Возвращение. История в стиле фэнтези. Часть первая

               
Часть первая.


Вообще-то, это история о любви. О любви между совсем еще юной маленькой, но, тем не менее, мужественной женщиной, прошедшей свою суровую школу выживания на территории разоренного государства и уже немолодого мужчины, потерявшего все, что ему было дорого в этой жизни. Мрачная атмосфера, царящая в стране, дошедшей до крайней степени деградации своих жителей, не может воспрепятствовать возникновению чувств у двух людей, сильно разнящихся не только по возрасту, но и принадлежащих уже разным эпохам.  Чувства, захлестнувшие их обоих, не только помогают им выжить, но и найти в себе силы жить дальше, не смотря на то, что окружающий их мир рушится на глазах. 

               

                Часть первая

               


                Глава первая

                Сначала было слово.

     И…твою мать!! – Таковы были первые слова, сорвавшиеся с губ Виктора, как только он, сойдя с откидного трапа, почувствовал под ногами твердую почву. Не таким виделся ему момент его возвращения на родную планету. Он готов был увидеть что угодно, но вовсе не это. Масштабы разрухи просто убивали. Во всяком случае, он ещё до самой посадки надеялся, что здесь его кто-то будет встречать. Тот, кого он сможет обнять, кто захочет сказать ему какие-то приветственные слова, слова поддержки. Чуда не произошло. Здесь его явно никто не ждал. И никому он не был здесь нужен. 
       Для вернувшегося из дальнего полета, это было уже почти забытое чувство - ступать ногами по земле, на которой уже не бывал более двадцати лет. - Или не двадцати?  Уже много раз Виктор проверял по бортовому компьютеру дату своего возвращения домой, и каждый раз получалось именно так. Никак не меньше двадцати лет провел он в этом дурацком полете. Но вовсе не столь длительное  отсутствие на родной планете заставило его вспомнить не совсем свойственное его лексикону выражение. Он, конечно же, ожидал, что за время его отсутствия на Земле многое может измениться, но чтобы до такой степени…!
     Еще находясь в орбитальном режиме, он тщательно проверил все возможные варианты возврата, и пункты приземления, занесенные в навигационную систему своего корабля. Сканирование и осмотр земной поверхности с помощью бортовой аппаратуры, показало, что ни один из отмеченных в его навигаторе,  приводов, не отвечал.  Работающих на территории бывшей России радиомаяков засечь не удалось ни одного. А это означало, что садиться надо самому, при ручном режиме управления, причем место для посадки выбирать тоже самостоятельно. Сделав несколько кругов вокруг Земли, и предварительно оценив обстановку, он принял решение. В конце концов, он  подыскал место в когда-то родных ему местах, под Тверью. С высоты почти сотни километров, подробно всё рассмотреть не удавалось. Однако и так было видно, что в когда-то существовавших здесь, населенных пунктах, практически все здания были разрушены, дороги и улицы, которых теперь было почти не различить, находились в запустении. Ясно, что сажать корабль надо было где-то в загородной зоне, если теперь можно было так сказать про всю эту местность. Но где?  Вот он и облюбовал одно довольно ровное поле, удобное для посадки, обозначенное на старых картах как «сельхозугодия». Невдалеке от поля виднелась небольшая куртина леса, зеленеющая поздней августовской листвой. Виктор перенес необходимые материалы, продукты и оборудование из основной части корабля, остающейся на орбите, к себе в посадочный модуль, произвел расстыковку и начал снижение.
     В течение своей командировки, как и остальные члены экипажа, он тщательно старался следить за всем тем, что происходило на Земле. В начале полета, когда прохождение радиосигнала было еще вполне удовлетворительным, он подолгу просиживал у радиоприемника и поэтому был в курсе того, что творилось там, на Земле. Почти сразу после их старта произошло событие, которого с ужасом ждали и боялись все жители планеты Земля. Нечто подобное уже давно предсказывали как разные ученые, так и всякие «оракулы».  Многие говорили о грядущей катастрофе, но не ясно было, как точно будут развиваться события, и когда может такое произойти.  Буквально через несколько недель после начала их полета пришло сообщение от наземных служб оповещения, что к Земле приближается астероид, и что столкновения не избежать. Все последующие дни, люди на планете жили в страхе, ожидая, много раз уже обещанного им, Армагеддона. Когда же все это, наконец, произошло, радиосвязь стала неустойчивой. Она, то появлялась, то исчезала вновь. И все же обитателям корабля, на котором находился также Виктор,  удалось получить кое-какие сведения о случившемся. Катастрофа, возможно, оказалась не так страшна, как это прогнозировалось. Многие, по-видимому, выжили, поскольку основной астероид-убийца, как его окрестили земляне, прошел мимо. На Землю упало лишь несколько его крупных осколков. Но и они принесли немалый ущерб. Однако самую большую опасность, как это выяснилось в последствие, представляли собой огромные волны-цунами, вызванные упавшими в воду многотонными раскаленными глыбами. Многие города были разрушены, и буквально смыты с лица земли  этими  гигантскими волнами. Россия, по всей видимости, оказалась среди пострадавших от катастрофы государств не на последнем месте.
     Но, по мере все большего отдаления от центра Солнечной системы, сигналы с Земли до затерянного в космосе корабля, доходили все реже, пока совсем не прекратились. С этого момента уже никто из находящихся на космическом аппарате не представлял себе, что же происходило там, на родной планете.
    Жизнь на корабле текла медленно. Там всё шло точно в соответствие с намеченным планом. Каждый член экипажа занимался, помимо своих основных обязанностей, еще и многими другими делами. Так, обязательными для них были ежедневные упражнения на тренажерах и работа с различной литературой в электронной библиотеке корабля. Кроме научных книг и книг по разным специальностям, в их библиотеке  еще имелась неплохая подборка художественных произведений. Среди книг было немало и популярной литературы различного характера. Всё это можно было читать не только, вживую, сидя за столом, но также и за одним из больших компьютеров, имеющихся на борту. При желании члены экипажа могли заниматься чтением также в своих жилых отсеках, причем в любое свободное от прочих дел, время. Помимо того, в соответствие с рекомендациями психологов из НАСА, каждый из них проводил немало времени в оранжерее корабля. По мнению ученых, всякая деятельность, связанная с выращиванием растений, позволяла немного расслабиться и стабилизировала психические реакции астронавтов. Здесь они культивировали разные растительные объекты. Помимо всего прочего, эти работы были нужны, чтобы разнообразить   питание астронавтов. Кроме всякой зелени и овощей, команде корабля удавалось получать неплохие урожаи ягод: земляники, жимолости, крыжовника, смородины.  Кто-то из биологов перед началом полета предусмотрительно снабдил их большим количеством разнообразных семян, которые хранились в специальных контейнерах при температуре близкой к нулю. Это позволяло сохранять семена в хорошем состоянии на протяжении всего периода полета. К тому же специально для астронавтов были любовно подобраны мелкорослые сорта многочисленных кустарниковых растений, которые тоже были, как бы законсервированы, в виде черенков, готовых для проращивания.
    У каждого из членов экипажа среди растений обычно были свои любимые питомцы, которым они уделяли особое внимание. Поскольку площадь оранжереи была достаточно большой, им удавалось выращивать там и всякие экзотические растения. Здесь росли и даже плодоносили отдельные небольшие деревца. Например, Виктор смог там вырастить карликовое персиковое дерево и войлочную вишню. Во время цветения они привлекали к себе внимание всех участников экспедиции, кто хоть ненадолго заходил в оранжерею. А покрытый многочисленными нежно-розовыми цветами, персик к тому же наполнял её необыкновенным запахом. Дженифер, напротив, предпочитала возиться с цветами, но и она не смогла удержаться от соблазна вырастить прекрасный экземпляр карликового лимона, небольшой привитый росточек которого, ей дали с собой в полет  родители. Потом он  подрос и постоянно цвел, источая нежнейший аромат, к тому же был постоянно увешан большими, и маленькими ароматными лимончиками. Здесь у Дженифер постоянно цвели розы, гиацинты, и клематисы. Но больше всего ей нравились незатейливые нежные ландыши, запах которых она просто обожала.  Дэйв появлялся в оранжерее, пожалуй, реже других. В оранжерее у него тоже был небольшой участочек, где он старательно ухаживал за разными по форме и величине кактусами. Но все это ему, видимо, не приносило особого успокоения; выглядел он, как правило, каким-то подавленным и невеселым. И приходил сюда всё реже.
    Благодаря трудам всех членов экипажа на лоне сельского хозяйства, на столе их нередко  появлялись, то крыжовник, то спелые помидоры, то молоденькая картошка. Хотя бы этим они могли немного скрашивать однообразие своего пребывания на корабле.
    Уже в ходе полета было решено отказаться от дежурств, и каждый на себя взял определенный ряд обязанностей. Так Дженифер регулярно собирала урожай в оранжерее, и подавала зелень, овощи и фрукты к общему столу. Поскольку здесь обычно питались все вместе, то именно за столом они могли пообщаться, обсудить какие-то общие проблемы и обменяться новостями. Правда, последние появлялись всё реже. Кроме всего прочего, на их корабле имелась довольно большая фильмотека, занимавшая память нескольких жестких дисков, общим объемом  в несколько десятков терабайт. И хотя большая часть фильмов за столь продолжительный полет была уже изучена до мелочей, все же, иногда, они собирались в кают-компании по- прежнему, для коллективного просмотра каких-нибудь нравившихся всем картин.
     Командировка их, конечно же, оказалась очередной авантюрой, предпринятой Роскосмосом. Удивительно, что на эту затею клюнули некоторые опытные работники из НАСА. Именно поэтому в составе экипажа оказались его представители. Основная цель их экспедиции так и оказалась  невыполненной, поскольку, долетев до конечной цели своей экспедиции - планеты Уран, они оказались практически без топлива. Высадка на планету так и не состоялась. Несколько раз, облетев планету  и  сделав кое-какие наблюдения, они направились в обратный путь. Им пришлось возвращаться назад по весьма вытянутой в целях экономии энергии, траектории. И это отняло еще немало лет.
     У всех членов экипажа на Земле оставался кто-нибудь из родных и близких. У Дженифер там, на окраине Сиэтла, жили в небольшом одноэтажном домике родители и младшая сестра. У Дэйва, в его родном штате Монтана, дома были дочь с зятем и двое маленьких внуков. Леня Соколов оставил на Земле молодую жену с ребенком и любимую собаку. Виктор на Земле собственной семьей, к счастью, обзавестись не успел. Там у него остались только пожилые родители, вновь увидеть которых ему практически уже не представлялось возможным. На обратном пути, когда в живых из экипажа корабля остались только двое – он и еще один член команды - Дженифер, фактически ставшая его единственным другом и женой, никакие сигналы с Земли  не поступали. По крайней мере, с ними явно никто не искал контактов. Ни одной радиопередачи на русском языке ему поймать не удалось. Уже на самом подлете к Земле ему изредка доводилось услышать невнятную английскую или американскую речь, но о чем там они говорили, Виктор разобрать так и не смог. Дженифер же себя очень плохо чувствовала все последнее время, и он просто не мог ее расстраивать.  Английский язык, как он не пытался его в свое время одолеть, так ему до конца и не дался. Все  члены экипажа как-то сразу начали общаться на русском, и в их числе оказалась его Дженифер. Но уже через несколько лет им и общаться-то стало не с кем. Пожилой астрофизик из штата Монтана, Дэйв Гудхарт, скончался на девятый год полета. Сердце его не выдержало. Видимо, тоска по дому оказалась слишком сильной. Русский его коллега, Леня Соколов, погиб при выходе в космос. Оказалось, что система подачи воздуха в его скафандре, изготовленном на одном из российских предприятий, была выполнена некачественно. Его просто разорвало как бомбу через несколько минут пребывания за бортом. Ну, а Дженифер он потерял уже совсем недавно, на подлете к земной орбите. Она умерла при родах.  Медицинской подготовки Виктора, которая обязательно входила в программу обучения всех астронавтов, готовящихся в длительный полет, для принятия родов в космосе, оказалось явно недостаточно. Да и с самого начала все пошло как-то не так. Видимо, сказалось отсутствие на корабле  нормальной гравитационной системы. Об этом они как-то даже не подумали. Уж больно хотели они этого ребенка. И вот ее не стало, а он остался совсем один, поскольку ребенка тоже спасти не удалось.
      Виктор понимал, что дома его, скорее всего уже никто не ждет, даже если сам дом сохранился при катастрофе. Родители, когда он покидал родную обитель,  были уже в весьма преклонном возрасте, и вряд ли смогли протянуть так долго в ожидании его возвращения. Тем более что выжить столь продолжительное время, в сложившихся ныне условиях, на Земле, им было просто немыслимо.
     Корабль приземлился на краю огромного поля, на котором ничего, кроме бурьяна не росло. Примерно в полу километре виднелись какие-то развалины длинного одноэтажного строения. Среди обрушенных кусков стен его уже проросли молодые березки и ивы. Вероятно, раньше это было  коровником или еще какой-то другой сельскохозяйственной постройкой. Совсем невдалеке, в каких-нибудь ста метрах, к полю примыкал сосновый лес. Многие деревья были повалены, у части из них стволы были сломаны как спички, пополам какой-то неведомой силой. Судя по тому, что большая часть, лежавших на земле стволов сосен, уже основательно подгнили, буря здесь прошла давно. Неужели же и сюда дошла Волна, подумал Виктор?!
      То, о чем так долго мечтал он все эти годы, было рядом. Как часто Виктор представлял себе, что, вернувшись на долгожданную Землю, прежде всего, постарается забраться куда-нибудь подальше от цивилизации. Долгие годы ему грезилось, что после возвращения, он отправится туда, где тихо журчит лесной ручеек, и можно вдохнуть полной грудью воздух, наполненный ароматом лесных трав и хвои. Туда, где он  сможет, наконец, прочистить свои, уже давно не видевшие натурального воздуха, легкие. Где он пройдется по зеленой травке,… а если очень повезет, - отправится в лес с корзиной для грибов, короче, оторвется по-полной. Уж о такой несбыточной мечте, как посидеть с удочкой где-нибудь на берегу озера, в замерших водах которого отражаются растущие на берегу деревья и летящие по небу облака, он даже помыслить не смел. И он направился к лесу.
    Первое, что он увидел там, как только шагнул в тень деревьев, были две молодые коровы, явно одичавшие, и прятавшиеся от него в близлежащем кустарнике. Они с опаской и явным любопытством поглядывали на незваного гостя, взмахивая своими по-голливудски длинными ресницами, и не шевелились.  Как они здесь смогли выжить? Непонятно. Ведь в отличие от большинства диких видов, еще обитающих на Земле, домашние коровы являются продуктом селекции. Все породы осознанно выводили в интересах сельского хозяйства. Такие животные не должны бороться за свое существование, о них должен был заботиться человек.  Тем более, что и хищники здесь должны были  тоже как-то существовать. Те же одичавшие собаки, например, или волки. Уж они-то не дремлют. Может быть, эти телки принадлежали какому-нибудь, выжившему крестьянину, или фермеру, и сбежали совсем недавно? Интересно. Но как только он сделал всего несколько шагов по направлению к ним, коровы бросились в чащу леса. Этого и следовало ожидать. Да, похоже, сбылась мечта идиота, сказал Виктор сам себе, цивилизацией здесь даже и не пахнет.             

