P. S

Однажды я закрыл глаза и увидел вечность. Бесконечное число бесконечных лучей устремлённых к единой нулевой отметке, за которой их ждёт бесконечность с другим знаком. Это не обязательно должен быть минус. Этим знаком может оказаться шёлковая рубашка кремового цвета. Короткие рукава и нагрудный карман. Этим знаком можешь оказаться ты. Вечность очень похожа на солнце. Солнце наизнанку. Солнце, которое блюёт свободой.
Кому, как не тебе, знать об этом? Иногда ты любуешься ею часами, забывая обо всём на свете. Чаще всего это происходит от укола, который тебе ставят санитары. Милые, воспитанные люди с дрожащими руками и недельной щетиной. Вообще все люди кажутся тебе милыми и воспитанными. Это просто прелесть какая-то, думаешь ты. Я тоже часто так думаю.
По вечерам к тебе приходит твой новый друг. Он живёт в соседней палате. За огромной бородой и смешными, уже не модными очками, он прячет неестественно большую голову. Вы играете в шашки. Ты рассказываешь ему о своей бабе. О том, что твоя любовь бесконечна. О том, как бы ты умер без неё. И эта смерть была бы тоже… бесконечна… как одноразовые шприцы в аптеке. Как чайная роза, замоченная в керосине. Как пульт от телевизора, затерянный в подушках дивана. Нет ничего, на что бы ты променял свою любовь. Он кивает и трёт ладонью переносицу. Рассказывает о Наташе. О человеке, который умер в рубашке. О недоампутированой конечности и общем наркозе. Тебе ужасно интересно. Ты делаешь круглые глаза и губы трубочкой. Иногда вы вспоминаете меня. Как я блевал тогда на крыльце магазина. Вы хватаетесь за животы и делаете страшные рожи. Это вы так смеётесь. Потом он начинает дико извиняться за то, что ударил тебя в трамвае по лицу. Совершеннейший дикарь, думаешь ты. Несмотря на умные глаза и тапочки в чёрную и белую полоску. Потом вы пьёте чай с вареньем и принимаете вечерние лекарства. Ты часто вспоминаешь о своём камне. Как он там, под подушкой?
Я так и продолжаю мечтать жить с ней. Осталось совсем недолго. Скоро мне уже ничего не сможет помешать. Ничего, кроме неё самой. С ногтями, покрытыми лаком, и красными туфлями на каблуках…