Глава 15. Кредито Итальяно

— Слушай, Толя, а почему мы забыли про наш «Кредо-банк»? — вдруг напомнил Володя Комаров, когда узнал о нашем бесполезном визите к Вайнбергу.
«В самом деле, почему?» — подумал я и решил тут же подъехать с Володей к руководству банка.
Мы встретились с тем же вице-президентом, который утверждал, что мы можем рассчитывать на финансовую поддержку нашего проекта, если станем клиентами их банка.
— Мы погорячились. Неужели вы восприняли это всерьез? Нам в тот момент просто нужны были клиенты. Так что мы могли обещать все, что угодно, — прямодушно разъяснил тот политику банка.
Оставалось лишь встать и уйти. Но, перед уходом получили еще одну пилюлю. Выяснилось, что мы должны срочно перерегистрировать «ДуСтар» из статуса «товарищества» в статус «общества». Если этого не сделать, наш счет будет заблокирован.
Срочно поехал в регистрационную палату, где «неожиданно» открылось, что наше товарищество было зарегистрировано незаконно, поскольку один из учредителей иностранец. Разумеется, неожиданностью это оказалось только для регистрационной палаты.
— Мы не совершили ничего противозаконного, — пояснил юристу регистрационной палаты, — Мы сдали документы юридической фирме, и ее юристы зарегистрировали товарищество. Оно уже существует не один год. Раз оно зарегистрировано, значит законно. Перерегистрация ничего не меняет, поскольку закон обратной силы не имеет.
— Оригинальная трактовка, — рассмеялся юрист, — Мы вас ни в чем не обвиняем. Это в чистом виде наша вина. Вот только перерегистрировать вас мы не можем. Ваше товарищество должно быть ликвидировано, а общество зарегистрировано вновь. А чтобы иностранный товарищ остался вашим партнером, необходимо зарегистрировать совместное предприятие с иностранным капиталом. Других вариантов нет, — поставил он точку в нашем разговоре.
— Саша, что будем делать? — спросил вечером Дудеева по телефону.
— А что мы можем сделать, — расстроено констатировал он, — Кстати, Толик, ликвидация тоже стоит денег. Проще бросить все, как есть. У нас многие так делают.
— А СП «Гранит»? Там же четко указан учредитель.
— Ну и что? Так и останется, — успокоил Саша.

И я снова стал никем. Теперь мог представляться лишь частным лицом, а не генеральным директором. И это накануне множества встреч, каждая из которых может стать решающей.
Надо было что-то делать, и я решил зарегистрировать новую компанию. Благо деньги Володя Пискунов, наконец, вернул.
— А где моя доля прибыли? — пошутил я.
— Какая прибыль? Хорошо хоть свои вернул. Ты знаешь, футболки оказались синтетическими. Только сверху положили из хлопка, — оправдывался Володя.
Я не стал напоминать о моих предостережениях, обрадованный, что деньги подоспели вовремя.
Недели через три я стал единственным акционером и генеральным директором закрытого акционерного общества «ИнтерКаменьПродукт». На последние деньги сделал визитки. Теперь надеяться можно было только на случай и свои активные действия по всем направлениям, которые и выведут в конечном итоге на тот самый случай.
Заехал Сергей Гарбузов и очень кстати вручил очередную сотню долларов. Рассказал ему о наших проблемах.
— Слушай, Толя, а если я поговорю с Гарбером? — спросил он.
— А он кто?
— Мой шеф. Я его вожу.
— Так это ты его шеф. Правда, в смысле шофер, — пошутил я. Сереже, похоже, шутка не понравилась, он даже не улыбнулся, — Поговори, — разрешил ему, ни на что особенно не надеясь.
Но, через неделю Сергей заехал и предложил сразу же подъехать в их офис. По дороге рассказал, что к его сообщению отнеслись с интересом.
Игорь Гарбер оказался энергичным молодым человеком, все схватывающим на лету.
— Интересный проект, — одобрил Гарбер, — Но, мы пока не потянем. Одолжить денег можем, но под залог. Впрочем, мы еще подумаем, — отложил он момент принятия решения.
Что ж, у меня появился запасной вариант на случай, если ничего не выйдет с кредитом «Церех-банка».

Неожиданно возник Воронков. Предложил встретиться.
— Есть организация, располагающая средствами. Ищет, куда можно выгодно вложиться. Может, предложим наш проект? — пристроился в соавторы Владимир Яковлевич.
— Давай, попробуем, — согласился с ним.
