Принц Тьмы глава 4

                ***

 Этот Новый год я встречал с Мариной. Впервые за последние лет восемь я не был на новогодних вечеринках. Тишина и спокойствие. То, что мне было нужно. Я смотрел телевизор, попивал апельсиновый сок и параллельно отвечал на поздравления в социальных сетях. «Старею, старею», - думал я и мысленно улыбался. На мне были огромные тапки в виде кроликов, футболка с надписью «А мне всё равно» и шорты в клеточку. Я думал, что вскоре после полуночи усну, но всё оказалось не так просто. Лежащий под ёлкой телефон не дал мне жить спокойно.
- Приезжайте к нам! – воскликнул Олег.
- Кто это? – спросила Марина.
- Брат. Хочет, чтобы мы к нему на party заглянули.
- Я не хочу. Я там никого не знаю. Лучше высплюсь. А ты езжай. Можешь машину мою взять.
- Ты уверена?
- Конечно. Знаю ведь, что тебе на месте не сидится.
- Брат, Марина не хочет никуда ехать. Завтра увидимся, у мамы.
- Так сам приезжай! Неужели ты будешь всю ночь у телека торчать?
- Ага.
- Не смеши мои ботинки! Напяливай свою идиотскую шапку-ушанку, садись в тачку и дуй сюда! Вовчик тоже тут. Всё тут.
- А я здесь и намерен всю ночь здесь и оставаться.
- Старичок-боровичок, ты приедешь или нет?
- Нет.
- Она тебя не отпускает?
- Напротив.
- Так приезжай!
 Я несколько секунд подумал.
- Хорошо. Как я могу не слушать старшего брата!
 Я быстро переоделся, чмокнул Марину в щёчку, взял ключи от машины и квартиры и ушёл. Я оставил свою девушку в новогоднюю ночь одну. Такая я сволочь. Но она вовсе и препятствовала мне. Почему она не сказала: «Оставайся!»? Может, ей было безразлично, где я и с кем? В тот момент я не придал этому значения. У меня было праздничное настроение, и я не обращал внимания на мелочи.
 Только я сел в машину, мой телефон вновь завибрировал.
- Да, Юля.
- С Новым годом!
- И тебя, малыш. Удачи во всех начинаниях!
- И Марину с праздником!
- Позвони ей, а то она сейчас одна, совсем одна.
- Куда же ты смылся?
- Я еду к брату, в пригород.
- Какая ты сволочь.
- Знаю, но она сама меня отпустила. Она милая, очень милая. И, думаю, к ней скоро зайдут подруги.
- Слушай, может, ты тогда ко мне заедешь? Я тоже одна, совсем одна. Родители уехали на какую-то динозавровую сходку. Денег мне не оставили, на вечеринку не отпустили. И мне не особо и хотелось. Мне грустно. Ты хоть развеселишь меня немного.
- На пятнадцать минут, я заеду только на пятнадцать минут.
- Ура! У меня есть подарочек. Репродукция картины Левитана «Над вечным покоем». Она тебе ведь очень нравится.
- Мне неудобно, но у меня нет подарка. Будет за мной.
- Разумеется.
 Я редко размышляю перед тем, как что-то сделать. Обычно только после. Я поехал к ней.  Она открыла мне дверь в шёлковом коротком халатике. Она была великолепна. Я невольно сглотнул слюну. «Только держись, приятель, держись!» - приказал я себе. Я понял, что это будет очень сложно: Юля была безумно привлекательна, мне хотелось её съесть, в прямом смысле. Я с трудом сдержался, чтобы не потащить её тут же в постель.
- Дедушка Мороз прибыл.
- Рада, что он не забыл и про меня.
 Юля взяла меня за руку и завела в квартиру. Потом она сняла с меня шапку, куртку.
Я не заметил, как её губы коснулись моих. Всё это было так непринуждённо, мне казалось, будто так и должно быть. Но через несколько секунд я опомнился. Я убрал свои шаловливые ручонки в карманы. Она принялась расстегивать ширинку на моих джинсах.
- Что ты делаешь?
- Пытаюсь успеть всё за пятнадцать минут, Василий Андреевич.
- Я дам тебе семнадцать, если ты не будешь покушаться на мою невинность.
