Эссе 4. Воспоминания о снеге

  В глаза бил яркий свет, казалось, что он заполняет все пространство. Он лился сверху ровными струями. Вспышка молнии первая, вторая и воспоминание заполнило ровную поверхность сознания. Опять был декабрь. Разница была лишь в том, что этот декабрь был абсолютно бесснежным; он был равномерно зеленным, влажным и сумрачным. Затянувшаяся осень, задумчивая серость.
 Декабрь из воспоминания был снежным и достаточно холодным, тот декабрь, в котором они встретились. Время стерло подробности этого события тем, что было потом. Оно осталось бы рядовым и  одним из многих, и  она бы его и не заметила, если бы там не было его. Лента времени разматывалась как старая кассетная пленка или как видео, только с обратной раскадровкой и каждый кадр отдельное воспоминание. Если бы мозг был обычной пленкой, насколько было бы проще просто вырезать часть или размагнитить и все.
Пленка беспристрастна, она ничего не чувствует, поэтому я и не являюсь пленкой. Кадры из её жизни возрождаются в сознании как вспышки молний, длятся долю секунды и оставляют эмоциональное ощущение в сердце. И каждое такое ощущение либо разливается мягкой негой, либо вонзается острой иголкой.
    Вспышка. Утро. Лежал мягкий снег; небо тоже было цвета снега.  Они медленно шли по улице и  говорили, а с неба падал крупный мягкий снег. Природа дышала умиротворением. Снег нежно касался щеки и собирался капельками на ресницах. Она смотрела на этот ослепительный белый мир и думала, что это все  происходит не с ней. Что это один из самых прекрасных снов, виденных ей в жизни.
 Он вел ее под руку, он шел рядом и неспешно говорил. Впервые за долгое время ей было спокойно и хорошо в ней зарождалось что-то теплое и светлое. Пока оно было совсем маленьким и находилось глубоко, на самом дне души и было столь мало, что она этого еще сама не осознала.  Она украдкой смотрела на него; он был задумчив, смотрел вперед  и говорил, из-под кепки были видны его темные немного кудрявые волосы, а все его существо дышало покоем. Через прикосновение его руки покой переходил в нее и наполнял размеренностью, он  уверенно вел ее по улице. Они шли к одной его подруге, завернули в один из дворов, дверь запищала и открылась.

Опять вспышка свет воспоминания оборвался, и сознание заполнилось реальностью. Она шла в сторону Фрунзенской и было прекрасное снежное ноябрьское  утро. Посередине между Киевской и Фрунзенской находился довольно большой парк с большим круглым фонтаном.  Она плохо спала и рано встала, но все-таки решила погулять в этом парке. С ней всегда был ее фотоаппарат и она не могла пройти мимо обаяния свежести первого снега. Она всегда любила такую погоду. Она  фотографировала природу покрытую снегом и внезапно осознала, что, то ощущение теплоты все еще живо, что оно никуда не ушло, оно просто стало другим, но все таким же спокойным, умиротворенным и светлым. Она его вспомнила, и это отразилось болью от того, что ничего невозможно вернуть и иголки воспоминаний с новой силой вонзились в сердце. Она не могла плакать, слез не было, и снег ей не помогал, он не был больше ласковым, его прикосновения были холодными и от них кожа деревенела.  Она думала, что душа тоже одеревенела, было пусто и промозгло, даже безысходности не было. Был только снег такой же белый, совсем новый, он окутал нежным покровам истоптанную истерзанную землю, ее опустошенную израненную душу….