Трагедия биографий

Прадед – Ипполит Ипполитович Гопен-Гольферд-Говорский (1848–1915).Прабабушка – Мария Константиновна Энгельгард (1856–1929). Их дети:-Павел (1881–1918), Сергей (1884–1937), Елена (1886–1959), Владимир (1900–1970).
Дед – Александр Евгеньевич Тросницкий (1881–1917).
Бабушка – Елена Ипполитовна Тросницкая (1886–1959)..
Мать – Лариса Александровна Тросницкая (1913–1986).
Отец – Павел Иванович Гупаленко (1907–1942).
Их сын – автор сочинения – Вадим  Тросницкий (род. 1938).
Его жена – Татьяна Михайловна Тросницкая (род. 1957).
Их сыновья – Андрей (род. в 1983) и Михаил (род. 1985).
Дед жены Татьяны – Василий Мучичка (из русичей). Участвовал в Первой мировой войне,подданный Австро-Венгрии
Отец жены – Михаил Васильевич Мучичка (род. в 1929 г. в Чехословакии, умер в РФ в 1997 г., из русичей).
Мать жены – Наталья Ермалаевна Куйкина ( 1925 г -.2006г.), карелка. Участница Великой Отечественной войны- минёр.

Мы бросим взгляд через века:
Мой прадед – командир полка,
Собранья офицеров председатель.
Всего хорошего приятель!
Держал в готовности солдат,
Считал, что служба – не парад,
По мненью старших офицеров,
Был справедливости примером
Он среди всех и без помех
Ушёл на пенсию, тогда-то
Он мог с семьёй прожить, ребята,
На этот царский пенсион,
Что устанавливал закон.
Три сына, дочь, жена, прислуга –
Всех содержал и жил не туго.
Последовав отца примеру,
Два старших вышли в офицеры,
А младший в юнкерах пока,
В расположении полка
Бывал он летом из столицы,
Соскучившись по добрым лицам
Родни, а проводил все дни
На стрельбах, на плацу, в конюшне,
Всё знать меньшому было нужно,
Чтоб постоять за государя,
Когда судьба, по трону вдаря,
Его империю разрушит,
Народ обманутый задушит
Террором красным... В миг опасный
Он в Белой гвардии рядах,
Уже участвовал в боях,
Дошёл до Крыма и отсюда
В Париж добрался редким чудом.
Здесь стал водителем такси.
Что было дальше? Расспроси
ЧК архивы на Лубянке:
Женился он на россиянке,
Участвовал в Сопротивленье,
Был активистом профдвиженья,
Вышел на пенсию, взгрустнул,
В посольство наше заглянул,
Подал там сдуру заявленье
С ходатайством о возвращенье.
В то время редкость, и какая,
Чтоб из Парижа приезжали,
Тоскою притупив чутьё,
На постоянное житьё!
Конечно, пенсию им дали,
Не персональную, но так,
Чтоб жили и не умирали,
И поселили под чердак...
...Похоронили их в России,
Они об этом и просили.
Вернёмся же к сестре и братьям,
Тех революции объятья
Не миновали: самый старший
Не вынес всё, что было дальше,
И... застрелился. Средний брат,
Сражённый горем, наугад
Бежал от смуты в глубь страны,
Но были все заражены
Бациллою уничтоженья,
Он, избежав больших сражений,
Доноса жертвой вскоре стал,
В застенках ВЧК пропал.
Жену на Соловки сослали,
А там лет двадцать продержали
И только в пятьдесят шестом
Вернули пенсию и дом
В одном селенье небольшом.
Она недолго прожила
И одинокой умерла.
Сестра – красавица Елена –
Одна, большой семье на смену,
С трудом, но вырастила дочь.
Нельзя потерю превозмочь
Для всего русского народа,
Далась ему его «свобода»
В сто миллионов не рождённых
И на просторах обделённых
Уходом, мерзость запустения
Из-за расстрела поколения.
Давайте проведём межу,
Я вам подробней изложу
События тех давних дней
Из жизни бабушки моей:
Вышла за ротмистра она
В шестнадцать лет, её весна
С расцветом Родины совпала,
Тогда Россия поднимала
Своё хозяйство в полный рост
И со всем миром строя мост
Фундаментальных отношений,
Но Октябрём взорвал их Ленин.
Всё! О политике ни слова
И к бабушке вернёмся снова:
Её ротмистр авантажный
В российской пограничной страже
Служил заставы командиром,
Вдвоём поездили по миру,
Что кругозору помогло.
Но время вояжей прошло,
Муж назначенье получил,
В Челнах на Каме земским был,
Уже начальником уезда,
Где вскоре после переезда,
Весной тринадцатого года,
Они дождались и приплода –
Господь им дочку подарил.