               
               
               
                Возвращение.


    Только взглянув на этих двух одичавших, а может даже родившихся дикими коров, Виктор понял, что сейчас совсем не время для прогулок по лесу  с корзинкой для грибов. На его планете произошло что-то страшное. Та страна, которая отправляла его когда-то в полет, сильно переменилась, она уже была совсем не такой, какой он ее знал до старта. А вот какой она стала, теперь ему и надлежало узнать, и чем скорее, тем лучше. Вернувшись к кораблю, он собрал самое необходимое, что могло ему понадобиться в ближайшие несколько дней. Пищевые припасы на несколько дней, котелок, зажигалку, фонарик, аптечку, полотенце и небольшой сверток с пледом, а также  термобелье и плащ-накидку он сложил в небольшой рюкзак. Затем, немного подумав, прихватил с собой еще и автоматический пистолет с запасной обоймой. Распихав мелочи по карманам куртки, и заперев свой корабль от случайных визитеров, он зашагал по едва заметной в траве проселочной дороге на северо-запад. Он пока плохо представлял, что будет делать, но для начала решил добраться туда, где можно было встретить людей, например в Санкт-Петербург. По его представлениям расстояние, отделявшее его от этого города, составляло около пятисот километров.
      Как ни казалось это  странным, шагал он довольно легко, как будто не существовало этого многолетнего перерыва в его пеших прогулках на Земле. Видно не пропали даром те изнурительные часы работы на тренажерах, которые он проводил ежедневно. Одежда его и обувь была продумана до мелочей, и сработана так, что двигаться в ней было удобно и легко. Для отправляющихся в космос все тогда делалось из лучших материалов и лучшими специалистами. Хоть на это мы были тогда еще способны, подумал Виктор.
      До отлета с Земли он старался не думать о том, куда все катится в его родной стране. Но теперь он начинал понимать, что разруха, заметная кругом, была не только и не столько последствием стихийного бедствия, обрушившегося на планету, на его родину, сколько началом конца, запрограммированного самим ходом истории.
     Он проходил километр за километром и везде видел следы разора и запустения. Пейзажи, которые когда-то могли радовать глаз путника, портил вид заброшенных и полуразвалившихся строений, попадавшихся повсеместно, то там, то здесь, и имевших прежде, по-видимому, сельскохозяйственное назначение. Нормальных жилых домов он нигде так и не встретил. Ближе к вечеру решил остановиться передохнуть у весело журчавшего ручейка, протекавшего невдалеке от дороги среди молодых деревьев. Вода его была прозрачной, а на берегу было удобное место для ночлега. Пройдя около сотни метров вниз по течению, и найдя участок, где глубина ручья  была немного побольше, Виктор разделся догола и смыл с себя придорожную пыль. Затем, не обтираясь, пробежался вдоль берега, пока кожа его не обсохла. Наверное, при других обстоятельствах, такая процедура доставило бы ему немалое удовольствие, но сейчас мысли его были заняты совсем другим. Все делалось как бы автоматически  и неосознанно. Видимо не испарились из его памяти те уроки выживания, которые ему пришлось пройти здесь на Земле, во времена, когда он был еще юным курсантом. Собрав сухого хвороста и наломав веток для костра, Виктор соорудил себе из жердей некое подобие шалаша, связав их концы бечевкой и накидав на верх своего временного жилища, лапника.  Для конца августа было  довольно тепло, но мошкары и комаров практически не было видно. Набрав в небольшой походный котелок воды из ручья, и разведя костерок напротив входа в свой шалаш, Виктор быстро вскипятил воды  и приготовил себе немудреный ужин. Уже давно привыкнув питаться концентратами, он был непривередлив в еде. Но, тем не менее, с удовольствием съел, обгладывая  косточки, запеченную на углях костра лягушку, которую тут же у ручья и изловил некоторое время  назад. Это было ни ахти, какое по объему блюдо, но, тем не менее.... Хочешь, не хочешь, а продукты необходимо экономить, сказал он сам себе, неизвестно, что тебя ожидает впереди.  Затем он нарезал  для подстилки сухой травы и разложил ее ровным слоем внутри шалаша. Старательно загасив костерок, Виктор уютно расположился внутри своего нового жилища. Сено, которое служило ему постелью, приятно пахло свежестью и навевало какие-то воспоминания из далекого детства. Поскольку уже совсем стемнело, он накрылся плащ-накидкой, и немного поразмыслив о своих ближайших планах на будущее, решил, как следует выспаться, чтобы завтра с рассветом сразу отправиться в путь. 
      Разбудила его какая-то возня в кустах невдалеке. Уже рассвело. Не создавая шума, он тихонько приподнялся на локтях и припал глазом к щели между ветками в стенке его шалаша.  Этот шум производила молодая сорока. Она что-то старательно пыталась протащить из середины куста наружу. Приглядевшись, Виктор увидел совсем еще маленького испуганного котенка, который, тем не менее, сопротивлялся изо всех сил и шипел на сороку.  У, ты, бедолага, сказал Виктор и свистнул. C перепугу сорока сначала как-то вскинулась, а потом бросив котенка, рванула из кустов подальше, шумно хлопая крыльями. Не понимая, как котенок попал сюда, Виктор выбрался из своего шалаша и не без труда вытащил его из ивового куста. Тот все еще пытался обороняться и скалился. Совсем дикий, видать, подумал он. И как он сюда забрался? Судя по тому, какой котенок был тощий, Виктор решил, что тот сирота и пытается как-то добыть себе пропитание самостоятельно. Ничего, я тебя накормлю! Не бойся! И в обиду тебя никому не дам! С этими словами он достал какой-то тюбик с концентратом и стал выдавливать котенку прямо на нос. Сначала котенок фыркал, но потом понял, что это можно есть и стал с жадностью слизывать все розовым язычком со своего крохотного носика. Наевшись, он довольно заурчал, а потом и вовсе заснул, пристроившись у Виктора на коленях.   - Куда же тебя пристроить? Вспомнив про пластиковую коробку, в которой находились его медикаменты, Виктор ссыпал все ее содержимое в полиэтиленовый пакет, а в крышке ножом проковырял несколько вентиляционных отверстий. Затем он постелил на дно коробки немного сухой травы и устроил вполне комфортное логово для котенка. Затем он осторожно переложил своего питомца в коробку, а коробку пристроил  в верхней части рюкзака, под клапаном, надежно закрепив ее там резиновыми оттяжками. Ну что ж, пожалуй, пора  трогаться в путь, решил он. Было уже почти полседьмого утра и солнце уже основательно поднялось над горизонтом. Сунув в рот галету и запив ее водой из ручья, он двинулся дальше.
     Двигаясь с довольно приличной скоростью, к обеду он прошагал  примерно тридцать-тридцать пять километров и решил, что вправе предоставить себе небольшой перерыв. На этот раз он остановился в месте, которое еще совсем недавно было, по-видимому, обитаемым. Домов, как и прежде нигде не было видно, но он обнаружил вполне сносный колодец, в котором даже болталось на веревке некое подобие ведерка. У него было такое ощущение, что колодцем еще совсем недавно пользовались.  К колодцу вела дорожка явно набитая человеческими ногами. Немного пошарив вокруг, Виктор обнаружил что-то вроде землянки, вход в которую был прикрыт снаружи парой обломанных досок, неуклюже сколоченных между собой огромными гвоздями. Посветив фонариком в обнаруженное логово, Виктор заметил  нары, укрытые какими-то тряпками и рядом с ними подобие столика, роль которого играл плотно сбитый из струганных досок ящик. Когда-то в подобных ящиках хранили на складах армейскую тушенку, вспомнил он. Правда, следов самой тушенки нигде видно не было. Еще посветив по сторонам, Виктор заметил полку, на которой лежали маленькое зеркальце и большая пластмассовая расческа, у которой явно недоставало зубьев. И еще он заметил какие-то детские, явно сшитые вручную, то ли тапочки, то ли чувяки. А где же обитатель этого роскошного жилища? Неужели прячется от меня? Положив на место доски, закрывавшие вход в это обиталище, Виктор решил еще осмотреться, внимательнее. Вскоре он обнаружил несколько поодаль подобие очага и небольшой запас  дров к нему, в виде наломанных прутьев и суковатых палок. Тут же между двух камней были припрятаны кусочки бересты для разведения огня. Здесь явно кто-то жил и этот кто-то, видимо, прятался от посторонних глаз. Ну что же, мне особенно торопиться некуда, сказал Виктор сам себе, и я все равно поздно, или рано найду местного обитателя. Пройдя  несколько десятков метров по едва заметной тропинке, он вдруг увидел небольшое озеро, поблескивающее удивительной синевой в лучах полуденного солнца. А что, не попытаться ли мне здесь осуществить свою давнишнюю мечту? Что мне мешает посидеть с удочкой у этого тихого озерца? Сняв с плеч рюкзак, он достал свой малый пакет НЗ, в котором у него хранились, как он знал, некоторые весьма важные для выживания предметы. Здесь были ветровые спички, запечатанные в полиэтилен, иголки с нитками, моточек тонкой японской лески, несколько японских же рыболовных крючков, разного размера и небольшой поплавок. Это – то, что мне сейчас надо! С этими словами Виктор достал свой «лазерман» и, открыв ни разу не использовавшееся до сих пор лезвие ножа, пошел вырезать себе удилище. Выбрав длинную ровную ветку среди росших у берега молодых рябинок, он ободрал с нее  кору, и привязал к ее тонкому концу кусочек лески, около двух метров длиной. Оставшуюся часть лески он старательно смотал и спрятал обратно в пакет. Затем он установил поплавочек и, выбрав небольшой крючок, привязал его к концу лески. Жаль не хватает небольшого грузила, чтобы отрегулировать загрузку поплавка, подумал он. Видимо, специалисты, подбиравшие содержимое пакета НЗ, не очень-то хорошо разбирались в рыболовных снастях, и не придали такой мелочи особого внимания.  Немного поковырявшись в прибрежной растительности озера, Виктор нашел несколько личинок ручейника. – Вот это то, что нужно. Насадив одного из них  на крючок и прикопав других рядом во влажном мху, Виктор устроился ждать поклевки, сидя на торчащем у самого края воды березовом пне.

               

               
                Глава вторая.

                Девочка-выдра.

