История пятая. О вредности страха при исполнении ж

Три часа полета домой пролетели, как одна секунда. Завидев посадочную площадку я едва заметно улыбался. Я решил приготовить папе сюрприз, однако не ожидал, что это скорее мне устроили сюрприз.
Хайо в процессе полета не раз менял дракона, заявив, что ему интересно пронаблюдать с разных позиций всё это благолепие, так что под конец он нагло восседал на моем загривке. Благо, что не командовал, а то бы совершил полет с большой высоты без парашюта.
- Аллоха, братцы! - Хайо махал рукой собравшимся внизу людям. - Нас таки выгнали.
- Болтливый ты, Дар-ра, - рассмеялся Реноа, первым спускаясь на землю и меняя облик, следом, как по команде облик меняют все драконы. - Принимайте молодые драконьи войска, господа наездники! - отдав честь, дал отмашку драконам, мол, идите уже с моих глаз. Я следовал за белым драконом и затаив дыхание смотрел на отца, который тоже прибыл на аэродром. - Как и обещал - Самаэль в целости и сохранности, - кивнул дракон Рихарду.
- Приветствую! - голос у меня дрожал от радости. И в конечном итоге предательски сорвался на хрип. - Скучал, папа? - заглядывая в глаза мужчине.
- Ещё как, - папа, уронив Элоха, который почему-то был связан, обнял меня. - Ты... Я... В общем как ты, Са? - мужчина прикусил нижнюю губу и тут до меня дошло, что папа действительно скучал и, что папа рад меня видеть. Много ли дракону нужно для счастья?
- Замечательно. Я теперь кто-то вроде старшего в крыле, - я крепко-крепко обнял отца и шепнул на ухо. - А еще я соскучился.
- Я тоже очень соскучился, Са. Очень-очень. Ты у меня молодец, знаешь это? Я тобой горжусь. Честно, - гладит по спине, прижимает к себе крепко. - Я волновался. Думал о тебе... Как ты там? Как оно вообще было? В обиду себя не давал?...Эх, вижу, что не давал, - папа говорил сбивчиво как-то, эмоционально очень, не поднимая глаз и не выпуская меня из рук.
- Было здорово, но мало, - я осторожно гладил папу по спине и с трудом выдавливал из себя слова. Больше всего хотелось уткнуться лицом ему в грудь, прижаться и помолчать. Это здесь прошло три дня, а у меня прошло две недели. И еще слишком много времени без отца. - Я хочу продолжить обучение, - продолжил я. - И надеюсь, что ты не откажешься поделиться своими знаниями.
В этот момент Рихард рывком поднял Шема на ноги и кивнул Реноа на прощание:
- Шульдих, машина в твоем распоряжении. А я пошел воспитывать личный состав, - пошел к ближайшему ангару, подталкивая Элоха.
- Не откажусь, наверное. А чего отказываться-то? - папа всё-таки разжал объятья. - Пошли? Поедем домой? Расскажешь мне всё подробнее. Ну или не расскажешь, как хочешь. Я... знаешь, так за тебя переживал... Но это уже не важно, верно? Ты уже здесь... со мной, - и потрепав меня по волосам. - Поехали?
Домой! Папа хотел, чтобы я поехал с ним до-мой! Мысли носились, как шальные и мир вокруг плыл. Но я все же справился со своими чувствами, понимая что теперь я точно самый счастливый ребенок на свете.
- Поехали, - я улыбнулся и взял отца за руку. - И я с радостью все расскажу, - однако меня тревожила еще одна вещь. Оглянувшись на Рихарда я тихо спросил: - А... Что-то случилось? Элох провинился? - ангар у меня ассоциировался с очень неприятной историей, свидетелем которой я однажды стал. Поэтому я заметно нервничал. - Папа, только честно.
- Провинился, - пожал плечами папа. - Хочешь, чтобы мы его забрали?
