Дурочка - Сценарий

ИНТ. ДОМ ЛЮДЫ. ДЕНЬ.

В доме – беспорядок и грязь, характерные для жилья пьющих людей. Годовалый ГРИША сидит на полу, плачет. Заходит НЮРА, сельская дурочка лет двадцати.

НЮРА
А ты что плачешь? Кто тебя обидел?

ГРИША на какое-то время перестает плакать, потом начинает плакать снова. НЮРА подходит к ГРИШЕ, берет его на руки, садится с ним на табурет, усаживает его на колени, слегка подбрасывает, гладит по голове.

НЮРА
Ну, не плачь, перестань. Пойдешь ко мне жить?
(ГРИША смолкает, смотрит на НЮРУ)
Пойдешь? Ну вот и хорошо! Пошли.

НЮРА встает, выходит с ГРИШЕЙ на руках.

НАТ. УЛИЦА РАЙОННОГО ЦЕНТРА. ДЕНЬ.

По улице едут старые «Жигули». Подъезжают к зданию районной администрации. Из машины выходит ПАВЕЛ Меньшиков, парень лет 23-х. Берет из машины папку, идет в здание администрации.

ИНТ. ПРИЕМНАЯ ГЛАВЫ РАЙОННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ. ДЕНЬ.

В приемной сидит СЕКРЕТАРЬ. Входит ПАВЕЛ.

ПАВЕЛ
Здравствуйте.

СЕКРЕТАРЬ
Здравствуйте.

ПАВЕЛ
Я – землеустроитель, созванивался с вашим главой насчет работы.

СЕКРЕТАРЬ
Да-да, я в курсе. Проходите.

ИНТ. КАБИНЕТ ГЛАВЫ РАЙОННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ. ДЕНЬ.

Глава районной администрации ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ сидит за столом, что-то читает с карандашом в руке. Входит ПАВЕЛ.

ПАВЕЛ
Здравствуйте.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Здравствуйте.

ПАВЕЛ
Я – Меньшиков, Павел, землеустроитель.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(поднимается, идет навстречу ПАВЛУ)
Ну, наконец-то. Здравствуйте, здравствуйте. Ждем.

ПАВЕЛ и ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ обмениваются рукопожатием. ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ жестом приглашает ПАВЛА садиться, сам садится на свое место.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(продолжая)
Значит, приехали?

ПАВЕЛ
Приехал.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Готовы работать?

ПАВЕЛ
Готов.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Вот и хорошо. А то намаялись мы с вашим коллегой – Геннадием Николаевичем. Он специалист-то хороший, но больно уж это дело
(прикасается пальцами к горлу)
любит. Как запьет – все, работа по боку. Еле-еле дождались, когда он на пенсию уйдет. Так что принимайте дела. Жить где думаете?

ПАВЕЛ
Да я вот и хотел поговорить…

ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Погоди.
(снимает трубку телефона, набирает номер)
Олег Иванович, сейчас к тебе наш новый землеустроитель зайдет, Павел его зовут, ты займись его оформлением, ну, и насчет жилья подумай, куда нам его поселить.
(кладет трубку)
Квартиру пока подождать придется – через пару-тройку месяцев должна у нас одна освободиться – в двухэтажке, со всеми удобствами. Однокомнатная – как раз то, что тебе надо. Ты ведь без семьи, холостой пока?

ПАВЕЛ
Холостой.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Во, мы тебя тут и женим заодно, невест у нас, знаешь, сколько!
(подмигивает)
Найдем тебе доярку поздоровее
(смеется)
Ну, иди, Павел. Спустишься на первый этаж, направо – там с правой стороны последний кабинет. Олег Иванович его зовут.

ПАВЕЛ поднимается, выходит.

ИНТ. ДЕЖУРНАЯ ЧАСТЬ РАЙОННОГО ОВД. ДЕНЬ.

Забегает заметно пьяная ЛЮДА, бросается к ДЕЖУРНОМУ.

ЛЮДА
Ребенка украли!

ДЕЖУРНЫЙ
(отрываясь от записи в журнале)
Какого ребенка? Кто украл?

ЛЮДА
Откуда я знаю, кто украл? Моего ребенка, Гришеньку моего!

ДЕЖУРНЫЙ
Погоди-погоди! Толком расскажи, кто украл, откуда.

ЛЮДА
Да говорю ж, не знаю, кто. Я в магазин пошла, его одного оставила. Прихожу домой, а его нет.

ДЕЖУРНЫЙ
Точно нет? Может, спрятался там куда, уснул где-нибудь?

ЛЮДА
Да точно нет! Все обыскала, обзвалась – нету! Украли!

ДЕЖУРНЫЙ
Все равно погоди, не кипятись. Кто бы его в деревне-то украл? У нас тут что, город, что ли, миллионный, чтобы просто так детей воровать?

ЛЮДА
Ну, город не город, а Гришеньки моего нигде нету.

ЛЮДА начинает реветь в голос.

ДЕЖУРНЫЙ
Ладно, погоди, сейчас наряд вызову, съездит с тобой.
(пауза)
Да не реви ты! Сказал же, сейчас разберемся.

ИНТ. САЛОН «ЖИГУЛЕЙ». ДЕНЬ.

ПАВЕЛ едет в «Жигулях» по улице, вглядываясь в номера домов. Впереди на обочине стоит милицейская машина, вокруг которой толпятся люди. ПАВЕЛ, увидев нужный номер дома, останавливается на обочине недалеко от милицейской машины, выходит.

НАТ. УЛИЦА. ЛЕНЬ.

Рядом с милицейской машиной стоят ЛЕЙТЕНАНТ, СЕРЖАНТ, ЛЮДА, ПЕТРОВИЧ и ТАИСИЯ ИВАНОВНА.

ЛЮДА
(ТАИСИИ ИВАНОВНЕ – агрессивно)
Так что же ты ее не остановила?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
(оправдываясь)
Да откуда мне знать, куда она его несет? Ну несет и несет. Я думала, ты сама его ей дала.

ЛЮДА
Ага! Ты соображаешь, что говоришь? Чтобы я дурочке ребенка своего доверила?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Ну а ты-то сама где была? Он же часа два ревел, не переставая – так, что аж мы слышали.

ЛЮДА
Не ври, что два часа. Я на минутку в магазин только сходила.

ПЕТРОВИЧ
Какая ж минутка?
(ЛЕЙТЕНАНТУ)
Он, и правда, часа два надрывался, кричал. Я тоже слышал.

ЛЕЙТЕНАНТ
Ну а что же вы не зашли, не поинтересовались, почему ребенок плачет? Соседи ведь все-таки.

ПЕТРОВИЧ
Да он часто у нее плачет – и с ней-то. Кто ж знал, что он один?

ЛЕЙТЕНАНТ
Ладно, садитесь, поехали к Нюре, что ли.

ЛЕЙТЕНАНТ, СЕРЖАНТ и ЛЮДА садятся в милицейскую машину, уезжают. ПАВЕЛ подходит к ПЕТРОВИЧУ и ТАИСИИ ИВАНОВНЕ.

ПАВЕЛ
Здравствуйте. Вы Василий Петрович?

ПЕТРОВИЧ
Я.

ПАВЕЛ
Мне Олег Иванович сказал, у вас квартиру снять можно. Заместитель главы.

ПЕТРОВИЧ
Можно. А вы кто будете? Надолго к нам?

ПАВЕЛ
Я ваш новый землеустроитель.

ПЕТРОВИЧ
Землемер, что ли? Вместо Геннадия Николаевича?
(ПАВЕЛ утвердительно кивает)
Ну, заходи. Машина твоя?

ПАВЕЛ
Моя.

ПЕТРОВИЧ
Ну, пусть пока тут постоит: сговоримся – во двор загонишь.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА, ПЕТРОВИЧ и ПАВЕЛ заходят во двор, потом – в дом.

ИНТ. ДОМ ПЕТРОВИЧА. ДЕНЬ.

Заходят ТАИСИЯ ИВАНОВНА, ПЕТРОВИЧ и ПАВЕЛ.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Вот, заходите, смотрите. Вас звать-то как?

ПАВЕЛ
Павел.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
А меня Таисья Ивановна. А деда.
(пауза)
А-а, вы ж знаете.

ПАВЕЛ
Знаю.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
(идет к двери комнаты, жестом приглашая пройти ПАВЛА)
А вот комната ваша – если, конечно, понравится.

ПЕТРОВИЧ
А чего, поди, не понравится-то? Другим нравилась, а ему не понравится?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА, а за ней ПАВЕЛ, заходят в комнату. ПАВЕЛ осматривает комнату.

ПАВЕЛ
Хорошая комната.

Заходит ПЕТРОВИЧ.

ПЕТРОВИЧ
А что ж не хорошая? Я ж говорю, всем нравилась, кто жил.

ПАВЕЛ
(смущенно)
Ну а…
(замолкает)

ПЕТРОВИЧ
Деньги-то?
(ПАВЕЛ кивает)
Денег три тысячи.
(ПАВЕЛ собирается что-то возразить)
Но, учти, это вместе с питанием. То есть, есть будешь с нами. Что мы едим, то и ты будешь. А питаемся мы хорошо – все свое как-никак. Так что соглашайся, не думай.