- Ладно, пошли за картиной.
 Словно по мановению волшебной я оказался её спальне: в этой спальне с множеством симпатичных светильников, чёрными простынями и алой розой на подоконнике. Я постарался отвлечься и принялся рассматривать репродукцию «Над вечным покоем».
На этой картине будто отображалось одиночество моей заблудшей души. Единственным упоминанием о человеке на этом полотне был огонёк, теплящийся в окне церкви. Тяжёлые грозовые тучи были готовы поглотить себя с ног до головы. Мне казалось, что вода сейчас вытечет из озера, я смогу остудиться. Маленький клочок земли с заброшенным кладбищем вовсе не удручал меня, а вселял надежду на то, что я смогу быть там похоронен. Эта картина была похожа на мой маленький рай. Там было абсолютное спокойствие, красота и уединение. И я представлял, будто являюсь тем человеком, кто зажёг огонёк в церкви.
- Это гениально, - тихо произнесла Юля.
- Абсолютно с тобой согласен. Я бы хотел оказаться там.
- Мне кажется, я видела это место во сне. И мне было там очень уютно.
- Кстати, с прошедшим днём рождения! Я забыл поздравить.
 Она завернула картину в какое-то покрывало и положила на стол.
- Властвуй этой копией шедевра! В Москве она тебе пригодится.
- Я повешу её на самом видном месте.
- Ты будешь хоть изредка вспоминать меня?
- Изредка вполне возможно.
- Ну хоть на этом спасибо.
 Она обняла меня. Её симпатичная головка оказалась на моём плече. Я не хотел её отпускать, а она не хотела отпускать меня. Её волосы щекотали мне нос. Она была так близко, но в то же время так далеко. Я не мог себе этого позволить. Я знал, ещё немного и ничто меня не удержит от неё.
- Мне лучше уйти.
- Пока!
- Пока!
 Она села на кровать и положила на колени плюшевого медведя. Я направился к входной двери.
- Если ты сейчас уйдёшь, я пересплю с первым попавшимся придурком. А вдруг я забеременею и меня будут все чморить в школе? А вдруг я заражусь каким-нибудь венерическим заболеванием? А вдруг мой первый раз будет таким кошмарным, что я на всю жизнь стану сукой? Неужели ты хочешь так травмировать мою детскую психику? Неужели ты сейчас не останешься? Ты такой бессердечный и бесчеловечный?
- Ты так любишь добиваться своего?! – воскликнул я и обернулся.
- В данный момент я люблю тебя.
- Ты понимаешь, что, может быть, меня больше не увидишь: я уеду, несмотря ни на что. Я не вернусь. И зачем тебе это сейчас нужно?!
- Я хочу тебя. Здесь и сейчас. Другой возможности мне больше не представиться.
 Её халат соскользнул на пол. На ней было умопомрачительное розовое бельё, которое мне так и хотелось разорвать в клочья. «Да плевать!» - решил я, и мы оказались на чёрных шёлковых простынях. Она быстро сняла с меня толстовку и джинсы. Тепло её тела передалось моему телу. Я ничего не хотел до такой степени сильно, как её в этот момент. Желание обладать ею превысило все разумные доводы. Я жаждал, как никогда раньше. Я был нежным и ласковым, как никогда раньше. Она извивалась подо мной словно змея, и ей явно нравилась моя «забота». Ей только исполнилось пятнадцать, как я мог! Я довёл её до оргазма. Несколько раз. Я забыл обо всём на свете: только доставлял ей удовольствие. Она тяжело дышала мне в плечо и говорила: «Ещё, не останавливайся!» Я лапал её с ног до головы своими двадцатипятилетними ручищами. Я полностью владел ею и полностью отдавался. Я позволил себе практически всё. Я словно растворился в ней. Я ни секунды не думал о себе, я делал приятное ей.  Она старалась стонать тише, но у неё это плохо получалось.
- Тебе не больно?
- Никогда не думала, что это настолько приятно.
 Когда она уснула, я был готов себя убить. «Идиот!» - мысленно воскликнул я и посмотрел на часы: было полчетвёртого. «Два с лишним часа! Я занимался с ней сексом два с половиной часа! Какой я засранец!» Я встал с постели и принялся одеваться. Я посмотрел на экран телефона: одиннадцать пропущенных звонков. Восемь от Олега и два от Марины. Нужно было срочно ехать к брату.