— Это совсем рядом, на Тверской-Ямской, — заулыбался он, — Я уже договорился о встрече.
Минут через пятнадцать мы уже начали переговоры с неким Евгением Смирновым, который выслушал меня с большим интересом и забросал вопросами. Уже в конце разговора тот спросил:
— А где ваш бизнес-план, Анатолий Афанасьевич?
— Честно говоря, я не рассчитывал, что мы встретимся именно сегодня.
— А вы сможете по памяти ответить на вопросы нашего специалиста?
— Думаю, смогу.
— Тогда поработайте, пожалуйста, с ним, а потом мы еще раз переговорим, — предложил Смирнов.
Общение со специалистом оказалось полезным. От него узнал, что тот использует специальную компьютерную программу «Проджект-эксперт», которая существенно облегчает разработку бизнес-планов. Часа через два мы уже были готовы к дальнейшим переговорам.
Рассчитанные программой финансовые показатели проекта поразили Смирнова. Он тут же отправился с докладом к руководителю компании. А минут через пятнадцать туда же пригласили нас с Воронковым, где президент компании заявил, что будет с нами сотрудничать, и поручил Смирнову готовить договор о совместной деятельности.
В комнату Смирнова мы вернулись победителями. Я вдруг почувствовал, что плод моей фантазии, мой проект, может действительно стать реальным предприятием — задуманным мной заводом, подобного которому еще нет в стране.
И я уже не мог скрыть своей радости, а, мельком взглянув на Воронкова и Смирнова, по их сияющим лицам понял, что отныне мы — соратники, объединенные общей целью.

И закипела работа. Две недели мы с Воронковым ездили в офис на Тверской-Ямской, уточняя детали проекта и порядок взаимодействия наших организаций. Меня порадовало, что за все это время ни у кого не возникло сомнений, что руководить совместным предприятием буду я. Приняли и мои предложения о приобретении акций Пороховского завода.
Это случилось после того, как состоялась, наконец, моя единственная встреча с господином Цереховым. К удивлению Айдакова, тот заявил, что прекращает банковскую деятельность, а потому распродает активы «Церех-банка». Для Айдакова это означало, что вскоре ему придется искать работу, а для меня — невозможность покупки акций завода в кредит.
Нерадостная новость сблизила нас с Айдаковым. Я рассказал ему о возникших возможностях, и он, симпатизировавший моему проекту еще с нашей первой встречи, стал откровенно помогать, нередко вразрез с интересами своего банка.
По моей просьбе состоялось, наконец, заседание правления Пороховского завода. На то заседание я приехал один. По уже сложившейся традиции Юра встретил меня в Пучково и доставил в дачный домик кума.
— Ну, Толик, сегодня все решится, — взволнованно расхаживал по кухне Володя.
— Что ты так переживаешь? — удивился я, — Здравый смысл восторжествует. Даже не сомневаюсь, что правление наш проект поддержит, — попытался успокоить его.
— Э-э-э, Толик, ты не знаешь наших людей. Они могут поступить вопреки здравому смыслу. Просто назло кому-то из руководства завода. Мало ли у них для этого причин. Но, сегодня обязательно узнаю, кто чем дышит. Он у меня попляшет, — угрожал он кому-то неизвестному, даже ему.
Не знаю, почему, но я был спокоен и сосредоточен. Я не готовил никакой обстоятельной речи, рассчитывая на эффектный экспромт. Уже давно заметил, что о деле, которое знаю и которым живу, могу говорить без подготовки и очень эмоционально, заражая слушателей, многие из которых тут же становились моими сторонниками.
Это пришло ко мне, когда еще работал в РКК «Энергия», где часто приходилось высказывать и защищать свое мнение по спорным вопросам. Но, особенно преуспел, когда доказывал правоту того, что придумывал и предлагал сам.

— Почему не начинаем? — периодически обращался кто-либо к директору, — Время.
— Минутку ждем, — отвечал директор, но проходила минутка, другая, пятая, а заседание все не начиналось, — Ладно, не будем ждать, — взглянув на часы, наконец, решил тот.
Вскоре слово предоставили мне. Как и ожидал, мой экспромт произвел сильное впечатление. Правление загудело. Посыпались вопросы. Наконец, все были удовлетворены, и директор попросил остаться только членов правления.
— Мы обсудим ваш вопрос, Анатолий Афанасьевич. Минутку дождемся и огласим наше решение, — сказал мне директор…
— Скоро все про всех узнаю, — грозно потирал руки Володя.