ПАВЕЛ
Ну, это нормально.

ПЕТРОВИЧ
Конечно, нормально. Ни копейки ни на питание, ни на дрова с углем, ни на свет тратить не будешь.

ПАВЕЛ
Мне как-то даже неловко.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Да что неловко-то? Мы ж квартирантов не столько ради денег держим, сколько чтоб самим веселей было. А то наши-то дети разъехались. У вас родители есть?

ПАВЕЛ
Мама. Сестра еще – в институте учится.

ПЕТРОВИЧ
А отец?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
(укоризненно)
Вась!

ПЕТРОВИЧ
Что Вась? Дело-то житейское.

ПАВЕЛ
Умер отец. Лет десять уж как. Втроем мы жили.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Тяжело, поди, втроем-то было, без отца?

ПАВЕЛ
Да, нелегко пришлось.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Ну, ничего. Сейчас работать начнете, и маме с сестрой легче станет. Вы ведь только-только отучились?

ПАВЕЛ
Да я, вообще-то, и в институте когда учился, работал. Сначала сторожем, потом дворником.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Повезло вашей маме с вами.

ПЕТРОВИЧ
Да уж. Ну, располагайся. Может, баньку протопить? Уважаешь париться?

ПАВЕЛ
Да не очень, вообще-то.

ПЕТРОВИЧ
Ну, к этому я тебя быстро приучу. Я всех своих квартирантов париться приучивал. А после баньки…
(подмигивает, оттопыривая на руке большой палец и мизинец)
Ну, иди, загоняй машину-то.

ПАВЕЛ
Да мне еще надо в администрацию съездить – на работу дооформиться.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Пообедаешь, может, хоть?

ПАВЕЛ
Да нет, Таисья Ивановна, не хочу пока.

ИНТ. ИЗБА НЮРЫ. ДЕНЬ.

В избе очень бедно, но чисто. НЮРА сидит на кровати с ГРИШЕЙ на руках. В руках у ГРИШИ кусок хлеба, который он время от времени мусолит ртом.

НЮРА
А знаешь, как киска кричит?
(пауза)
Нет? «Мяу-мяу» киска кричит. А собака, знаешь, как?
(пауза)
 «Гав-гав» собачка кричит. А корова как кричит, ну-ка скажи. Скажи, а?

В избу заходят ЛЕЙТЕНАНТ и СЕРЖАНТ, за ними – ЛЮДА. ЛЮДА, увидев ГРИШУ на руках НЮРЫ, бросается к ней, отбирает ГРИШУ, который тут же начинает плакать.

ЛЮДА
Ты что это, стерва, чужого ребенка забрала? Совсем ум потеряла, что ли, самый-самый распоследний?

ЛЕЙТЕНАНТ
Нюра, ты зачем ребенка-то забрала?

НЮРА
(испуганно)
Так он плакал.

ЛЕЙТЕНАНТ
Ну и что, что плакал? Ребенок-то ведь не твой.

СЕРЖАНТ
Гляди-ка, пришла – распорядилась. Украла ребенка, и все.

НЮРА
Так я думала, он не нужен никому.

ЛЮДА
Думала она! Чем думала-то? Бестолковкой своей думала? Как это чей-то ребенок, и никому не нужен? Если ты никому не нужна, то, значит, и дети, что ли, чужие никому не нужны?

НЮРА
Я нужна.

ЛЮДА
Кому ты, дура безмозглая, нужна?

НЮРА
Всем нужна.

ЛЮДА
(успокаиваясь)
Нужна она!

ЛЕЙТЕНАНТ
Ладно. Обошлось все, и хорошо.

ЛЮДА
В этот раз обошлось, а в другой?

СЕРЖАНТ
А ты в другой раз не оставляй его одного-то. Будешь теперь знать, как ребенка бросать.

ЛЮДА
Да не бросала я! Говорю же, на минуту в магазин ушла.

ЛЕЙТЕНАНТ
Ладно, расходимся.
(СЕРЖАНТУ)
Поехали в отдел, что ли?
(ЛЮДЕ)
Дойдешь сама до дому?

ЛЮДА
Дойду, куда денусь?
(пауза)
Думала она!

ЛЕЙТЕНАНТ, СЕРЖАНТ и ЛЮДА выходят. НЮРА плачет.

ИНТ. ДОМ ПЕТРОВИЧА. ВЕЧЕР.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА собирает на стол, ПЕТРОВИЧ читает газету. Заходит ПАВЕЛ.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
О, Паша, ты как раз вовремя. А то мы ужинать собрались. Иди руки помой, да садитесь. Рукомойник там, во дворе, и полотенце там же.
(ПЕТРОВИЧУ)
Дед, ты бы Павлу тапочки, что ли, какие нашел.

ПАВЕЛ выходит, ПЕТРОВИЧ вслед за ним. Вскоре ПЕТРОВИЧ возвращается, бросает у входа тапочки. Входит ПАВЕЛ.

ПЕТРОВИЧ
Вон, тапочки обувай.

ПАВЕЛ обувается в тапочки, проходит. ПЕТРОВИЧ садится за стол, жестом приглашает ПАВЛА. ПАВЕЛ садится. Начинают есть.

ПАВЕЛ
Таисья Ивановна, а вы что же не садитесь?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Да я, Паша, не хочу пока. Потом поем.

Какое-то время едят молча.

ПАВЕЛ
А что это к вам милиция сегодня приезжала?

ПЕТРОВИЧ
Да у соседки, у Людки Жариковой ребенок пропал.

ПАВЕЛ
(удивленно)
Пропал?

ПЕТРОВИЧ
Да не пропал даже, а так – Нюра Вышивалка забрала.

ПАВЕЛ
Как забрала?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Да тут, вишь, какое дело-то. Людка эта пьет шибко, не смотрит толком за мальчишкой. Вот и сегодня, завеялась куда-то, а Нюра, видать, мимо шла, услышала, как он ревет, ну, зашла да и забрала его. А я как раз белье вешала, смотрю, идет мимо Нюра, а на руках мальчишку тащит. А он, главное, молчит, не плачет. Ну, я, грешным делом, и подумала, что Людка сама его Нюре дала – посидеть там с ним пока или что.

ПАВЕЛ
А Нюра эта – как вы говорите, Вышивалка? – она кто? Это фамилия у нее такая – Вышивалка?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Да это так – прозвище: вышивает она шибко уж хорошо. Дурочка она. С самого рождения.

ПАВЕЛ
Жалко.

ПЕТРОВИЧ
Почему жалко? Ничего не жалко.

ПАВЕЛ вопросительно смотрит на ПЕТРОВИЧА.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
(неодобрительно)
Ну, сейчас начнет сказки рассказывать!

ПЕТРОВИЧ
(раздраженно)
Какие сказки? Когда это голимая правда.
(пауза)
Сказки!

ПАВЕЛ недоуменно смотрит то на ТАИСИЮ ИВАНОВНУ, то на ПЕТРОВИЧА.

ПАВЕЛ
Что за сказки? Ничего не пойму.

ПЕТРОВИЧ
Ладно, ешь знай, пока горячее. Потом как-нибудь расскажу.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ идет по улице, подходит к ряду прилавков, с которых несколько ПРОДАВЦОВ продают одежду, бытовую химию, хозяйственные товары. В ряду продавцов стоит НЮРА, перед ней разложено несколько вышивок разного размера. ПАВЕЛ медленно идет вдоль прилавков. НЮРА пристально смотрит на него.

НЮРА
(ПАВЛУ)
Стой!

ПАВЕЛ
(удивленно)
Вы мне?

НЮРА
Тебе, тебе! Иди сюда.
(ПАВЕЛ подходит к НЮРЕ, она протягивает ему вышивку)
Бери!

ПАВЕЛ
(смущенно)
Да нет, спасибо, зачем она мне?

1-Я ПРОДАВЕЦ
Бери, парень, бери! Счастье тебе привалило.

НЮРА
Возьми, пожалуйста.

ПАВЕЛ
(берет вышивку двумя руками, разглядывает)
Спасибо, конечно, только, правда, что я с ней делать буду?

2-Я ПРОДАВЕЦ
(смеясь)
На стенку повесишь, что?

1-Я ПРОДАВЕЦ
(серьезно)
Правда, бери парень, Нюра редко кому вышивки свои дарит.

ПАВЕЛ складывает вышивку, кивком благодарит НЮРУ, идет вдоль прилавков дальше. 1-Я ПРОДАВЕЦ жестом подзывает его к себе. ПАВЕЛ подходит.

1-Я ПРОДАВЕЦ
Тебе, парень, правда, повезло. Честно тебе говорю. Нюра, и правда, редко кому свои вышивки дарит. Она сюда года четыре уже с ними ходит, и ты только третий или четвертый такой нашелся, кому она сама свою вышивку подарила.

ПАВЕЛ
И что это значит?

1-Я ПРОДАВЕЦ
Значит, шибко уж ты человек хороший.

ПАВЕЛ
(смущенно)
Так уж и шибко?

