Космические хроники. 43

                Новый старый друг.

   Было что-то неестественное в их отношениях – деда и кота. Старик разговаривал с ним, как взрослый человек разговаривает с ребенком. И тот отвечал соответственно: шел следом и поддакивал, мяукая, или возмущался - тоже мяукал, но с другой интонацией.
   - Не слушаешься, нелюдь, шляешься где-то. Приходишь лишь, когда проголодаешься. Ведь за едой пришел?
   - Мяу, - не согласился кот.
   - Врешь ведь, вампир.
   - Мяу, - опять не согласился немногословный друг.
   - Вампир, вампир! - теперь возмутился старик. - Все соки из меня вытянул. Скучал без тебя. Не понимаешь, даже люди делятся на доноров и вампиров, а основная масса чуть-чуть вампиры и чуть-чуть доноры в одном лице.
   Мужчина перенес посуду со стола к раковине и начал мыть. Казалось, что забыл про кота, накормив его и поев сам. Но вдруг продолжил разговор, стоя спиной к нему:
   - Командир по определению вампир. Командир-донор не выживет сам и погубит экипаж! Он не может руководить, не имеет права, если хочешь. А кровопускание когда-то было первейшим способом лечения. Пиявок заставляют пить кровь до сих пор…. Или ты пиявка, не вампир? Хрен редьки не слаще! Мы оба с тобой вампиры. Ужились, потому что ты спорить не можешь. Только я – бывший мучитель. Отлетался. А жена была донором. В ладу жили. Слушалась меня безропотно. Такие пары счастливые, когда один подчиняется другому. Даже подкаблучник доволен: и такое бывает, когда женщина вампир. А меня покинула моя – умерла. Прилетел домой, а ее уже похоронили. И меня вместе с ней. Сам топчусь на земле, а мысли забрала с собой.
   Старик вдруг притих, всхлипнул, вытер руки полотенцем и потом глаза. Воспоминания разбередили рану, и навалилась усталость. Он закончил уборку и сел напротив кота.
   - Сколько лет прошло, а все неймется! Тебе, Степан, не понять.
   Старый кот услышал свое имя и вскинул голову. Он привык к ворчанию хозяина, но если назвали имя, значит, разговаривают с ним, нужно отвечать.
   - Мяу.
   - Конечно, мяу! А для меня тогда жизнь остановилась. Дочка выросла, жить стала с дедом и бабкой. Раньше и жена жила с ними, когда я улетал.
   Услышал однажды, как назвала деда папой. Потом узнал, что и бабку мамой называет, ведь практически у них выросла. Лишним в жизни себя почувствовал. Вот такие дела, Степан! Как мало нужно, чтобы счастье в горе обернулось! Понял тогда, почему сказки кончаются словами: они жили счастливо и умерли в один день. Умереть вместе – тоже счастье: не причинишь горя любимому человеку.
   - Мяу!
   - Нет, ты не прав. Тогда я нашел выход. Так показалось. Со стапеля сходил экспериментальный корабль - последнее слово техники. Треск по всей планете шел: как же, летать должен со скоростью света! Команду из добровольцев набирать начали для испытаний. Позже догадался, почему меня взяли: почти сирота. Таких набирали. Ну и, чтоб голова варила, конечно. Подошел.
   Мужчина вдруг подхватил кота и усадил к себе на колени, начал гладить голову. Пальцы автоматически забрались за уши и зашевелили шерсть. Раздалось довольное урчание, а рассказчик продолжил исповедь:
   - Догадывались, что не одну сборку железок проверять летим. В принципе менялось все. А мы следили тогда, чтобы корабль команд слушался, скорость максимальную набрал. Добротную машину изобрели земляне, ничего не скажешь. Команде понравилась.
   Несколько месяцев измывались над кораблем, ведь в серию запускать предстояло. Были мелкие неполадки, не снижая скорости устранить получалось. Максимально разогнали лишь на двадцать минут. Предупредили нас, что дольше нельзя, чревато, ведь время тогда течет по-другому.