— Что-то Айдакова не видно, — забеспокоился я.
— Это который из банка? — спросил Володя. Я кивнул, — Да он на эти заседания не ходит. За него голосует тот, от министерства.
— Замечательно, — обрадовался я, — Это же шестьдесят процентов голосов.
— Два, — поправил Володя, — Как члены правления, они имеют по голосу.
В это время мимо нас промчался шустрый молодой человек лет тридцати и, не раздеваясь, без стука влетел в кабинет директора.
— А это что за тип? — спросил Володю.
— Минутка.
— Кто?!
— Минутка, — повторил Володя.
— Что за минутка? — снова не понял я.
— Да фамилия у него такая. А кто он, понятия не имею. Но, директор на него молится. Кажется, какой-то куратор из района.
— Вова, причем здесь район? Завод это частное предприятие. Его начальство акционеры. А тут какой-то Минутка из района. Вот, оказывается, кого они ждали, — осенило меня.

— Проходите, товарищи, — пригласил нас директор, открыв дверь своего кабинета. «Хороший знак», — подумал я.
Директор меж тем сел на приставной стульчик, потому что за его столом расположился долгожданный Минутка.
— Мы тут посовещались, Анатолий Афанасьевич, — начал почему-то вместо директора пресловутый Минутка, — Правление решило удовлетворить просьбу о размещении вашего производства на его территории. Теперь все зависит от меня. Но, я могу принять решение, только детально изучив ваши документы. Записывайте, что вы должны предоставить, — протянул он лист бумаги и ручку.
— Извините, товарищ Минутка. Почему я что-то должен предоставлять постороннему человеку? — спросил я директора.
— Это не посторонний, — засуетился директор, — Товарищ Минутка курирует нас от района.
— Не понял. Кто вы по должности, товарищ Минутка? — обратился я к явному самозванцу. В этом уже не сомневался.
— Я генеральный директор фирмы «МИГ». Вот моя визитка, — протянул тот карточку.
— Я тоже генеральный директор некой фирмы, но не от кого ничего не требую. Кстати, что означает ваша аббревиатура?
— Минутка Игорь Григорьевич. Это же ясно, — вдруг сник самозванец.
— Фирма имени самого себя? Похвально. Только какое отношение вы имеете к Пороховскому заводу?
— Я их консультирую по вопросам экономики.
— На здоровье. У вас есть договор с заводом?
— Есть, — вдруг вмешался директор.
— Хотелось бы взглянуть.
— Он конфиденциальный. Его нельзя смотреть посторонним, — возразил Минутка.
— Мои документы строго конфиденциальны. Особенно бизнес-план. Их тем более нельзя показывать посторонним. Насколько я понял, правление одобрило наш план. Это так? — спросил директора.
— Так точно, — по-военному ответил бывший секретарь райкома партии.
— Благодарю вас, товарищи. До скорого свидания, — обратился я к правлению, встал и вышел. Следом за мной вышли Володя с Юрой.
— Ну, ты их причесал, — радовался Володя, — По всем правилам. Главное, при всех. Теперь неделю языки будут чесать. Ладно, Толик, поехали. Сейчас послушаем, что они там про нас наплели.
Мы сели в Юркину машину и через минуту оказались на той же кухне, откуда ушли полтора часа назад. Володя, не раздеваясь, вытащил из портфеля магнитофон и поставил на стол.
— Юрка, иди скорее. Ты лучше голоса узнаешь, — пригласил он раздевавшегося брата и включил магнитофон. Оказалось, оставленный в портфеле под столом, он записал все закрытое заседание правления.
— Ладно, Володя, мне это не интересно. Я поеду, — решил я.
— Да что ты, Толик. Это же самое интересное. Вон, слушай, главбух выступает. Змея подколодная. Когда мы были в кабинете, хвалила. А за глаза. Слушай, слушай. Ну, гадина. Раскрылась, наконец. Первый кандидат на увольнение, — радостно комментировал Володя.
Мне же это было действительно не интересно. Я привык оценивать людей по делам, а не по речам, даже крамольным.
— Разбирайтесь сами, ребята. Я все же поеду, — решил я и стал одеваться.

— Вондрачек, есть дело, — позвонил Коренкову в тот же день.
— Что за дело?
— По твоей части. Скажи, можно, зная только фамилию, имя, отчество и номер контактного телефона, установить данные некой сомнительной личности.
— Диктуй, попробую, раз надо, — ответил Коренков.
