Гамлет Перевод Валерия Ананьина открытие себя

Татьяна Каракан
;"Давным-давно задумал я
Взглянуть на дальние поля,
Узнать, для воли иль тюрьмы
На этот свет родимся мы...
                (Лермонтов. Мцыри)
Несколько лет назад мне посчастливилось увидеть постановку пьесы Чехова "Вишневый сад" в исполнении наших "Творческих мастерских". Не меняя чеховского текста, не коверкая мизансцен, режиссеру (коим был в то время легендарный Петров) удалось показать время, сегодняшнее, мое, настоящее. Было жалко всех: умницу Раневскую, цепляющуюся за уходящий век, прячущую за словами, жестами страх одиночества. Лопахина, этакого крокодильчика, только что народившегося из яйца и пожирающего в силу природы своей и инстинкта жизни окружающих лягушек. Единственным по-настоящему счастливым  героем оказался  Фирс, успевший умереть в свое время,
;сумевший реализовать свою жизнь, совпасть с веком и вместе с ним покинуть сцену жизни.
Вдруг стало понятно, эмоционально ясно (очень важная составляющая знания для меня, потому что знание должно быть эмоциональным, иначе в него не включаешься сердцем, словно понимаешь, но не веришь), отчего мне, как и Раневской, так неуютно в сегодняшнем мире. И на самом деле стало легче, наступила та самая ясность, когда понимаешь, что дело не в тебе. Изменился мир.
В этом смысле "Гамлет" Валерия Ананьина стал следующим шагом. И Патернак, и тем более Лозинский дарили читателю Гамлета-титана, Гамлета-героя, пусть даже страдающего,но не побежденного, исключительного. Гамлет Валерия Ананьина обыкновенный, свой, современный. А потому и знаменитый монолог его звучит не метафорически, а бьет в сердце.  "Быть или не быть" становится синонимом "мстить или не мстить", бороться с несправедливостью этого мира, используя его же оружие, истреблять тех самых поющих на болоте лягушек, как делал Лопахин, очистить мировое пространство или попытаться сохранить мир внутренний? Гамлет выбоал первое. При всей симпатии к нему остаюсь с Раневской. Родное болото ближе...