- Я это запомню, в мельчайших подробностях, - прошептала Юля, не открывая глаз.
- Пожалуй, я тоже.
 Я сел на постель.
- Юль, я сейчас уйду. И я больше не хочу тебя видеть. По крайней мере, ближайшие года три точно. Прощай, малыш!
- Я тебя не забуду.
- Забудешь. Сама не заметишь, как начнёшь думать о другом. Главное, не становись такими, как все остальные девки. Оставайся сама собой, и у тебя всё будет отлично. Не становись такой, как все остальные. Это всё, о чём я тебя прошу.
- Я же больше не о чём тебя просить не могу.
- Это точно. Я и так сделал, ёпт, всё, что мог.
 На экране высветилось имя Олег.
- Да, Олег. Я скоро буду, не засыпай пока! Меня похитили по пути инопланетяне.
 Я пошёл к двери. Я больше не посмотрел на неё. Мне хотелось выкинуть из памяти свой глупый поступок. Я чувствовал себя так, будто съел запретное яблоко вместо Адама. Меня мучили угрызения совести. Я очень сильно задумывался над вопросом, не спустить ли себя с лестницы. Не разбить ли свою голову об стену? Не откусить ли себе язык? Не выпрыгнуть ли с окна с верёвкой на шее?
 В начале пятого я доехал до места назначения. У дома Олега ещё пускали понемногу салют. Все уже были в стельку к моему приезду. Но одно я знал точно: мой брат соображает на пьяную голову ещё лучше. Более того, если я ему сейчас всё расскажу, он, вполне возможно, к утру и не вспомнит, по поводу чего я с ним советовался. Мне хотелось выговориться ему, поплакаться в жилетку, так сказать. Моё отвращение к себе росло с каждой секундой. Я был готов раздавить себя как таракана.
- О, какие люди! Ты ехал к нам через Магадан? – поинтересовался у меня Олег, как только я зашёл в гостиную.
- Братан! – крикнул Вован и повис у меня на шее.
  Я догадывался, что, если не отцеплю его от себя, он так и уснёт. Я быстро откинул его на диван. Вскоре появилась и хозяйка дома Катя, в элегантном синем платье.
- Как приятно встретить хоть одного трезвого человека!
- Ты уже, наверное, думала, что трезвые люди вымерли.
- Конечно! Ты голоден?
- Зверски. С одиннадцати утра и не ел ничего.
- Пошли, брат, я покажу тебе остатки роскоши!
 Мы с Олегом прошли на кухню, потому что в зале везде валялись гости. И присесть негде было.
- Так куда ты заворачивал, колись! К какой-нибудь из ролика «Сирены»?
 Я положил на тарелку салат и маринованные грибы. Я был готов слона съесть, если честно, но довольствовался только этим. Давно меня, однако, не мучило столь сильное чувство голода. Я словно месяц сидел на воде, и мне вдруг представилась возможность нормально поесть. Я с трудом удержался, чтобы не навернуть отбивных.   
- Не совсем.
- К Инге?
- Ты спятил?!
- Ёпт, не мучай меня размышлениями в пять утра!
- Брат, я совершил большую глупость.
- Ёпт, удивил. Ты с детства только этим и занимаешься. Ладно, давай начинай рассказ. Я совершил глупость, часть десятая.
- Я поехал к тебе, и мне позвонила сестра Марины Юля, которой пятнадцать, мы с ней дружим. Она попросила меня заехать к ней, поздравить с Новым годом. Я решил, почему бы на пятнадцать минут не заскочить к ней.
- И переспал с ней.
- Ты догадлив, брат мой.
- Учитывая, что все твои истории так и заканчиваются, можешь не считать меня умным. Это кердык, брат: она при первой же возможности может ляпнуть что-нибудь Марине.
- Знаю.
- А чем она занимается, сестра то?
- В школе учится.
- Что?! Сколько ей лет то?
- Пятнадцать. Недавно исполнилось. Я же сказал вначале.
- Извини, я не слишком внимателен.
 Олег присвистнул.
