В невесомости

         Полдень. Татьяна пьёт уже четвертую чашку кофе плюс сигарета. С трудом проснулась после снотворного. Так продолжается уже больше двух месяцев. Вечером не заснуть, утром не проснуться.
          Каждое утро, стоя у окна с сигаретой в одной руке и чашкой кофе в другой, она задаёт себе один и тот же риторический вопрос. Что делать? Она не верит, что это произошло в её семье, что это происходит с ней. Говорят дело житейское, ну у кого из мужчин в жизни не было увлечений? Пусть будут у всех, но не у Гены.
           Они с ним полюбили друг друга с первого взгляда и вот уже 16-ть лет живут, душа в душу на радость друзьям и на зависть врагам. Отдавая должное ситуации, Татьяна понимает, что, и враги сейчас не завидуют.
          Татьяна всегда вызывала у окружающих девушек, а потом и женщин желание быть на неё похожей. Глядя на неё у всех создавалось впечатление, будто она только что вышла из престижного салона и от  знаменитого кутюрье одновременно. Причём это было всегда по случаю и всегда очень хорошо. Гена ею гордился. Никто из знакомых  не мог понять как такая умница, и красавица досталась такому простому, даже слегка сельскому на вид парню.
Друзья со стажем знали историю их отношений, знали, сколько они прошли трудностей  доказывая свою любовь родным и близким. Знали, сколько сил стоило Гене добиться расположения её родителей. Сколько он объяснял своим, что она не просто красивая девушка, но и красивый верный добрый человек. Любовь победила…Татьяна потянулась за очередной сигаретой, и  заметила, как у нее дрожат руки. Конечно снотворное кофе, кофе снотворное и т.д… Она подошла к зеркалу, такое лицо может вызывать только жалость. В мешки под глазами можно сложить золотой запас Швейцарии, цвет лица напоминает потёртый доллар.
           Все всё видят, все всё знают, все молчат в ожидании развязки. А Гена полюбил первый раз не считая, Татьяны.
           Сначала он пытался скрывать свои отношения с Наташей, ему было не привычно это чувство, чувство стыда перед женой, которую он любил, но уже иначе. Любовью брата. Он был ей благодарен за двоих чудных девочек, которых она опекала 26-ть часов в сутки, пока он строил свою карьеру. Он понимал, что и им она скоро не понадобиться. Насте 15-ть, а Машке 13-ть. Ещё совсем немного и у них будет своя жизнь. Он понимал, что своим уходом от жены оставит её за бортом той жизни, которую они должны были прожить вместе. Но чувству не прикажешь. Он с головой ушёл в томные глаза другой женщины и не хотел думать о том, что вызывало угрызения совести, то есть о Татьяне.
           Контрастный душ вернул Татьяне ощущение реальности, которая  заключалось в том, что скоро  придут из школы Настя и Машка и им нужно обедать. Желательно чтобы девочки ни видели её в таком убогом виде и подавленном состоянии.
Умом Татьяна понимала, что девочки уже совсем взрослые и всё понимают сами. Она всё чаще стала замечать, как дочери стараются быть к ней не естественно внимательны и заботливы.
Жалеют. От этого стало ещё больнее. Татьяна считала, что вызывать чувство жалости унизительно. Мужем надо гордиться, жену – любить, дети должны быть красивее и успешней родителей. Жалеть можно только больных людей и бездомных животных. Так Татьяна и делала. Она помогала всем близким и дальним родственникам, нуждающимся в медицинской помощи. И кормила всех кошек и собак, живущих в их районе. Она вообще была человеком с принципами и твёрдой жизненной позицией. Один из её принципов гласил: измены не прощать!
Она просто не догадывалась, что ей придётся столкнуться с изменой Гены, который особо и не пользовался  популярностью у противоположного пола. В то время как она Татьяна всегда была объектом внимания у мужчин. Она привыкла к другой расстановке сил: Гена её ревновал без повода с её стороны, Гена ею дорожил, Гена боялся её потерять. И вдруг этот гром среди ясного неба, который зовут Наташей. И как сообщили «доброжелатели» этот «гром» похож на солнце, уж очень мила.
         Девочки пришли из школы вовремя, поели и разбежались по интересам. Она осталась со своими мыслями наедине. Сегодня четверг - думала Татьяна - завтра пятница, потом этот ужас: выходные дни. Эта  каторга на двоих, она и Гена. Гена, который будет искать любой повод уйти из дома, дергаться на каждый телефонный звонок и делать вид, что Татьяне всё, кажется, говорить, что у неё разошлись нервы, и разыгралось больное воображение.
        Всё происходящее унижало и угнетало её человеческое достоинство и женское начало.
Но выходные пришли, ситуация вышла из под контроля. Она не знала, что сделать, что предпринять, чтобы муж ни вышел из дому. Обида, горькая обида сжимала сердце. Дело даже не в том, что он пойдёт к другой женщине, а в том, что она не может этому препятствовать - она бессильна! Ею вдруг овладело странное чувство, чувство азарта, как во время игры в карты. И она решила: если удержу его любым путём сейчас, то со временем ситуация закончиться в мою пользу. Вот так загадала. Стала думать, как его перехитрить, обмануть, как доказать самой себе, что она может за себя постоять пусть даже самым примитивным способом.