1-Я ПРОДАВЕЦ
Да, шибко. Нюра, знаешь, как людей чувствует! Так-то она со всех за свои вышивки деньги берет, только, знаешь, совсем маленькие деньги. С кого рубль, с кого два, с кого три. Бывает иной раз, и пятьдесят копеек, а то и десять возьмет. Это значит, что человек ей понравился. А вот чтобы сама подарила, бесплатно, это, правда, очень редко бывает – говорю же, тебе третьему или четвертому так подфартило. А бывает и так, что ни за какие деньги какому-нибудь человеку вышивку не отдаст.

ПАВЕЛ
И такое, значит, бывает?

1-Я ПРОДАВЕЦ
Бывает! Тоже не так уж часто, но бывает. Недавно вон Кошкиной, прокурорше, за пятьсот рублей отказалась продать.

ПАВЕЛ
(улыбаясь)
А что, очень нехорошая эта прокурорша? Строгая, что ли, сроки для обвиняемых большие просит?

1-Я ПРОДАВЕЦ
(удивленно)
Какие сроки?
(догадавшись)
А-а! Да она не сама прокурор, а прокурора районного жена. Хотя он и сам гусь хороший.

ПАВЕЛ
А в селе Нюру Вышивалкой зовут?

1-Я ПРОДАВЕЦ
Точно! Слыхал уже, значит, про нее?

ПАВЕЛ
Слыхал.

НАТ. ДВОР ПЕТРОВИЧА. ВЕЧЕР.

ПАВЕЛ, ПЕТРОВИЧ и ТАИСИЯ ИВАНОВНА сидят на лавочке.

ПЕТРОВИЧ
(продолжая)
А родилась Нюра в аккурат лет за пять до смерти Вити Золотухина.

ПАВЕЛ
А Золотухин кто такой?

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Да дурачок у нас такой в селе был – Витя Золотухин. А дед мой говорит, что в каждом селе дураки должны быть. Мол, никак без них нельзя. И что, дескать, Нюра вроде как на смену этому Вите родилась.

ПЕТРОВИЧ
И нельзя! Дурачки Богом на Землю посылаются.

ПАВЕЛ
Зачем?

ПЕТРОВИЧ
А это Он так, мил друг, людей проверяет.

ПАВЕЛ
Как?

ПЕТРОВИЧ
А смотрит, кто как к дурачкам относится. Если хорошо человек к дурачку относится, значит, и сам человек хороший, а если плохо, то и человек плохой.

ПАВЕЛ
Никогда бы не подумал, что такой вывод из отношения к дурачкам можно сделать.

ПЕТРОВИЧ
Мало ли что ты не думал! Ты, может, много еще чего не думал. А только все так и есть, как я говорю.

ПАВЕЛ
Обоснуете?

ПЕТРОВИЧ
Да запросто!

ПАВЕЛ
Интересно послушать будет.

ПЕТРОВИЧ
Слушай, не жалко. Вот смотри, раньше в каждой-прекаждой деревне по дурачку было. А в селе – крупном, таком как наше, и вовсе по два да по три. И вот помнишь, Хрущев неперспективные деревни разорять начал? Заметил я перед этим, что дурачки в деревнях исчезать начали. Старые помирают, а новые не рождаются. И знаешь, сколько у нас в районе деревень осталось? Сорок. А до Хрущева было сто сорок! Сто деревень разорили!

ПАВЕЛ
Урбанизация.

ПЕТРОВИЧ
Чего?

ПАВЕЛ
Урбанизация. Люди в города перебираются, в поселки крупные, в райцентры.

ПЕТРОВИЧ
Ну, это вам, грамотным, виднее. А только дурачков-то, и правда, куда меньше стало.

ПАВЕЛ
Вот вы, Василий Петрович, говорите, в каждой деревне по дурачку было.

ПЕТРОВИЧ
По дурачку или по дурочке, точно.

ПАВЕЛ
А сейчас?

ПЕТРОВИЧ
Что сейчас?

ПАВЕЛ
Ну, вот вы говорите, что сорок деревень в районе осталось. И что, в каждой деревне дурачок есть?

ПЕТРОВИЧ
Ну, не знаю, давно я по району-то уж не ездил. Как на пенсию вышел, так и перестал, почитай, ездить – двенадцатый уж год. А раньше – да, в каждой деревне свой дурачок или дурочка были.

ПАВЕЛ
Я как раз по району ездить буду, работать, так специально внимание обращу.

ПЕТРОВИЧ
Обрати, конечно. Только мне кажется, что совсем мало их осталось. А это значит, что и деревень скоро еще меньше будет. А что ты хочешь, если уж у нас-то в селе одна Нюра осталась? А раньше по три да по четыре дурачка зараз было – на село-то. Как без праведника село не стоит, так и без дурачка.
(после паузы - задумчиво)
Хотя, может, кое-кто из дурачков этих самых и есть праведники?

НАТ. ЛЕТНЕЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Под тентом стоят несколько столиков, за некоторыми из которых сидят немногочисленные посетители. Недалеко от стойки сидят хозяин кафе ЛЕШИЙ, ЛЫСЫЙ и пара друзей ЛЕШЕГО. ПАВЕЛ обедает. Мимо кафе проходит НЮРА.

ЛЕШИЙ
(окликает)
Нюра!

НЮРА
Чего тебе?

ЛЕШИЙ
Иди сюда!

НЮРА подходит к ЛЕШЕМУ
 
ЛЕШИЙ
(продолжает, подмигнув друзьям)
Ты, говорят, танцуешь хорошо?
(НЮРА, довольная похвалой, улыбается)
Станцуй-ка нам.
(НЮРА, улыбаясь, отрицательно качает головой)
Ну станцуй, не ломайся. Мы просим.

НЮРА
(танцуя, поет)
Ветер с моря дул,
Ветер с моря дул,
Нагонял беду,
Нагонял беду.
И сказал ты мне,
И сказал ты мне:
«Больше не приду,
Больше не приду».
Видно не судьба,
Видно не судьба,
Видно нет любви,
Видно нет любви,
Видно надо мной,
Видно на мной
Посмеялся ты,
Посмеялся ты!

ЛЕШИЙ и его ДРУЗЬЯ смеются.

ЛЕШИЙ
Нюра, а поцелуй мне руку.

НЮРА
Нет, не поцелую.

ЛЕШИЙ
А что так? Я бы тебя накормил от пуза.

НЮРА
Потому что ты болеешь.

ЛЕШИЙ и его друзья хохочут.

ЛЕШИЙ
И что же, мне теперь руку нельзя поцеловать, если я болею?

НЮРА
Я бы поцеловала, если б знала, что ты выздоровеешь. А ты все равно не выздоровеешь, только хуже заболеешь.

ЛЕШИЙ
А когда выздоровею?

НЮРА
Когда мне руку поцелуешь, тогда и выздоровеешь.

ЛЕШИЙ
Тебе?

НЮРА
Мне.

ЛЕШИЙ встает, подходит к НЮРЕ, берет ее за затылок, начинает наклонять ее голову вперед.

НЮРА
Пусти!

ПАВЕЛ
(ЛЕШЕМУ)
Может, отстанете все-таки от человека?

ЛЕШИЙ
Это кто там бякает?
(отпускает НЮРУ, подходит к ПАВЛУ)
Ты, что ли? Ты вообще кто такой?

ПАВЕЛ
Это не важно.

ЛЕШИЙ
(не оборачиваясь)
Лысый, это кто такой?

ЛЫСЫЙ
Землемер новый районный – землеустроитель то есть.

ЛЕШИЙ
Землемер, значит. Ну и что тебя, землемер, тут не устраивает?

ПАВЕЛ
Что вы, в самом деле, к больной пристали?

ЛЕШИЙ
Это ты у меня сейчас больным станешь.
(ПАВЕЛ встает)
Давай вали отсюда, умник.

ПАВЕЛ направляется к выходу.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ идет по улице, его догоняет НЮРА. Идет рядом, молчит. ПАВЕЛ начинает испытывать неловкость. Наконец, останавливается.

ПАВЕЛ
Тебя Аня зовут?

НЮРА
(повторяет как эхо)
Аня. Красиво!

ПАВЕЛ
Красиво. Это ведь тебя так зовут?

НЮРА
Может, и меня. А ты кто?

ПАВЕЛ
Павел.

НЮРА
Это только имя. А кто ты?

ПАВЕЛ
(растерянно)
Кто? Ну, как кто? Просто человек.

НЮРА
Просто людей не бывает.

ПАВЕЛ
Почему?

НЮРА
Все люди зачем-то. Вот ты – зачем?

ПАВЕЛ
(пожимая плечами)
Не знаю. Так, живу, работаю.

НЮРА
Вот и я сейчас не знаю. То знаю, зачем я, а то не знаю. Сейчас – не знаю. И ты не знаешь. Давай вместе не знать.

ПАВЕЛ
Давай, если тебе так хочется.

ПАВЕЛ и НЮРА подходят к зданию районной администрации. ПАВЕЛ останавливается, какое-то время переминается с ноги на ногу.