- Если провинился, то нельзя, - со вздохом покачал головой я. Понимал, что нужно. Что Элоху будет плохо и в то же время понимал - нельзя. - Рихард когда такой злой - лучше не вмешиваться, хуже будет. Так Реноа говорил, - отвернувшись от ангара тихо роняю: - Но Элоха все равно жалко.
читать дальше- Жалко, - вздохнул мужчина, забираясь в машину, потёр глаза. Мне совсем не нравилось это его состояние. Как будто он винил себя. И смазывалась вся радость от того, что я вернулся. - Так, садись, поехали, - снова вздохнул папа. - А по дороге - рассказывай. Но если не хочешь сейчас - расскажешь в другой раз. Устал, наверное?
Я послушно забрался в машину, устроился на переднем сидении и расстегнул верхние пуговицы формы. Решительно отставил в сторону переживания по поводу Элоха и того, что папа в таком раздрае.
- Ну, началось все с того, что нас поделили на крылья и погнали на полигон, - я смеюсь. - Ты бы видел этих новобранцев! Из них половину вообще летать не учили. В моей команде один такой был. Ух мы с ним намучались! - фыркаю. - Зато старшина интересный попался. Доходчиво обьяснил, что мы не уйдем с полигона пока все не покажут лучшие результаты. У меня к ночи крылья отваливались от усталости, - задумчиво прикрыв глаза, - а меня ведь Реноа тренировал до этого. За что ему спасибо. Иначе наверняка чешую отбросил бы.
- Правильный у вас старшина, - одобрительно закивал мужчина. - Так и надо. В конечном итоге желаемого он достиг, а вы превратились из желторотиков в... Ну, в общем вы сами знаете, во что вы превратились, - закуривает, выжимает из машины максимальную скорость. - Как же я по тебе скучал!
- Ага. Мы тоже так думали, - хмыкнул. - К третьему дню мы были готовы на полигоне спать, - улыбаюсь каким-то неведомым никому мыслям. - Ух, а старшина оказался тем еще затейником. После того как я попытался доказать ему, что по уставу я не могу летать с чужим наездником - я экстренно научился летать к верху пузом над потенциально опасным спящим красным драконом, - растираю виски прогоняя назойливое ощущение горячего дыхания на спине. - Честное слово я так в жизни никогда не боялся!
- Познакомишь как-нибудь? Ну... со старшиной вашим?
И тут до меня дошло, что папа ревновал. Крепко ревновал меня, желая прибить старшину. В груди что-то кольнуло на грани с неприятным. Знал бы папа до чего мне хотелось, чтобы это был он. Чтобы все что со мной происходило - делал он. Но я не решался озвучить это все.
- Если будет в наших краях - обязательно, - кивнул я и хитро прищурился. - Надеюсь девушек ты не обижаешь? - и ухмыльнувшись добавляю. - Представь себе мой шок когда оказалось, что старшина ни разу не парень. Прямо обидно стало, что девчонка нас так гоняла и обставила меня в карты.
- М-да... - усмехнулся, - девушек я на дух не переношу, но эту - попробую.
Папа выбирается из машины и я следом за ним. Стараюсь не слишком пристально смотреть на него, что удается с огромным трудом. Я не могу не смотреть на него. Я хочу смотреть, прикасаться и быть рядом.
- Ну, что, пошли домой? - спрашивает папа.
- Ага, - киваю. - А чего-нибудь сьестное дома есть? - достаю из багажника сумку, заботливо собранную Рихардом.
- Мм... будет. Я приготовлю. Прости, я... не успел раньше. Сейчас приготовлю. подождёшь? - закрывает за мной дверь в квартиру. Бросает взгляд на бар, немного расстроенно вздыхает и удаляется на кухню.
Я же тихо снимаю форму, складываю ее и иду в душ. Я много слышал об образе жизни отца, но столкнулся с ним, в общем-то, впервые, а потому чувствовал себя не в своей тарелке. Практически лишним.