     Ждать особенно долго не пришлось. Буквально через пять минут он выловил первую плотвичку. Она была совсем небольшая, граммов так на тридцать-пятьдесят и Виктор хотел уже отпустить ее назад, но тут же вспомнил про голодного котенка, сидящего у него в коробке из-под медикаментов. Придется оставить. В одно мгновение участь плотвички была решена, и он  отправил ее в полиэтиленовый мешочек, уже заранее набитый наполовину свежесорваной крапивой. Поправив наживку на крючке, он снова закинул ее в то же место. На этот раз ждать  пришлось несколько дольше. Периодически поглядывая на свой поплавок, Виктор стал осматривать все, что его окружало. Внезапно что-то нарушило зеркальную гладь озера. Наверное, рыбина какая-то сыграла – первое, что пришло ему в голову.  Но, присмотревшись внимательнее, заметил, что в его сторону плывет какой-то, довольно крупного размера зверек.  На поверхности воды периодически появлялась его голова. Движения зверька были быстрые, и в то же время какие-то грациозные. Все это напоминало ему когда-то виденных по телевизору выдр. Живьем ему их видеть как-то ни разу не довелось. – Неужели это настоящая выдра? И он стал с интересом наблюдать за ней. Она явно занималась охотой на обитающую в озере живность. Расстояние до нее все сокращалось. И вот, когда до нее оставалось каких-то пятьдесят метров, или чуть более того, он стал замечать, что это был вовсе не зверек, а человек. Скорее всего, это была девчонка, длинные темные волосы которой, облегавшие при движении ее тело, он принял издалека за буроватую спинку выдры. Эге-гей! - Крикнул он. Голова мгновенно нырнула под воду и исчезла из виду. Немного подождав, он выкрикнул снова: выходи, не бойся меня, я тебе ничего плохого не сделаю. Но никто не показывался. Тогда Виктор снова переключился на рыбалку, тем более, что в этот момент у него стало клевать. Сделав подсечку, он вытащил вполне сносного по размерам окушка. Отправив  его в тот же мешочек, где уже лежала плотвичка, насадил другого ручейника на крючок и принялся ждать снова. Окуни всегда ходят стайками и надо думать, что скоро кто-нибудь из них может снова клюнуть на его приманку. А девчонка никуда не денется. И вот, как он того и ожидал, снова поплавок ушел под воду. Опять подсечка, и снова в руках у него оказался еще один полосатый красавчик с розоватыми плавниками. Еще один заброс – и вновь на крючке затрепыхался окунишка чуть меньшего размера. Эх, к ним бы картошечки немного, да лука головку – такую классную уху можно было бы сварить, подумалось Виктору. Насадив последнего ручейника на крючок, Виктор сделал еще один заброс, но, похоже, стайка окуньков куда-то ушла. Клев прекратился. Ну что ж, и это неплохо. Пора и честь знать некоторым хапугам, сказал он сам себе. Вот что мне надо сделать теперь, пожалуй, так это котенка накормить. И следует дать ему немного размяться. Надоело, наверное, бедолаге там, в коробке сидеть. Освободив лямки рюкзака, он достал коробку со своим пушистым приятелем, поставил на землю и открыл ее. Сначала котенок ничего не мог понять, потом осторожно выбрался из коробки наружу и тут же сделал лужицу. Терпел всю дорогу, бедняга, а в коробке не стал пачкать – чистюля! Достав плотвичку из кулька, Виктор разрезал ее вдоль хребта на две дольки и положил перед котенком.  Тот, видимо, не понял сначала, что перед ним настоящая еда и взъерошился.  Но когда ему под нос сунули небольшой ломтик, тут же набросился на него как настоящий тигр и начал его уплетать за обе щеки. Вскоре от плотвички, кроме белесого, обглоданного старательно скелета, ничего не осталось.
     А это у тебя кто? Виктор обернулся на звук и увидел рядом с берегом, стоявшую по пояс в воде, ту самую девчонку, которую он, было, принял за выдру, плещущуюся в воде. На вид ей можно было дать лет пятнадцать. Она была вся смуглая от загара, включая маленькие крепкие груди,  а единственным элементом ее одежды была капроновая веревка, повязанная вокруг талии, на которой болтался  диковинного вида нож в берестовых ножнах.  – Как это кто? - Котенок. Да ты подходи, не бойся, он тебя не съест. –  Я и не боюсь! А живого котенка я действительно никогда не видела. Девчонка вышла из воды и стала отжимать волосы. По ее ладной фигурке стекали капельки воды. Сейчас только Виктор разглядел, что на боку у нее помимо ножа, только с противоположной стороны, свисали на каком-то подобии поводков несколько раков, перетянутых поперек туловища бечевкой.  Неужели тебе не холодно, спросил он, видя, что тело у девочки-выдры покрылось мурашками. - Да ничего, я привычная. - И что же ты так и ходишь все время голая? – Нет, просто платье у меня старенькое, его надо беречь, вот подсохну немного, тогда и одену его. И все равно к нему мне надо было идти мимо тебя. Оно вон там, в кустах за тобой спрятано под деревом. - А от кого прятать то?  Лицо ее сразу стало серьезным и каким-то мрачным. – Есть от кого. – А, например? – От таких, как я? - Да нет. От тебя-то чего прятаться. Сразу видно, что ты не злой. Вот, котеночка подобрал где-то, заботишься о нем. У меня тоже раньше были свои друзья – выдры. Я с ними часто здесь играла в воде, училась у них плавать и нырять за раками. Потом пришли злые люди, с ружьями, и убили их. А еще они забрали с собой все наши с дедушкой припасы и увели куда-то его самого. Перед этим они его сильно били. Я в то время пряталась за кустами и наблюдала. А потом я несколько дней плакала, плакала. Но разве плачем горю поможешь? Так я и осталась совсем одна, дедули своего я уже больше не видела. – Когда это произошло? – Да, позапрошлой весной. А с моих знакомых выдр они шкурки сняли, и унесли с собой.   Их ободранные тушки я потом захоронила на том берегу озера, подальше отсюда. Теперь от них две могилки только и остались. А от дедули ничего не осталось, даже могилки. Мне почему-то кажется, что его тоже они в живых не оставили. Дед мне рассказывал, что там у них в городе всех людей, кто постарше и послабее, отправляют на бойню, как скотину, а тем, кто покрепче и поздоровей, предоставляют возможность на них работать. А вместо паспорта вживляют под кожу специальные чипы. Вот сюда, и она показала на свое запястье. После этого их уже никто не трогает. Вот бы раздобыть себе такие…. Говоря это, она прошла мимо Виктора и достала откуда-то из-под дерева некое подобие корзинки, только с двумя ручками, отчего она выглядела словно кошелка. Это меня дедуля научил такие штучки плести, сказала она, перехватив  взгляд Виктора. Затем она достала из корзинки какое-то странное платье, сделанное из плотного материала, вроде дерюги, и надела его на голое тело. Платье мне тоже деда пошил. А материю еще бабушка для него делала, только она умерла уже давно, я ее почти и не помню. А у тебя такая красивая одежда откуда? Сейчас уже ни у кого  такую не увидишь, пожалуй. Да, это у меня форменная одежда такая, с давних времен. Ей уже, почитай, лет двадцать будет.
     Знаешь что, сказал Виктор, давай-ка приготовим нам поесть, а я тебе за обедом постараюсь рассказать немного о себе, кто я и откуда. Да и ты мне побольше о себе поведаешь. Я ведь только вчера прилетел на Землю и ты – считай, первый человек, что я встретил тут. Только скажи мне поначалу, как тебя зовут, а то неудобно как-то получается. Уже почти полчаса с тобой общаемся, а до сих пор не знаем, как друг друга зовут. Меня вот Виктором зовут, а тебя как? - Светланкой. Ну, вот и познакомились, вроде, Светланка. Пошли к твоему жилищу. Вот только удочку свою заберу. За разговором он как-то совсем забыл про свою рыболовную снасть, которая, тем не менее, продолжала «работать» без него. Когда Виктор стал поднимать удочку, то с удивлением заметил, что на крючке уже кто-то сидит. Это был приличного размера  золотой карась. - Вот уж не думал, что в таком озере еще и караси водятся! Караси – это хорошо, это вкусно, особенно если их в сметанке потушить. Светланка слушала его и улыбалась. – Где же сейчас эту сметанку возьмешь? Я уже и не помню, как она выглядит. Ничего, я тебе этого карася и без сметаны запеку так, что пальчики оближешь. Она нарвала целую охапку листьев мать и мачехи, и они направились к ее немудреному очагу. По дороге она с любопытством рассматривала его рыболовную снасть. Это что у тебя, удочка, да? – Удочка. – Я про ловлю рыбы с помощью удочки только слышала от деда, но никогда раньше видеть такое мне не приходилось. У нас не было ни лески, ни крючков, как у тебя, поэтому рыбу нам приходилось ловить в специальные садки, которые дед был большой мастер сооружать. И меня научил, тоже, правда, мне до него далеко.   – Слушай, сказал Виктор, а как же ты все это время выживала здесь одна, тем более, зимой? – А что, звери-то выживают, чем мы хуже их. Жить захочешь, ко всему приспособишься, и к голоду и к холоду…, и всё стерпишь…. И всё же, как ты зимой-то не замерзла, ведь теплых вещей у тебя нет, а в землянке у тебя даже какого-то подобия очага я не заметил. – А, это. Да я на зиму себе в нору натаскивала побольше сена, в нем и согревалась.  А до того у нас с дедом другая землянка была, побольше этой, в ней и печурка была даже. Только  землянку нашу завалили те мерзавцы, что деда моего уволокли с собой. А заодно с собой они и печурку нашу прихватили. Девчонка еще минут пять вспоминала, как они жили вдвоем с дедушкой; как он ей всё рассказывал, учил её грамоте и прочим премудростям. Заботился о ней. Вот так-то, закончила она своё короткое повествование.
     Виктор почувствовал, что его просто переполняет чувство нежности к этой хрупкой на вид девочке. Похоже, она столько вынесла за свою короткую жизнь! Но разные невзгоды, свалившиеся на её хрупкие плечики, не сломили в ней волю к жизни. В Светлане чувствовалась такая живая сила, которой мог позавидовать любой взрослый мужчина.
    Тем временем Светланка ловкими движениями завернула пойманных ею раков и рыбу, в похожие на многогранные лопухи, листья мать и мачехи, так, что получились плотные зеленые конвертики. Затем она развела костер в очаге, причем Виктор даже не успел предложить ей свою зажигалку. Он так и не понял, как ей удалось это сделать без зажигалки и без спичек. Но он уже ничему не удивлялся, так поразительно было все, что было связано с этой много пережившей симпатичной девчонкой.  Примерно через полчаса еда была готова. Откуда-то появился плетеный из прутьев плоский «поднос», на котором юная кухарка красиво разложила всю их еду. А в качестве салфеток, она принесла и положила рядом со «столом» пару пучков сухого сена. - Это, чтобы руки вытирать, а то жирные будут и липкие. Потом она взяла из рук у Виктора котелок, наполнила его водой из колодца, и поставила кипятить, бросив в него предварительно какие-то травки. Вот только соли у нас нет, с сожалением сказала она. Но это ничего, можно посыпать золой и будет вкуснее. У Виктора был небольшой запас соли в баночке, спрятанной в рюкзаке, но он ничего не сказал ей и решил попробовать, как же это она ест все без соли.   Первое что сделала Светланка, это развернула самый большой пакет с запеченным карасем и положила его перед Виктором. Увидев это, он тут же достал ножик и разделил карася на две равные половинки, развалив его точно по позвоночнику. Сорвав молодой лист лопуха, росшего рядом, он пристроил на него одну из половинок и протянул его своей сотрапезнице. Это вам, принцесса, сказал он, улыбнувшись. Принцесса благодарно поклонилась и принялась есть. – Ой, сказала она, а посолить то я и забыла. Тут же зачерпнув щепочкой немного золы из  очага, она посыпала ею карасей, сначала Виктору, а потом себе. Вот теперь – всё готово, мило улыбнувшись, сказала она.
   - Как это у нее всё получается? Вроде жила столько лет в отрыве от цивилизации, и в пансионате благородных девиц не воспитывалась, а сколько в ней  прирожденного такта и  изящных манер, подумал Виктор. Светланка, а сколько тебе лет-то будет, ни с того ни с сего, вдруг спросил он. - Да вот, как раз через пару дней мне семнадцать должно исполниться. Ты не смотри, что я такая маленькая, это у меня от недоедания. Дед мне так говорил. А вообще, я почти совсем взрослая. Можно скоро будет даже и замуж выходить.
     Ну, допустим, замуж выходить тебе еще немного рановато. В семнадцать-то лет! Куда тебе торопиться? Да и дворцов бракосочетания я что-то нигде поблизости не видел…. Подрасти пока немножко.
    Так, за едой, они разговаривали о том, о сем, еще около часу. Виктор ей, наконец, поведал о том, что он только позавчера вернулся из длительного космического полета, и что он тоже остался теперь совсем один. А теперь ему очень хочется, наконец, узнать, что же здесь, в его отсутствие произошло. Поэтому он собирается добраться туда, где сохранилась какая-то цивилизация. Где есть люди, которые смогут ему всё, как следует, объяснить. Светланка, похоже, поверила каждому его слову и нисколько не удивилась сказанному, в особенности, про космос, видимо, она вообще не знала что такое вранье. – Знаешь, я раньше только от деда немного слышала о полетах в космос и о космонавтах. Вот, не думала, что когда-нибудь мне удастся воочию увидеть одного из них.
     А ты возьмешь меня с собой? – Неожиданно спросила она. – Если ты этого хочешь, конечно, возьму. Вдвоем, как-никак, веселей. А потом мы с тобой вернемся к моему кораблю, и я постараюсь подобрать тебе какую-нибудь одежду поприличнее. А сейчас, сказал он, и полез в свой рюкзак, возьми-ка и примерь это. Не совсем твой размер, да и рассчитано было не на женскую фигуру, но на первых порах, я думаю, тебе сгодится. С этими словами он достал свое термобелье, запечатанное в пакет из полиэтилена, и протянул его Светланке. Будет тебе в качестве подарка на день рождения. Надень. Долго Светланку просить не пришлось. Она разорвала пакет с термобельем и вытащила из него сначала рубашку, а потом и штаны. С виду оно было совсем небольшое по размеру, но весьма эластичное, почти безразмерное. Да и цвет у него был вполне приличный, темно-серый. Светланка быстро скинула с себя свое дерюжное платьишко, отвязала с пояса веревку с ножом, и тут же натянула на себя рубашку. Она сидела на ней, как влитая, только рукава были несколько длинноваты, и их пришлось немного подвернуть. Внизу она тоже была несколько длиннее, чем на то была рассчитана, но это было даже хорошо. Зато рубашка, надетая на ней, напоминала короткое платьице. Она почти полностью прикрывала ее ладную небольшую попку и  аккуратный треугольник   вьющихся каштановых волосиков спереди.
