Папина дочка по мотивам фотографии Катюха и сеймов

На фотографии улыбалась светленькая девочка с умными темными глазами. В руках у нее была большая-пребольшая рыба. Ее взгляд светился гордостью за отца. Папина дочка. Папина. За ее спиной начиналось серое, жемчужное утро. Вода в реке была холодной.
Они встали тогда, когда солнышко только высунуло носик из-за горизонта. Родители проснулись раньше Машки, и тихонько переговариваясь, чтоб не разбудить раньше времени дочь, ушли на кухню, где мама взялась за завтрак, а папа – пил, обжигаясь, чай маленькими глоточками.
Мама сняла кастрюлю с плиты и сказала: «Пора».
Папа встал и отправился в комнату дочери. Она уже давно проснулась, еще до будильника, и, услышав слова матери и шаги отца, быстренько зажмурила глаза. Она любила, когда ее будили.
- Машка, вставай, - сказал отец и ласково поцеловал ее в лоб.
Она раскрыла глаза, засмеялась, и повисла у отца на шее.
Они пришли на кухню, где стояла мама в передниках и кудряшках и делала вид, что сердится.
- Машка! Марш руки мыть!
Завтрак был съеден за пять минут. Посуда вымыта и расставлена по местам. Косички у Машки аккуратно заплетены и прижаты к ушам. Папа в сотый раз проверяет наготовленные с вечера снасти. Мама надевает спортивный костюм и старую куртку. Сегодня она не красится. Она становится еще красивее.
На улице свежо. Тоненькими пальчиками холод пробирается под одежду и прижимается холодной щекой к спине между лопаток, там где потеплее.
Машка поежилась.
- Папа, ты мне дашь удочку подержать? – спрашивала она, подпрыгивая на месте от нетерпения.
Папа молча улыбается и кивает. Он занят сумками, удочками, машиной, женой и прыгающей Машкой.
- На одной стороне крючок, на другой – дурачок – улыбается мама. Она была совой и хотела спать. Ей уже надоело сердится. Вон, они какие сидят  довольные и улыбаются от уха до уха. Машина завелась почти сразу.
За город выехали быстро. В такое время люди предпочитают обнимать подушку. Сельская дорога была покрыта ямами, как Машка – веснушками.
Приехали на берег реки. Папа сразу нашел место, где сидел на прошлой неделе. Разобрал удочки. Машка вертелась около него:
- Папа, можно я червяка насажу?
- Папа, а что мы ловить будем?
- Папа, а можно мне удочку?
- Папа, а давай я леску тебе распутаю? Я умею, я уже большая!
Солнышко показалось на небе во всей красе и пробежалось лучиками по спокойной и по-весеннему холодной воде реки.
Папа молчал и смотрел на поплавок. Машка заснула около него, сидя на стульчике. Мама ходила неподалеку, собирала травы и цветы.
Поплавок нырнул. Первый раз. Второй. Третий.
- Клюет! – закричал папа.
Машка сразу проснулась, и, глядя на красного от натуги папу, стала кричать:
- Папа, давай! Папа, давай!
Папа зашел по пояс в воду и снял с крючка застрявшую в камышах огромную рыбу. На берегу сходила с ума мама:
- Миша! Ты себя совсем не жалеешь! Заболеешь, простудишься!
Папа показал ей рыбу. Мама удивленно ахнула.
Маша сказала:
- Не бойся, мамочка, папа не заболеет. Он уже большой.

Фотография вставлена в рамочку. На ней улыбается девочка и держит в руках огромную рыбу. За ее спиной продолжалось утро.
Папина дочка. Папина.