48 Василий

48 Василий

             Разрешите, дорогой читатель, напомнить Вам несколько забытую историю этого человека. Василий был внуком жены Ефима Ильича Степаниды. Появился он в нашем рассказе на собственной свадьбе перед уходом в армию, а вернулся уже после смерти отца и рождения сына. Впрочем, в своей причастности к появлению на свет ребёнка Василий здорово сомневался, и его бабке Степаниде пришлось принять огонь на себя и фактически усыновить новорожденного Алика. Оскорбленный Василий ушел от жены и сошёлся с новой женщиной по имени Лизонька, у которой уже был ребенок. Так Василий стал отцом во второй раз. Девушки и женщины не баловали Василия своим вниманием за его  мягкотелость, за его маленький рост и огромные уши на большой голове, за косноязычие и другие странности. Василий закомплексовал. И от этого стал запивать горе пивом, водкой, а иногда тем и другим вместе. У него появились приятели, перед которыми он раскрывал свою непонятую душу, он поменял работу несколько раз, от этого ещё больше комплексовал и расстраивался. Жизнь без приятелей и алкоголя перестала иметь для него смысл, начались неприятности в семье. Лизонька оказалась храброй женщиной и не пускала его домой. А когда пьяный муж начинал дебоширить под дверью, вызывала милицию. Василию пришлось уйти к бабке Степаниде. Ну, а дальнейшую историю читатель помнит. Ефим Ильич органически не переносил алкоголиков. Ему пришлось уйти на старую квартиру Степаниды, оставив место в родовом гнезде этому шалопаю. И вот теперь этот шалопай лежал в больнице с переломанной рукой, загипсованный от правой лопатки до пальцев левой кисти. Перелом шейки плеча - сказал врач и назначил капельницы с антибиотиками и обезболивающими средствами. 10 дней больницы хватит, если хотите лежать дольше - платите 20 тысяч, а если нет, дома лечитесь под присмотром участкового хирурга. Василий выбрал последний вариант и ждал исхода десяти дней.

     За десять дней, что провел Василий в больнице, у него появились новые родственники. Во-первых, к нему пришла мать, принесла апельсины и гранатовый сок. Она пришла тогда, когда Ефим Ильич уже собирался покинуть палату, и потому пришлось познакомиться. К удивлению Фимы, эта дама производила впечатление солидной и уверенной в себе матроны. На ней были высокие модные сапоги, хотя медсестры не позволяли входить в отделение без бахил или тапочек, высокую грудь украшали массивные ожерелья из полудрагоценных каменьев, такие же каменья висели на мочках ушей, больших, как у Василия. Она что-то процедила  сквозь зубы, и Ефим Ильич понял, что ему следует уйти. В коридоре сидела беременная женщина и глубоко дышала. Мать Василия выглянула из палаты и позвала женщину. Ефим Ильич понял, что это первая жена Василия, мать Алика. Где-то в закоулках мозга промелькнула мысль - а что, если этот шалопай не развелся с первой женой??? Ему же придется платить алименты на чужого ребенка!!! Ефим Ильич тут же отбросил коварную мысль. Пусть Степанида разбирается со своими родственниками. Степанида была легка на помине. Она шла навстречу Ефиму Ильичу плавной походкой гусыни, неся в руке большой баул с термосом. Так и есть! Это был куриный бульон для Василия. Ефим Ильич решил подождать супругу в коридоре и пристроился в кресле возле ординаторской. Мимо проезжали каталки с больными, сестры возились с капельницами, туда-сюда сновали врачи и гости. Фима поднялся и вышел на лестницу. Там было холодно и сыро. Хлопали двери, гремели коляски и каталки, сквозняк гулял вовсю. Да, тут простудишься - подумал Фима и увидел Степаниду. Она возвращалась без термоса. «Что-то быстро так?»- спросил Фима, «А ну их!! Пусть разговаривают», - ответила Степанида и решительно зашагала к выходу. Видно было, что невестка была не очень любезна с ней.

      Фиму давно интересовал вопрос, почему мать Алика, она же степанидина невестка и жена её сына, не позволяла  Геннадию, сыну Степаниды, общаться с матерью. Степанида как-то сказала, что они навели порчу на сына. Но Фима в порчи и заговоры не верил. Что же тогда??? Секта? Похоже. Василий как-то обмолвился, что в их доме не было никогда икон и крестов, но мать верила в Христа, считала его избранником Божьим и человеком. Она говорила о каком-то живом храме, который есть у каждого человека, она не ходила в церковь и не признавала священников. Она презирала своего мужа и делала всё, чтобы он ушёл поскорее в мир иной как человек греховный и заблудший. Её ненависть ко греху распространялась и на Степаниду, породившую такого сына. И внука она не любила. Вот пришла навестить, поскольку болен. Дома Ефим Ильич стал рыться в книжках по истории религий и сектантству и не нашел ничего подходящего, кроме старообрядцев и духоборцев. Если подтвердится, что невестка Степаниды общается с такими же, как она, сектантами и ставит на стол во время богослужений хлеб, соль и воду, то она - духоборка. Ничего страшного, подумал Ефим Ильич. Главное - не переборщить. Вон сын Л. Н. Толстого тоже был духобором, и ничего страшного. А вот ежели духобор почувствует, что он переродился в Иисуса Христа и стал его духом, тут уж надо психиатров призывать.

   Василия привезли из больницы через несколько дней. Конечно, было негуманно со стороны врачей оставить его на попечении участкового хирурга, потому что надо было ездить в поликлинику, высиживать в очереди, ибо больных было много, ухитряться надевать пальто одною рукою и застегивать пуговицу вверху, чтобы не свалилось. Гипс болтался и мешал Василию. Вдобавок он получил выговор от травматолога за то, что гипс наложен неправильно. Но разве Василий был виноват в этом??? Гипс мешал ему и дома. Василий не мог спать ни на левом, ни на правом боку, потому что рука оказывалась в одном месте, а гипс - в другом как безмолвный и белёсый придаток Василия. Дома он сидел, смотрел телевизор, слушал музыку, пил куриный бульон и ел всякие вкусности, которые готовила Степанида специально для внука Василия и правнука Алика. Удивительно, но Василий ни разу не попросил бабушку принести ему пива. С ним что-то случилось, и это что-то было хорошим предзнаменованием. «Дай Бог, Дай Бог!» - шептала Степанида и ставила в духовку пирожки из дрожжевого текста с тушёной капустой.
 
 


Рецензии