– Ой, какая прелесть! - Воскликнула Светланка и стала быстренько натягивать трико. Штаны были ей тоже несколько великоваты, и их пришлось внизу немного закатать. Зато они облегали ее точеную фигурку, и смотрелись на ней просто великолепно. Ну, теперь ты выглядишь, как настоящая сказочная принцесса, сказал, смеясь, Виктор. Светланка, недолго думая, бросилась к Виктору и поцеловала его в щеку. От неожиданности Виктор даже слегка смутился. – Вот это действительно царский подарок, о таком я даже не мечтала. – А я рад, что тебе понравилось. Ведь мне по крупному счету больше и заботиться не о ком. Хорошо, что ты у меня теперь есть! – Светланка ненадолго задумалась, а потом сказала: «А ты бы взял в жены такую принцессу, как я?» – Без минуты сомнений! Последовал ответ. Только ей надо бы еще немного подрасти, то есть, я хотел сказать, повзрослеть. Но лучшей жены, чем ты, моя принцесса, мне нигде не найти. Она снова приблизилась к нему и опять поцеловала своими мягкими, горячими губами, но уже как-то по-другому, нежнее и, наверное, уже совсем не по-детски. Я буду только с тобой! Ты мой самый любимый мужчина на свете! Виктор поглядел ей в глаза и понял, что это уже точно не ребенок, а самая настоящая юная  женщина. Она была живая и одновременно непосредственная, а мать - природа  наделила ее какой-то особой дикой  красотой. Он вдруг почувствовал, что не представлял бы теперь своей жизни без нее, что она ему очень дорога, и он будет защищать ее до конца дней своих. Он встретил её всего-то меньше двух часов, а уже, казалось, знал о ней всё. Но, чем больше он смотрел на неё, чем дольше слушал её мягкий, завораживающий голос, тем больше его охватывало какое-то непонятное доселе чувство. - Ну что ж, Светланка, мы поели, теперь надо собираться и идти дальше, если уж ты твердо решила, что отправишься со мной. - Конечно же, я говорила всерьез. Куда мне теперь без тебя! Вот только возьму кое-какие свои пожитки в дорогу. Она забралась в землянку и быстро собрала там все свои ценности: зеркальце, расческу и самодельные чувяки, сшитые ей дедом. А еще она откуда-то достала старую цыганскую иглу и моток толстых вощеных ниток, невесть как сохранившихся  все эти годы. Она сунула все собранное в свою корзинку, прикрыла старым платьем из дерюги и сказала: ну вот я и собралась. Хотя нет, погоди. Она снова достала из корзины свою старую расческу и, пристроив зеркальце на высоком камне, как настоящая женщина, стала расчесываться. Волосы ее уже практически высохли  и струились по плечам мягкими волнами от каждого прикосновения расчески. Виктор стоял, не в силах сдержать восхищения своей юной подружкой. – Какая же ты  красивая, моя принцесса! В ответ, она не говоря ни слова, подскочила и еще раз чмокнула его в щеку.  – Ну, пошли, что ли? И они отправились в свое нелегкое путешествие вместе.
      Так они и шли вдвоем, разговаривая о всяких мелочах, и мало-помалу все больше узнавая, друг о друге. Светланка шагала босиком, поминутно забегая вперед и заглядывая в глаза Виктору, будто не веря, что они теперь навсегда вместе. Несмотря на то, что прошагали они уже немало, и солнце постепенно начинало клониться к горизонту, усталости в ней совсем не чувствовалось. На небе начали сгущаться тучи. Похоже, что к ночи может пойти дождь, подумал Виктор. Потом он показал на небо пальцем и сказал: «Мне кажется, пора подыскивать себе место для ночлега; очень вероятно, что сегодняшнюю ночь мы проведем под дождем».  Но, похоже, это сообщение Светланку нисколько не испугало. Она повернулась к нему и сказала: «Ну что ж, давай строить наш временный терем, чтобы там от него укрыться». Я буду собирать сухую траву для подстилки, а ты построй  каркас для нашего дома и нарежь лапника. Хочешь, я дам тебе свой большой ножик? Виктор представил себе, в каком состоянии находится лезвие у ножа, которым долгое время  пользовалась женщина, и сказал: «Покажи-ка мне его!». Но лезвие его оказалось на удивление острым, хоть и изрядно сточенным. Ты, что, его сама точила? – Да. Мне дед еще показывал, как это надо делать, и помог научиться выбирать для этого подходящие булыжники.
    Они подходили как раз к небольшой рощице, в которой, кроме сосен да берез, попадались небольшие ели. Выбрали подходящую полянку. На этот раз Виктор решил поставить не круглый, как в прошлый раз, а продолговатый шалаш с двумя наклонными стенами. Материалов для этого потребовалось больше, и он еще возился со строительством, когда Светланка начала затаскивать  во внутрь большие охапки сена. – Давай я тебе помогу стены накрыть лапником, а то вот-вот дождик закапает и всю нашу перину намочит. Ты режь его, а я буду таскать, и накрывать стены. Вдвоем они быстро закончили строительство. Стенки у шалаша казались настолько плотными, что никакой дождь им был не страшен. Светланка ловкими движениями рук разложила сено ровным слоем внутри шалаша, а потом еще и прокопала палкой небольшую канавку вдоль стен снаружи. – Это, чтоб вода во время дождя внутрь не затекала, сказала она. Затем они еще успели заготовить немного сухих дров и нарезать бересты для завтрашнего костра и сложить все это внутри шалаша у стенки.
    После всех приготовлений Виктор вынул коробку с котенком, развязал рюкзак, и стал доставать из него еду. Кроме двух, оставшихся с их первой совместной трапезы, печёных раков и одного окуня, он вытащил пару галет, которые решил экономно расходовать, а также тюбик с какой-то молочной смесью. Прежде всего, накормили котенка. Причем Светланка, взяла его одной рукой, и посадила себе на коленки, а на другую, в ладошку выдавила из тюбика немного пасты. Подставив мордочку котенка к еде, она дождалась, когда он все без остатка вылизал и довольно заурчал. После еды она дала малышу немного прогуляться и сделать все необходимые  ему дела. Потом она нежно взяла его обеими руками и посадила обратно в коробочку, которую занесла тоже в шалаш.  Затем она выдавила понемножку пасты на каждую из галет, и они поели сами, разделив оставшегося окуня и раков поровну. Косточки, оставшиеся от рыбы, Светланка закопала в землю тут же, рядом с шалашом. Так они быстрее превратятся в доступную земляным червям органику и не будут вид портить, пояснила она.   Только Виктор собрался развести костер и вскипятить воды для чая, как начался дождь. Пришлось чайную церемонию отставить и забираться в шалаш. К этому времени уже почти стемнело, и в шалаше было совсем ничего не видно. Чтобы ветер и брызги дождя не залетали в шалаш, Виктор затянул плащ-накидкой узкий вход в их жилище. Стало совсем темно. И тут он скорее услышал, чем увидел, что Светланка стала снимать с себя свою новую одежду. Ты что там делаешь, спросил он. - Как что, раздеваюсь. Мы же спать будем. – Ты что, глупенькая, ведь замерзнешь. Оденься. – Не волнуйся, не замерзну. Я привыкла спать раздетая. И потом, я прижмусь к тебе, и мы будем согревать друг друга. Виктору пришлось снять с себя куртку и накрыть их обоих. Потом он вспомнил, что в рюкзаке лежит новенький синтетический плед, свернутый в плотный рулончик. Погоди немного, сказал он, сам же полез в рюкзак и достал сверток с пледом, который почти ничего не весил, но должен был быть очень теплым. Тогда он постелил куртку на сено, а пледом накрыл свою любимую девочку и себя. Светланка положила голову ему на грудь и плотно прижалась к нему, а он обнял ее свободной рукой.  Лежать рядом с обнаженной девушкой Виктору было нелегко. Хоть темнота и скрывала от его взора очертания её фигуры и лица, он будто бы чувствовал её каждой клеточкой своего организма. Несмотря на всю свою выдержку, воспитанную длительными тренировками, он ощущал, что сердце в груди его бешено колотится. Спокойно, спокойно, внушал он сам себе. Это всего лишь маленькая, девочка. Возьми себя в руки!
   Светланка, прижалась к нему плотно-плотно, так, что он ощущал на себе её горячей дыхание. - Ты знаешь, мне, наверное, так хорошо никогда не было, прошептала она, ведь не зря люди говорят, что с милым и в шалаше рай. А у нас, тем более, такой шалаш роскошный! С юмором у нее было, вроде бы,  все в порядке. Она нежно поцеловала его в губы. А потом, когда мы станем по-настоящему мужем и женой, нам будет еще лучше? – Наверное. Я так полагаю. А сейчас давай спать, моя хорошая. И он тоже поцеловал ее в губы. Только бы она не почувствовала мое волнение, твердил он себе. Вскоре они всё-таки уснули. Сначала Виктор почувствовал, что девочка, лежащая подле него, ровно и тихо засопела, а потом и сам он куда-то провалился.
     Так крепко Виктор давно не спал. Всю ночь он видел какие-то милые сердцу сны, в которых непременно фигурировала Светланка. Содержимого снов он не запомнил, но зато, проснувшись, был в приподнятом настроении. Открыв глаза, он почувствовал, что настало утро и снаружи уже стало совсем светло. Хотя дождик и не поливал как вчера, он всё еще до конца не перестал. Он тихо моросил, и слышно было, как отдельные капли дождя вдруг срывались и падали с веток на лесную подстилку. Светланки почему-то не было рядом. Сначала он на это не обращал внимания, но, прождав ее минут десять-пятнадцать, начал беспокоиться. Наконец она тихонько занырнула в полумрак шалаша. В руке она держала что-то, завернутое в листья папоротника. – Что случилось? – Спросил он.  - Так, ничего. Я хотела у тебя спросить, нет ли у тебя случайно, еще одного мешочка полиэтиленового? – Есть. Там, в верхнем клапане рюкзака, лежит целый пакетик с ними. – Можно взять один? – Конечно. Светланка быстро отстегнула клапан рюкзака и достала из пакетика кулек. Затем она положила в него, принесенный с собой, сверток травы, и снова выскользнула наружу. Еще минут через пять-семь она снова появилась, вся мокрая и явно продрогшая. Пакет у нее в руках явно увеличился в размерах. – Что это у тебя там в пакете? -  Да так, сфагнум с болота. - Иди-ка ко мне, я тебя оботру хоть, лягушка-путешественница моя. Он достал из кармана рюкзака небольшое полотенчико и стал ее старательно обтирать. – Так все-таки, зачем тебе понадобился сфагнум, что ты решила за ним под дождем бегать с раннего утра? Виктор чувствовал, что по какой-то причине она не хочет с ним говорить на эту тему. Лицо ее было какое-то печальное и в то же время озабоченное. Он помог ей натянуть на высохшее тело рубашку от термобелья, трико она почему–то надевать не захотела. – Знаешь, я не хотела тебе говорить, но поскольку ближе тебя у меня никого нет, все-таки сказать тебе это, наверно, должна. Я чем-то больна. Уже третий год пошел, как это со мной в первый раз случилось. Я не знаю, чем, и где я заразилась, но теперь каждый месяц как по расписанию у меня начинает идти кровь. Вот и сейчас это началось. Она провела ладошкой между бедер и показала ее Виктору. -  На ладошке у нее и действительно были следы светлой крови, которая по капельке сочилась  у нее между ног. А сфагнум я придумала использовать для того, чтобы хоть на время прикрывать это кровотечение. Он хорошо впитывает влагу, к тому же сфагнум, как говорил дедушка, обладает бактерицидным и противовоспалительным действием. Только все равно он мне что-то не очень помогает. – Ах, это твоя проблема? А дедушка тебе что, ничего не объяснил? – Нет, что ты, когда это у меня началось, я так перепугалась, что решила, будто скоро умру, и не стала его расстраивать. А потом и рассказывать некому стало. - Ну, тогда все понятно. Глупенькая ты моя! Скажу тебе сразу, чтобы ты больше не переживала из-за этого. Такое происходит с каждой женщиной, когда она достигает половой зрелости.  Ежемесячно в её организме созревает  яйцеклетка, готовая при оплодотворении превратиться в человеческого зародыша.  Если этого не происходит, яйцеклетка погибает и выходит с кровью наружу. И это происходит всегда, пока женщина в состоянии рожать детей, если она, конечно, не беременна.  – Так что все эти твои опасения совершенно напрасны! – Правда? Ты меня не разыгрываешь? – Конечно правда, кто же такими вещами шутит?! – Значит, я могу на этот  счет совсем не беспокоиться! Она, бросившись к Виктору на шею,  стала всего его осыпать поцелуями.
    Потом Светланка сплела из сфагнума и каких-то травинок некое подобие широкой пушистой ленты, и, пропустив ее между ног, подвязала спереди и сзади к веревке на талии. Неизвестно, слышала ли она когда- нибудь про туземцев, но это точно напоминало Виктору их набедренные повязки. Когда-то подобными, пользовались бушмены-мужчины.  После этого, Виктор все-таки заставил ее надеть трико. – Если ты боишься испачкать его кровью, не переживай, отстираем, у меня есть хорошее средство. Его немного, но нам с тобой пока хватит. И он вылез из палатки, чтобы, наконец, почистить зубы. Дождик практически перестал, и понемногу стало выглядывать из-за туч утреннее солнышко. - Ой, а что это у тебя за щетка, которой ты зубы чистишь? Специально изготовленная для этой цели? – Да. А  это вот зубная паста со специальными очищающими и ароматизирующими добавками. – Вот здорово, а мне приходится зубы чистить с помощью разных трав, вроде аптечной ромашки и мяты. Я их просто жую, а потом пальцем растираю по зубам. Меня этому тоже дедушка научил. Он много чего знал и старался мне все эти знания передать. Вот, например, лапти плести научил меня. Ты, небось, даже и не видел никогда таких. Я тебя могу тоже научить, вдруг, когда пригодится. А  теперь мне в самый раз пора себе такие лапти сплести, чтобы на влажной земле ноги не застужать. Здесь как раз есть подходящие березки, с которых  можно нарезать  полоски бересты. Ты мне дашь на время свой острый ножичек? – Ну, конечно же. Бери. А я пока костерок разведу, и кое-что приготовлю нам поесть.