ПАВЕЛ
Ну, я пойду, что ли?

НЮРА
А я?

ПАВЕЛ
(направляясь к входной двери)
Ну, и ты иди.

НЮРА идет за ним.

ПАВЕЛ
(продолжая)
Да не за мной иди.

НЮРА
А за кем?

ПАВЕЛ
Не знаю, за кем. Только за мной не ходи.

НЮРА
Почему?

ПАВЕЛ
Тебе сюда нельзя.

НЮРА
А куда можно?

ПАВЕЛ
(начиная раздражаться)
Откуда я знаю, куда? Вон туда, туда.
(машет рукой вдоль улицы)
Туда можно. А сюда нельзя.

НЮРА
Почему?

ПАВЕЛ
Тут люди работают. Ты им мешать будешь.

НЮРА
Не буду. Я молчать буду.

ПАВЕЛ
Все равно тебя сюда не пустят.

НЮРА
Кто не пустит?

ПАВЕЛ
Милиционер. Он на входе стоит, посторонних не пускает.

НЮРА
А я разве посторонняя?

ПАВЕЛ
Посторонняя.

НЮРА
Почему?

ПАВЕЛ
Раз здесь не работаешь, значит, посторонняя.
(НЮРА опускает голову)
Ну ладно, иди, иди, еще увидимся.

НЮРА
Ты меня еще увидишь?

ПАВЕЛ
(улыбаясь)
Увижу, увижу. Иди!

Заходит в здание. НЮРА какое-то время стоит, потом идет вдоль улицы.

НАТ. ДВОР СТОЛЯРКИ. УТРО.

ПАВЕЛ со СТОЛЯРОМ грузят на багажник «Жигулей» межевые столбы. Погрузив, ПАВЕЛ начинает их привязывать, СТОЛЯР закуривает.

СТОЛЯР
(глядя на небо)
Что-то парит нынче шибко. Как бы дождя не было.

ПАВЕЛ
(смотрит на небо)
Да не будет все-таки, надеюсь.

СТОЛЯР
Дай-то Бог! Сейчас дождик-то и ни к чему вовсе.

ПАВЕЛ
(закончив привязывать к багажнику межевые столбы и садясь в машину)
Ну ладно, поехал я. Спасибо!

СТОЛЯР
Счастливо. Пожалуйста. Еще заезжай.

ПАВЕЛ уезжает.

ИНТ. САЛОН «ЖИГУЛЕЙ». УТРО.

ПАВЕЛ едет по улице, видит, что по обочине идет НЮРА. Проезжает мимо, потом, передумав, тормозит, сдает назад, поравнявшись с НЮРОЙ, останавливается.

ПАВЕЛ
(через окно машины)
Аня! Привет!

НЮРА
(радостно)
Здравствуй.

ПАВЕЛ
Поехали со мной.

НЮРА
Куда?

ПАВЕЛ
В поле.

НЮРА садится в машину, ПАВЕЛ пристегивает ее ремнем безопасности, трогается.

НАТ. ПОЛЕ. УТРО.

ПАВЕЛ выкапывает старый межевой столб. НЮРА ходит по полю, время от времени наклоняется, любуется цветами, нюхает их.

ПАВЕЛ
(оторвавшись от работы)
Аня, ты бы нарвала цветов, да и любовалась бы ими.

НЮРА
Нет, цветы рвать нельзя.

ПАВЕЛ
Почему?

НЮРА
Им больно, когда их рвут.

ПАВЕЛ улыбается. НЮРА садится, гладит цветы, растущие вокруг нее.

НЮРА
Ты знаешь, почему цветы плачут?

ПАВЕЛ
А разве цветы плачут?

НЮРА
А ты разве не видел? По утрам?

ПАВЕЛ
Так это роса на них выступает.

НЮРА
Это только люди так думают, что роса. А на самом деле это слезы.

ПАВЕЛ
Да? И отчего же они плачут?

НЮРА
Они плачут, потому что знают, что когда-нибудь завянут и умрут.

ПАВЕЛ
А днем почему не плачут?

НЮРА
А днем они солнышко видят и забывают, что когда-нибудь завянут и умрут. Днем они солнышку радуются, теплу. А ночью, когда темно и страшно, опять о том, что завянут, вспоминают. И плачут.

ПАВЕЛ
Ну-ну!

НЮРА ложится на спину, смотрит в небо. ПАВЕЛ перестает копать, подходит, ложится рядом, тоже смотрит в небо.

НАТ. ПОЛЕ. УТРО.

Начинается дождь. ПАВЕЛ усаживает НЮРУ в машину, сам, уже под ливнем, кое-как привязывает к багажнику межевые столбы.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

Идет ливень. На повороте «Жигули» ПАВЛА заносит на мокром асфальте. В это время из-за поворота на высокой скорости вылетает джип ЛЕШЕГО. Машина ПАВЛА врезается в джип, межевые столбы соскальзывают с багажника, летят в джип. ПАВЕЛ замирает за рулем. ЛЕШИЙ и ЛЫСЫЙ выскакивают из джипа, быстро подходят к «Жигулям». ПАВЕЛ выходит из машины. ЛЫСЫЙ хватает его за рубашку, трясет.

ЛЕШИЙ
Ты куда летишь, придурок?
(узнав ПАВЛА)
О, землемер, это ты? Ну ты, землемер, попал!
(достает сотовый телефон, набирает номер)
Алло! Подъезжайте на перекресток Юбилейной и Советской. ДТП.
(пауза)
Да.
(пауза)
Да. Жду.
(выключает сотовый телефон, смотрит на «Жигули», замечает НЮРУ)
О, землемер, да ты, я смотрю, с невестой. На природу ездили? На пикник
(пауза)
на обочине?

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

Дождь кончился. Рядом с местом аварии стоит машина ГАИ, в которую усаживаются гаишники.

ГАИШНИК
(прощаясь с ЛЕШИМ за руку)
Ладно, Саня, давай.

ЛЕШИЙ
Заезжай.

Машина ГАИ уезжает. ЛЕШИЙ подходит к ПАВЛУ.

ЛЕШИЙ
Слушай сюда, урод! Завтра я в город еду, а послезавтра в обед жду тебя у себя в кафе. Понял?

ПАВЕЛ
Понял.

ЛЕШИЙ
И не вздумай сваливать. Я тебя из-под земли достану, учти.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ загоняет разбитые «Жигули» во двор ПЕТРОВИЧА. На крыльце появляется ПЕТРОВИЧ. ПАВЕЛ выходит из машины.

ПЕТРОВИЧ
(присвистнув и качая головой)
Ничего себе! Где это тебя так угораздило?

ПАВЕЛ
(машет рукой)
А-а!

ПАВЕЛ заходит в дом, ПЕТРОВИЧ идет следом.

ИНТ. КАБИНЕТ ЗАМЕСТИТЕЛЯ ГЛАВЫ РАЙОННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ. УТРО.

Заходит ПАВЕЛ.

ПАВЕЛ
Здравствуйте, Олег Иванович.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
Здорово, Павел. Что пришел?

ПАВЕЛ
Да узнать, когда уазик мой отремонтируют.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
Так ты же, вроде, на своем «жигуленке» ездил?

ПАВЕЛ
Ездил. До вчерашнего дня.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
Сломался?

ПАВЕЛ
Хуже. Разбил. Всмятку.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
Вот ведь оказия какая! Где это ты умудрился?

ПАВЕЛ
С Лешим вашим столкнулся.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
С джипом его?

ПАВЕЛ
Но.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
О, парень, не завидую я тебе. Он теперь тебя с сапогами сожрет.

ПАВЕЛ
Да я догадываюсь.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
Ладно, иди пока к себе. Я попозже со слесарями свяжусь, потороплю их. Думаю, через пару дней сделают.

ИНТ. КАБИНЕТ ПАВЛА. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ сидит за столом, работает. Раздается звонок сотового телефона. ПАВЕЛ смотрит на дисплей телефона, улыбается. Нажимает кнопку.

ПАВЕЛ
Привет, сестра!

СВЕТА
(за кадром)
Здравствуй, Паша.

ПАВЕЛ
Свет, ты извини, что не позвонил сразу, как приехал: закрутился тут с устройством да с работой.

СВЕТА
(за кадром)
Паша, у нас несчастье. Маму в больницу положили.

ПАВЕЛ
Когда? А что с ней?

СВЕТЫ
(за кадром)
Сегодня. Операцию, говорят, надо делать.

ПАВЕЛ
Серьезную?

СВЕТА
(за кадром)
Серьезную или нет, не знаю, но пятьдесят тысяч надо.

ПАВЕЛ
Когда? К какому сроку надо?

СВЕТА
(за кадром)
Чем быстрей, тем лучше. Я что звоню-то? Давай машину, что ли, продадим?

ПАВЕЛ
Да…

СВЕТА
(за кадром)
За нее, конечно, много не дадут, но на операцию-то наберется ведь.
(ПАВЕЛ молчит)
Алло!
(пауза)
Алло, Паша, ты пропадаешь.

ПАВЕЛ
Да не пропадаю я.
(пауза)
Разбил я машину, Свет.

