Вариант сознания... ч. 7

                Теплый  свет  березы   
     В  Чеховском саду цветет  кедр. Темно-зеленый бархат  покрыт  золотой пудрой. Пыльца вроде бы незаметна, но когда  из лотка возле Белой дачи  уходит вода, то подсохшая желтая полоса  на камне показывает,  как много пыльцы в  миниатюрных кедровых  шишечках. Вдруг тишину разрывает шелест, набегающий волной от северной стены. Прошел верховой ветер, масса резной оранжевой  листвы  окропила дорожку.  Это обнажается огромная  гледичия из семейства акаций.  Зато ребристая мушмула и не думает  линять.  Плотные пупырчатые гроздья – эдакая  преувеличенная   древесно-лягушечья икра  - чуть почуяв солнце,  раскрываются, обнажая бледно-лимонные соцветия. Их теплый, чуть прогорклый запах влечет пчел. Цветки плотно прижались друг к другу, будто в предчувствии  близких холодов, и пчелы  лениво переваливаются с одной  цветочной поляны на другую. В конце октября пчела вяловата,  но инстинкт собирательства не потух. 
      Еще вчера цветовым центром сада  была индийская сирень: оранжевое пламя на фоне  плотной зелени кедра. Такого тонкого,  прозрачного, мелькающего  цвета я не видел никогда.  Кладу на ладонь лист сирени:  верхняя сторона, опаленная солнцем, подернута багрецом. Тыльная сторона  - прибежище мягкого желтого цвета. Когда солнце просвечивает сквозь крону,  начинается пиршество горячего, лучистого света. Сегодня крона погасла. Оранжевое сияние  обернулось кучками сухих апельси-новых корок, в беспорядке разбросанных по дорожкам.  Скоро их сметет дворник, а  голые сизые стволы  сирени  будут ждать весны.
     Взоры теперь притягивает неяркая красота  березы.  Прозрачная белизна ствола,  шелковистое,  матовое  золото  листьев,  тонкие фарфоровые ветки. Береза  царствует над садом, заслонив пальму,  экзотический веер и мохнатое тело которой  кажутся чем-то  инородным  и ненужным. Вычурные цветы клеродендрона тоже  блекнут рядом с березой. Экзотика бросается в глаза на миг, а  теплый свет березы греет душу долго.
    Журчит ручей, поскрипывает белая калитка, пропуская в сад новую группу  туристов. Ясное жидко-голубое  небо раскинулось шатром, опираясь на высокий дувал яйлы.               
                23 октября 1987.
                * * *       
                Сеанс  фитотерапии               
Фитотерапия – это еще одна, «ароматная» сторона  чеховской идеи «вечной  весны». Специалисты выделяют десятки  растений, запахи  которых благотворно действуют на  организм человека. Вот, специально выписал то, что относится к  ассортименту растений  вокруг  Белой  Дачи:
 - сантолин обыкновенный: назначают при  сердечно-сосудистых заболеваниях,  спазмах коронарных сосудов;
 -  розмарин: полезен при бронхиальной астме,  заболеваниях верхних дыхательных путей;
 -   лавр благородный:  помогает при всех видах склероза;
 - герань душистая: хороша при скачках артериального давления, неврастении,  бессоннице и головных болях;
 -   глициния:  ее цветы  подавляют туберкулезную палочку.

Стало быть, не случайно все старые дачи в Ялте завиты глицинией. Чехов не был ученым, но как художник ощутил и постиг «лечебный» эффект «вечной весны». Получается, что  талант  художника   стоит  мозгов ученого.
                11 ноября  1987.

                * * *
                Чеховский сад. Зима.
    Погода чудная: солнце,  мягкая синева неба,  плотная зелень магнолий. Горя светятся  в снежном ореоле.  Отчетливо видна температурная граница: чуть выше уступа,  с которого  срывается водопад Учан-Су, деревья и пологие осыпи покрыты инеем, а ниже – царство зелени.  В Чеховском саду журчит ручей. Османтус падуболистный («тещин язык»), который  прикорнул в тени кедра,  покрыт хрупкими душистыми  кремовыми  соцветиями.  Еще не отцвела мушмула, кое-где на желтых корзинках цветов  прилепились пчелы. И это середина декабря!  На теплом пригорке возле   молодой магнолии Суланже  толкутся комарики. Говорят, к теплу… Вверх-вниз, вверх-вниз. Вместо крылышек – сияющие ободки.
   Накануне  серая тяжесть навалилась на горы, подмяла их, и  вместо привычного амфитеатра  яйлы  глаз упирался  в серую пустыню. Странный вид: Ялта посреди  равнины.
    На другой день в 10 утра  - солнце, ветер,  редкие снежинки, потом целые снежные заряды.  В 13 часов -  горы, город, склоны Могабы -  в пелене снега.  Ветер с силой бьет в окно,  снежинки, коснувшись стекла, в секунду  съеживаются и превращаются в стеклярус.  Черед полчаса  заряд вдруг кончается. Воздух наполнен  колючим блеском  мокрых крыш и дороги. В 14 часов -  снег валит  ватными хлопьями. На солнце надвинулась туча. По  морю  медленно плывут темные полосы – мелкая рябь  обозначает удары шквального ветра. На термометре плюс пять.
     16 часов: на термометре плюс три. Сплошная пелена снега.  За стеклом на белом фоне  танцуют, словно  серые тени,  крупные снежинки. Вверх-вниз… Вверх-вниз. Вчера предвещали  тепло комарики. Сегодня  танец  снежинок. Вот  картина ялтинской погоды.
                11-12 декабря 1987.