- Ты идиот, брат! Мало того, что ты с сестрой девушки своей переспал, так ей ещё и пятнадцать. Недавно исполнилось.
- Да.
- Скажи, почему тебя не кастрировали в детстве?
- Лучше бы кастрировали.
- Ты хоть…
- Я думаю, она выпьет таблетки.
- Тупица! Я так могу стать дядей!
- Ты разве против?
- Если бы это была Марина, то ещё можно. Но девчонка пятнадцати лет!
- Надеюсь, всё обойдётся.
- Я тоже на это очень надеюсь. Маму, ёпт, инфаркт схватил бы от такой новости. Вася, косяк так косяк. Ты просто побил все рекорды тупости.
- Ты не был на моём месте.
- Поверь, я не поступил бы так же на твоём месте. Помнишь, на первом курсе я бросил Лидку. Потому что я узнал, что ей четырнадцать. С тех пор я проверяю паспорта. А ты знал.
- Она шикарная.
- Это всё, что ты можешь сказать в своё оправдание?
- Да.
- Брат, делай ноги от них обоих, пока не поздно. Уезжай в свою Москву один.
- Я и так не смогу Марине больше в глаза смотреть. Конечно, я с ней не останусь. К тому же я сделал вывод, что не готов к серьёзным отношениям.
- Вы только послушайте его! Первая здравая мысль за последние лет десять!
- Моя жизнь скоро изменится, пора и мне немного измениться.
- Эх, братишка, без тебя будет скучно! Я просто повешусь от скуки.
- Не переживай, я приеду как-нибудь в гости и привезу тебе чемодан веселья.
- В смысле, чемодан гашиша? Не надо, брат, не рискуй так.
- Чемодан с пургеном будет лучше. Это тебя позабавит.
 Наш разговор прервала Катя. Она принесла тарелку с двумя кусками торта. Я незамедлительно принялся их есть. Я обожаю сладкое. Это моя слабость. Кому-то нужен кокаин, чтобы расслабиться, кому-то конопля, потому что на большее у них денег не хватает, кому-то хороший фильм, а мне достаточно пара пирожных.
- Ты действительно голодный!
- Ещё как!
- И о чём вы тут щебечете?
- О своём о девичьем, дорогая. Представляешь, Васёк говорит, что не готов к серьёзным отношениям. Вот взял и убежал от Марины в новогоднюю ночь. Думаю, нам нужно приютить скитальца на завтра.
- Только на завтра. Со своей квартиры я пока не съехал. Там оплачено до конца месяца.
- Эх, Вася, Вася, убить тебя мало! Представляю, каково Марине.
- Дорогая, она пока не в курсе. Брат собирается силами, чтобы объясниться с ней.
- А что произошло то?
- Вася встретил марсианок, не устоял и его теперь мучает совесть.
- Так может совесть отступит и позволит вернуться к Марине?
- Нет, Катя, моя совесть не сдастся. И к тому же, не вижу смысла ей препятствовать.
- Нет, ну вы все мужики такие? Только девушка тебе поверила, заимела на тебя серьёзные планы, а ты сразу в кусты! И вечно вам мало секса с одной женщиной. Нужно обязательно искать кого-нибудь на стороне.
- Катюш, не все такие. Я совсем другой. Видишь, как тебе повезло с мужем? Твой муж просто заинька пушистый по сравнению с этим скунсом.
- Знаю, знаю.
 Далее последовал непродолжительный семейный поцелуй. Я понял, что нарушаю семейную идиллию, и быстрее доел второй кусок торта.
- Что ж, не буду вам мешать, зайчики, пойду спать. Куда меня пристроили?
- На мансарде, конечно. Это ж твоё любимое место в этом доме, Василёк.
- Спасибо, Катюша, спасибо. Золотое у тебя сердце.
- Спокойной ночи, брат! Спи, а то марсианки отняли много сил, поди.
- Так их действительно было несколько? – возмутилась Катя.
- Не слушай его, Катюш! Твой муж вечно приписывает мне странные истории.
- Я приписываю? Да мне и сочинять не приходится.
- Спокойной ночи!