               


                Глава третья.
               
                Реинкарнанты.
    
     В этот раз двинуться в путь им удалось не скоро. Сначала Светланка плела себе лапоточки, а Виктор кипятил чай и варил кашу. Потом они поели с удовольствием, ведь Виктор в кашу положил настоящую соль и немного концентрированного молока. Котенку тоже, кажется, каша понравилась.  Потом немного посидели в своем уютном шалаше – жаль было бросать его. Затем Светланка обула свои новые модельные (как их назвал Виктор) туфли. Лапти, кстати, у Светланки получились весьма симпатичные и сидели на ее маленькой ножке как влитые. – Интересно, как долго такие лапти могут прослужить, сказал Виктор?  - Не переживай, если развалятся, через неделю или две, я могу быстро новые сплести, ведь про запас  себе в корзинку я положила много бересты, хватит, если что, еще и тебе на лапти. Но надо было собираться,   и вскоре они уже шагали дальше по той же заброшенной дороге, которая должна была в конечном итоге привести их в  бывший Санкт-Петербург. Правда, его теперь называли проще – Петербурк. Но они этого еще не знали. Многое им еще предстояло узнать….
      Солнце припекало, как будто это был все еще июль месяц. Ничего удивительного, что, когда им на пути встретилось круглое как блин озеро, один берег которого сплошь зарос кустарником, а другой, с противоположной  стороны, полого спускался к воде песчаным пляжем,  они не выдержали и решили искупаться. Точнее, инициатором, конечно же, была Светланка, ее так и тянуло в воду, как будто та была ее родной стихией.  Она быстренько скинула с себя  одежду, отвязала свою набедренную повязку и с криком: догоняй, сразу бросилась в воду. Виктор взглянул на часы – по его подсчетам они шагали часа четыре и прошли за это время около двадцати километров. Сняв куртку и штаны, он стал стягивать рубашку. Вдруг какой-то странный звук привлек его внимание. Ему показалось, что на той стороне озера двигалось что-то вроде мотоцикла. Но ветер дул в противоположную сторону и поэтому он был не вполне в этом уверен. Снова застегнув рубашку и надев штаны, Виктор взял в руку куртку, карман которой основательно оттягивал пистолет. Решив проверить, что за гости пожаловали, он пошел навстречу звуку работающего мотора.
    Берег озера оказался основательно заросшим. Бурьян и всякие мелкие кустики здорово тормозили его движение. Только минут через семь-восемь ему удалось выйти к противоположному берегу озера, откуда доносились какие-то звуки и голоса людей. Вдруг он услыхал глухой хлопок, вроде выстрела и тут же раздался голос его Светланки. Отцепитесь, гады, кричала она. А потом послышался какой-то шум, будто в воде плескалась какая-то крупная рыбина, и вслед за этим, уже приглушенное: Витя, Витенька! Кричала явно его девочка, но голос был такой, будто рот ее чем-то прикрывали. – Он бросился со всех ног  в сторону кустов на берегу, откуда доносился ее голос. Через несколько мгновений он увидел, что у самого берега, в воде, бьется запутавшаяся в сетке Светланка, а ее держит за горло одной рукой какой-то небритый детина. В другой руке у него был моток веревки, которым он, видимо,   собирался связать девчонку, отчаянно вырывавшуюся у него из рук. Рядом стояла рыжая девица, с какой-то штуковиной, похожей на арбалет. Она была в кожаных штанах, и черной кожаной куртке, сплошь усыпанной металлическими заклепками и шипами. Виктор понял, что эта штуковина у нее в руке не что иное, как сеткомет, о котором он только слыхал.  – Ну-ка отпусти девчонку! Крикнул Виктор. Верзила развернулся к нему и рявкнул: - Чего? А ты еще, откуда взялся?         Уж больно ты смелый. Твоя, что ль девчонка? Отпустив Светланку, он направился в его сторону. – Ну-ка, Вика, займись девкой, пока я с ним разберусь. Освободившейся рукой он вынул из ножен, висевших у него на боку, здоровенный тесак. Наглая ухмылка не сходила у него с физиономии. Уверенный в своем превосходстве, он бросился на Виктора, выставив вперед нож.  Но Виктор был спокоен. Еще до того как стать курсантом, он активно занимался разными видами борьбы, а   многолетние тренировки в школе айкидо научили его владеть своими эмоциями и телом. – Сейчас я уделаю тебя, а потом уж мы развлечемся с твоей красавицей, благо, что раздевать ее особенно, долго не придется, все с той же ухмылкой изрек амбал. Виктор дождался момента, когда противник уже почти коснулся его своим здоровенным тесаком, и сделал едва заметный шаг вбок. Затем он перехватил у запястья руку нападавшего и дернул его резко вперед по ходу движения. Бугай повалился на землю как мешок с отрубями.  Тесак вылетел у него из рук и упал в нескольких метрах от дерущихся. Виктор же подскочил и нанес ему удар под основание черепа ребром ладони. Потом он схватил веревку, которую держал его противник в руке и стал связывать ему руки за спиной. Вдруг он услышал сзади себя быстрые шаги и крик Светланки: Берегись! Он резко повернулся, но было уже поздно, удар прикладом «арбалета»  пришелся ему прямо по темени. На мгновение у него потемнело в глазах,  он почувствовал, как земля у него под ногами закружилась, и тело стало как ватное.  Через несколько мгновений он стал приходить в себя, и глаза снова смогли сфокусироваться на окружающей обстановке. Напротив него стояла эта рыжая тварь и целилась в него из обреза дробовика, ранее висевшего у нее за спиной.     - Ну, что, красавчик, отпрыгался? Мне наплевать, что на тебе можно чего-то заработать. Что ты сгодишься в кандидаты на реинкорнанта. Но я никому не позволю так обращаться с нашим братом. Пущу тебе пулю  в лоб, и весь разговор, а шмотки твои попсовые, мы найдем куда пристроить.  С этими словами она взвела курок…. Но дальше она уже ничего не успела предпринять. Бесшумной тенью за спиной у нее метнулась загорелая небольшая фигурка. Схватив нож, выпавший из лап верзилы, Светланка бросилась на рыжую, и изо всех сил ударила ее между лопаток, загнав тесак ей в спину по самую рукоятку. В запале схватки про эту, казалось бы, беззащитную девчонку, новоявленные охотники за головами  как  бы совсем забыли, а зря. Она умела отстаивать свои интересы, если того требовали обстоятельства. Избавившись от сетки, она поняла, что от этой рыжей бестии можно ждать чего угодно и тут же бросилась на помощь к своему любимому мужчине. 
    Захрипев, рыжая девица завалилась на бок. Из открытого рта её раздалось какое-то бульканье. От такого мощного и точного удара, угодившего, видимо, прямо в сердце, силы моментально покинули её. Глаза ее закатились, а из горла пошла кровь. Через минуту-другую она издохла. Светланка бросилась к Виктору и обхватила его голову двумя руками. – Витенька, как ты? Все хорошо, я с тобой, милый! Постепенно Виктор приходил в себя. По голове его стекала кровь. Все-таки эта рыжая стерва основательно его саданула. Светланка надела на него валявшуюся на земле куртку, достала из бокового ее кармана носовой платок и вытерла ему кровь на лбу.  Осмотрев рану на его голове, она сказала, что рана не страшная; кость цела, только шишка большая будет, наверное. Она быстренько куда-то сбегала и принесла лист подорожника, который приложила к ране на голове своего спутника. И вдруг ее осенило. – А знаешь, что я придумала? Наверняка эти двое и есть Реинкарнанты, и у них должны быть подшиты чипы под кожей. Давай их себе заберем и тоже подошьем на запястье, как у них. Тогда нас никто не тронет. Она стащила с рыжей ее кожаную куртку и прощупала ее запястье. - Там точно что-то есть! Она вытащила из чехольчика, висевшего на поясе у Виктора, его лазерман и открыла лезвие ножа. Потом она быстрым движением нанесла небольшой порез на запястье девицы, в месте, где прощупывался чип, и аккуратно достала его. Чип был плоский и совсем небольшой, длиной не более сантиметра. Светланка обтерла с него капли крови и завернула в носовой платок Виктора. Накинув на плечи кожаную куртку, снятую с рыжей, она сунула платок в  небольшой нагрудный кармашек. Потом она проверила карманы в куртке и нашла там весьма ценные вещи. Кроме коробка спичек и пачки сигарет, там были новая расческа для волос, небольшой наборчик с маникюрными ножничками и щипчиками для ногтей, а также какие-то ключи. Все это, включая ключи, она сунула обратно в куртку. Ощупав карманы кожаных штанов на мертвой, Светланка обнаружила еще небольшую упаковку с запечатанными в целлофан лейкопластырями, которым очень обрадовалась, и пачку импортных презервативов. – А это что такое? Спросила она у Виктора, показывая ему презервативы. - Возьми, может когда-нибудь пригодятся. – Но что это все-таки? – Знаешь, это используют, когда не хотят иметь детей или чтобы не заразиться венерическими заболеваниями, когда занимаются сексом. - Но я хочу, чтобы у нас с тобой были дети! И потом, ты же сам мне сказал, что я ничем не больна, и поэтому не должен бояться, что заразишься от меня чем-то. Такая непосредственность Виктора даже насмешила. - Ладно, сказал он, потом разберемся. А пока давай решим наши сиюминутные проблемы. Ты иди к месту, где мы с тобой остановились у озера, перед тем, как ты полезла в воду, и оденься там, а заодно собери наши вещи. Я там бросил рюкзак с припасами. А я пока схожу и выясню, нет ли здесь еще кого-нибудь поблизости. Жди меня там и никуда не высовывайся, хорошо? – Хорошо. Но сначала она снова обтерла его голову краем платка и залепила ранку сразу тремя лейкопластырями.
     Светланка пошла вдоль берега к противоположной стороне озера, где они собирались вместе  искупаться.  Виктор же, закрепив последние узлы на  руках и ногах лежащего перед ним мордоворота, проверил содержимое его карманов и убедился, что он дышит. В карманах из интересующих его вещей, он обнаружил ключи, видимо, от мотоцикла, спички, пачку сигарет и коробочку с мятными леденцами. Сигареты он брать не стал, а все остальное распихал по своим карманам.  Немного подумав, он расстегнул кожаные ботинки, надетые на ноги рыжей. Они выглядели довольно новыми и крепкими, к тому же размер их был не на много больше, чем у его девочки. Виктор подумал, что Светланка с ее ловкими, умелыми руками сможет их приспособить под свои ножки. Не ходить же ей все время в этих лаптях! Связав ботинки шнурками, и перекинув их себе через плечо, Виктор пошел от берега в сторону видневшейся невдалеке проселочной дороги. Первое, что он заметил, был оставленный у дороги мотоцикл, к багажнику которого была подвязана небольшая запасная канистра со  смесью бензина с маслом. Вот это, то, что нам надо, сказал Виктор вслух. Проверив, подходят ли ключи к замку зажигания мотоцикла, и, повесив ботинки на раму, он попробовал завести его. Двигатель мотоцикла пару раз чихнул и потом заработал четко, и ровно.  Сев на сиденье, Виктор решил сперва проехаться по дороге вдоль озера, для того, чтобы осмотреть его как следует. Как-то ему не очень верилось, что охотников за головами, как он сам окрестил двух попавшимся им на пути реинкарнантов, было только двое. И действительно, как только он миновал край поля и въехал в небольшой лесок, охватывающий с двух сторон дорогу, он заметил стоящий у края дороги армейского образца джип с открытым верхом. В кабине джипа никого не было. Заглянув в кузов, он увидел трех плохо одетых и грязных людей, связанных по рукам и ногам веревками. Это были двое мужчин и одна пожилая женщина. У мужчин лица были в крови и с синяками. Видно, так просто они сдаваться не хотели. Лежали они вповалку и молчали. Виктор подошел к ним и начал распутывать связывающие их веревки.  