Но мир, что десять лет царил,
Взорвался мировой войной.
Его опять призвали в строй.
Елена с ним же медсестрой,
Она на ниве милосердной
Была заботлива, усердна
И выносила с поля брани
Всех тех, кто был серьёзно ранен.
Так до семнадцатого года
Дарила своему народу
Она умение своё,
А большевистское жульё,
Германских денег тратя кучу,
Затеяло такую бучу,
Что всё на фронте помешалось,
Солдат в окопах не осталось.
Присяге верных офицеров,
Принявших к обороне меры,
Шрапнелью немцы расстреляли.
Так пал отец дочурки Ляли.
Жену пред смертью он просил,
Чтоб внук фамилию носил
Его и ветвь не угасала…
Она в слезах пообещала
Завет последний не забыть,
Коль дочке суждено родить
Когда-то сына – его внука.
Разъединила их разлука,
Елена – скорбная вдова.
Ей тридцать лет, она едва
За год оправилась от горя,
Пошла работать, её вскоре
Назначили вести учёт
Всего, что не произведёт
Концерн угля, металла, соды:
В нём были шахты и заводы.
Один из Льежа инженер
Её чиновникам в пример
Столь часто ставил, что влюбился.
Просил руки, затем женился,
Стал нежным мужем, дочке папой,
Когда разруха грязной лапой
Душила голодом страну,
С таким мужчиною ко дну
Не опустились, продержались,
А в НЭП с доходами поднялись,
Поправились семьи дела
И дочь заметно подросла –
Уже семнадцатый годок.
И замуж вышла в этот срок,
Но не заладилась любовь,
Расстались, и Лариса вновь
Свободна, учится чертить,
Чтоб на работу поступить.
Протекцию ей, между прочим,
Составил поседевший отчим.
Сбылось, о чём она мечтала, –
Чертёжницей работать стала
В КБ у Туполева в ЦАГИ.
После работ, стальные гаги
Одев, спешила на каток,
С весны – гимнастика, поток
Забот, хлопот и увлечений
Не останавливал движений
Её порывистой души,
Были полны и хороши
Все дни, что мчались чередой,
Пока один из них бедой
Не обернулся окаянной:
Коньком какой-то парень рьяный
По сухожилию ударил,
Порвав его, навек оставил
Её калекою хромой.
Когда доставили домой,
Лариса вечер весь рыдала,
Что ей судьба такая пала.
Но в горе деву не оставил
Кудрявый, синеглазый Павел,
КБ технолог молодой,
Он, зачастивший к ней домой,
Уж так ухаживать умел,
Так был заботлив, щедр и смел.
Лариса Павла полюбила
И их любовь соединила.
Рожденье сына укрепило
Семью, что радостью цвела,
Но всё расстроила война!
Заполыхала вся страна.
Презрев полученную бронь,
Самоотверженно в огонь
Войны он бросил своё тело,
Что неизвестно как сгорело.
Пришло с печатью извещенье,
Об этом факте сообщенье:
«Гупаленко П. И. не пал,
А где-то без вести пропал».
Лишили сына аттестата:
А может, он у супостата
В плену иль что-нибудь страшней?!
К ответу маленьких детей
Отцов пропавших привлекали.
Руководил всем этим Сталин.
Без помощи повырастали
Сыны и дочери, а стали
Взрослыми когда, страна
Не стала вовсе им нужна,
И она рухнула. Никто
Не защищал её. За что?
Страна их в детстве не кормила,
А только жала и давила.
Режим себя же наказал,
Он развалился и пропал.
(Теперь попробую, не мямля,
Подробней рассказать о Павле:
Рожденья девятьсот седьмого,
Продуктом был эпохи новой –
Рабфак окончил, институт
И авиации свой труд
Он посвятил. Его отец
Нашёл безвременный конец,
Став членом первого ревкома
В рабочем Харькове. Ведомый
Запалом классовой борьбы,
Расстрелян был у городьбы
Он белыми, что город взяли.
Так часто жизнью рисковали.)
Был в ЦАГИ авиазавод
Его был сделан перевод
В глубокий тыл, в Узбекистан
И там поднялся великан,
Что выполнял военный план.
Бабушка с дочкою и внуком
В Ташкенте знали злую муку
Житья среди чужих людей,
Без средств, одежды и вещей.
В двадцать семь лет вдовой остаться,
Не зарыдать, не растеряться,
А, стиснув зубы, пробиваться
Решила мамочка моя,
В её заботе вырос я,
Воспитан бабушкой Еленой,
Она всем умершим на смену
Меня готовила на труд,
Просила: кончи институт,
Болела бабушка так мало,
Вдруг как-то на меня упала,
Вздохнула, и её не стало.