 В мансарде я сразу направился в душ. Я до сих пор чувствовал тепло её тела. У меня в голове раздавались её стоны. Я вспоминал чуть ли не каждую минуту, проведённую сегодня с ней. А запах её духов давно меня преследовал. Она будто завладела моим разумом. Я не мог ни о чём другом думать. О, я хотел её снова. Я хотел обладать ею как можно дольше. Мысль о том, что она может принадлежать другому, выводила меня из себя. Мне хотелось, чтобы она была только моей, чтобы у неё никогда не было других мужчин. Моя, моя и только моя. Не знаю сколько тонн воды я на себя вылил, чтобы, наконец, прийти в себя и хоть ненадолго забыть о ней. Я смыл её с себя. Без остатка. Только моя голова коснулась подушки, я уснул. Я спал словно убитый: никакого намёка на сновидение.

                ***

 До Марины я дошёл только через три дня: я сначала побыл в доме у Олега, потом с друзьями отметил мой скорый отъезд. Самое удивительное, мне удалось всё это время так же не пить. Я и трезвым отлично нахожу общий язык с пьяными. Говорю же, меня прёт от жизни. Я вернулся к Марине с шапкой набекрень, слегка помятый, невыспавшийся. Но я был полон решимости. Меня не смутил её проникновенный злобный взгляд.
- Ты где был?
- Пиво пил.
- Если бы не знала, что ты не пьёшь, я тебе поверила бы.
 Я прошёл в зал и свалился на диван. Я был готов уснуть, но вспомнил для чего пришёл сюда.
- Нет, но можно было хотя бы на один звонок ответить!
 Я снял шапку-ушанку и положил рядом с собой.
- Марина, я грешен.
- Ой, все мы такие.
- Марина, нам нужно расстаться.
- Всё хуже и хуже. Может, ты действительно пил?
- Нет, я трезв как стекло. Марина, я говорю серьёзно. Думаю, я не готов к серьёзным отношениям. И у тебя со мной будут одни проблемы. Я гад, сволочь и все матерные слова сразу.
- Ты переспал что ли с кем-нибудь?
- Да.
- И кто она?
- Не важно. Факт остаётся фактом.
- Вася, ты разве не мог промолчать?! Зачем ты это всё рассказываешь?
- Потому что я не могу больше быть с тобой. Я уезжаю. И уезжаю один. Так будет лучше.
 Я поднялся с дивана и стал собирать свои немногочисленные вещи в сумку.
- Как так можно?! Ещё совсем недавно ты хотел ребёнка, хотел быть со мной, а потом пропал на три дня и говоришь такое! Что ж за человек ты такой!
- Марина, извини меня! Знаю, я поступаю некрасиво, но так будет лучше. Для нас обоих.
- Некрасиво? Это называется не некрасиво, а мерзко. Ты…
- Не стесняйся в выражениях!
- Тварь, ублюдок! Я тебя ненавижу! Помнишь, ты обещал, что никогда не сделаешь мне больно?
- Я никогда не сдерживаю своих обещаний. Но я всегда верю, что сдержу их.
- Первую часть обещания ты сдержал ведь: всё время, проведённое с тобой, я была счастлива. До этого момента… Это всё из-за того, что я отпустила тебя к брату одного, да? Нужно было ехать с тобой?
- Нужно было, но теперь уже поздно. Иногда несколько часов могут решить всю жизнь.
- Ненавижу, ненавижу, ненавижу. А я ведь так тебе верила!
- Напрасно.
 Она села на диван и заплакала. Но я не видел её слез (Марина отвернулась), я только слышал всхлипы. Я словно разрывался на части. Мне было жутко стыдно. Я был готов заплакать сам из-за того, что мне приходится быть жестоким. Когда-то со мной так поступила Инга, и я помнил, как мне было больно. Я представлял, как тяжело сейчас Марине. Я был на её месте. Я испытывал то же самое. Я знал, что она будет чувствовать потом. Я знал, что она будет ещё страдать. Я знал, что не безразличен ей, и буду не безразличен долгое время. Но ничего исправить я уже не мог. Я когда-то обещал самому себе, что никогда не поступлю с человеком так, как со мной поступила Инга: ушла внезапно, неожиданно, без предупреждений, что никогда никому не сделаю больно. Но, как всегда, я верил в обещания, которые давал, но вовсе их не сдерживал.