Затем он обратился к ним со словами: «Кто это сделал, и зачем?» Первой заговорила женщина ноги, которой он уже почти развязал. - Как кто? Реинкарнанты проклятые, кто же еще. - А сколько их было? – Трое. Два здоровенных мужика и одна баба с рыжими волосами, вся в коже. После того, как они поймали нас, связали и бросили в эту машину, один, кажется, решил вернуться к себе на базу. Он сел на мотоцикл и уехал. А другой, вместе с рыжей девкой пошел к озеру искупаться, вроде. Освободив тетку от веревок, Виктор начал развязывать одного из мужиков. Им, похоже, здорово досталось. Они с трудом поворачивались с боку на бок и стонали. Баба же избавившись от пут, тут же стала развязывать веревки на другом мужике. - Так зачем вы им нужны и куда они собирались вас везти? – Похоже, что вы не местный, раз не знаете. Они отлавливают по всем окрестностям бывших местных жителей и отвозят их в небольшое село, километрах в пятидесяти отсюда. А когда народу там собирается достаточно много, всех сажают на грузовики и увозят куда-то в резервацию, поближе к Петербурку. Ну а потом, понятное дело, отбраковка и отправка на Фабрику, где людей как скот сортируют, и посылают, кого на бойню, а кого - на сдачу внутренних органов, как доноров. Ну а потом, все равно – на переработку. Некоторым, правда, везет и им предоставляют работу, переводя в разряд «реинкарнантов», то есть тех, кому дарована вторая жизнь. Эти трое, которые нас поймали, как раз и были из них, головорезы проклятые. Не знаю только, что лучше, умереть, или стать такими как они. - Ладно, с этой парочкой у озера мы разобрались. Верзила лежит связанный на берегу, а рыжая – мертва, сама напросилась. Так что я вам советую отсюда потихоньку сматываться и искать себе убежище понадежнее. Машину водить умеете? - Один из мужиков кивнул. Тогда садитесь на нее и поезжайте. Ключи от зажигания, вроде бы, были у рыжей. – Да, она как раз за рулем машины и сидела, а ее приятели были на мотоциклах, сказала тетка. На всякий случай Виктор осмотрел содержимое бардачка и на удивление всех обнаружил там вторую пару ключей от машины. На одном из передних сидений лежал небольшой сканер.  Виктор машинально сунул его в карман куртки. Видимо,  это используется для проверки наличия вживленных чипов, подумал Виктор. На полу у правого сиденья стояла сумка с продуктами. В ней лежало несколько банок с мясными консервами, пара буханок хлеба, три жестяных кружки, немного сахару и коробка с чаем.  Все это было старательно разложено по отдельным пакетикам. Выложив на сиденье три банки с тушенкой, буханку хлеба и пару кружек, а также коробок спичек лежавший тут же в отдельном кармашке сумки, Виктор вставил ключи в замок зажигания и завел мотор. – Ну что ж давайте, поезжайте, не мешкайте, пока кто-нибудь не вернулся. В любом случае о том, что видели меня, никому ни слова. Договорились? Освобожденные из плена молча кивнули. Один из мужиков, тот, что казался немного покрепче, помог подняться другому и залезть на правое переднее сиденье, сам сел за руль и устроился поудобнее, пробуя педали. Виктор попрощался с ними, прихватил сумку с продуктами, кинул туда еще пару мотков веревки, снятой с освобожденных, висевшие на раме ботинки и сел на мотоцикл. Баба осталась сидеть в кузове, только устроилась поудобнее, подложив себе под зад какой-то тюфяк. – Спасибо вам за все – сказала она, - и удачи вам! – И вам тоже, ответил Виктор. И они тронулись одновременно, но в разные стороны.   Но сперва Виктор решил докончить одно важное дело. Он вернулся к лежащему у берега озера связанному реинкарнанту. Тот уже пришел в себя, ругался и тихо  мычал. – Ну, что, очухался, орел? Я бы у тебя хотел кое-что спросить перед тем, как оставить тебя здесь наслаждаться природой, одного. – Хрена с два я тебе чего-нибудь расскажу! Пошел ты…! – Ну что ж, если ты решил, что ничего мне сообщать не будешь, то ты мне больше не нужен. С этими словами Виктор достал из кармана пистолет и взвел у него затвор. Наставив пистолет на амбала, Виктор сделал вид, что отключил предохранитель. Детина, лежавший на земле, беспокойно взглянул на него и заворочался. - Я… я все скажу, что тебя интересует. – Ладно. Прежде всего, меня интересует, что делают с людьми, которых вы привозите к себе на базу, и как часто их у вас забирают для доставки в резервацию? – Их отбраковывают и негодных отправляют в переработку на Кухне. У тех, чьи внутренние органы в порядке, возьмут их на хранение в специальных морозильных камерах, в Банке. После этого их тела тоже отправляют в переработку на белковые гранулированные корма. Тех же, которых признают совершенно здоровыми и физически крепкими, как нас, оставят жить и работать на благо Нового Общества. А забирают у нас задержанный народ, как правило, раз в неделю, или в две. Особенно реже их стали забирать теперь, когда у нас темпы упали, когда мы уже основательно повылавливали местных. Теперь к нам транспорт придет, видимо, дней через пять-семь, не раньше. – А сколько у вас там, в селении, таких как ты, свободных что ли, или как вас назвать? – Таких как я, у нас принято называть реинкарнантами, и нам это имя нравится. Мы как бы действительно теперь зажили новой жизнью. Вместе с Викторией нас было всего семеро. Только зачем я тебе все это рассказываю, ты меня ведь все равно грохнешь. - Не бойся, тебя мне убивать незачем. Вот твоя подруга пыталась меня убить и за это сама пострадала. Верзила поглядел на лежащую бездыханно рыжую подругу и начал снова ругаться почем зря. - Чтобы успокоить его, Виктор взял пистолет за ствол и ударил амбала по затылку тяжелой  рукояткой. После этого, бугай затих снова. Достав из чехольчика свой лазерман, Виктор сделал короткий разрез у него на запястье и вынул из-под кожи чип. Залепив пластырем, разрез у него на руке, Виктор повторил процедуру в обратном порядке, но уже со своей рукой. Теперь он тоже мог считаться реинкарнантом на полном основании. На всякий случай он достал из кармана сканер и, включив, поднес его к месту на запястье, куда только что вставил себе чип. На сканере тут же высветилась дата вживления чипа и его порядковый номер, а также имя владельца, Николай. Ну вот, теперь я буду, значит, Николаем, усмехнулся он. Затем он перерезал веревки, связывающие ноги  лежащего на земле амбала, повесил себе на плечо, валявшийся рядом обрез,  и отправился к давно ожидающей его Светланке. Он нашел ее сидящей на берегу, и о чем-то задумавшейся. Она была одета в рубашку от термобелья, а под ней была постелена на песке трофейная  кожаная куртка с разрезом на спине.  Глаза ее были влажные от слез. – Наконец-то ты пришел, я так волновалась за тебя. – Я там нашел машину, принадлежавшую напавшим на нас, и в ней было трое связанных местных жителей. Пришлось их освободить. Так, что вынужден был немного задержаться. И еще я раздобыл нам мотоцикл. – Да, это здорово, сказала Светланка. Потом, немного помолчав, она добавила: «Ты знаешь, я никогда не думала, что когда-нибудь убью человека! И что это так тяжело дается». - Не переживай, милая, их и людьми-то трудно было назвать. Кстати, мужик тот, что пытался тебя связать, все еще жив, только вряд ли он очень рад этому. И Виктор показал ей свое запястье, снова поднеся к нему сканер. Светланка взглянула на дисплей сканера. – Так это что значит, я тебя теперь должна звать Николаем? Да? - Наверное, по крайней мере, при посторонних это имеет смысл делать. А тебя нам как надо будет звать? – Доставай свой чип. Светланка достала из кармана куртки носовой платок и развернула его. Виктор поднес к чипу сканер и включил его. На его небольшом экранчике тут же высветилась дата вживления чипа прежней хозяйке и его порядковый номер, за ним шло имя обладательницы чипа – Виктория.  – Так вот ты у нас теперь кто будешь! Это имя теперь будет принадлежать по праву тебе, а не ей. Ведь ты ее победила! Похоже, до Светланки не совсем дошла ирония этих слов. – А, ты просто, наверное, не знаешь, виктория в переводе на русский, означает – победа. И он грустно улыбнулся ей. А теперь, если ты не возражаешь, я хотел бы тоже немного ополоснуться. И он стал раздеваться. Оставшись в одних трусах, он пошел в воду, но Светланка остановила его. – А почему ты полностью не раздеваешься? Трусы же будут мокрые потом, и тебе придется их сушить. И она посмотрела Виктору в лицо, которое выражало явное смущение. – Знаешь, сказал он, я все-таки немного стесняюсь тебя. – Почему, разве я тебе совсем чужая? И ведь я не стесняюсь тебя. Так почему же ты это должен делать? Тогда Виктор потихоньку стал стягивать с себя последнюю деталь своей одежды. Когда он остался перед Светланкой совсем голый, она легонько провела своей ладошкой по его животу вниз. – Ты знаешь, сказала она, я ведь никогда раньше не видела мужчину без одежды и не представляла себе, что они так выглядят. Виктор почувствовал, как кровь приливает к месту, до которого только что дотронулась его девочка, и, засмущавшись, бросился в воду. Немного поплавав и успокоившись, он вышел из воды и стал вытираться. Светланка тем временем достала его лазерман, и вставила себе под кожу чип Виктории, залепив, как и Виктор, небольшой порез лейкопластырем. Одевшись, Виктор достал из сумки с добытыми из машины продуктами, женские ботинки. - Знаешь, сказал он, я тут подумал, что ты, наверное, сможешь приспособить эту обувь под свою ногу. Ты ведь у меня мастерица, а ботинки тебе еще могут очень даже пригодиться. Немного подумав, Светланка достала из корзинки свои старые чувяки и, одев их, сунула ноги в ботинки. - Вот так они мне, кажется, совсем впору. А потом я что-нибудь с ними сделаю, чтобы размер был поменьше, да и кожаную куртку немного переделаю под себя.
     Переложив все остававшееся в сумке, себе в рюкзак, Виктор бросил пустую  сумку в траву. Вслед за ней полетел и сканер, теперь уже им совсем не нужный.  Кстати, ключи от машины, что ты прихватила у той рыжей стервы, можешь тоже выкинуть, они нам уже не понадобятся. Люди, которых я освободил, уехали на машине реинкарнантов, поскольку нашлась вторая пара ключей. И взяв Светланку за руку, он повел ее к мотоциклу.
     Быстро пристроив на багажник рюкзак, Виктор посадил Светланку на заднее сиденье с корзинкой в правой руке и завел мотоцикл. Держись за меня крепко, крикнул он и запрыгнул на переднее сиденье. Мотор взревел, и они тронулись, сначала довольно медленно, пока двигались по полю, потом, как только выехали на дорогу, существенно быстрее. Виктор прикинул, что если они будут ехать на мотоцикле, не торопясь, и проезжать километров по сто – сто пятьдесят в день, то смогут добраться до Петербурга дня за три, максимум четыре. Это давало им возможность делать периодически остановки для отдыха; кроме того, им нужно было собрать необходимую информацию, чтобы не вляпаться в какую-нибудь историю. Это означало, что по дороге следовало найти каких-то людей и как следует опросить их о происходящем вокруг. Но по понятным причинам осуществить задуманное было не так-то просто, ведь оставшиеся в живых местные жители, прятались, как могли от рыщущих по окрестностям правительственных групп захвата, или как Виктор их называл, охотников за головами. Проехав около сорока километров (теперь они могли определять это довольно точно по счетчику спидометра), они решили все-таки остановиться. Во первых, до деревеньки, куда свозили захваченных реинкарнантами местных жителей, уже оставалось совсем недалеко, и лучше было попусту не рисковать. А во-вторых, корзинка, которую держала Светланка в своих руках всю дорогу, давала о себе знать, и рука у нее, в конце концов, основательно затекла. Короче, они решили остановиться передохнуть, а  заодно и немного осмотреться, к тому же обдумать свои планы на ближайшее время. 
