История первая. Откуда я такой взялся

Рассказать свою историю меня сподвиг дневник Рихарда. Есть у него отдельный объемистый блокнот в который он все записывает. Сам я его, правда, не видел, но Рир видел и читал. А Рир хоть и тень, но все-таки дракон, а значит ему верить можно. Излагать как Рихард я не смогу, слишком уж экспрессивный я получился, но постараюсь не отвлекаться.

Я родился в самом дальнем гроте, там, где солнце практически не прогревает горную породу. Пробил скорлупу без всяких сложностей, несмотря на то, что размеры мои были совсем уж невелики, наверное, не больше, чем взрослый бульдог. И долго-долго пытался понять - где же все? Где-то в подкорке ютилась мысль, что все время до рождения рядом было как минимум два существа, которые обо мне заботились. Однако там же зрела мысль, что ждать некого. Вторая мысль тогда мне показалась более интересной и приняв ее за аксиому я отправился изучать территорию.
Вообще-то только вылупившиеся дракончики особенно любопытные и активные. Только вот те, что рождаются рядом с родителями не могут развернуться на полное крыло, а я мог. Система гротов была запутанная, человек бы там потерялся, как пить дать. Я, хоть и не человек, все равно потерялся и не нашел понравившегося грота, где температура едва-едва достигала ноля по цельсию. Однако это меня ничуть не расстроило, дух завоевателя и первооткрывателя неизведанных гротов буйствовал во мне со страшной силой. Это я потом узнал от Реноа, что первое свойственное ледяным качество - покорять. Остался бы я сидеть в своем гроте, там бы и умер, так далеко никто не забирается.
Проблуждал я так много времени, по крайней мере я трижды засыпал, просыпался и продолжал довольно-таки быстро продвигаться вперед. Меня вел интерес и нюх. Как вы сами понимаете есть мне хотелось немилосердно, потому первый запах чего-то съедобного стал для меня путеводной звездой. Найденный мной дракон оказался совсем несъедобным, точнее не захотел быть мною съеденным. Да еще и сыпал непонятными мне словами: "дикий", "глупый", "наглый". За подобное обращение я его от всей души цапнул за хвост, в ответ схлопотал подзатыльник и, как любой ребенок, сел на задние лапы и разревелся. Знакомство с внешним миром показалось мне очень несправедливым. Пришел я, весь такой красивый и маленький, а внешний мир меня стукнул по голове. В общем, обиделся я страшно.
Но внешний мир, в лице годовалого бронзового дракона, быстро вернул мое к нему расположение - горка сочных фруктов оказалась передо мной, а дракон пообещал отвести меня в "кормушку". Что такое "кормушка" я не подозревал, но весь мир уже заочно любил. Рядом с этим бронзовым я смотрелся, как котенок рядом с быком. Иногда мне кажется, что этому дракону просто было скучно и он взялся со мной возиться. Реноа до сих пор утверждает, что это все потому, что я очень милым был. Но я ему отчего-то не верю. Белый, конечно, не врет, но явно недоговаривает чего-то.
После того, как я наелся от пуза, меня в приказном порядке повели в эту самую "кормушку". Я нехотя побрел следом. Чувство благодарности еще не было мне известно, но инстинкты уже завладели моим тщедушным тельцем и призывали слушаться тех, кто больше и старше. Почему, правда, не объясняли. Кормушкой оказалась цепь гротов, самых близких к выходу на площадку Зарождений. Именно там меня потом, через огромное количество дней, найдет папа и Реноа.
читать дальшеТогда же я с подозрением оглядывал гроты по которым носились дракончики разных цветов и размеров. Безошибочно угадав с место положением еды я прочно обосновался там, весьма агрессивно отгоняя остальных желающих отобрать это место. Ох, сколько шишек я получил, пока бронзовый не научил меня правильно отбиваться от захватчиков! Сам бронзовый оказался весьма общительным драконом и с удовольствием отвечал на бесчисленное множество вопросов, которые роились в моей голове. Откуда он все это знал - я до сих пор не догадываюсь. Но одно я усвоил четко - дикие драконы никому не нужны, а еще у диких нет имен, потому что здесь это никому не нужно.
Когда к нам в грот заходили взрослые драконы мы очень редко обращали на них внимание. Ну, ходят, пусть себе и ходят, лишь бы еду не крали. На самом деле эти гроты были чем-то вроде человеческих приютов для сирот. Только мы не ждали, что нас заберут. А зачем? Нам и здесь было хорошо.
В играх, драках и сне прошел первый год моей жизни. Характер у меня, признаться, был ужасный. Получив неожиданного защитника в лице бронзового я возгордился, зазнался и стал совсем уж наглым. Увидел бы меня папа таким - чего доброго убил бы.