- Поверь, я вовсе не хотел тебя обидеть.
- Думаешь, я не понимаю, почему ты уходишь? Ты меня не любишь. И никогда не любил.
- И ты меня.
- Неправда! Ты просто легко идёшь на поводу у других и позволяешь вить из себя верёвки. Я захотела быть с тобой, и ты не препятствовал.
- Мне было очень приятно, когда ты вила из меня верёвки.
- Конечно, временами тебе это нравится, а чаще нет. Никогда не знаешь, что будет у тебя на уме в следующий момент.
- Скажи: «Убирайся!», и я пойду. Ой, я чуть не забыл оставить ключи от машины и квартиры.
 Я достал из кармана связку ключей и положил рядом с  ней на диван. Какой символичный жест возвращение ключей при расставании, не правда ли? Будто отдаешь человеку ключ от него самого и лишаешься возможности пользоваться им дальше.
- Убирайся!
 Я с радостью выполнил её просьбу. В какой то мере я был рад, что всё так вышло. Если уж начинать новую жизнь, так начинать. Она постоянно напоминала бы мне, каким я был. А я хотел стать кем-то иным. Не то что бы совсем, конечно, измениться, но перейти на другую грань. Определённый этап в моей жизни был позади. У меня получилось вырваться из собственным стереотипов, правил, рамок.  Я  обрёл себя в полной мере. И мне не хотелось тащить с собой груз прошлого. Я хотел оказаться в месте, где никто не знал бы, каким я был раньше, чтобы люди видели только того, кем я стал, кем я являюсь сейчас. А близкие люди всё время видят в вас то, чем вы давно и не являетесь, и это вас невольно раздражает. Близкие люди зачастую являются балластом. И я знал, если бы Марина стала моим близким человеком, она была бы тем самым балластом, который не давал бы мне двигаться вперёд. Мне приходилось бы каждый день ей доказывать, что я уже не тот беззаботный непутёвый парень, что я хочу осуществить свою мечту, что я готов бороться. Иногда нужно уехать в место, где вас никто не знает, чтобы потом вернуться уже совсем другим человеком. У меня это происходит аж в двадцать пять, но пусть. Главное, что это всё-таки происходит. Лучше поздно, чем вообще никогда, простая истина. Я был готов кричать: «Я свободен, я свободен!» На сердце у меня было спокойно.

                ***

 Я уже собрал свой чемодан на колёсиках. Завтра утром приедет Олег и отвезёт меня в аэропорт. Я, естественно, решил никуда не выходить, потому что мне выходить из дома вообще опасно для жизни. Я пил чай и переписывался с Вованом на facebook. Из окна открывался потрясающий вид на гаражи. Раздался звонок в дверь. Я недоверчиво посмотрел в глазок: это была Юля.
- Ну здравствуй! Как ты нашла меня?
- Спросила твой адрес на facebook у Вована. Он очень общительный малый.
- Одним словом, он трепло. Кажется, я сказал, что не хочу тебя больше видеть. По крайней мере, три года.
- Ты забыл свои часы! Я же не хочу класть их под подушку и плакать долгими зимними и летними вечерами. И картину твою привезла. Она удручающая.
- Конечно, «Голгофа» куда оптимистичнее.
 Она вручила мне часы, а потом поставила на пол завёрнутую в покрывало «Над вечным покоем».
- Зачем ты бросил Марину?
- Наверное, потому, что мне сложно было смотреть ей в глаза после того, как я в новогоднюю ночь занимался сексом с её пятнадцатилетней сестрой.
- Ты сделал ей больно. Она три дня жила с нами. У неё глаза опухли, и она была похожа на китайца.
- Да проходи уже! А то стоишь здесь на пороге, как неприкаянная.
 Она робко прошла в коридор.
- Да, не ахти обстановка у тебя.
- Извините, ваше высочество, не готовился к вашему приезду.
- Скажи честно, ты бросил Марину, потому что боялся, не скажу ли я ей лишнего.
 Она хитро улыбнулась. Я был готов наждачной бумагой стереть эту жеманную улыбочку с её лица.
- А ты сделала бы это?
- Нет. Я так думаю. Может, угостишь чем-нибудь? Ничего крепче чая тут не найдётся, я предполагаю.