Теперь мы с матерью одни,
И потекли пустые дни
Такой окрашенные скорбью,
К ней неостывшею любовью...
Лет через двадцать семь и мама
Ушла от нас, но эта драма,
Не безысходною была:
Остался я один из всех,
Но мама видела успех –
Тросницких рода продолжение –
И приходила в умиление
От двух родившихся внучат,
И папа был безумно рад
Андрею, Мише. А сейчас
Мальчишки взрослые у нас
Нередко гордость вызывают,
Почти совсем не раздражают.
Господь, да отмени все войны!
Спокойно люди жить достойны
Без страха жизни потерять.
А вдов и деток оставлять
Одних бороться с нищетой,
Идти на смерть в нелепый бой
И рисковать самим собой
Ради политиков – уволь!
Они убийство населения
Считают часто исцелением
От фактов неповиновения...
Опять прерву повествование
На этом знаке препинания,
Чтоб возвратиться к тем героям,
Которые сюжет нам строят.
Я вырос бойким пострелёнком,
Не воробьём и не орлёнком,
Но зачастую с пониманием
Руководил ребят компанией
При сборе дынь и винограда,
Перемахнув через ограду
Бахчи, фруктового ли сада,
Быть осторожным в деле надо:
Не дать работы сторожам,
Что в зад стреляют солью нам.
Задачу мы решали,
И в нас не попадали.
Не будем детство вспоминать,
Скажу, как в жизнь пришлось вступать
И на пяти великих стройках
Быть винтиком особо стойким –
Заведовать снабжением,
Давать обеспечение
Всем трудовым победам,
Конечно, без обеда...
Я с этим управлялся
И часто приглашался
Возглавить то иль это
В частях различных света:
В Европе или в Азии,
Где была оказия...
Но к сорока, как в юности,
Мечтать я начал вновь,
Что встречу настоящую,
Великую любовь.
Мечты порой сбываются,
Я это испытал:
Бог девушку-красавицу
В супруги мне отдал.
Она и подарила
Наследников двоих
Фамилии Тросницких,
Теперь задача их –
Восполнить все утраты!
Старайтесь же, ребята!
...В повествовании должны
Быть родичи моей жены.
И они будут – этим людям
Гражданство СССР на блюде
Дано силком в сорок четвёртом,
Когда фашист, к горам припёртый,
Уже в Карпатах отступал
И наступавшим оставлял
В заботу местные народы,
Те, что оплакали свободу.
Попав под пресс СССР
И испытав весь комплекс мер
По устрашению дубиной
И превращению в скотину,
Будущий тесть мой в сорок пятом,
Для него в году проклятом,
За опозданье на работу
Был осуждён на срок до года.
Познал тюремные понятия,
Потом в армейские объятия
Попал в карельские края.
С ним тёща встретилась моя.
В неё влюбился парень Миша;
Оставшись под карельской крышей,
На топях строил коммунизм,
Свой отравляя организм,
Болот вдыхая испарения,
Их занимаясь осушением.
Наташа раньше не дремала
И в юности минёром стала,
С сорок четвёртого она
Карелию свою должна
Очистить от зарытой смерти!
В опасном деле, мне поверьте,
Рискуя жизнью всякий раз,
Трудом своим спасала нас.
Но Родина к таким спиной,
И в старости вела с ней бой
Наталья, справки собирая,
Чтоб доказать – она какая.
Права участника войны
Ей дать чиновники должны,
И дали, как пообещала,
Что всех взорвёт, а ведь взрывала
Все обнаруженные мины...
Чины представленной картиной
Были весьма удручены,
И вскоре были вручены
Минёру корочки тех прав
За всё, что Родине отдав,
Она процентик получила
И тот ногами исходила.
Жизнь трудовая с мужем Мишей
Была военной стужи тише,
Но на конфету не похожа,
Однако дал им деток Боже
И Мише руки золотые!
Он дом построил, и другие
В стране настали времена:
Скотину, птицу, семена
Приобретать могли спокойно,
Достатком в доме все довольны,
Растили двух своих детей –
Сына и дочь – она моей
При встрече поздней оказалась.
Забылась с Таней лет усталость,
Познал я счастье и любовь,
Приобретя уютный кров,
В нём воспитали сыновей,
Жена – звезда души моей –
Без малого, как тридцать лет
Лучит вокруг волшебный свет
Тепла, довольства и покоя...
Я в откровении не скрою
От вас, что все эти года
Нас не затронула беда
Размолвок, ссор. Капризы были,
Но они только веселили
Задором дружную семью,
Которой славу я пою!
1.01.2003 г.(2010 ред.)