Из душа я вышел уже вполне себе довольным, переодетым и мокрым, как мышь.
- Пап, это кайф наконец-то выбраться из формы! - плюхаюсь на стул, старательно пытаясь не замечать того, что с папой что-то не так. - Знал бы ты как здорово вернуться домой... к тебе.
- Правда? - а вот тут уже совсем искренне улыбнулся мне. Присел на корточки напротив, взял в ладони мои руки и заглянул в глаза. - Знаешь... без тебя как-то так тревожно. Я так рад, что теперь мы снова вместе.
- А можно я здесь жить буду? - чуть смущенно осведомляюсь я, тепло улыбаюсь папе и замираю в ожидании ответа.
- Конечно, - пожал плечами папа и улыбнулся как-то растерянно. - А почему нет? Ну... разве что тут кровать только одна. Я тебе завтра новую сделаю. Потерпишь этой ночью мою компанию?
- Потерплю, - смеюсь от облегчения. - Да и было бы что терпеть, - склоняюсь и целую папу в лоб. - Ты не толпа дерганных драконов.
В комнате раздается трель телефона. Я вздрагиваю и не двигаюсь с места, продолжая улыбаться, только неестественно прямая спина выдает мое напряжение. Я не понимаю почему, но боюсь подходить к телефону.
Зато папа бросается к трубке так, будто ждет звонка с фронта.
- Гауптштурмфюрер фон Кирхен, слушаю.
- Передай трубку Самаэлю, герр гауптшурмфюрер фон Кирхен, - доносится до меня спокойный голос Рихарда, изредка прерываемый свистом ветра и сбивчивым матом Элоха. - У меня для него хорошая новость.
- Са... - стараясь сказать, как можно спокойнее, а получается что-то типа "двое!" - в "12", - тебя.
- Слушаю, Рихард, - я кусаю губы от волнения, а затем широко улыбаюсь услышав хорошую новость. - Спасибо. Я твой должник. А как там... Ясно, не лезу. До свидания, - положив трубку, подпрыгиваю на месте. - За мной зарезервирована тренировочная площадка! Здорово!
- Здорово, - улыбается мне мягко, уходит на кухню и возвращается с тарелкой полной еды. - Кушай, Са. Приятного аппетита.
- Спасибо, - киваю и улыбаюсь. - А ты не будешь?
- Не-а. Что-то как-то не могу. Перенервничал немного, - виновато. - Я просто кофе попью, - снова уходит на кухню и через минуту возвращается с чашечкой кофе. Падает в кресло и смотрит на меня. - Эх... как мне тебя не хватало!
А мне даже в голову не приходит напомнить ему, что он пропал и не было ему до меня дела. Я устраиваюсь на диване и за обе щеки уплетаю ужин.
- Очень вкусно, папа! - и уже тише, смущаясь: - Мне тоже тебя не хватало.
- Когда-то учился готовить... - вздыхает. - А потом как-то не сложилось. Теперь буду делать это для тебя, - подмигивает, а я окончательно таю. - Только это... я тут курю много. Тебе, наверное, не приятно, да?
- Это ничего. Я уже не чихаю от дыма, - успокаивающе улыбаюсь. - Привык.
- Сам-то куришь? - с подозрением смотрит на меня, прищурившись. - Эх... - перебирается на кровать, закуривает. - Са, ты не будешь очень против, если я опрокину стопочку коньяка? Я устал немного. Тяжёлый был день.
- Не курю, - качает головой. - Пока нет необходимости в этом, - улыбаюсь, склонив голову к плечу. - Совсем не против.
Папа наливает себе в рюмку коньяк и выпивает так, будто это действительно лекарство.
- Иди ко мне, родной... - хлопает ладонью по кровати рядом с собой.
Я пулей срываюсь с места, отношу тарелку на кухню, быстро мою ее и возвращаюсь к папе, устроившись у него под боком.