     Место, где они остановились, вероятно, раньше было каким-то селом. То там, то здесь виднелись остатки фундаментов, а кое-где - даже какие-то детали деревянных конструкций, которые не были разобраны на дрова или на стройматериалы. Немного порыскав среди этих развалин, им даже удалось найти какой-то небольшой сарайчик, доски которого уже совсем сгнили и поэтому, видимо, ему удалось избежать участи быть разобранным. Но в основе его была какая-то металлическая рама, на которой все и держалось до сих пор. Вокруг виднелись многочисленные норы и гнезда разных полевок и полевых мышей, жизнь которых здесь,  была вполне вольготная, в отличие от покинувших поселение людей. Сюда, в сарай Виктор и затащил их мотоцикл, чтобы скрыть его от постороннего взора. Тем временем сами они расположились невдалеке, где удобно стоявшие камни, когда-то бывшие частью фундамента, могли служить им вместо сидений. Самый большой и плоский камень, Виктор, приподняв, положил между двумя другими сверху, в результате чего получился вполне удобный  стол, который оставалось только накрыть подходящей скатертью. Потом он отправился поискать питьевой воды и дрова для костерка, который решил соорудить здесь же рядом, меж небольших камней. Светланка же, достав из своей корзины цыганскую иголку с нитками, взялась ремонтировать и ушивать по своей фигуре кожаную куртку. Она прорезала дальше по спине образовавшуюся дыру, и стала убирать лишний материал в новый шов, периодически подрезая края маникюрными ножничками. Затем аналогичным путем сделала вытачки по бокам спереди.  Через какие-то полчаса работа была закончена. Швы при этом получились почти незаметные. При этом она еще ухитрялась одновременно играть с котенком, выпущенным гулять тут же, под ногами. Она привязала отрезанный кусочек кожи к вощеной  нитке, и теперь котенок как завороженный гонялся за ним.   Виктор успел за это время развести небольшой костер в очаге между камнями, и сварить немного риса, в который он добавил тушенку, изъятую сегодня у охотников за головами. Нарезав несколько кусков хлеба, он смазал пару из них сверху остатками жира от тушенки. Получилась вполне сытная и калорийная еда на троих. Когда они съели  все это, Светланка протерла пучком травы  котелок, а Виктор  направился снова к заброшенному колодцу, обнаруженному невдалеке. Совершенно случайно там, в траве, он обнаружил четырехлитровую пластиковую бутыль из-под питьевой воды, каким-то чудом уцелевшую за эти годы. Он наполнил бутыль водой, предварительно сполоснув ее, как следует, и решил взять с собой. - Ведь не всегда по дороге будут попадаться ручьи или колодцы с чистой водой, подумал он. Вскипятив воду в котелке, Виктор высыпал в него пригоршню «трофейного» чая. Чай, кстати оказался вполне сносным, особенно с учетом того, что в него бросили немного свежей мяты, сорванной тут же рядом. Они со Светланкой с удовольствием выпили по очереди, чаю по целой кружке, в прикуску с сахаром и  леденцами, что он недавно прихватил у амбала. Настало время послеобеденной сиесты. Они притащили с поля несколько охапок сухой травы и накидали ее на пол в сарайчике, где уже стоял их мотоцикл. Потом они убрали котенка в его коробку, и сами устроились отдохнуть на пахнущее совершенно по-особому сено. Перво-наперво они решили, что хватит котенку ходить безымянному и придумали ему имя. Поскольку ни Виктор, ни Светланка с уверенностью не смогли определить пол их подопечного, решили дать ему имя Мушка. - В случае если кошка окажется в результате котом, легко будет поменять его имя на Мушко, предложил Виктор. Где-то раньше он слышал такую фамилию у себя в летном училище, и она запомнилась ему. Так и порешили. А пока Мушка мирно посапывала, лежа в своей коробочке из-под медикаментов. Светлана хотела постелить на этот раз свою кожаную куртку на их новое ложе, но оказалось, что многочисленные шипы и заклепки здорово мешают лежать на ней. В конце концов, все-таки пришлось постелить вниз плащ-накидку, а куртку повесили на гвоздь, вбитый в стену.  Посоветовавшись со Светланкой, Виктор решил, что они проедут мимо селения, где обитают охотники за головами, в ночное время, когда все будут крепко спать, а пока сами постараются прикорнуть немного. Отойти от сегодняшних передряг вовсе не помешало бы, в особенности, Светланке, которой пришлось нынче немало пережить. Ведь не каждый день убиваешь человека, даже если человек этот - настоящая мразь. На этот раз Светланка раздеваться не стала, просто прижалась тесно к Виктору и так лежала с открытыми глазами. - Ну что же ты, постарайся уснуть, нам надо будет с тобой вставать до рассвета, не выспишься же. В ответ на это она ему сказала: «Витек, я вот думаю, что бы я делала, не будь тебя со мной. Просто не представляю даже теперь своей жизни без своего любимого мужчины».  – Я тоже не представляю теперь, как бы я без тебя обходился.  А ведь сегодня ты еще и спасла мне жизнь. Ты моя любимая женщина, хоть ты и почти ребенок. И это так здорово, когда с тобою рядом есть любимый человек, о котором ты сможешь заботиться! – Нет, я совсем не ребенок, и завтра мне исполняется уже семнадцать лет, год до совершеннолетия. И я хочу, что бы ты мне сделал еще один подарок ко дню рождения. – Я тебя внимательно слушаю, девочка моя. – Я хочу, чтобы ты сделал меня своей женщиной! – Да ты и так моя самая родная, самая моя милая женщина! – Нет, я хочу, чтобы мы стали по-настоящему мужем и женой! Увидев, что Виктор собирается ей что-то возразить, она прикрыла ему рот ладошкой и сказала: « Я не знаю, что с нами может произойти в ближайшее время, может, мы скоро погибнем. И я не хочу ждать, ведь  со временем в наших отношениях ничего не изменится. А сейчас каждый год идет за два, как на войне. Мне страшно подумать, что мы можем не дожить до дня, когда мы станем мужем и женой перед богом. Я хочу этого сейчас! И она стала медленно раздевать Виктора, не смотря на его сопротивление. Его обуревали сложные чувства. С одной стороны он отчаянно хотел эту маленькую, любимую и такую решительную женщину, понимая, что в чем-то она совершенно права, - с другой он чувствовал себя таким старым по сравнению с ней, он годился ей в отцы и никак не мог решиться на такой шаг.  Раздев его, она тоже стянула с себя то, что было надето на ней, и тесно прижалась к нему, положив ему голову на живот. – Я же вижу, что ты тоже хочешь меня, только все время пытаешься от меня это скрыть. Ты думаешь, если я не знаю, как это бывает у мужчины и женщины в самый первый раз, так я вообще ничего не соображаю? - Да нет же, милая, я вовсе так не думаю. Ты у меня очень сообразительная. Но, во-первых, тебе в первый раз будет больно, наверное, и потом… - Она снова закрыла ему рот рукой.  - Я ничего не хочу слышать. Пусть мне будет больно, я не боюсь этого. Но я точно знаю, что хочу быть твоей до конца, и знаю, что тебе тоже этого хочется. Разве не так? Иди ко мне, ну, сколько я могу тебя упрашивать? – Да, что тут было поделать! Виктор понял, что эта маленькая, но очень решительная девочка, полностью завладела его чувствами и желанием. Она напрочь разбила всю его оборону. Только сейчас он осознал, что их судьбы тесно переплелись вместе, и им уже никуда не деться друг от друга. Руки его сами  потянулись к ней.
     Никогда раньше Виктор даже представить себе не мог, что такое бывает. Он лежал на жесткой подстилке из сена, в полуразвалившемся сарае, но чувствовал себя так, будто он попал на небеса. Рядом с любимой женщиной, даже будучи закоренелым атеистом,  он готов был поверить, что рай существует, и что он уже где-то рядом. Такой полноты чувств он никогда раньше не испытывал. Светланка отдавала ему себя всю до конца, без остатка, и, похоже, одним этим уже была счастлива. Только в какой-то миг она тихо вскрикнула, но быстро взяла себя в руки. И вот она уже что-то шептала ему в каком-то забытьи, будто ворожила. Виктор же, тоже чувствовал, что совершенно теряет голову. Он перестал ощущать время, не понимал где он и что он. Было только всепоглощающее их двоих чудо. Чудо взаимного влечения. Светланка была такая желанная и близкая. Он ощущал её горячее дыхание на своей щеке и с трудом разбирал слова, что она шептала ему. С этим ничто не могло сравниться. Прошло какое-то время, которое длилось для них, как одно мгновение.  Она лежала рядом, положив Виктору голову на плечо, нежно прижавшись к нему и, казалось, совсем не дышала. Глаза ее были закрыты, но она не спала. – О чем ты сейчас думаешь, Светонька? – Я? Не знаю. Наверное, о том, что я понимаю теперь что такое настоящее счастье. Настоящее счастье для меня – это до конца принадлежать тебе, быть с тобой до окончания дней своих, вот что это такое! И быть твоей женой перед богом! Ведь мы с тобой теперь муж и жена, так?! – Так, так Светланка! И никакой другой жены у меня никогда больше не будет, я скорее умру, чем захочу расстаться с тобой! И он поцеловал ее в губы, она же пылко ответила ему на этот поцелуй; и еще долго они  не могли оторваться друг от друга. Затем она снова потянулась к нему: - я опять хочу почувствовать, что это такое, когда ты и я – одно целое. Это такое неописуемое чувство! – Я думал, что тебе больно, и боялся напугать тебя при первой нашей близости. – Нет, что ты, мне почти не было больно, а потом… потом, я вообще не помню себя. Мне казалось, что я куда-то улетела далеко-далеко. Я очень бесстыжая, да? Но я хочу, чтобы и ты почувствовал что-то подобное тому, что чувствую я. - Светонька моя, о чем ты говоришь?! Даже представить не можешь, какое это для меня неземное чувство – быть с тобой! –  А почему же ты все еще так далеко от меня? Вот бессовестный! И они снова улетели куда-то вместе далеко-придалеко и никак не хотели оттуда возвращаться.
     Виктор проснулся среди ночи от холода. Часы показывали около двух ночи.  Никогда раньше ему не приходилось спать практически голым под открытым небом. Он почувствовал, что весь закоченел. Напротив, Светланку, похоже, это нисколько не заботило. Она тихо посапывала,  прижавшись к нему, и волосы ее рассыпались у него на груди. Но как только он попытался вытащить свою, основательно затекшую руку у нее из-под спины, она моментально проснулась. - Что Витенька, нам пора вставать? – Нет еще. Спи, солнышко! - А куда же ты собираешься? Да так, немного закоченел. Хочу плед достать из рюкзачка. Он сделал пару шагов в сторону, где лежал рюкзак и достал из него свернутый в плотный рулончик плед. Затем он накрыл им Светланку, сам же устроился рядом, укрывшись другой его частью. Но согреться ему все никак не удавалось. Его девочка, вернее теперь ее, наверное, надо было называть, его женщина, тут же прижавшись к нему, почувствовала это. Она стала растирать его своими мягкими, теплыми ладошками. - Я знаю, как тебя можно быстро согреть.  С этими словами она легла сверху него, образовав такую приятную, теплую прослойку между пледом и его озябшим телом, и стала его осыпать поцелуями. Почти мгновенно Виктор понял, что он уже не только согрелся, но и его опять невообразимо тянет к ней, к своей любимой женщине.  Она, видимо, почувствовала это еще раньше. Снова они были - единое целое, и их уже было не остановить. Было такое ощущение, что они никак не могли насытиться друг другом.
    Они не представляли, сколько времени прошло к тому моменту, когда  утихли. Немного придя в себя, Виктор взглянул на часы. Они показывали начало пятого. Все, сказал Виктор, нам надо одеваться, милая. Еще засветло мы должны миновать поселок с реинкарнантами.
     Почистив зубы и одевшись, они взяли свои вещи, причем Светланка поставила коробку с Мушкой в свою корзинку, и, привязав к ней веревки вместо лямок, надела ее себе на спину. Затем они сели на мотоцикл и, включив фару, не спеша, поехали вперед по дороге. Примерно через полчаса они уже миновали место, где нашли свое убежище охотники за головами и где они содержали захваченных местных жителей. Похоже, что их так никто здесь и не заметил. Тут, невдалеке от дороги, стояло четыре утепленных балка, пара армейских палаток и большой досчатый барак, обнесенный колючей проволокой. Свет нигде не горел, и в лагере не было слышно ни звука. Осмотрев здесь всё, как следует,  они покатили на своем мотоцикле дальше в сторону Петербурка. Ехать ночью было немного непривычно, но довольно легко. По крайней мере, все ямы на дороге, освещаемой мотоциклом, были хорошо заметны, и их удавалось без труда объезжать. Однако ночная свежесть вкупе с набегающими на них потоками воздуха, не давали забыть о том, что лето фактически заканчивается. Проехав еще чуть больше часа, они попали в замечательное место. Это был бор, где высокие сосны  перемежались с небольшими перелесками из березок и осин. Внизу, под ними, рос белый в лучах фары мотоцикла, ягель, который периодически сменялся на заросли невысокого вереска или черничника. О таком месте любой грибник в пору сбора грибов, мог бы только мечтать. Сейчас как раз время подходящее. Наверняка в этом месте должны быть белые, подумал Виктор. И не просто белые, а настоящие боровики! Виктор машинально стал сбавлять ход, пока не остановился. Увидев небольшую песчаную дорожку, уходящую в глубину леса, Виктор свернул на нее и, проехав еще метров триста-четыреста, остановился окончательно.  - Светонька, а давай здесь заночуем? Уж больно место красивое! А завтра с утра попробуем здесь грибов пособирать. Ведь за нами никто не гонится, верно? - Как хочешь, милый! Я и сама хотела, было, тебя попросить об этом. Мне лично,  здесь  нравится, а грибы я люблю собирать, особенно боровички. Здесь, похоже, для них самое подходящее место. Пока мотор у мотоцикла еще работал, они в свете фары, нарезали березовых веток себе на постель, и устроились на ночлег. Потом Виктор выключил фару и заглушил двигатель мотоцикла. Моментально их окружила какая-то поразительно прозрачная тишина. Ветерок стих и  здесь, под высокими соснами, не слышно было даже шелеста листвы небольших березок, стоящих поблизости. «Молодожены» укрылись с головой теплым, легким пледом, и уже через несколько минут спали безмятежным сном, как дети.