Уже на следующий день я знал все о таинственной личности по фамилии Минутка.
Доложил Смирнову о положительном решении правления Пороховского завода.
— Надо бы пригласить руководство завода к нам и включить их в договор совместной деятельности.
Вечером позвонил Пискунову и передал приглашение Смирнова.
— Толик, а что это за люди? — спросил он.
— Эти люди будут финансировать проект.
— Точно? — обрадовался Володя.
— Приедешь, спроси у них сам, — ответил ему.
Встретились лишь через день. Первым приехал Коренков:
— Слушай, Вондрачек, ты только не говори, что получил данные через меня. Хорошо?
— Хорошо.
Вскоре появился Пискунов.
— Ну, Толик, ты себе представить не можешь, сколько я крамолы выявил, когда прослушал всю пленку.
— Что за пленку? — подключился Коренков.
— Да представляешь, Вондрачек, Володя ухитрился обычным магнитофоном записать закрытое заседание правления завода. Теперь делает оргвыводы.
— Был бы у меня шпионский магнитофон, другое дело, — оправдывался тот.
— Кстати, Володя, а ты узнал, что за тип этот Минутка? — спросил его.
— Доктор экономических наук, профессор, крупнейший в области специалист по финансам, — ответил Пискунов под наш с Коренковым дружный смех.
— Володя, этот экономист окончил всего лишь ветеринарные курсы и несколько лет работал в совхозе ветеринаром, пока не грянула революция. Сейчас, судя по всему, ищет простачков, вроде вашего неграмотного директора, и представляется ученым.
— Откуда ты знаешь? — не поверил Пискунов.
— Тебе дать его домашний адрес и другие данные? Работать, Вова, надо, а не магнитофоны под столами оставлять, — слегка куснул расстроенного моими сведениями кума.
— Ну, я сейчас нашего директора окуну в дерьмо, — неожиданно возбудился Володя, — Слушай, выкладывай остальное, — попросил он.
Последними подъехали директор с главным инженером.
— Минутка еще не подъехал? — оглянулся директор, — Ждем его и заходим.
— Профессора ждут десять минут, а этого коровьего доктора я бы вообще не ждал, — мгновенно отреагировал Володя.
— Какого коровьего доктора? — не понял директор.
— Вашего великого экономиста, доктора Минутку, — с усмешкой ответил Пискунов, — Вы хоть знаете, где он живет? А то вдруг придется разыскивать с милицией, — добавил он.
— Где живет, не знаю. Говорил, в Москве. А почему его надо разыскивать с милицией? — недоумевал директор.
— Нагреет вас на деньги за свои консультации, придется разыскивать, — продолжил «разоблачать» фальшивого доктора наук Пискунов, — А живет он рядом с вами — в деревне Марушкино Наро-Фоминского района и работает там простым ветеринаром. Вот вам и доктор экономических наук. Научит он вас, как быкам хвосты крутить, — рассмеялся Пискунов.
— Да не может быть, — не поверил директор, как перед этим сам Пискунов.
— Можете навести справки. Район рядом, рейсовый автобус ходит, — торжествовал победу Володя.
— Вот гад! — неожиданно воскликнул почуявший, наконец, обман директор, — А деньги брал до Москвы. Накладно, говорил, мне к вам ездить, — заявил он под наш дружный смех.
Не дожидаясь научного светила, отправились, наконец, к Смирнову.

Благополучно начавшееся совещание было прервано появлением секретаря:
— Извините, Евгений Владимирович, — обратилась она к Смирнову, — К вам рвется доктор наук Минутка.
— Я такого не знаю. Кто бы это мог быть? — посмотрел на меня удивленный Смирнов.
— Это научный консультант Пороховского завода, — ответил ему.
— Встретьте его, пожалуйста, Анатолий Афанасьевич, а я продолжу совещание, — попросил меня хозяин кабинета.
Я спустился в бюро пропусков.
— Что за безобразие, Анатолий Афанасьевич? Почему меня не дождались? Я тут вынужден терять время, вас разыскивать, — громко возмущался «ученый».
— Все вопросы к вашему работодателю, — с улыбкой ответил ему.
— Та-а-ак. Доложите, что здесь происходит? Почему важное совещание начали без меня? — вместо приветствия бросился Минутка к директору, не обращая внимания на присутствующих.
— Ты сядь, доктор, успокойся и не мешай собранию, — резко ответил директор.
Шокированный необычным ответом Минутка на мгновение опешил, но, заподозрив неладное, на всякий случай прекратил скандал. Смирнов же с недоумением смотрел то на них, то на меня.