СВЕТА
(за кадром)
Разбил? И что теперь?
(плачет)

ПАВЕЛ
Света, не плачь, слышишь? Не плачь, я все равно что-нибудь придумаю.

СВЕТА
(за кадром)
Что ты придумать можешь?

ПАВЕЛ
Она и разбитая тысяч шестьдесят все равно стоит. Да я ее, может, еще подремонтирую. Ты, главное, скажи, как быстро деньги нужны.

СВЕТА
(за кадром)
Ну, недели через две, через месяц, может. Но чем быстрее, тем лучше.

ПАВЕЛ
Ты поточнее узнай, когда деньги нужны.

СВЕТА
Чего? Не слышу.

ПАВЕЛ
Поточнее, говорю, узнай, как быстро деньги нужны. Ты хоть скажи, как учеба, что ли.

СВЕТА
(за кадром)
Нормально. Не до нее сейчас. Постарайся, Пашенька, деньги поскорее достать, ладно?

ПАВЕЛ
Ладно. Пока.

СВЕТА
(за кадром)
Пока.

Идут короткие гудки.

ИНТ. ДОМ ПЕТРОВИЧА. ВЕЧЕР.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА и ПЕТРОВИЧ смотрят в зале телевизор. Входит ПАВЕЛ. ПЕТРОВИЧ выходит на кухню.

ПЕТРОВИЧ
А, пришел. Заходи, бабка тут тебе поесть собрала.

ПЕТРОВИЧ уходит в зал. ПАВЕЛ идет за ним.

ПАВЕЛ
Петрович, а ты, что, не будешь?

ПЕТРОВИЧ
Нет.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА не смотрит на ПАВЛА. ПАВЕЛ недоумевает.

ПАВЕЛ
Петрович, я тут…
(показывает горлышко бутылки, торчащей из кармана пиджака)
Пойдем?

ПЕТРОВИЧ встает, проходит в кухню, достает стаканы, ставит их на стол, садится. ПАВЕЛ ставит бутылку на стол, садится, берет бутылку, открывает, разливает водку по стаканам.

ПАВЕЛ
Ну, давай, Петрович, вздрогнем.

ПЕТРОВИЧ
А чего это ты среди недели вздрагивать надумал?

ПАВЕЛ
Да настроение что-то паршивое. Сестра сегодня звонила: маму в больницу положили.

ПЕТРОВИЧ
Заболела?

ПАВЕЛ
Операцию, говорит, надо делать. Пятьдесят тысяч надо. То бы я хоть машину продал, а тут – вишь…

ПЕТРОВИЧ
Ладно, давай выпьем не то.

Чокаются, пьют. ПАВЕЛ начинает есть, ПЕТРОВИЧ только закусывает.

ПАВЕЛ
Что это Таисья Ивановна не выходит? Сериал, что ли, какой смотрит?

ПЕТРОВИЧ
(нерешительно)
Тут, Паша, такой у нас сериал заворачивается. Ты вчера Нюру-дурочку куда возил?

ПАВЕЛ
(округлив глаза)
В поле ездили.

ПЕТРОВИЧ
Зачем?

ПАВЕЛ
Да просто. Я работал, она по полю ходила, цветочки нюхала. А чего такого-то?

ПЕТРОВИЧ
А того, что Нюра по селу ходит и всем трёкает, что замуж собралась.

ПАВЕЛ
А я-то причем?

ПЕТРОВИЧ
А притом, парень, что деревня есть деревня. Ты ничего с ней не делал?

ПАВЕЛ
С Нюрой, что ли?

ПЕТРОВИЧ
Ну а с кем еще?

ПАВЕЛ
Василий Петрович, да вы что? Я что, урод, что ли, какой моральный? Извращенец?

ПЕТРОВИЧ
Ладно, ладно, верю. И не вздумай ничего делать, упаси тебя Бог!

ПАВЕЛ
Да я теперь к ней на пушечный выстрел не подойду – после таких-то слов!

Заходит ТАИСИЯ ИВАНОВНА.

ПЕТРОВИЧ
Слышала, мать?

ТАИСИЯ ПЕТРОВНА
Слышала! Ты, Паш, пойми, дед правильно говорит: это тебе не город. Это у вас там набедокурил, и все шито-крыто. А у нас, знаешь, как говорят? Я платочек вышила – вся деревня слышала, не успела подарить – вся деревня говорит. Ты уж не позорь девку-то.

ПАВЕЛ
Да знай бы я, что она такое придумает, я б ее, конечно, никуда не повез. Мне только этого тут еще не хватало! Не буду с ней больше говорить, и все.

ПЕТРОВИЧ
Ну, говорить-то говори, только, смотри, не заговаривайся.

ПАВЕЛ
(угрюмо)
Да уж теперь-то постараюсь.

НАТ. ЛЕТНЕЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

ЛЕШИЙ и ЛЫСЫЙ сидят за столиком у стойки. Заходит ПАВЕЛ, подходит к ним, присаживается за столик.

ЛЕШИЙ
Здорово, что ли, землемер.

ПАВЕЛ
Здравствуйте.

ЛЕШИЙ
Ну что, нашел покупателя на свою колымагу?

ПАВЕЛ
Да я и не искал еще.

ЛЕШИЙ
А что так? Ты же сам из города, кажись? Езжай в город, ищи.

ПАВЕЛ
Александр – как вас по отчеству?

ЛЕШИЙ
Борисович.

ПАВЕЛ
Александр Борисович, я знаю, что виноват, что ваш джип разбил…

ЛЕШИЙ
(перебивает)
Ну еще бы ты не знал! Гаишники-то зря, что ли, приезжали?

ПАВЕЛ
Но у меня к вам огромная просьба.

ЛЕШИЙ
Говори. Я сегодня добрый.

ПАВЕЛ
Не могли бы вы забрать мои «Жигули»?

ЛЕШИЙ
Да ты что, братан? Ты думаешь, твоя железяка ремонт мне окупит?

ПАВЕЛ
Мне надо пятьдесят тысяч.

ЛЕШИЙ
Не понял! Ты что, еще и пятьдесят кусков за нее с меня получить хочешь?
(ЛЫСОМУ)
Лысый, ты слыхал, что землемер нам предлагает?

ЛЫСЫЙ
(смеется)
Вконец оборзел!

ПАВЕЛ
Мне вчера сестра звонила: маму в больницу положили, срочно деньги на операцию нужны, а у меня…
(пауза)
Вот…

ЛЕШИЙ
(серьезно)
И много надо?

ПАВЕЛ
Пятьдесят тысяч.

ЛЕШИЙ на какое-то время задумывается. ПАВЕЛ с надеждой смотрит на него.

ЛЕШИЙ
А когда надо?

ПАВЕЛ
Чем скорее, тем лучше.

ЛЕШИЙ
А точнее?

ПАВЕЛ
Ну, через неделю – через две.

ЛЕШИЙ
Да-а, мать это, брат, святое. Не врешь насчет операции?

ПАВЕЛ
(доставая сотовый телефон)
Да хоть сейчас давайте сестре позвоним.

ЛЫСЫЙ
Сестра-то молодая?

ПАВЕЛ
Девятнадцать лет.

ЛЫСЫЙ
Симпатичная?

ПАВЕЛ пожимает плечами.

ЛЕШИЙ
Погоди, брат.
(ПАВЛУ)
Вот что, землемер. Дам я тебе пятьдесят тысяч. Через месяц. И тачку свою помятую прощу.

ПАВЕЛ
Спасибо вам!

ЛЕШИЙ
Погоди благодарить. Кроме машины твоей, нужна мне от тебя еще одна услуга.

ПАВЕЛ
Какая?

ЛЕШИЙ
Вчера тут Нюрка-дурочка ошивалась.
(смеется)
Говорила всем, что замуж выходит. Уж не за тебя ли, землемер?
(ПАВЕЛ прячет глаза)
Понимаю, что жениться на ней ты никогда не женишься. Ты что ее оприходовал уже, что ли?

ПАВЕЛ
(растерянно)
Да я только на машине ее прокатил.

ЛЫСЫЙ
(поет)
Пое-дем, красо-отка, ка-та-а-аться…

ЛЕШИЙ
Ладно. Это твое дело. Но раз уж так все повернулось, то хочу я спектакль устроить.

ПАВЕЛ
Какой?

ЛЕШИЙ
Да так, народ повеселить, посетителей привлечь. А спектакль простой. Хочу, чтобы ты каждый вечер сюда приходил и с Нюркой за столиком сидел – как влюбленная парочка.

ПАВЕЛ
Зачем вам это?

ЛЕШИЙ
Каждый вечер не меньше двух часов.

ПАВЕЛ
Да зачем вам это?

ЛЕШИЙ
Говорю же, народ повеселить хочу. Жизнь-то у нас в деревне скучная – не то что у вас в городе. Ни тебе театра, ни цирка. Вот мы театр с цирком и устроим вместе с тобой да с Нюркой. Соглашайся, землемер. Да, кормежка каждый вечер – за мой счет. Даже по утрам или в обед приходить можете. Разносолов, конечно, не обещаю, но сытыми будете, это точно. И ты, и Нюрка. Ну что, придешь?