- Ты нервничаешь, - вздыхаю я.
- Немного, - обнимает меня, поглаживая по плечу, прикрывает глаза. - Но если бы тебя не было рядом, было бы намного хуже. Мои истерики - не самое хорошее, что можно наблюдать, - улыбается. - Ничего, всё со мной хорошо будет. Честно.
- Элох еще может выражаться со всеми изворотами, а голос у Рихарда спокойный. Значит все не совсем плохо, - крепко обнимаю и трусь щекой об плечо отца. - Не переживай так сильно.
- Хорошо.
И действительно расслабляется значительно, к моему облегчению. Я чувствую это не только физически, но и через связь. И даже зная, что папа сейчас немного не в себе, удивляюсь и пугаюсь одновременно, когда он поворачивается лицом ко мне и начинает гладить по спине и плечам.
Ощущения тем удивительны, что совсем не похожи на те, что были раньше. И папа гладит не_так, как раньше. С другой целью. Тут же вспоминаются мои слова о том, что я вырасту и буду спать с папой, чтобы он никуда не исчезал. На губах расцветает нежная улыбка, я мягко глажу папу по плечу. Хотя все еще совершенно не понимаю, что значит "спать с папой", только догадываюсь.
Папа вздрагивает от моего прикосновения. Как бы невзначай скользит губами по моей скуле, слегка царапая кожу щетинистым подбородком. Это чертовски приятное ощущение, которое отзывается дрожью во всем теле. Тепло разливается по телу, понемногу превращаясь в жар.
Я чуть поворачиваю голову и касаюсь губами шеи отца, едва ли не обжигаясь до того горячая у него кожа. Папа напрягается всем телом, я чувствую, как у него дрожат руки. И каждое его движение становится более плавным, как бы с усилием, как если бы он двигался в пространстве с высоким сопротивлением. Прижимает меня к себе крепче и с шумом втягивает воздух.
Я раздраженно посылаю Реноа вышедшего на связь и сообщившего о плачевном состоянии Элоха. Мне не до этого сейчас. Я увлеченно глажу отца по бокам, спине, трусь щекой об грудь. И через связь понимаю, что творится с папой.
Какая-то часть мужчины уже понимает, что всё, приехали, что послать меня нахрен уже не получится, да и не хочется. Но оставшаяся всё ещё цепляется за то, что как бы происходящее немного выходит за рамки нормальных отношений отца и сына.
Руки проскальзывают под мою футболку, горячими, сухими, немного шершавыми, ладонями исследуют спину и бока. Я же шумно выдыхаю, выгибаюсь навстречу рукам. Тепло превращается в жар, который стекается со всего тела в низ живота. И тут я, на свою беду, понимаю, что боюсь. Я боюсь того, что будет делать папа. Того, что не знаю, что делать мне. Стараюсь прогнать это все из своей головы, доверяясь отцу, но окраине сознания остается этот малодушный страх.
Папа заглядывает мне в глаза, но так и не останавливает руки, которые, кажется живут своей жизнью.
- Ты боишься меня? - хриплым шепотом.
- Не тебя, - поспешно качаю головой, не в силах не выгибаться навстречу рукам папы. - Ситуации, - и тут же отвожу взгляд. - Видно не такой уж я взрослый...
- Прости, - папа, к моему огорчению, как-то даже отодвинулся немного. Хотя я понимал, что сейчас был таким... Ну, именно "таким, как часто у Шульдиха в голове". Связь без моего участия поделилась сим знанием. - Извини, пожалуйста. Я просто немного... Только не бойся, ладно?
- Я не боюсь тебя, папа, - порывисто сажусь на кровати и отчаянно краснею. Мне стыдно за то, что я... Что папа все не так понял. - И не накручивай себя, пожалуйста, - глажу его по волосам. - Мне просто нужно немного подрасти.