Но мне повезло, наверное, недели за две до судьбоносной встречи со своим отцом, я впервые в жизни серьезно влип. В кормушку пришли взрослые дикие с вполне однозначными намерениями - забрать нашу еду. Такого произвола я не мог позволить, однако, похоже, что только меня обуревало негодование. Этим драконам было лет по шесть-семь, а мозгов у них хватало только на то, чтобы отбирать еду у слабых, охотиться на тех, кто меньше и уходить обратно в свои гроты. От одного красного меня оттаскивали всей шайкой-лейкой диких бандюг. Я намертво впился коготками в его нагрудные пластины и весьма болезненно клевал его в промежуток между ними, то самое место где можно достать до сердца. И снова удивляюсь - почему меня тогда не затоптали на месте? Отпинали, конечно, сильно, ничего не скажешь. Но на этом все.
Мне было плохо, очень плохо. Разумеется, заживало все очень быстро, но куда сильнее болела уязвленная гордость ледяного дракона. Она мне до сих пор аукается. Может от того я пытаюсь стать лучше всех? Не знаю, всякое может быть. Когда я смог передвигаться самостоятельно и вообще чувствовал себя замечательно, я вроде бы и позабыл о неприятном инциденте. Детская память короткая, как известно. Пока я болел мое место уже заняли, поэтому спал я где придется. Оказалось, что любое другое место было не менее уютным и удобным. Вы не представляете себе насколько великим это было открытием для меня!
Странно, но никто из диких не пытался выйти из грота к площадке Зарождений. Даже любопытство не пробирало. Для нас не было мира вне гротов, как нас не было для мира.
В тот вечер, когда в пещере появился белый дракон и не-дракон, дикие, по привычке, не обратили внимания на пришельцев. Я обратил только потому что был рядом, хотел есть и не-дракон как-то странно пах. Любопытство заставило меня подойти ближе. Не-дракон был большим. Нет, не так, очень большим. Чтобы увидеть его лицо приходилось задирать голову, а еще от этого его запаха хотелось чихать. Этому увлекательному занятию я и предался под смех своих сородичей. Не-дракон что-то сказал дракону и тот склонившись ко мне протянул одно из самых редких лакомств - сухофрукт. Я, не будь дурак, слопал с превеликим удовольствием. Симпатии к дракону прибавилось, а вот не-дракон пугал. Нет, он не делал ничего плохого, просто от него веяло опасностью, да такой, что налет взрослых диких казался игрой в "камень-ножницы-бумага". Однако как только не-дракон протянул мне угощение на ладони, он был автоматически переведен в свои.
Все дело было в том, что если кто и кормил отдельно взятого дракончика то либо бросал еду рядом, либо кормил как Реноа - удерживая еду кончиками пальцев на весу. Жест же папы казался мне маленькому чем-то вроде... Ну, как это объяснить-то? Вот если бы бог протянул руку смертному - где-то так, наверное.
А когда не-дракон меня еще и по носу погладил - я растаял. Знаете до чего это приятно? Особенно, когда впервые. Я, осмелев и решив покорить этого гиганта, чихая и клекоча, полез на руки к этому существу. Не-дракон был теплым, почти горячим, а еще не-дракон симпатизировал мне, уж это все дракончики умели различать с полу-взгляда. Представляете себе мой восторг? Не-ет, едва ли. Но это было до того здорово, что я с энтузиазмом позволял себя гладить, чухать и передразнивать. Не-дракон, конечно, все еще пугал меня, но это было отодвинуто на задний план.
А потом... А потом не-дракон посмотрел мне в глаза. Пристально, так, будто в синих моих глазах был ответ на какой-то вопрос. Через несколько секунд на меня свалилось столько информации и ощущений, что впору было терять сознание. В первую очередь я узнал, что не-дракон - человек и имя ему Шульдих фон Кирхен. А еще, то что я ему нравлюсь.
Между нами установилась связь. Ну, обычная процедура установления более глубоких отношений между драконом и еще одним существом, возжелавшим породниться с драконом. Метафизический поводок, как говорит Рихард. Папа не отпускал меня с рук, а я и не торопился слазить. Вместе с установлением связи я узнал, что опасность действует только если вести себя плохо. Из предложенного списка я еще ничего не умел, поэтому можно было быть спокойным.
Знаете, что чувствует маленький ребенок, когда его берет на руки и прижимает к груди тот, кто внесен в список своих? Чувство защищенности от всего на свете, плотный кокон тепла и чего-то такого, чему ни в человеческом, ни в драконьем языке нет названия. На это ощущение подсаживаешься с первого раза. И я не стал исключением. Мне очень понравился этот человек - Шульдих фон Кирхен. И мне понравилось быть рядом с ним. Иначе бы я не позволил себя увести из грота диких драконов.
Так закончилась моя дикая жизнь безымянного дракона. Началась жизнь полная увлекательных приключений, в которой присутствовал человек, которого я очень сильно люблю и которого с гордостью называю своим отцом.