   И все же забарахлила техника, когда разворачивались. Не скажу, что вираж крутой заложили. Как рекомендовали, чтобы проверить. Что-то в корабле надорвалось: так и не вывернули. Сели черте где, но выбрали планету, где дышать можно. Не за поисками такой нас посылали, но и от подарка никто не отказался: давно о колонизации мечтали. Не сильно расстроились, потому что везли с собой оборудование, на котором любую деталь изготовить можно.
   Старик задумался, и пальцы его перестали баловать кота. Тот недовольно заурчал, напоминая.
   - Что, интересно? Продолжения ждешь? – не понял старик, но рассказывая, опять начал гладить. – Сели, анализ атмосферы сделали. Подошла. А кругом песок – пустыня. Понятно, что где-то растения есть, а не перелететь из-за поломки. Челнок на разведку отправили. Двое нас на корабле осталось, остальные улетели любопытство удовлетворять. Мы же ремонтом занялись.
   Долго тех не было, это понятно: впервые землянин ступил на похожую планету, могли и разумные существа быть, микроорганизмов-то полно даже в пустыне.
   Когда появилась черная точка на горизонте и начала приближаться, напарник мой покинул корабль и пошел руководить посадкой, потому что подготовил специальную для челнока. Я остался на связи и следил. До сих пор снится этот момент, Степан. Коллеги мои словно натворили что-то, и их наказали. Внезапно началась буря, будто дожидалась финала, чтобы изменить его. Подхватила челнок внизу, подбросила вверх, и тот, кувыркаясь, упал прямо на руководящего посадкой коллегу. Взорвался челнок. Не было слышно на корабле, но понятно: погибли все, уже не помочь. И как в такую бурю? Я сам нуждался в помощи, потому что корабль занесло песком.
   - Мяу!? – то ли спросил, то ли посочувствовал кот.
   - Досталось мне - хуже некуда, - согласился мужчина. – Но ведь остался жив! Надел скафандр, рюкзак с продуктами взял и полез как червяк. Еще два тубуса волок трамвайчиком. А что, засыпало-то по самые не балуйся! Выбрался через неделю. Из пленника превратился в Робинзона. Воду экономил, обтираясь мокрой тряпкой.
   Предстояло откопать летательный аппарат - лишь треть его выглядывала из бархана. Понадобилось около месяца. Оттаскивал песок со стороны люка, чтобы добраться до припасов. Оттаскивал, а место тут же заполнялось осыпавшимся. Я знал, что когда-нибудь доберусь до цели, если опять не поднимется ветер. Молил Бога, чтобы такое не случилось.
   Когда влез в корабль, успокоился: работу продолжал, можно сказать, комфортно, не оглядываясь на небо. Даже буря теперь не могла убить: от люка из вентиляционных труб сделал тоннель, ведущий вверх. Два месяца потом растаскивал песок, пока корабль не оказался в котловане. Без выходных, лишь с перерывами на сон. Ел урывками. Надеялся и не пугала мысль, что предстоит доделывать ремонт.
   Еще две недели работал внутри: точил и менял исковерканные детали.
   - Мяу? – поторопил кот, потому что хозяин снова замолчал.
   - Вот тебе и мяу! – очнулся старик. – Я так хотел домой, что наплевал на все инструкции. Корабль на всех парах помчался назад и покрыл годовое расстояние за три недели. Как я радовался, увидев Землю!
   Меня встречали. Добравшись до зоны связи, начав торможение, сразу связался с планетой. Там не сразу поняли с кем говорят, отчаялись дождаться.   
