Глава5 Ночь короче дня

   «Стая волков мчалась в сторону маленького города, расположившегося на берегах  мёртвой реки. На землю легла ночь. Двое стражников вели, закованного в кандалы знахаря, в темницу. Звонарь бил в колокол, а милая дева - суженая узника, убивалась горем о своём возлюбленном. Наутро его должны сжечь на костре, как еретика, иноверца, восставшего против местного священника, защищая своё право на свободу вероисповедания. Много тогда полегло народа. Во времена инквизиции сжигали всех   неугодных.  Неугодным стал и он за то, что не предал своего бога и не признал бесовскую религию того времени. Он помогал всем, не прося ни чего взамен. За что и поплатился.

   Захлопнулась массивная дверь темницы. Сквозь небольшое окошко, под потолком
пробивался лунный свет. Жить оставалось немного часов. С первыми лучами солнца, королевские стражники, отведут его на дворцовую площадь, и бесчувственный палач опустит горящий факел на кучу хвороста, и ещё одна невинная душа обретет покой.
   Скрипнула дверь. На пороге появился силуэт священника.
- Здравствуй сын мой!
- Если ты считаешь меня своим сыном, то зачем отправляешь на костер?
- Ты сын мой духовный, а не по крови! Хоть ты и отрекся от церкви, ты всё равно дитё Божие и мне, как   священнику, являешься сыном!
- Глуп ты, святой отец!
- Покайся, сын мой, земная жизнь – прелюдия другой.
- Всё равно я не признаю вашу веру. Бог он во мне и я верю, что он спасёт меня.
   С этими словами священник   перекрестил знахаря и вышел прочь.
   Стая волков ворвалась в спящий город. Загрызя, до смерти стражников и приняв человеческое обличье, они, заняли оборону, а вожак  направился к той, чьи слёзы были так  чисты и невинны. А слёз уже не было, осталась только боль, глаза высохли и покраснели, а взгляд поник. И вдруг дверь отворилась, и на пороге показался высокий мужчина в чёрном балахоне.
- Одевайся! - он кинул ей на кровать чёрный плащ с капюшоном: - пойдём спасать твоего любимого.

   Светало. В живых  остались священник и два стражника, которые, с первыми петухами, вывели знахаря на дворцовую площадь. Собралась толпа зевак.  Палач уже держал в руках свой факел, а священник пел за упокой. Стража привязала знахаря к столбу. Толпа заверещала.
- . . . Во имя отца, сына и святого духа. Аминь, – произнес священник  и кивнул палачу.
Горящий факел  прилетел в грудь священника. Из ниоткуда выпрыгнувшие волки, насмерть загрызли, оставшихся живых  охранников, а остальная стража обернулась волками, и угрожающе, зарычала на толпу. Палач скинул капюшон, и все узнали милую деву, поднявшую руку на святого отца, ради любви. Она освободила суженного, и, вспрыгнув на коней, они помчались прочь из города в сопровождении стаи волков.»