- Даже если бы и было, я не стал бы тебя спаивать.
- Ты знаешь, я твоя. Меня и спаивать не нужно.
- Юля, сейчас ты вылетишь отсюда, если не прекратишь это.
- Ладно, ладно.
 Я прошёл на кухню и налил ей чай.
- Ты завтра уезжаешь, да?
- Да.
- И никогда, никогда не вернёшься?
- Почему же, у меня здесь мама, брат, племянница. Как-нибудь приеду.
- Обещай, что приедешь через месяц! Ко мне.
- Малыш, ты обещала три года не приближаться ко мне. И не сдержала слово. Я обещал твоей сестре никогда не делать ей больно. И не сдержал слово. Думаю, мы можем обойтись и без обещаний.
- Ты приедешь.
- Нет.
- Ах, значит, так!
 Я не успел опомниться, как она оказалась на балконе. Она быстро встала на перегородку. Я еле успел схватить её за руку и перевесить в другую сторону. А я жил вовсе не на первом этаже. Промедли я хоть одну секунду, она бы уже лежала на асфальте. Она была бы мертва. Но этого не случилось. Она была рядом со мной. Она была у меня на руках.
- Идиотка! Ты бы могла разбиться!
- Ну и пусть! Зато бы ты научился держать обещания.
- Какой я же я идиот!
- Значит, мы идеально друг другу подходим.
 Я чувствовал, что ей холодно. Она вся дрожала. Я занёс её обратно в квартиру и ногой закрыл дверь на балкон.
- Так ты приедешь через месяц?
- Да. Всё, что ты пожелаешь. Только больше так не делай, пожалуйста! Это тебе не игра на выживание!
- Я всё-таки тебе нравлюсь.
- Будь тебе восемнадцать, я был бы от тебя без ума.
- Ты и так без ума.
- Что есть, то есть.
- Я сегодня не уйду.
- Честно говоря, я понял это, когда увидел тебя в дверной глазок. И ты могла бы не становиться на перегородку: я бы всё равно через месяц приехал.
- Мой, мой, мой!
 Она принялась покрывать поцелуями мои губы, нос, шею. Моя девочка. Как я мог отдать её кому-нибудь другому?

                ***

 Меня разбудил звонок в дверь. Было уже утро. Первое, что я увидел, было её лицо с закрытыми глазами. Потом я увидел, как сон её покинул, и она посмотрела на меня. Я вновь ощутил вкус её губ, почувствовал тепло её тела. Но звонок вовсе не прекращал трезвонить.
- Кто это?
- Брат. Вечно он приезжает слишком рано. Пунктуальный. Одевайся! 
 Я быстро встал с постели и надел шорты. Я открыл дверь и увидел Олега в дорогущей дублёнке и такой же шапке, как у меня.
- Привет, брат! Готов покорять столицу?
- Пошли в подъезде покурим.
- Ты ж не куришь.
- Сегодня можно и покурить.
 Олег увидел, как Юля что-то искала на моём диване. В этих однокомнатных квартирах всё на виду. Она поправила густые чёрные волосы и быстро исчезла из зоны видимости. Я потащил брата в подъезд. Мы подошли в пепельнице – банке из-под колы, до отказа набитую бычками. Олег подкурил сигарету и протянул её мне.
- Это она? Та малолетка?
- Да.
- Хорошенькая. Брат, мне тебе яйца отбить? Ты же обещал, что оставишь девчонку в покое! Ты что творишь? Тебе мало нормальных девок, тебя на детей потянуло?
- Цыц, спокойно! Она вовсе не похожа не ребёнка.
- Ёпт, ты влюбился что ли?
- Не знаю, не знаю. Но, как видишь, не могу я забыть её. Она вчера чуть с моего балкона не выбросилась. Я еле успел схватить её за руку. Брат, присмотри за ней, пока меня не будет! Я очень тебя прошу. Я через месяц прилечу на пару дней.
- Стоп, стоп, стоп! Я не собираюсь потворствовать педофилии!
- Я тебя прошу просто пару охранников за ней следить поставить, и всё! Ты вовсе не будешь потворствовать педофилии.