ПАВЕЛ
Можно, я подумаю?

ЛЕШИЙ
Давай, думай. Если надумаешь, завтра приходи – к семи.

ПАВЕЛ
Может, в шесть?

ЛЕШИЙ
Если в шесть, тогда на два с половиной часа – до полдевятого.

ПАВЕЛ
А Нюру, если приду, я где найду?

ЛЕШИЙ
Насчет нее можешь не беспокоиться: будет тебе Нюрка. Ты, главное, сам приходи.

ПАВЕЛ
Я подумаю.

ЛЕШИЙ
Думай. Больше суток тебе на раздумья.

ПАВЕЛ встает, уходит.

ИНТ. ДОМ ПЕТРОВИЧА. НОЧЬ.

ПАВЕЛ лежит на кровати в своей комнате, не спит, ворочается, время от времени вздыхает. Наконец, садится на кровати, обхватывает голову руками.

НАТ. ЗДАНИЕ РАЙОННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ. ВЕЧЕР.

ПАВЕЛ вместе с другими служащими выходит из здания администрации, идет в сторону летнего кафе.

НАТ. ЛЕТНЕЕ КАФЕ. ВЕЧЕР.

ЛЕШИЙ, ЛЫСЫЙ и несколько их друзей сидят за столиком у стойки. Входит ПАВЕЛ, кивает им, садится за столик. У входа в кафе останавливается автомобиль, из которого выходят ЛЫСЫЙ и НЮРА. ЛЫСЫЙ берет НЮРУ за предплечье, ведет к столику, за которым сидит ПАВЕЛ. НЮРА садится за столик. Ни она, ни ПАВЕЛ не смотрят друг на друга. Появляется ОФИЦИАНТКА, выставляет на стол блюда. ПАВЕЛ начинает есть. НЮРА не ест.

ПАВЕЛ
Ты почему не ешь?

НЮРА
Жалко, что люди разучились летать.

ПАВЕЛ
(недоуменно)
А они разве умели?

НЮРА
А ты не знал?

ПАВЕЛ
Нет.

НЮРА
Умели. Давным-давно.

ПАВЕЛ
А потом разучились?

НЮРА
Они стали слишком много есть. Вот и разучились. Только дети умеют летать, и то не все – только те, которые едят мало.

ПАВЕЛ
(с иронией)
Что-то я ни разу летающих детей не видел.

НЮРА
А они, только когда никто не видит, летают.

ПАВЕЛ
И ты, когда маленькая было, тоже летала?

НЮРА
Не знаю. Я не помню. Я ничего не помню. Я, наверно, никогда маленькой не была.

ПАВЕЛ
Откуда же ты тогда взялась?

НЮРА
Тоже не знаю. Может, с неба упала? Это плохо.

ПАВЕЛ
Что плохо? Что с неба упала?

НЮРА
Когда не знаешь, откуда взялся.

ПАВЕЛ
Ну мама-то у тебя есть?

НЮРА
Была.

ПАВЕЛ
Значит, она тебя родила.

НЮРА
Ты думаешь? Или знаешь?

ПАВЕЛ
Знаю. Всех мамы рожают.

НЮРА
Тогда хорошо. Потому что я тебе верю.

ПАВЕЛ
(с иронией)
Ну, спасибо!
(пауза)
Ну, ты что не ешь-то? Летать научиться хочешь?

НЮРА
Хочу. А ты хочешь, чтобы я поела.

ПАВЕЛ
Да, хочу.

НЮРА
Тогда поем.
(начинает есть)

Постепенно кафе наполняется посетителями. Кто-то из них смотрит на ПАВЛА и НЮРУ с недоумением, кто-то с насмешкой.

НАТ. ЛЕТНЕЕ КАФЕ. ВЕЧЕР.

ПАВЕЛ смотрит на часы – половина девятого. ПАВЕЛ встает, собираясь уходить. НЮРА встает тоже, идет к выходу. ПАВЕЛ смотрит на ЛЕШЕГО, тот жестом позывает его. ПАВЕЛ подходит к ЛЕШЕМУ.

ЛЕШИЙ
Садись, братан.

ПАВЕЛ
Спасибо, я постою.

ЛЕШИЙ
Ну, как хочешь. Слушай, тут Лысому идея в голову пришла.

ПАВЕЛ
(настороженно)
Какая?

ЛЕШИЙ
Поженить вас с Нюрой.

ПАВЕЛ
Как?

ЛЕШИЙ
Ну как люди женятся?

ПАВЕЛ
Так она же недееспособная. Кто же ей разрешит замуж идти?

ЛЕШИЙ
Да ты не понял, землемер! Мы ж вас не по правде женим, мы так, спектакль устроим. Здесь, у меня в кафе. Нарядим вас как жениха с невестой, гостей созовем. Все расходы, понятно, за счет заведения, то есть за мой. А?

ПАВЕЛ
Ну, это уже чересчур, по-моему.

ЛЕШИЙ
Ничего не чересчур. Нормально. Говорю же, это так, в шутку.

ПАВЕЛ
Так мне же тут еще работать. Что мое начальство, например, о таком спектакле скажет?

ЛЕШИЙ
Да плюй ты на начальство. Тебе что, детей с ними крестить? В крайнем случае, уволишься да уедешь. Ты ж молодой, что, работу себе новую не найдешь, что ли? Зато мать спасешь. Тебе что дороже, мать или работа?

ПАВЕЛ
Мать.

ЛЕШИЙ
Вот и соглашайся. Ты же сам говорил, что деньги тебе чем скорее, тем лучше, нужны. Сам подумай, или тебе целый месяц тут по вечерам с Нюркой торчать, позориться, или отмучаешься пару дней, и свободен. В пятницу начнем, субботу с воскресеньем погуляем, деньги получишь в воскресенье вечером, и езжай, куда хочешь – хоть в город свой, хоть еще куда. Соглашайся, а? Можешь даже в субботу, после обеда, смыться.

ПАВЕЛ
А достоинство?

ЛЕШИЙ
Какое достоинство? Говорю же, считай, что в спектакле сыграл. В комедии.

ПАВЕЛ
Так это для вас да для друзей ваших комедия. А для меня?

ЛЕШИЙ
Ну, брат, не всегда же нам только то, что нравится, играть. Вон и у актеров, небось, тоже нелюбимые роли есть. А деньги платят – играй.

ПАВЕЛ
Ладно я сыграю, а Нюра? Для нее-то это не спектакль. Она-то ведь все всерьез воспримет. А потом?

ЛЕШИЙ
Что потом? Она же дурочка, что ей будет-то? Проревется, в крайнем случае, да забудет, будет жить, как жила. А ты мать спасешь.

ПАВЕЛ
Можно я подумаю?

ЛЕШИЙ
Думай, землемер. Как надумаешь, скажешь.

ПАВЕЛ
А когда эту
(пауза)
свадьбу устроить можно?

ЛЕШИЙ
Сегодня у нас что?

ЛЫСЫЙ
Среда.

ЛЕШИЙ
Ну, пока мы невесте платье сошьем, пока тебе костюм купим, пока приглашения разошлем. В ту пятницу можно сыграть.

ПАВЕЛ
Я подумаю.

ЛЕШИЙ
Думай, брат, думай. Только поскорей.

НАТ. ДВОР ПЕТРОВИЧА. ВЕЧЕР.

ПАВЕЛ и ПЕТРОВИЧ сидят на лавочке.

ПЕТРОВИЧ
(продолжая)
Вишь, что он, сука, удумал. С жиру, гад, бесится.

ПАВЕЛ
Что делать-то, Петрович, скажи?

ПЕТРОВИЧ
Ой, не знаю, Паша! Есть у меня на книжке десять тысяч, я бы тебе их с дорогой душой отдал, но ведь не спасут они тебя.

ПАВЕЛ
Не спасут.

ПЕТРОВИЧ
И все-таки, Паша, не соглашался бы ты. Бог не простит такую шутку.

ПАВЕЛ
А мать?

ПЕТРОВИЧ
Да, мать. Не знаю, Павел, решай сам.

ИНТ. ДОМ ПЕТРОВИЧА. НОЧЬ.

ПАВЕЛ долго ходит по комнате, садится на кровать, обхватывает голову руками, плачет.

НАТ. ЛЕТНЕЕ КАФЕ. ВЕЧЕР.

ПАВЕЛ сидит за столиком, наклонив голову. Подходит ОФИЦИАНТКА, ставит на столик блюда. ЛЫСЫЙ подводит к столику НЮРУ. НЮРА садится, ЛЫСЫЙ отходит.

ПАВЕЛ
(ОФИЦИАНТКЕ)
Водки мне принесите.

ОФИЦИАНТКА
Я не знаю. Сейчас у Александра Борисовича спрошу.

ОФИЦИАНТКА отходит от столика ПАВЛА, подходит к столику ЛЕШЕГО, что-то говорит ему. ЛЫСЫЙ утвердительно кивает головой, что-то говорит. ОФИЦИАНТКА уходит в подсобку, через некоторое время выносит на подносе графин граммами с тремястами водки, подходит к столику ПАВЛА, ставит графин. ПАВЕЛ наливает полстакана водки, пьет.