                Глава четвертая.

                Переосмысление.

    Назавтра Виктор проснулся от необычного запаха, который щекотал ему ноздри. Сперва ему показалось, что запах этот ему снится, но, приподнявшись над березовой подстилкой, он понял, что все это наяву. Невдалеке, на небольшой песчаной полянке дымился костерок, над которым висел котелок на палке, наклонно воткнутой в землю. В этом котелке явно что-то варилось,  именно от этого, видимо и шел запах настоящих белых грибов. Время было еще довольно раннее, но Светланка, оказывается, уже успела не только встать, но и насобирать немного белых и других грибов, которые уже готовила на огне. Рядом, в качестве скатерти-самобранки, была расстелена на земле кожаная куртка. На ней стояла кружка, полная лесных ягод. Рядом, на папоротниковых листьях, лежали несколько кусочков хлеба и две обструганные палочки, с насаженными на них испеченными грибами. Грибы были насажены на самодельные шампуры будто шашлык, вперемешку с какими-то корешками и кусочками хлеба. Светланка же сидела рядом с импровизированным столом и улыбалась, глядя на Виктора. – Ну что, проснулся, лежебока? А я  тем временем кое-что нам приготовила на завтрак. Надо же как-то отметить наше семейное торжество!  Хоть свадьбы с гостями у нас не будет, так будет хотя бы праздничный банкет! Ты не против? - Что ты, солнышко мое! Я сейчас, соберусь моментально, вот только зубы  почищу. И надо еще Мушке что-то дать поесть. Грибы-то ей, наверное, не очень подходят. Надо малышке, наверное, что-нибудь из тюбика предложить в честь нашего общего праздника. Она ведь тоже теперь наш член семьи.  – А я у тебя уже тут кое-что нашла. И Мушке подойдет, и нам - в качестве подливы к грибному блюду. А то ведь ты, там, в космосе, наверное, соскучился по домашненькому.  Быстро убрав все лишнее в рюкзак, и сполоснув руки из бутыли с водой, Виктор подкрался неслышно «к столу» и быстрым движением, сзади обнял Светланку. - Праздничный завтрак, говоришь, домашненькое!? Ну-ка, где оно? И он несколько раз поцеловал свою любимую в шею, в лоб и потом - в губы. – Все здесь уже, на столе. Только вот грибная похлебка с брусникой еще немного должна потомиться на огне. Я так хотела сделать тебе что-нибудь необычное сегодня на завтрак. Чтобы это действительно было похоже на торжественное угощение. – И очень, похоже, что тебе это удалось! Кстати, что это за блюдо такое интересное – грибы с брусникой, я про такое никогда не слыхал. – И не только с брусникой, но и с молодыми побегами папоротника, да еще с черенками сныти, и свежими листиками крапивы. Чисто диетическое блюдо будет, причем полезное и полное витаминов. Жаль только, что на нашем с тобой свадебном пиршестве, из приглашенных, будет присутствовать только Мушка, да и то, как ты сказал, она, скорее – член нашей семьи. И они присели к накрытому столу на заранее положенные у костра сухие сосновые бревнышки.
    Сперва Светланка выдавила немного сливочной пасты из тюбика на кусочек хлеба, приготовленный для котенка. Затем слегка сдобрила ею, ожидающие их «шашлыки» из грибов. На вкус эти шашлыки  оказались очень даже неплохи. Аромат, исходящий от них, был ну просто фантастический. Затем они взялись за похлебку. И хотя котелок был один на двоих, и есть им из него, приходилось, по очереди, маленькими пластиковыми ложечками, варево было таким удивительно вкусным, что справились они с ним довольно скоро. Сполоснув котелок, и наполнив его, наполовину свежей водой, Светланка снова поставила его на огонь. Угли уже почти прогорели и ей пришлось подбросить туда немного сухого хвороста, прежде, чем добавить в костер дровишек калибром посолиднее. – А сейчас мы с тобою выпьем за наше двойное торжество чаю с лесными ягодами, сказал Виктор. Жаль только кружка у нас с тобой только одна, чокнуться не удастся. Услышав это, Светланка быстро вскочила на ноги и подошла к месту, где у нее лежала ее корзинка.  – А вот ты и не прав! У нас с тобой есть стопочки, которые я недавно смастерила. С этими словами она достала из своей кошелки два премилых стаканчика, сшитых из бересты. - Вот из этого и выпьем! Я как чувствовала, что они нам скоро понадобятся. Да, а про какой двойной праздник ты говорил? Я чего-то не уловила, да? – Как же! А твой день рождения? Ты что, про него уже и забыла? – Да, это верно. У меня совсем уже это из головы вылетело. Столько у нас с тобой за эти дни событий произошло, что и забыть было немудрено. Тем временем вода в котелке закипела и Виктор, встав, заварил в нем чай. Через несколько минут, когда чай уже заварился, он разлил его в стаканчики, стоявшие на земле. Сперва, пока береста не забухла, чай немного подтекал из проколотых в ней дырочек, через которые проходила нитка, но вскоре течь прекратилась. Светланка бросила в каждый стаканчик немного ягод брусники, и они чокнулись. – За нас с тобой, и за нашу семью! А еще выпьем за твой день рождения!  – Предложил тост Виктор. – А я отдельно выпью к тому же за здоровье именинницы, самой замечательной девушки в мире! Пусть живет она долго и счастливо. И чтобы всегда с ней рядом был верный друг.  – За нас! Вторила ему Светланка. И они чокнулись. Закончив пить чай, они доели ягоды, лежавшие в кружке. А потом они сели рядышком, и долго еще сидели, обнявшись и глядя на догорающие угли костра. Они чувствовали себя безмерно счастливыми.  - Вить, а Вить, знаешь, о чем я думаю? – Скажи, милая. – Я думаю, что ничего нас там хорошего в городе, скорее всего не ждет. В этой стране уже нормальных людей почти не осталось и я лично даже не представляю, как смогла бы жить рядом с такими, как они. Даже если есть среди них какие-то не совсем подлые и злобные, то они все равно станут такими скоро в этой системе, полной человеконенавистничества. Они как звери, только намного хуже их и опаснее. Другие здесь не выживут. И нам среди них не место. Нам бы найти какой-нибудь клочок земли, где было бы красиво, как здесь, например. Мы могли бы с тобой там поселиться и жить, и ни от кого не зависеть. И чтобы не видеть всего этого.  – Да! Я тоже о таком варианте много думал. И мне кажется, возможно, что в конечном итоге мы так с тобой и поступим. Но сначала я все-таки хотел бы побольше узнать  о том, что стало с нашей  бедной многострадальной матушкой-Россией. Может быть, еще не поздно что-то исправить…? Убедиться надо, что дальше пути уже нет. Ведь всегда ситуацию можно изменить, какой бы сложной она ни была, но для этого нужно одно необходимое условие – в стране должны еще оставаться люди, желающие делать добро другим, готовые бороться за прогресс и способные на это. Если выяснится, что опереться не на кого – считай, что перспектив нет никаких. И потом, чтобы поселиться где-то, построить себе дом и хозяйство завести, надо много чего иметь. Допустим, что у себя на корабле я могу взять кое-какие инструменты, семена растений, чтобы завести свой огород, и кое-что еще, но ни топора, ни лопаты, у меня там нет. При этом я не хочу жить как мародер. Я бы попытался сначала все это где-то добыть, может даже купить каким-либо образом. А достать это, скорее всего можно где-то в городе. Согласна? Да, Витенька, я согласна! Я верю в тебя! Что бы ты ни надумал, я во всем буду с тобой согласна, и помогать тебе тоже буду, в меру моих сил. Ты можешь на меня во всем положиться. А сейчас давай побудем с тобой немного в этом замечательном месте. Мне здесь так нравится. Думаю, что нам еще не скоро встретится что-либо подобное. – Ну что ж, в этом вопросе наши мнения абсолютно совпадают. К тому же я, в отличие от тебя, так и не  получил еще удовольствия от сбора грибов.
    Они вытряхнули из Светланкиной корзинки все содержимое, а плащ-накидку подвязав ее края, превратили в некое подобие мешка, и отправились собирать грибы.
    Шли они невдалеке друг от друга, чтобы не надо было кричать. Лес был достаточно светлый, и им издалека было видно, что делает  другой. То и дело Виктор слышал радостные взвизгивания Светланки – это означало, что она находила очередной боровик.
    Она шагала по приятно хрустевшей под ногами лесной подстилке, а в голове ее роились разные мысли. Раньше, сколько она себя помнила, ей ничего подобного на ум не приходило. В основном, мысли её были светлые и радостные. Прежде она могла быть поглощена думами о том, как решить ту или иную проблему, как добыть пропитание, например, или как спастись от холода. Но, то были мысли совершенно конкретные, связанные, прежде всего, с её выживанием в этом жестоком мире. Теперь она впервые стала задумываться о смысле существования, о том, что их  ждет в будущем. Она уже не могла думать о себе в отдельности от её нынешней половины, её Виктора. Этот, в общем-то, немолодой  мужчина, так неожиданно появившийся в Светланиной жизни,  принес в её существование так много радости и надежд, что она оказалась в каком-то смятении. Ей виделось, что теперь всё пойдет иначе. Наконец появилась вера в лучшее будущее. И пусть в этой жизни по-прежнему будет жестокая и непримиримая борьба, но теперь всё выглядело иначе. Появился некий стимул, смысл существования. Ей, как, наверное, и многим миллионам других женщин, захотелось создать свою семью. В голове появились планы на будущее, мысли об их, с Виктором детях. С большим трудом она вспоминала теперь какие-то отрывки из своей прежней жизни. Жизни, в которой были ее дед и бабуля, которую она знала и видела так мало. Отца и мать она, можно сказать, не помнила совсем. С трудом вспоминались их лица, мелькавшие в каких-то коротких эпизодах глубокого детства. Вся её прошлая, сознательная жизнь, была связана с дедом, который любил Светланку безмерно. Он был ее семьей, её учителем и наставником. Именно он привил ей понятия о морали и чести, научил любить жизнь и бороться за неё. Всему, что она умела и знала, Светлана была обязана только ему. И она не могла не отвечать деду взаимностью. До последнего момента он был самым близким ей человеком. Теперь в жизни у девушки появился еще один человек, который за считанные дни, даже часы, стал ей не менее близок и дорог. За возможность оставаться с ним она готова была всё отдать. Светланка не была набожной, но верила, что где-то есть некие высшие силы, которые управляют всей жизнью на земле и судьбами людей. Она чувствовала, что Виктор был послан ей именно этими высшими силами. Мысленно она перебирала события последних дней, и ей становилось тепло на душе.      
    Виктору тоже уже попалось несколько плотно сбитых, с бархатистыми темно-коричневыми шляпками, боровиков. Они были все приземистые, размером с  чайную чашку и с толстыми коричневатыми ножками. Нашел он и несколько плотных, с темно-малиновыми шапочками, не так давно, видимо, раскрывшихся, подосиновиков, какие попадаются только в хвойном лесу. В импровизированной его сумке лежала также пара, блестящих от липкого сока, покрывающего их  кожицу на шляпках, маслят, к которым моментально прилипали хвоинки и всякие листики. Чтобы не пачкать плащ-накидку. Виктор сразу снял с них эту липкую тонкую кожицу. Другие маслята, видимо раньше других вылезшие из земли, были, к сожалению, червивыми и их пришлось выкинуть. И боровики, и маслята были любимыми грибами Виктора. Что можно сравнить по вкусу с маринованными маслятами или белыми грибочками, особенно в виде закуски. А грибной суп из сушеных маслят или белых? – такой аромат ни с чем не сравнишь. И все же наибольшее удовольствие Виктор получал от самого процесса сбора грибов. Тем более – боровых. Ему нравилось шагать по светлому сосновому лесу, где все видно на много десятков метров вокруг. Когда под ногами тихо хрустит беловатый лишайник – ягель, а почва пружинит под твоими ногами. Когда небольшие куртинки черники сменяются такими же невысокими кустиками брусники, с созревшими уже ягодами. Или ты подходишь к зарослям плотного, покрытого сиреневыми мелкими цветочками вереска, где под каждой веточкой может скрываться желанный боровичок. А порой и не один. С этими ощущениями ничто нельзя сравнить. Особенно ему нравилось, найдя первый гриб, тут же приниматься за скрупулезное изучение прилегающего пространства. И часто такие старания давали результат. В том же самом месте удавалось находить не только младших братишек и сестренок первого боровичка, но, зачастую, и старших, которые росли тут же рядом – только протяни руку и они – твои. А тебе только приходится удивляться, почему же до тебя никто их не заметил и не сорвал. Но после того, как гриб попадал ему в руки, Виктору нравилось достать ножик и осторожно, не срезая лишнего, очистить от почвы и налипших травинок, ножку гриба, срезать его основание, и убедиться, что в нем нет червоточин. Если гриб был большой, он предпочитал сразу отрезать его ножку от шляпки, чтобы потом, болтаясь и стукаясь о стенки корзины, он не развалился там. Кроме того грибы ложились в корзину компактнее, и в неё можно было разместить их чуть ли не в полтора раза больше. К тому же, после возвращения домой, почти не оставалось черновой работы с грибами. Вся она в основном, уже оказывалась сделана в лесу. Да и мусор, и земля, которая в лесу вовсе не казалась лишней, оставалась здесь….  А потом начиналось самое интересное. Находившись по лесу, к концу дня, ты, только успеешь прикрыть глаза,  видишь вновь и вновь разные «грибные сюжеты». Перед тобой снова и снова встают картинки, где главные герои - белые грибы-боровики. Они возникают перед тобою то-там, то-здесь, и ты вновь получаешь удовольствие от встречи с ними. Это не поддается сравнению ни с чем. Не зря когда-то русский писатель Владимир Солоухин открыл своим читателем «Третью охоту». Но вся штука в том, что каждый сам может открывать ее для себя вновь и вновь. Такое совершенно особое единение с природой, наверное, лежит в самых глубинных слоях человеческой психики, только иногда позволяя вытаскивать себя на поверхность. С его помощью можно, порой почувствовать, что ты здесь не лишний, а наоборот, часть единой системы мироздания, называемой манящим словом - Природа.
      Он шел, и в голове его роились разные мысли. Снова и снова прокручивал Виктор в уме события последних дней. Столько всего произошло с момента, когда он ступил снова на эту землю. Эта убийственная разруха…. Реинкарнанты, и всё прочее, что связано со сложившимся нынче положением в его родной стране…. Растерянность. А потом эта встреча, которая придала ему новые силы. И вот теперь рядом с ним его родное, милое, существо, его Светланка, за которую он готов отдать всю свою жизнь, без остатка.  Еще немало нужно было переосмыслить, продумать, решить. Но ясно одно:               
 -    Стоило пролететь сотни миллионов километров, провести почти полжизни вдали от родного дома, чтобы, в конце концов, вернувшись на Землю, наконец, встретить здесь душевный покой и свое счастье. Чего можно было еще желать большего? Он был наедине с прекрасной, милой его сердцу природой, а рядом с ним – его самое родное, самое любимое существо на этой планете, его милая Светланка, которую, не иначе как, бог ему послал в награду за все, выпавшие на его долю испытания.  И пусть впереди их ждут неизвестность, жизненные трудности и борьба за существование, они непременно будут вместе и выживут. Они просто обязаны это сделать!