— Не обращайте внимания, Евгений Владимирович. Продолжим, — предложил Смирнову.
Несколько раз Минутка пытался включиться в разговор, но «наши» его демонстративно игнорировали. Заметив это, новоявленного «доктора наук» перестали замечать и хозяева, тем более, его вопросы, как правило, были не по существу.
Когда совещание окончилось, Минутка подошел ко мне:
— Представьте меня руководству, Анатолий Афанасьевич, — потребовал он, — Я должен детально разобраться во всем.
— Нет необходимости. Да и не знаю, как вас правильно представить, — ответил ему и отошел к Смирнову.
Когда вышли на Тврскую-Ямскую, директор и главный инженер попрощались с нами и, не обращая внимания на Минутку, сели в машину и уехали. Мне показалось, именно в тот момент липовый доктор окончательно понял, что разоблачен. Но, похоже, у него еще теплилась надежда, и он не уходил, пытаясь оценить степень провала.
— Вам в какую сторону, Анатолий Афанасьевич? — спросил Минутка, явно желавший пообщаться.
— На улицу Чехова.
— Нам по пути. Там мой офис, — радостно заявил он. Думаю, в тот момент нам было по пути в любую сторону, и там тоже был бы его офис.
Воронков с Коренковым отстали, а мы пошли втроем (садистски улыбаясь, от нас не отставал Володя Пискунов). Разговор не клеился.
— Пожалуй, я не смогу больше консультировать Пороховский завод, — заявил, наконец, «доктор» Минутка, зондируя обстановку.
— Что случилось? Как же мы без вас? — издевательским тоном пропел Володя.
— За границу улетаю. На симпозиум, — буркнул Минутка.
— С симпозиумов быстро возвращаются, так что мы даже не успеем соскучиться, — подключился я.
— У меня еще цикл лекций в нью-йоркском университете, — неожиданно выдал «профессор». Это уже было выше моих сил. Я рассмеялся:
— Ну, ежели в нью-йоркском, то, похоже, действительно больше не увидимся.
— А вот и мой офис, — не обращая внимания на мои слова, показал Минутка на шикарный дом, — До свидания, — коротко махнул он рукой и стремительно вошел в подъезд.
— Сейчас проверю, что у него там за офис, — бросился за ним Володя.
— Володя, вернись! Там наверняка «проходняк»! — крикнул вслед, но того уже было не удержать.
Минут через пять он вернулся:
— Как сквозь землю провалился. Все этажи обежал. Обычный жилой дом. Никаких офисов, да и двери нигде не хлопали. А потом смотрю, там второй выход. Похоже, через него сбежал, — смеялся Володя.

Вечером того же дня позвонил Гусев:
— Толя, ты куда пропал? Тебя Вольский ждет завтра в девять. Я не смогу, так что поезжай сразу на Старую площадь. Пропуск тебе заказан.
В половине девятого оказался у здания РСПП на Старой площади. Весь небольшой переулочек, как всегда, забит иномарками, но в тот раз всеобщее внимание привлекал шикарный «Роллс Ройс», выделявшийся даже на фоне дорогой экзотики.
«Что за олигарх пожаловал? Неужели к Вольскому, да еще по моему вопросу», — мелькнула рассмешившая мысль, и я вошел в подъезд оформлять пропуск.
— Анатолий Афанасьевич, я переговорил с Вайнбергом. Он, к сожалению, оказался несостоятельным. Зайдите, пожалуйста, к вице-президенту Куракину. Борис Евгеньевич займется вашим проектом. Если возникнут проблемы, сразу обращайтесь ко мне. Не стесняйтесь, — выдал указания Вольский, едва вошел в его кабинет.
Пошел разыскивать Куракина.
— Заходите, Анатолий Афанасьевич. Вот вы какой, — пристально посмотрел он на меня, — Прочел ваш бизнес-план. Прочел очень внимательно. В Электросталь поедешь? — неожиданно перешел он на «ты».
— Зачем? — не понял его вопроса.
— Как зачем! Работать! Тебе же надо где-то размещать свое производство, — пояснил он.
— Да у меня уже есть вариант, — ответил ему.
— Меня твой вариант не интересует. Раз Вольский мне поручил, значит, я буду все решать, — сообщил свое мнение Куракин.
«Ну и шустряк. Решать он будет. Интересно, что скажет по поводу финансирования. Если решит, можно и в Электросталь», — подумал я и ответил:
— Были бы деньги. А с ними можно хоть в Электросталь, хоть еще куда.