- Ты больше боишься, что она коньки отбросит, в смысле, перережет коньками вены, или что она кого помоложе найдёт? Ты не молод, отнюдь не молод. Четвертак это не шутки! Про свой тридцатник я молчу в тряпочку.
- Хахаха. Твоё чувство юмора и меня склонит к суициду.
- Ёпт, не будь ты моим братом, я тебя кастрировал бы и изолировал бы от общества!
- Как мне повезло, что ты всё-таки мой брат!
 Лифт остановился на моём этаже, и из него вышла дама с пекинесом. Мне даже стало как-то неловко, что я стою на лестничной площадке в одних шортах. Я был рад, что крайне редко появлялся на квартире, и никто из соседей не знали меня. Вот даже соседка напротив понятия обо мне не имела.
- Здравствуйте! – произнесла она и принялась открывать свою дверь.
- Здравствуйте!
 Мы подождали, пока она зашла к себе домой.
- Может, уже зайдём, а то смущаешь здесь дамочек своим торсом. И тебе пора уже собираться.
- Да, конечно.
 Юля уже была полностью одета, когда мы вошли. Она накинула чёрноё пальто и взяла сумочку. У неё в руках были перчатки с нарисованными на них костями запястий.
- Мне, наверное, лучше уйти?
- Да. Дать деньги на такси? – ответил за меня Олег.
- Спасибо, обойдусь. Мои родители снабжают меня достаточно деньгами.
- Рад за тебя. Васёк, я пока пройду на кухню и сделаю вид, что не вижу, как она виснет у тебя на шее.
 Моя девочка не хотела покидать меня, но послушно выметалась с квартиры. Ведь взрослым дядям нужно было разбираться с делами. Мы целовались где-то минуту. Я почувствовал, как её слёзы потекли по моей груди. И почему я в последнее время довожу женщин до слёз? Такой я негодяй.
- Что-то больно сентиментальная я стала.
- Не к добру это, не к добру.
- Я буду скучать.
- Я позвоню. Я прилечу.
 Она больше не сказала ни слова, а открыла входную дверь и вышла в подъезд. Она остановилась на лестничной площадке и посмотрела на меня. Как же я надеялся, что она не превратится в стерву, но она уже ей являлась. Она никогда не давала мне выбора. Она всегда ставила меня в жёсткие условия. Никогда не могло ничего быть не по её плану. Она всегда добивалась своего. Она всё контролировала. Беспринципная, немного жёстокая, слегка абсурдная, очень самоуверенная, красивая, отважная, умная, чувственная, остроумная… Она великолепна. Нет, никому другому она не достанется. Это моё сокровище.
 Знаете, я влюблён всегда. Когда я ем пирожное, я влюблён в пирожное: оно вкусное, с взбитыми сливками. Когда я смотрю хороший фильм, я влюблён в фильм. Когда вижу в магазине умопомрачительный диван, я влюблён в диван. Когда мимо меня проходит красивая девушка, я влюблён в неё: несколько секунд, но вполне искренне. Я влюблён в своё отражение в зеркале. Я влюблён в Вивьен Ли, в Одри Хепберн. Я влюблён в творчество Марселя Пруста. Я влюблён в жизнь, несмотря ни на что. Я влюблён в людей: они бывают такими забавными. В моей жизни слишком много любви. Я слишком легко позволяю завоёвывать своё сердце.
  Я очень откровенен. Я очень открыт. Ко мне многие имеют доступ. Я весьма мало, честно говоря, думаю о себе, хотя явно самовлюблён. У меня практически отсутствует чувство опасности. Не сказал бы, что доверяю людям, но я легко позволяю им мной пользоваться. Я разрываюсь от противоречий, но из этих противоречий я и состою. Я умею входить в положение людей, я могу понять их поступки, я могу представить их мысли. У меня нет предрассудков, если уж на то пошло. Я могу стать кем угодно, ведь во мне есть практически всё. И я никак не могу принять какую-то сторону. Я могу быть резок, жесток, но чаще я мягок и добродушен. Я могу быть трудолюбив, если мне действительно нравится занятие, но чаще бываю ленив. Кто я? А так ли это важно? Я всё. В человеке должно быть всё. Человек должен быть многогранен. Естественно, какая-то грань в нём преобладает, но она не должна делать его своим заложником.