НЮРА
Зачем ты водку пьешь?

ПАВЕЛ
А почему не пить?

НЮРА
Водку пьют, у кого душа пустая.

ПАВЕЛ
Как это – пустая?

НЮРА
Так. У кого в душе есть что-нибудь, те водку не пьют. А у кого в душе нет ничего, те ее водкой наливают. Чтобы пустой не была.

ПАВЕЛ
(усмехнувшись)
У меня сейчас точно душа пустая.

НАТ. ЛЕТНЕЕ КАФЕ. ВЕЧЕР.

ПАВЕЛ с НЮРОЙ сидят за столиком. ПАВЕЛ выливает из графина остатки водки, выпивает, встает, идет к столику ЛЕШЕГО, что-то говорит ЛЕШЕМУ. Тот кивает головой, что-то отвечает. ПАВЕЛ возвращается за столик к НЮРЕ. Вскоре подходит ЛЕШИЙ, садится за столик.

ЛЕШИЙ
Ну что, Нюра, замуж пойдешь?

НЮРА
Нет, не пойду.

ЛЕШИЙ
А за него
(кивает головой в сторону ПАВЛА)
пойдешь?

НЮРА
За него пойду.

ЛЕШИЙ
Ну вот и славненько! Значит, сыграем вам свадьбу. Ты какое платье хочешь?

НЮРА
Красивое. Белое.

ЛЕШИЙ
Будет тебе и белое, и красивое. Завтра Лысый с тобой в ателье сходит – закажете.
(достает из внутреннего кармана бумажник, достает пять тысяч рублей, протягивает ПАВЛУ)
Ну а ты сам сходишь, костюм себе купишь. Лучше черный. А черного не будет – синий. Ну, что приуныл, жених? Сыграем свадьбу в лучшем виде! Лысый вон дружкой у вас на свадьбе будет. Нюре бы подружку еще найти. Ладно, найдем кого-нибудь.

ИНТ. КОРИДОР В ЗДАНИИ РАЙОННОЙ АДМИНИСТРАЦИИ. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ идет по коридору, навстречу ему ОЛЕГ ИВАНОВИЧ.

ОЛЕГ ИВАНОВИЧ
Здорово, Павел. Машину свою можешь забирать – сделали.

ПАВЕЛ
Спасибо, Олег Иванович. Здравствуйте. Прям сейчас схожу.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ подъезжает к магазину на грузовом «УАЗе». Выходит из машины, идет в магазин.

ИНТ. МАГАЗИН. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ выбирает костюм. Берет один, идет в примерочную.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ выходит из магазина с пакетом в руке. Забрасывает его в «УАЗ», садится за руль, уезжает.

ИНТ. АТЕЛЬЕ. ДЕНЬ.

ЗАКРОЙЩИЦА обмеряет счастливую НЮРУ. ЛЫСЫЙ стоит, навалившись на косяк двери, смотрит, ухмыляясь. ЛЕНА шьет на швейной машине.

ЛЫСЫЙ
(ЛЕНЕ)
Лена, пойдешь к Нюре в подружки?

ЛЕНА
(неприветливо)
Нет.

ЛЫСЫЙ
Что так?

ЛЕНА
Сам знаешь, что.

ЛЫСЫЙ
Не знаю.
(пауза)
Что-то подружка невесте никак не находится.

ЛЕНА
Найдете.

ЛЫСЫЙ
(уверенно)
Най-дем!

ЗАКРОЙЩИЦА
Так, в понедельник, часов в одиннадцать, на примерку придете.

ЛЫСЫЙ
Спасибо, придем.

ЛЫСЫЙ пропускает в дверь вперед себя НЮРУ, выходит вслед за ней.

ЗАКРОЙЩИЦА
Совсем стыд потеряли! Зачем девку срамят?

ИНТ. КАБИНЕТ ПАВЛА. ДЕНЬ.

ПАВЕЛ сидит за столом, УБОРЩИЦА протирает окно.

За окном раздаются звуки похоронного марша.

УБОРЩИЦА
(перестав мыть окно)
Кого это там?

ПАВЕЛ подходит к окну, смотрит в него. По улице медленно движется похоронная процессия. Рядом с ней, чуть сбоку идет НЮРА. Она приплясывает и смеется.

УБОРЩИЦА
(продолжая)
А, Николая Попова хоронят. Жалко. Хороший мужик был, безвредный. Работал всю жизнь как раб Христов. Хорошо хоть, ребятишек вырастить успел.

ПАВЕЛ
А отчего умер?

УБОРЩИЦА
Говорят, сердце. Пятьдесят ему, что ли, было? Или сорок девять? Не помню точно.

ПАВЕЛ
А что это Нюра так смеется?

УБОРЩИЦА
А, это хорошо.

ПАВЕЛ
Почему?

УБОРЩИЦА
Это значит, что человек хороший помер. Она, Нюра-то, сколько лет уж по похоронам ходит. То плачет, то смеется. Сначала ничего понять не могли, почему так. А потом поняли. Чем лучше человек был, тем больше она смеется, а чем хуже, тем больше плачет. Года три назад Терентьева хоронили, Николая Ивановича, так она прям по земле от хохота каталась.

ПАВЕЛ
Что, сильно хороший человек был?

УБОРЩИЦА
Очень хороший. Полсела хоронить собралось. Он у нас лет двадцать назад председателем сельсовета был, так люди от него ничего, кроме добра, не видели. А Кольку Звягинцева хоронили, так, наоборот, так Нюра ревела, так ревела, водой отливали.

ПАВЕЛ
Что, сильно плохой был?

УБОРЩИЦА
Что ты! Вор, сколько лет в тюрьме просидел. Жену би-ил! Смертным боем прям. Глаз ей по пьянке выбил. Напьется, бывало, и давай ребятишек с Валей своей гонять. Сколько раз у людей ночевали. Смотришь, бе-гут зимой, раздетые, к соседям: опять папка напился.

ПАВЕЛ
А откуда же Нюра знает, кто плохой, а кто хороший?

УБОРЩИЦА
А кто ж ее знает? Наверно, Бог ей подсказывает: кого Он в рай заберет, а кого в ад отправит. Поначалу, когда она только-только начала по похоронам-то ходить, стали ее спрашивать: дескать, ты что, Нюра, смеешься? Горе же, а ты смеешься. А она говорит: это вам сейчас плохо, а ему хорошо. Или наоборот. Люди говорят про покойника, что, мол, наконец-то исдох, а она плачет. Плохо ему, говорит, сейчас, ой как плохо. Душу, значит, его оплакивает.

ПАВЕЛ иронично улыбается.

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

К дому НЮРЫ подъезжает свадебный кортеж. Из машин выходят дружки – ЛЫСЫЙ и ЛЮДА, ЛЕШИЙ, ГОСТИ. ПАВЕЛ остается сидеть в машине. ЛЫСЫЙ и ЛЮДА и дут в дом, через некоторое время выходят с НЮРОЙ в свадебном платье. Все садятся в машины, кортеж трогается.

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

В летнем кафе стоят сервированные столы, толпятся гости. Подъезжает свадебный кортеж, выходят ЛЕШИЙ, ЛЫСЫЙ, ЛЮДА, ПАВЕЛ, ГОСТИ. НЮРА остается сидеть в машине. ПАВЕЛ подходит к ЛЕШЕМУ.

ПАВЕЛ
Александр Борисович, вы мне деньги обещали.

ЛЕШИЙ
Не волнуйся, землемер, будут тебе деньги.

ПАВЕЛ
Пятьдесят тысяч.

ЛЕШИЙ
Ты чего кипишишься-то? Сказал же, отдам.
(лезет во внутренний карман пиджака, достает полпачки тысячерублевых купюр)
Вот твои деньги, уже приготовил. Послезавтра вечером получишь. А играть хорошо будешь – завтра вечером.
(ПАВЕЛ отходит, ЛЕШИЙ, глядя на машину, в которой сидит НЮРА – раздраженно)
Ну что она там застряла?
(идет к машине, открывает дверцу – НЮРЕ)
Нюра, ну ты что?

НЮРА
Что?

ЛЕШИЙ
Что не выходишь-то?

НЮРА
Зачем?

ЛЕШИЙ
Как зачем? Свадьбу играть? Приехали.

НЮРА
А расписаться?

ЛЕШИЙ
Не понял.

НЮРА
Люди, когда женятся, сначала расписываются. В загсе.

ЛЕШИЙ
(растерянно)
Так мы же насчет расписывания не договаривались. Какая тебе разница? Ты скажи, ты замуж хочешь?

НЮРА
Хочу.

ЛЕШИЙ
Ну так выходи.

НЮРА
Пока не распишемся, не пойду замуж.

ЛЕШИЙ
(ЛЫСОМУ)
Она издевается, что ли?

ЛЫСЫЙ
(ЛЕШЕМУ – тихо)
Да давай съездим в это загс. Сунем ей там какую-нибудь бумажку – пусть расписывается.

ЛЕШИЙ
Да она писать-то не умеет! Да и гости ждут.