- Конечно, - мужчина закрывает глаза. - Конечно надо. Я... да я не знаю, что на меня нашло. Прости. Прости, пожалуйста. Спать не хочешь?
А меня колотить начинает, я переживаю за папу, за то, что все больше похоже на катастрофу. Спрыгиваю с кровати, наливаю коньяк в рюмку и подал отцу.
- Выпей. И успокойся, пап. Все в порядке, - приобнимаю за плечи. - Честно. Просто у драконов тело отстает в развитии от всего остального. Азмир предупреждал меня, но я не сразу понял о чем он, - качаю головой. - Не хочу пока что. Нужно с Реноа связаться. У него на руках то, что осталось от Элохима.
- Угу.
Папа выпил, и вот тут я понял, что его окончательно прибило. Всем что вообще за многое время накопилось. Как-то неестественно для этого огромного существа он скрутился калачиком, забрался под одеяло и отвернулся лицом к стене.
- А я вот очень устал и мне нужно поспать, - совсем уж сдавленным шёпотом, как будто не хватало воздуха ни на что, но надо же было что-то мне сказать, чтобы я не слишком переживал. - Надеюсь, всё там будет в порядке. Думаю, точно будет. Потом. А сейчас - я очень-очень устал. Умру просто, если не посплю хотя бы часок.
Я отчитываюсь Реноа и обнимаю папу со спины. Глажу по руке, стараюсь не мешать. Я, черт возьми, плевать хотел на Шема, но папа в таком состоянии... Я изо всех сил старался окружить его теплом, чтобы ему хоть немного стало легче.
Папа дрожал всем телом, но лежал тихо-тихо, дышать стараясь ровно, но получалось с трудом. Как-то за несколько заходов вдыхает воздух, и слишком резко выдыхает.
- Не сдерживайся, пап. Легче от этого не будет, - тихо шепчу, уткнувшись лицом в макушку мужчины, бережно глажу.
- Не знаю-не-знаю... - скорее одними губами, на пределе слышимости. - Прости, сына. Папе нужно выйти прогуляться и кого-нибудь случайно... убить, например. Но совсем не специально. Честно-честно.
- Только сам не убейся. Случайно, - киваю я. А что мне еще остается кроме как согласиться?
- Постараюсь. Вряд ли тут найдутся танки покруче меня, - встаёт, пряча глаза под чёлкой, натягивает куртку кожаную и выходит на улицу.
Я какое-то время сижу неподвижно, взглядом гипнотизируя стену. Мне до слез обидно, что все так вышло. Мне стыдно. Я злюсь на себя. А потом переодеваюсь и отправляюсь к Реноа. Помогать собирать этого придурка Элоха.
Постарался Рихард от души, явно не жалея ни сил, ни фантазии. И это при условии, что частично Реноа его уже начал восстанавливать. В какой-то мере я понимал Рихарда. И был с ним солидарен в желании отходить Элоха так, чтобы тот надолго запомнил. Только вот из-за этого белобрысого папа бродил невесть где, собирая все приключения на свою шальную голову. Я внимательно слушал Рихарда и хорошо понимал, что папа не просто подышать воздухом вышел. И переживал за него.
Реноа курил одну за другой, моя работа заключалась в стряхивании пепла и варке кофе. По лицу Реноа было видно, что он устал, что меньше всего ему сейчас хочется штопать Шема. Однако долг лекаря превыше всего.
Я не уверен сколько прошло времени с тех пор, как я пришел в пещеру. Я уверен только в том, что пепельница превратилась в ёжика-мутанта. Поэтому момент, когда в комнате открылся портал я упустил.
- Господа драконы, а у нас дезертир завелся, - со вздохом сказал вышедший из портала Азмир. - Упертый баран, однако.
Увидев отца в состоянии ненамного лучшем, чем у Шема я подорвался с места и бросился к нему.
- Папа?