— Ну, вот! Молодец! А то вариант у него. Сейчас директор Электростальского завода подъедет. Я вас познакомлю. С ним можно работать. А потом поедешь, поговоришь с Лучано Ченедези. Он представляет банк «Кредито Итальяно». Я ему сейчас позвоню, — он тут же набрал телефонный номер и бодро затараторил по-итальянски, — Ну, вот. Можешь ехать. Адрес возьмешь у секретаря, — распорядился он. Я встал, — Подожди. Куда ты? А Электростальский директор?
Я сел. Что ж, придется ждать Электростальского директора. Ждать пришлось недолго — не более пяти минут. Все это время Куракин суетился вокруг моего бизнес-плана:
— Кто его тебе делал? Где брал данные? Кто-нибудь его проверял? Кто из экспертов? — спрашивал он, а я коротко отвечал. Наконец, он решился, — Ладно. Пиши проект устава закрытого акционерного общества, готовь прочие документы. Ты генеральный директор, я — председатель правления. Понял?
— Понял, — упавшим голосом ответил ему.
— Ничего ты не понял, — рассердился Куракин, — Пойми, без меня ты никуда. Кстати, пятьдесят один процент акций мой, остальное твое. Понял?
— Понял, — ответил ему, чувствуя, что теряю самостоятельность в собственном деле, которое только начинаю.
Настроение резко упало. Уже не хотелось ничего. «Шустрые ребята эти общественники», — мелькнула мысль, — «Одному подай на пропитание шестьдесят тысяч долларов, другому — контрольный пакет акций, причем, насовсем. Интересно, на „общак“ работают, или каждый сам по себе? Знает ли об этом Вольский? Да еще Гусева придется благодарить. Ну и бизнес», — мрачно размышлял я.
— Заходи, чего стоишь в дверях? — крикнул Куракин кому-то, заглянувшему в его кабинет, — Мы как раз тебя ждем. Что опаздываешь? Опять тебя твоя «Тойота» подвела? Когда ты ее выбросишь? Вот знакомься, — показал он на меня, — Видел «Роллс Ройс» у подъезда? Его, — беззастенчиво соврал Куракин.
Директор с любопытством посмотрел на меня, мы пожали друг другу руки и представились, а я, внутренне сгорая от стыда, не знал, как опровергнуть ложную о себе информацию. «Не я это придумал», — успокоил, в конце концов, совесть.
Мы договорились с директором, что завтра мне покажут территорию, и мы подберем подходящие цеха, и я покинул кабинет Куракина, недовольный собой.

До представительства банка «Кредито Итальяно» дошел пешком. Пока шел, составил план разговора. Оказалось, лишнее. Радостно улыбающийся Лучано сказал, что он в курсе — ему все рассказал его друг Куракин. Вопрос лишь в том, есть ли у меня гарантии.
— Какие гарантии? — удивил я Лучано своей наивностью, — Нет у меня никаких гарантий. Гарантия — сам проект. Эксперты подтвердили, что он высокорентабельный. Вот вам и гарантия, — пояснил ему очевидные для меня, но, увы, не для него истины.
— За вас должен поручиться какой-нибудь российский банк из первой сотни. Мы уже давно работаем с «Мосбизнесбанком». Его гарантии мы примем, — распрощался со мной Лучано Ченедези — первый иностранец, с которым говорил по-английски.
Когда вернулся на Старую площадь, Куракина не было. Секретарь сказала, что его уже не будет. Пришлось зайти к Вольскому.
— Напишите письмо Букато, покажите Дрантусову, он поправит, — выслушав меня, распорядился Вольский.
Написал коротенькое письмо неведомому Букато и отыскал Дрантусова.
— Это все не то и не так, — сказал Дрантусов, прочтя мое творение.
— Почему? Да еще все, — возмутился я.
— Потому что Аркадий Иванович так не пишет, — пояснил он и тут же набросал записочку с просьбой к Букато принять меня и помочь в очень важном для страны деле.
Секретарь отпечатала то творение на фирменном бланке РСПП, и минут через десять Дрантусов передал его мне, подписанным Вольским.
Лишь из письма узнал, что Букато — президент «Мосбизнесбанка». «Вот тебе и „Кредито Итальяно“. Деньги даст, но почему-то под гарантии российского банка. Почему это не может сделать сам российский банк?» — удивлялся, абсолютно незнакомый с банковской деятельностью.