Клякса

"Сфинкс птицей взвился в небо, а небо кинуло сфинкса на землю и превратило в памятник! Грустная история, типа нашего колобка, которого все кидают и кидают пока не превратился в дерьмо!
Можно сказать истории о двух мирах в которых первая превращает все в камень, из которого потом строят пирамиды, а во второй колобок превратившись в дерьмо удобряет поля.
А где наша история? Где наши камни и наше дерьмо из которых можно что-то построить и что-то взрастить? Нет ничего! Есть отдельные мы, бегающие по жизни в суете оставляющие следы лишь на воде, оттого что созданы из неё, и прыгающие от радости в выводе о том, что дерьмо не тонет,... и всё, нас нет в истории планеты Земля и нас нет в списках живых.
Странно это бродить среди живых! Странно смотреть на мир мёртвыми глазами, хотя всё тело пышет здоровьем и умирает одновременно! Ха-ха-ха! Говорят здоров, но умираешь, говорят, лети, а превращаешься в камень на своей могиле! Говорят, дерьмо, а я в ответ, хорошо что коровы не летают.
Смерть в специфике виденья мира пришла распоров шоры на глазах и сняв хомут пристрастий одела противогаз, чтобы не сдох от трупного запаха своего настоящего".

Семён вздрогнул от запаха чищенных женой куриных яиц, и от мыслей которые в своей странности им овладевали, посмотрел на поплавок, и ничего не предпринимал, чтобы увеличить улов. Пойманная им рыба кричала о помощи из ведра, а Семён будто её и не слышал, он не предавал значения крикам из ведра, понимая, что из ведра кричать никто не может, так же как не сможет доказать всем, что он мертв. Семён смотрел в небо! Семён посмотрел на Землю! Семён достал бутылку и выпил, и потом долго ещё звучала песня про бурлаков, в которой не было слов не про сфинкса, не про колобка.