Знаете, не самое лучшее зрелище для одиннадцати летнего ребенка. Честно. До сих пор с дрожью вспоминаю. Это было страшно. Правда вот то, что я чувствовал в тот момент волновало только меня.
Реноа же, зажав сигарету в зубах, отвлекся от Элоха и фыркнул:
- Так и знал, что еще не конец.
- Блять... - папа покосился на Азмира с явным намерением убить его прямо здесь, но, оценив ситуацию решил отложить на потом. - Что - папа? - усмехнулся невесело как-то. - Ну, что - папа? Папа тут, между прочим, натворил всякой ***ни. Так что не такой он и хороший, Ишмаэль, - а потом посмотрел на Реноа долгим таким взглядом, дескать: "ты тут ещё мне расскажи какой я плохой... лучше бы я нахер утоп, пока гребешок твой вылавливал. А я, кстати, так и боюсь воды". - Что значит не конец? Мне просто нужно надраться, подраться, выпустить пар. Нормальное желание для мужика. Или нет?
- Ничего подобного! - я намертво вцепился в папу. - Ты - хороший!
- Оставьте Шульдиха в покое, - тихо сказал Реноа, затягиваясь и выдыхая дым. - Ему тоже нужно как-то сублимироваться. Шульдих, извини за причиненные неудобства, - фиксирует руку Элоха и бинтует. - Назови место - я проброшу тебе туда портал. Ты не обязан все это видеть и терпеть, - как-то виновато улыбнулся.
- Угу, сына. Охренительный просто, - улыбается. Губа, которая едва успела покрыться корочкой запёкшейся крови треснула, по подбородку предательски заструилась кровь. - А Элоха Каге, наверное, на растерзание этому... кхм... Рихарду оставил, да? - и снова к Реноа. - Да нет уж, Реноа... - вздыхает, рукавом как-то совсем по-мальчишески вытирает кровь. - Сам виноват, так хоть посмотреть надо в чём. Будет мне такое наказание. Не люблю оставаться безнаказанным. Начинаю сам себя убивать. а вам, наверное, это не слишком нравится.
- Тогда пока отбываешь наказание - сделай кофе, пожалуйста, - устало поводит плечами дракон. - У тебя он нормальным должен выйти.
- Но это я сказал, что Элоха нельзя забрать, - тихо говорю я, понимая, что амба моей выдержке. - Значит не ты, а я виноват.
- Хорошо. Сделаю, - кивает покорно папа. И я вижу - глаза у него совсем погасшие. - Кажется, это не ты любовник Элоха, и не на тебя он до последнего надеялся, - серьёзно смотрит на меня. - Не вздумай себя винить. ты всё сделал так, как было нужно. Ты живёшь в этом дурдоме и знаешь их лучше. А я, аболютно больной на голову ублюдок, мог бы и рискнуть. В конечном итоге я и так получил по морде. А так бы получил по морде от своих. Не так обидно было бы.
И без того безрадостную картину дополняет Элох, который с трудом приоткрыв глаза, через боль едва заметно улыбается, одними губами.
- Немчик...
Честное слово - я бы его добил в тот момент. Без сожалений. Из-за него папа в таком состоянии, а он лыбится! Моя неприязнь к Элоху только укрепилась. Склонив голову я тихо вышел из комнаты. А что мне там делать было? Папа самоистязался, Реноа был занят Элохом, Элох лежал истерзанный. Кому было дело до того, что на ближайшие годы я обеспечен кошмарами под завязку? Или до того, что я буду избегать встреч с отцом, потому что буду бояться снова увидеть этот погасший, равнодушный взгляд?
Я был маленьким ребенком, в чем-то безумно эгоистичным, во многом жестоким. Но я никак не мог вынести то, что произошло со спокойной душой.
Закрывшись в бывшей своей комнате я свернулся калачиком на горячем песке и уснул. А на утро отправился тренироваться. Снова делать, что угодно, лишь бы не думать о папе.
Глупый, глупый дракончик.