ЛЫСЫЙ
Ничего, подождут полчаса. А то мы тут ее еще час уговаривать будем. Если вообще уговорим еще.

ЛЕШИЙ
(нехотя)
Ладно, поехали. Только сам там договариваться будешь.

ЛЫСЫЙ
Договоримся как-нибудь.

ЛЕШИЙ, ЛЫСЫЙ, ЛЮДА, ПАВЕЛ и ГОСТИ садятся в машины, кортеж уезжает.

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

К зданию загса подъезжает свадебный кортеж. Из машин выходят ЛЕШИЙ, ЛЫСЫЙ, ЛЮДА, ПАВЕЛ, НЮРА и ГОСТИ. ЛЫСЫЙ заходит в здание загса.

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

Из дверей загса выходит ЛЫСЫЙ, растерянно разводит руками. Подходит к ЛЕШЕМУ.

ЛЫСЫЙ
(ЛЕШЕМУ – тихо)
Не хотят, суки.

ЛЕШИЙ
Как не хотят? Я ж говорил, пусть простую бумажку подсунут какую-нибудь.

ЛЫСЫЙ
Ну так я так им и говорил.

ЛЕШИЙ
Деньги давал?

ЛЫСЫЙ
И деньги давал.

ЛЕШИЙ
Сколько?

ЛЫСЫЙ
Десять штук давал.

ЛЕШИЙ
Совсем, суки, оборзели! Сколько же им надо?

ЛЫСЫЙ
Говорят, ни за сколько не согласятся.

ЛЕШИЙ
Знаешь что? Зайди туда, вынеси какую-нибудь бумажку, ручку. Давай прям тут их распишем, что ли?

ЛЫСЫЙ
(с сомнением)
Давай попробуем.

ЛЫСЫЙ заходит в здание загса, через какое-то время появляется с листом бумаги и ручкой. Улыбается.

ЛЫСЫЙ
Ну, Нюра, давай расписываться.

НЮРА
Я тут расписываться не буду.

ЛЕШИЙ
(раздраженно)
Да почему?

НЮРА
Я там хочу.
(показывает рукой на здание загса)

ЛЕШИЙ
Там, Нюра, у них сейчас ремонт идет.
(ЛЫСОМУ)
Правда?

ЛЫСЫЙ
Да-да, ремонт у них. Говорят, на улице расписываться надо.

НЮРА
Неправда. У них ремонта не бывает.

ПАВЕЛ
Как же, Аня, ремонта не бывает? Комнаты же белить надо, полы красить.

НЮРА
Все равно не буду тут. Я по телевизору видела, как расписываются. Там музыка играет и фотограф всех фотографирует. А тут даже фотографа нет.

ЛЕШИЙ
(зло)
Тьфу! Будет тебе фотограф!
(ЛЫСОМУ)
Есть у них там фотограф?

ЛЫСЫЙ
Да трется какой-то.

ЛЕШИЙ
Ну так зови!

ЛЫСЫЙ заходит в здание загса. Через какое-то время из загса появляется ФОТОГРАФ. Вслед за ним выходит СЛУЖАЩАЯ ЗАГСА. ЛЫСЫЙ кладет лист бумаги на капот, протягивает ручку ПАВЛУ.

ЛЫСЫЙ
Давай, жених, расписывайся.
(ПАВЕЛ расписывается)
Нюра, на, расписывайся.

НЮРА
Не буду.

ЛЕШИЙ
(раздраженно)
Да почему не будешь-то? Что опять?

НЮРА
Это не по правде. Я тебе не верю.

ЛЕШИЙ
А кому веришь?

НЮРА
(показывая на ПАВЛА)
Ему верю.

ЛЕШИЙ
(ПАВЛУ)
Скажи ей, что ли.

ПАВЕЛ
(НЮРЕ)
По правде, Аня, по правде.

НЮРА подходит к ПАВЛУ вплотную. Он опускает глаза.

НЮРА
Посмотри на меня.
(ПАВЕЛ поднимает глаза, НЮРА какое-то время смотрит в них)
И ты меня обманываешь.

ПАВЕЛ
Ничего я тебя не обманываю. Когда я тебя обманывал?

НЮРА
Никогда не обманывал. А сейчас – обманываешь.

ПАВЕЛ
Да ничего я не обманываю! Зачем мне тебя обманывать?

СЛУЖАЩАЯ ЗАГСА
(не выдержав)
Обманывает, Нюра, обманывает! Все они тебя обманывают. Это они так шутят. Эх, люди вы, люди, у вас хоть капелька-то совести осталась?

НЮРА
Я знаю, что обманывает. У него глаза пустые стали.
(пауза)
Вы – злые!
(всхлипывает)
Улечу я от вас! Улечу!

НЮРА бросается через дорогу, к заброшенной водонапорной башне. ПАВЕЛ смотрит ей вслед, потом бросается к ЛЕШЕМУ, но, передумав, бежит вслед за НЮРОЙ.

ИНТ. ЗАБРОШЕННАЯ ВОДОНАПОРНАЯ БАШНЯ. УТРО.

НЮРА скидывает туфли и бежит по лестнице, ведущей вдоль стены башни наверх. Через несколько секунд забегает ПАВЕЛ, бросается вслед за НЮРОЙ. Бегут по лестнице. НЮРА добегает до верхней площадки, встает перед проемом окна, потом на подоконник, взмахивает, как для полета, руками, без крика падает вниз.

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

ЛЕШИЙ, ЛЫСЫЙ, ЛЮДА, ФОТОГРАФ, СЛУЖАЩАЯ ЗАГСА и ГОСТИ смотрят на заброшенную водонапорную башню. В верхнем окне появляется НЮРА, взмахивает руками, падает вниз.

ИНТ. УЛИЦА. УТРО.

ПАВЕЛ бежит вниз по лестнице заброшенной водонапорной башни.

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

ПАВЕЛ выбегает из заброшенной водонапорной башни, подбегает к НЮРЕ, опускается на колени, берет ее лицо в руки. В это время звонит сотовый телефон. ПАВЕЛ берет телефон, смотрит на дисплей, нажимает кнопку.

ПАВЕЛ
Алло.

СВЕТА
(за кадром)
Паша, мама умерла. Приезжай.

Раздаются короткие гудки. ПАВЕЛ встает, его взгляд падает на обрезок трубы. ПАВЕЛ берет трубу, идет в сторону загса, навстречу ему бегут к НЮРЕ некоторые из ГОСТЕЙ.

НАТ. УЛИЦА. УТРО.

ЛЕШИЙ, ЛЫСЫЙ, ЛЮДА, ФОТОГРАФ, СЛУЖАЩАЯ ЗАГСА и ГОСТИ толпятся у здания загса. ЛЕШИЙ стоит спиной к ПАВЛУ, держит у уха сотовый телефон. ПАВЕЛ подходит к ЛЕШЕМУ сзади, со всей силы бьет его обрезком трубы по голове. ЛЕШИЙ падает, ЛЫСЫЙ и ГОСТИ бросаются на ПАВЛА, скручивают ему руки, кто-то из них бьет его.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

По улице медленно движется похоронная процессия. На телеге в простом гробу лежит НЮРА в подвенечном платье. Процессия проезжает мимо двора ПЕТРОВИЧА. ПЕТРОВИЧ стоит около забора. Подходит ТАИСИЯ ИВАНОВНА.

ПЕТРОВИЧ
Все, пропало село! Последней дурочки не стало. Отвернулся от нас Бог.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА
Пойду, провожу ее.

ПЕТРОВИЧ
Давай, проводи.

ТАИСИЯ ИВАНОВНА выходит за калитку, присоединяется к процессии.

ИНТ. ТЮРЬМА. ДЕНЬ.

ОХРАННИК ведет ПАВЛА по коридору.

ИНТ. КОМНАТА ДЛЯ ДОПРОСОВ. ДЕНЬ.

ЗА столом сидит СЛЕДОВАТЕЛЬ, напротив него – ПАВЕЛ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ
Да, повезло тебе, парень. Будет жить твой потерпевший. Только слюни всю жизнь теперь пускать будет.

ПАВЕЛ
Как это?

СЛЕДОВАТЕЛЬ
Дураком будет, как! Шутка, что ли, такой железякой по башке получить? Срок теперь тебе, конечно, поменьше будет. Но на условный все равно не рассчитывай. Придется, брат, посидеть.

НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.

По улице с отсутствующим взглядом идет ЛЕШИЙ – небритый, плохо одетый, грязный. Подходит к летнему кафе, останавливается, смотрит. На него обращает внимание ТОЛСТЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ.

ТОЛСТЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ
О, Санек пришел, Леший! Саня, спляши, а? Я тебе пирожок дам.
(ЛЕШИЙ тупо смотрит на ПОСЕТИТЕЛЯ)
Что смотришь, дурак? Спляши, тебе говорят!

ЛЕШИЙ начинает плясать. Сначала ТОЛСТЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ, а вслед за ним и другие ПОСЕТИТЕЛИ начинают прихлопывать.

КОНЕЦ

24 марта – 1 июня 2011 г.