   Меня ждали, - напомнил старик. – Но кто? Ни одного знакомого лица! Степан! Я прилетел много позже, чем должен был. Через час после эйфории начались открытия: из родственников встречал праправнук и выглядел старше меня. Даже транспорт, здания смотрелись неземными – не узнал. В моё время люди лишь слышали про теорию относительности, а я пострадал из-за нее. Кот, ты один показался мне знакомым и чем-то похожим. Затерялся среди людей в поисках родственной души. Мы нашли друг друга! Прямо там - на космодроме. Лишь твое тепло помогло мне не сойти с ума: на Земле прошло полтора столетия. И что оставалось делать? В больницу меня увезли. «Для прохождения адаптационного периода» - так сказали.
   Наверное, они были правы, но я так и не адаптировался. Вот здесь, в этом доме лишь полегчало – в одиночестве. Купил дачу на отшибе и зажил с тобой. Понял, старый ворчун, мой аспирино-барбитурат, как мне плохо было?
   Кот заснул, дыхание стало ровным. Старик отнес его на место и уложил. Животное лишь на секунду приоткрыло глаза и заурчало уже во сне. Хозяин тоже лег, но сон не шел, память взбудоражила.
   «Так и не смог привыкнуть к новшествам, - думал мужчина. - Ностальгия замучила. И в дом поэтому из современной техники ничего не приобрел. Обставил все, как было когда-то, когда жена была жива. Полегчало со временем. Теперь тут как в музее. Так все считают, приходят иногда журналисты. То ли дата какая накатит, то ли к случаю репортаж состряпать нужно. И показывают реликт по телевидению, если в настроение попадут. Это, Степан, в мое настроение. Сам себя пережитком прошлого считаю».
   Мужчина и сам не понял, почему воспоминания нахлынули, что послужило толчком. Начал перебирать время с самого утра и охнул: «Звонили мне, хотят на встречу затащить. Еще какие-то космонавты из прошлого столетия прилетают. Бедолаги! Хотя, почему? Их там до полусотни теперь на корабле и семьями летают. Это я один вернулся. Испытатель хренов, первопроходец. Я назад летел, а кто-то вперед. Наверняка испытания повторили, подумав, что мы погибли».
   Старик начал засыпать, но что-то насторожило, сон пропал. Прислушался. Пропало равномерное урчание. «Спит, старый черт, - подумал он, но засосало под ложечкой. - Проверить надо».
   Хозяин встал и прошел к единственному живому существу, с которым общался. Рука прильнула к свернувшемуся телу. Степан не отозвался. Старик потянул кота за ухо, голова развернулась, и на него уставились широко открытые стеклянные глаза.
   Предчувствие не обмануло: кот умер во сне. По кошачьим меркам он был гораздо старше хозяина, и все равно это случилось неожиданно.
   - Ну что ж ты, а еще другом считался, - устало произнес старик. – Договорились, что вместе. Обманул.
   Сон пропал окончательно – послеобеденная сиеста не состоялась. Мужчина достал свежую простыню и завернул тело. Посидел несколько минут, глядя на белую горку у дивана, вдруг резко поднялся и вышел из дома. Через час он посадил цветок на свежей могилке в саду.
   Была середина лета, солнце нещадно палило, но фруктовые деревья накрыли траву тенью. Вокруг щебетали птицы, перелетая с ветки на ветку, жужжали пчелы, жизнь не остановилась с уходом непоседы. 
   Старик добрел до кухни, сел в кресло, облюбованное когда-то котом, и по морщинистому лицу побежали слезы.
   - Один остался, - вслух произнес он, смахнув капли с щеки. – Совсем один.
   Он почему-то стал бродить по квартире, подбирая разбросанные вещи и раскладывая их по местам. Наткнулся на мячик, которым иногда забавлялся кот, и вдруг подумал: «Хватит жить затворником. Приглашали на встречу с космонавтами, и пойду! Уже вторые прилетают после меня. К первым не пошел, а к этим пойду».