Неожиданно для Татьяны муж попросил принести чай в комнату, где он смотрел по телевизору спортивные новости. Последнее время он редко её о чём-то просил. Старался не пересекаться
Она пошла на кухню и включила чайник, открыла кухонный шкаф: на одной полке стояли несколько сортов чая и кофе. Чуть ниже были коробки с медикаментами. У Татьяны во всём был порядок. Одна коробочка с обезболивающими, другая с успокоительными, третья с сердечно-сосудистыми медикаментами. Совсем отдельно стоял пузырёк со слабительными каплями. У них летом, ещё до бури в доме, гостил мужа брат из Минска, на него плохо действовала одесская кухня: то расстройство, то совсем ни как. Татьяна спокойно взяла флакон с лекарством и внимательно прочла аннотацию. Это была привычка ничего не принимать, не зная последствий и правил приёма. Из прочитанного она поняла: достаточно, как говорил Лёлик в к\ф «Бриллиантовая рука» одной таблэтки. Татьяна сделала всё по инструкции и проконтролировала чаепитие мужа. Время пошло.
           Гена, уютно пригревшись на диване, даже вздремнул. Татьяна вышла на кухню и закурила. Минуты казались годами, а результата всё не было. Татьяна, спокойно докурив сигарету, включила чайник и сделала мужу чай, вылив в него всё содержимое флакона. Гена открыл глаза и увидел, как жена услужливо поставила чашку на журнальный стол у дивана. Пить он не хотел, но и вызывать у жены дополнительное раздражение не стал. Поблагодарил за чай и стал его пить. Время шло, а результата всё не было.
         Татьяну охватывало чувство тревоги. Не ужели и медицина против неё.
Гена встал принял душ, побрился, оделся и на немой вопрос жены: Ну и что дальше? Спросил: Тебе купить сигареты? Татьяна одобрительно кивнула и ушла в другую комнату, что бы ни расплакаться от обиды и бессилья. Гена ушёл, судя по тому, что его не было уже 6-ть часов, Таня поняла, что в их районе сигарет нет, и он пошёл пешком в другой дальний район города.
Приняв снотворное, она легла в постель. Ком стоял в горле.
          Татьяна резко села на кровати. Звонил телефон. Она взяла трубку: Да…! Женский голос говорил довольно разборчиво: Татьяна, срочно приезжайте в Еврейскую больницу там ваш муж…..  Татьяна положила трубку, и посмотрела на часы 3.06. Её словно ударило током: Гена разбился на машине, поссорился с Наташей, нервничал и влетел в аварию. Одновременно натягивая на себя свитер и джинсы, Татьяна молила бога, чтобы Гена остался жив. Выбежав на ночную улицу, она увидела на остановке несколько пустых такси ожидающих клиентов. Сев в первую машину, Татьяна назвала адрес больницы. По ночному городу ехать быстро. Уже через полчаса Татьяна растерянно вбежала на территорию старой больницы, не зная, к какому корпусу ей бежать. Она пыталась увидеть, хоть кого-нибудь кто бы ей подсказал, где Гена.
На встречу Татьяне шла уверенным шагом девушка. Татьяна сразу поняла: ОНА и пошла ей на встречу.
          «Ему очень плохо, врач не знает, что с ним, нужно будет пройти серьёзное обследование…»
Татьяна молча слушала, и шла рядом уже по коридору отделения.
«Он уснул под капельницей после промывания….» - продолжала Наташа.
«Это не травматология?» - спросила Татьяна.
«Нет, это…» - Наташа не успела закончить предложение, её оборвал нервный истерический смех Татьяны. У неё был приступ: смех, слёзы, дрожь… Она не могла остановиться. Из палаты вышел врач и предложил Наташе дать успокоительное её подруге. Эти слова привели Татьяну в себя.
Женщины стояли друг против друга молча. К ним подошла санитарка и брезгливо спросила: «Вещи забирать будете?»  Никто не ответил. Она молча поставила кулёк с вещами Гены между женщинами. Из кулька дурно пахло. Татьяна поняла, в нём брюки, трусы, туфли, носки.  В общем, всё, что обгадил Гена. Женщины стояли молча. Наташа нагнулась и взяла кулёк: «Я выброшу по дороге. Прощайте!»
            Татьяна поняла, что эта девушка больше не при каких обстоятельствах не станет встречаться с её мужем. Она увидела в Наташе серьёзного, хорошего человека. Странно, Татьяна даже довольна, что познакомилась с ней. Она подумала, что при других обстоятельствах могла бы даже подружиться с Наташей.
            Татьяна вошла в палату. Гена лежал на койке под капельницей. За эти сутки черты его лица заострились. Медсестра сидела рядом и наблюдала за капельницей. Татьяна присела на пустую койку.
            «Вы меня позовите, когда лекарство будет заканчиваться», - попросила медсестра. Татьяна кивнула в знак согласия. Вот они вдвоём. Гена спит, она решила прилечь на койке, разулась и только сейчас заметила, что была в комнатных тапочках. Ей стало спокойно даже уютно в этой палате, рядом с мужем. Она отчётливо понимала, что всё осталось там во вчерашнем дне, что завтра будет день новый, новый для него и для неё. Татьяна впервые за последнее время уснула своим сном.