историк Матвей Иванович Славинский, преподававший в тогдашнем училище. Здесь ютился  молодой  учитель духовного училища  Евфимий Болховитинов – в дальнейшем известный проповедник и ученый, духовник генерала Милорадовича,  друг Гавриила Державина, адресат его знаменитой оды «Евгению. Жизнь званская».  На несколько недель после учительства Болховитинов снова появился в Бирюче,  опять жил в знакомом домике, когда писал свой знаменитый труд «Описание Воронежской губернии».
    В этом домике жили теперь уже безвестные учителя, преподававшие начала наук Коленьке Станкевичу, еще не носившему духовного  сана Димитрию Самбикину  и целой плеяде замечательных русских выходцев из уездного Бирюча. Но напрасно вы станете искать мемориальных досок в память сих замечательных бирючан – они не пример для нашего дня.
   А слезы я  не держу потому, что ныне этот особнячок обречен. Выбиты окна и двери, выжжены громадными плешинами полы,  осквернены стены.  Он стоит, все еще мощный и невероятно красивый, но уже обреченный. Потому, что из города ушла, выветрилась память и совесть, потому что сюда вальяжным хозяином заявился доллар. Это именно доллар разносит в щепки все, что напоминает о корнях великороссов, ибо всем  этим  властным чинушам, работникам культуры и физическим разрушителям  он является кратно как раз за их отказ от памяти о том,  что они – русские.
   Иначе не объяснить, почему у города нет денег на содержание памятного дома, но  есть на то, чтобы буквально в десятке метров отсюда наглухо закупорить улицу Московскую  несколькими уродливыми магазинчиками с плоскими крышами.
  А ведь здесь, на пересечении улиц Московской и Красной чудом сохранился почти нетронутым ансамбль Малой торговой площади. Здесь поднимался флаг ярмарки и  на подъезде к площади высились городские въездные  столбы. Подобной площади уже нет ни в одном уездном русском городе.  Если бы убрать эти нелепые магазины, ей можно было бы вернуть первозданный облик.
   Если бы, да кабы… К мартирологу погибающих зданий уже пора относить  самое гимназию,  и обиваемые нелепым сайтингом  остатки городской каменной красоты, и невероятно гордый, выдержанный в классическом стиле с элементами готики замечательный торговый зал под крышей. Его возвели в екатерининские времена немецкие зодчие из острогожского пригорода Рюбенсдорфа как собственное торговое подворье.  В те поры прямо у стрельчатых дверей на невысоком постаменте красовалась белоснежная сахарная голова и  всякий желающий мог лизнуть ее бесплатно. Такой вот рекламный ход, как мы бы теперь сказали.  Уже несколько лет в самом центре города это здание стоит пустым, вызывая жалость и пересуды.
   И нигде, пройдите вы Бирюч вдоль и поперек, вы не найдете упоминания ни о строителях той поры, ни о ее героях.  Ничего не говорит здесь о плеяде замечательных русских родов Волконских, Трубецких, Шидловских, что веками вкладывали в здешний край и свою славу, и свои деньги.
  Зато в десятках метров отсюда вы попадете в самую галерею выдержанных в фаллическом стиле бюстов  героев нового времени. Нелепо рядом с православным собором выглядит это языческое капище – ну да что нынче  на Руси лепо?  Вот  за поворотом на улицу Павловского на  барачного вида новоделе семидесятых годов прошлого века золотится  мемориальная доска в честь Почетного жителя – когдашнего первого секретаря райкома партии.  Надо заметить, что за семьдесят лет их была целая вереница – первых секретарей – а доски удостоился единственный. Единственный из всех, схваченный за руку органами и  закончивший жизнь в социалистической темнице.  Надо полагать, именно неуважение к Уголовному Кодексу, как родовая болезнь, и привлекла любовь  к его персоне у нынешних последователей, причисливших секретаря к лику новых святых.  Яркий пример современного патриотизма. Тем более, что именно во времена властвования этого секретаря население района сократилось с 62 где-то до сорока 45 тысяч человек.  Разгон этого дела продолжается и сегодня.  Да и может ли быть иначе в краю, где на полупустых сельских площадях  возводятся памятники председателям колхозов, опустынивших эти села, и памятники эти заливаются краской?
  А все начинается тут, у разбитых  зданий Бирюча.
  И тут же должно быть начало. Оно – за малым. Собери власть за круглым столом местных темнил, да предложи им  совместный труд во благо города.Напомни и себе, и им  слова знаменитого мультяшного  кота Матроскина : "У нас средства есть. У нас ума нету".  Должны же все понять , наконец, что привлекательность Бирюча  для покупателей не в  ценах на их товар и не в крутизне плеч нуворишей,  а в том, за что зацепится взор,  куда  приятно и полезно приехать,  а еще лучше – где жить ! – с ребенком. Должны же они  понять – не самоубийцы же - что наличие, например, картинной галереи,   в городе обернется для каждого из них новыми покупателями и прямым доходом.
    Да, доллар силен.   Ему на поток и разграбление отдана вся коренная Россия. И не на три дня, а навсегда . Но это путь в никуда – нажива пожирает наживу. Без музыки, под хруст купюр.