   Утром мужчина принял душ, сел завтракать, но вдруг отбросил вилку и посмотрел на часы: «Времени полно, но лучше на космодроме перекусить и тогда точно не передумаю».

   Корабль опоздал всего лишь на полчаса. Металлическая махина плавно опустилась на землю, надрывный свист вдруг пропал. Наступившая тишина оглушила. Заиграл оркестр, потому что откинулся трап и показались люди. Толпа встречающих рванулась к кораблю.
   Старик не заметил, когда прилетевших засыпали цветами, но скоро каждый из них нес охапку и шел по цветам. Все перебрались к специальной машине-трибуне. Кто-то кашлянул через динамики, и полилась приветственная речь.
   Ораторы сменялись, старик прислушивался лишь к первому, остальных пропустил. Но скоро слово взял прилетевший космонавт и привлёк внимание. Мужчина начал говорить о своих впечатлениях, о том, что не узнал космодром – стал емким, даже корабли на нем другие, и такого жаркого лета он не помнит, хотя отсутствовал всего год.
   Его прервал смех – шутку оценили: корабль действительно летал не больше года, но на планете прошло чуть ли не полтора столетия.
   Мужчину сменила женщина, тоже из прилетевших. Сказала, что встретили ее праправнуки, но свой багаж - мужа - привезла с собой, и он выглядит ничуть не хуже.
   Старик задумался, вспомнил, как прилетел сам. Один. Встретила группа офицеров в штатском, дальний родственник, и все. И рапорты, рапорты, отчеты…. Сравнение заставило улыбнуться: «Этим повезло, учли наш опыт!» Он вдруг почувствовал, что что-то не так, окружающие смотрят на него.
   «Неужели вспоминал вслух»? – пронеслась догадка, но рядом стоящая женщина потянула за рукав в направлении трибуны.
   - Ну что же вы? Ждут вас. Ждем! – сказала и тут же поправилась она.
   Мужчина добирался до трибуны как в тумане. Предстояло говорить, но он не знал, что. Приготовленная речь растерялась по дороге. «Или пересказать, о чем только что думал? – мелькнула мысль. – Нет, не нужно портить людям праздник».
   Он занял место у микрофона и осмотрел замерших людей. Увидел девушку, держащую котенка, и слова полились сами:
   - Мне тоже довелось возвращаться…. Правда, давно и одному. Как понимаю вас, оглядывающих все вокруг. Вам предстоит еще долго удивляться. Я до сих пор не перестаю. Время великий конструктор, но оно и безжалостно. Догнать его не у каждого получается. Мне не удалось, – старик сделал паузу, собираясь с мыслями. Его не торопили, поняли состояние. Он продолжил: – Недавно мне изменил друг. Единственный. Умер подлец. А ведь обещал вместе. У меня здоровье на беду отменное оказалось. Остался один.
   «Куда понесло, что я мелю? – со страхом подумал старик. – Начал за здравие, а кончаю за упокой!»
   Его слушали и ждали продолжения, пришлось досказывать мысль:
   - Смотрел сейчас на вернувшихся и завидовал. Вы не заболеете одиночеством, как я. И у меня могло произойти всё по-другому, возвращайся не один. Оглядывался бы вокруг вместе с друзьями.
   - Так зачем остановка? Слышали про ваше затворничество, – выкрикнул кто-то из толпы. – Слетайте еще разок при отменном-то здоровье!
   Реплику слышал не только выступающий – все. Люди замерли, дожидаясь ответа.
   - Я? Опять? Как это? – залепетал старик.
   Но тот же голос не дал увильнуть от ответа:
   - Молча! С коллегами легче адаптироваться будет пусть и в других условиях! А к тому времени и лекарство от старости придумают. Уже сейчас клоны выращивают для замены органов! Глядишь, и мозги пересаживать начнут!
   Раздался одинокий смех, но его перебили чьи-то хлопки, их поддержали. Старик попытался ответить, но в таком шуме это трудно было сделать.

   Через три дня старик сидел в саду у небольшого холмика и жаловался:
   - Степка, что я натворил!? Представляешь, бумага пришла. Приглашают завтра на медкомиссию, а через неделю вылет. И ведь не забракуют, знаю. Теперь требования не такие жесткие. Посоветоваться не с кем. Ты-то, как думаешь? Молчишь! А все ты, из-за тебя, потому что девушку с котенком увидел и тебя вспомнил. И понесло. Опять ты во всем виноват! Даже оттуда пакостишь!

   Через месяц в центральной газете появилась статья, посвященная бывшему космонавту-испытателю. В ней описывалась его жизнь и скромные достижения. Говорилось, что он был незаметным трудягой, но в критических ситуациях находил в себе мужество бороться с ними. Особенно отмечался последний поступок - участие в медицинском эксперименте, проводимом психологами. Ученые предложили лечение депрессии в коллективе, попавшем во внештатную ситуацию. Пожилой человек вызвался участвовать в нем.
   Читателям сообщалось, что им не удастся узнать результаты из-за длительности эксперимента, что рассчитан он на перспективу, но в положительном исходе врачи уверены.

   Старик не читал статьи и не мог, потому что корабль был уже далеко от Земли, потому что эксперимент был в разгаре…

                *****