Странный сон Прокопа Прокопыча

     Прокоп Прокопыч  служил чиновником средней руки в городской управе. Всю жизнь на государевой службе. Роста  повыше среднего, плечи широкие, полы пиджака прикрывают успевший округлиться животик…  В общем, представительный мужчина. На здоровье он пока не жаловался, но иногда, бывает, так  кольнет под ложечкой… Да еще к стоматологу бы надо выбраться…   Виски его уже припорошило сединой, и он, бывало, похохатывал: « Седина  - в бороду, а бес – в ребро!»  Но никакой бороды  отродясь не существовало, а посему про седину в ней было неизвестно. А вот про беса известно как раз было. И не столько коллегам, сколько людишкам разным, что одолевали его всяческими просьбами. Ходят и ходят - то им лицензию подавай, то разрешение…  И чего ходят, спрашивается, отвлекая от разных важных дел? Его время дорогого стоит. А раз тебе чего-то надо,  и ты намереваешься мое время потратить, так уважь, как следует. Все по правилам, ничего личного.
    Так думал Прокоп Прокопыч, сидя в своем кабинете в роскошном кресле  с  массажером. Время было послеобеденное,  и после отнюдь не монастырской трапезы в соседнем ресторанчике настроение  было вполне благодушное. Он и  не заметил, как веки его смежились, голова откинулась на мягкую спинку кресла, рот приоткрылся…
    И приснился Прокоп Прокопычу сон.
 
     Сидит он, значит, в баньке у себя на даче, квасок попивает, и звонит ему однокашник Валерка, губернаторствующий в соседней области. Рождество как раз было, самое время друзей вспомнить – новогодняя сумятица позади, и праздник такой светлый, радостный. После первых восторгов и поздравлений заметил Прокоп Прокопыч, что голос у Валеры какой-то не такой, хриплый что ли.
 - Что у тебя с голосом?
 - Бронхит подхватил. Или   холодной водочки хлебнул, или пока с внуками фейерверк устраивали, простыл. 
  И  забыл тут же Прокоп Прокопыч  об этом. А через день вдруг проснулся, еще темно было, и  дышать не может, каждый вздох болью в груди отдается невыносимой. Ну, жена накапала чего-то сердечного, да подышал беродуалом, а лучше не становится. Приехала «скорая», и доктор, такой хороший, ласковый, кардиограмму сделал.
 - Сердце в норме. А где болит?
Прокоп Прокопыч показал на грудь.
 - Это остеохондроз, косточки на бронхи давят, вот и болит. Обезболивающее примите, и пройдет.
Удивился Прокоп Прокопыч, поскольку слышал, что остеохондроз – это, когда позвонки побаливают, а чтоб в груди… Но доктору виднее. И пенталгин опять-таки подействовал, получше стало. Ну,  отправился Прокоп Прокопыч с внуками на прогулку,  и там вдруг понял, что силы совсем оставили его. А дома жена прильнула к нему:
 - О, Прокоп, да ты весь горишь! Давай-ка температуру мерить.
Под тридцать девять была температура. И наутро Прокоп Прокопыч вместо работы отправился в поликлинику.
Докторша, к которой он попал, не была ни доброй, ни ласковой:
 - Ваш врач принимает с трех часов, почему я должна чужих пациентов обслуживать?
 - Это же я, Прокоп Прокопыч! Вы, что, меня не знаете?  - хотел он сказать, но вспомнил, что это сон, и ничего не сказал.
 У него оказался бронхит с подозрением на бронхопневмонию.   Словно Валерка по телефону заразил, виртуально. И опять подумалось, что это сон, где все может быть.
Лекарство ему прописали диковинное – произведено в Иордании по японской лицензии, расфасовано в России венгерской фирмой.
 - Международный синдикат какой-то, потому и  сто рублей за таблетку. А мы-то, мы-то… Ни произвести, ни даже расфасовать самостоятельно не можем,  - попробовал он взглянуть на проблему по- государственному.
  В следующий раз он попал уже к своему доктору. Только опоздал немного, пробки на дорогах по вечерам – дело обычное. Но до конца работы оставалось еще сорок минут, и никого у кабинета не было. Прокоп Прокопыч постучал вежливо, а добрая врач улыбнулась ласково и говорит:
 - Приходите завтра с утра, я вас без очереди приму. А сейчас я занята…
      Наутро  Прокоп Прокопыч узнал, что  бронхопневмония у него недолечена. Надо было продолжать принимать то диковинное лекарство.
 - Значит, мне  купить еще одну упаковку, чтобы продолжить?
 - Антибиотики нельзя принимать с перерывом. Вы же вчера пропустили прием, - сказала врач, заглянув в карточку.
 - Вчера я как раз  пришел к вам на прием…
 - У меня троллейбус отходит в шесть сорок, я, что, из-за вас должна домой приезжать бог знает когда?
«Но мне никак нельзя столько болеть, - ужаснулся про себя Прокоп Прокопыч, - это разным служащим, сидящим на зарплате, все равно. А для меня каждый день не на рабочем месте – такие потери.»
 - У вас РОЭ сорок пять, не могу я вас выписать, и не просите,- словно услышала докторша.
     Через недельку решил Прокоп Прокопыч пойти к стоматологу – все равно не на работе, зачем время  зря терять. Как-то он неудачно полакомился кедровыми орешками, и теперь зуб болел и шатался.
Доктор, добрый и ласковый, внимательно его выслушал и уколол в десну.
 - Вон, как ладно работает, все у него схвачено : минута и укол, еще минута  - и зуб долой. Никакой потери времени, и не больно совсем, - подумал Прокоп Прокопыч.
 А дома захотелось ему посмотреть, как там у него теперь без зуба. Он встал перед зеркалом, широко раскрыл рот…
 - А-а-а! – прокатилось по квартире.
Больной зуб был на месте, а рядом зияла окровавленная рана.
И так расстроился Прокоп Прокопыч, что проснулся. Сердце бешено колотилось.
 - Что же это такое творится? Никому ни до чего нет дела… И куда страна катится? – вновь по-государственному озаботился Прокоп Прокопыч.
    И тут в дверь постучали.
 - Можно к вам? Мне разрешение нужно…
 - Закройте дверь! Не видите, я занят! – рявкнул Прокоп Прокопыч.