Впечатления из мира землян

Рассказы для космонавтов.
Башкирия. Новоихсаново 1955-1958 г.г.

Дом дедушки Абдуллы, отца моей матери Шамсии (Солнечная).

В деревню Новоихсаново родители отвозили Наиля на всё лето, начиная с трёхлетнего возраста. Свежий, ароматный воздух, пропитанный запахами свежей вощины, сотового мёда, кислого молока, золы у печки, и муки в чулане сразу полюбился малышу. Этот дом дедушки Абдуллы и бабушки Шамсинур показался для маленького мальчика роднее и ближе, чем дом отца и матери в городе. Мать, её четыре сестры и младший брат родились, и выросли в этом доме. С бабушкой и дедушкой остался жить только их сын Ранис, которому было тогда лет пятнадцать. У дедушки был крутой, своенравный характер. Когда он разговаривал несколько грубоватым голосом, было немного страшновато. Но это не стало препятствием для внука, чтобы подружиться с дедом. Правда встречались они, в основном, только по утрам и вечерам. Днём дома оставалась одна бабушка, и Наиль бегал за ней как привязанный, надоедая своими расспросами, или она за ним. Ведь кругом было столько новых вещей и незнакомых птиц, больших разноцветных, и маленьких жёлтеньких. В каждом уголке дома таилась какая-то загадка. Под крыльцом с тремя невысокими ступеньками, перилами с двух сторон и навесом, было заманчивое отверстие, куда всегда убегал кот. За крыльцом дверь в сени, которые занимают треть дома. В сенях просторно. Сразу за дверью справа широкая деревянная кровать-лежанка, на которой любит спать Ранис. Почти половину сеней занимает  чулан, отгороженный деревянной перегородкой. Там столько много интересных вещей и больших ящиков с зерном, но бабушка не разрешает там бывать без неё. Рядом с перегородкой чулана дверь в жилую часть дома. А слева от этой двери в брёвна стены вбиты железные скобы, по которым дедушка лазает на чердак за махоркой и вениками. Бабушка говорит, что он сам выращивает табак для курева. Чердак весь открытый  к сеням. Над сенями чердачного перекрытия нет. Поэтому сени кажутся очень высокими. Наиль каждый раз просит показать, что находится там наверху, но дедушка не разрешает. Тогда внук убегает в дом. Здесь сразу за порогом слева на скамейке укреплён сепаратор кирпично-красного цвета с большой ручкой. Стоит крутануть эту ручку, как сепаратор начинает гудеть, и бабушка сразу появляется рядом. Говорит, что ручку нельзя крутить. Наилю это не понятно. Ведь каждое утро здесь в маленькой комнате с одним окошком, собираются женщины, рассаживаются на скамейках, вокруг стола, и по очереди начинают крутить эту ручку. Правда тогда на сепаратор ставят большую чашку и льют туда молоко. А из этой чашки выливаются две струйки, одна жидкая и синеватая льется в большое ведро. Другая густая и желтоватая льётся в миску. Это каймак. Он такой вкусный и приятный, пока еще не загустеет, а как загустеет становиться чуть кисленьким, но всё равно вкусным. То молоко, которое стекает в ведро, называют аертма. Её бабушка даёт телёнку, а иногда делает из него катык.
Катык делается на кухне, что находится напротив маленькой комнатки. Там на печке имеется котёл, куда сливается аертма и закладывается закваска. Через несколько дней бабушка выбирает из котла уже готовый катык.
На этой же печке бабушка варит суп, картошку, кашу. Это всё она готовит на плите, что ниже котла. А левее плиты имеется большое отверстие. Там бабушка печёт хлеб и пироги.
Но самое интересное на кухне – это окно. Из него виден огромный задний двор, где растут высокие тополя. А возле тополей есть много ульев. Через окно так удобно наблюдать за тем, как кружат над ульями пчёлы, как они танцуют на маленьком крылечке перед входом в улей. Даже через стекло слышно их жужжание – предупреждающее, деловое, строгое, воинственное, сладко-ароматное.
- Ну, что ты здесь под ногами вертишься? Иди в зал.
Это опять бабушка. Она достаёт в маленьком закутке между печкой и стеной дома совок и железную загнутую палку, и начинает выгребать золу и угли из печки. Зола и угли имеют своеобразный приятный запах. Их так и хочется потрогать.
- Ты ещё здесь? Сейчас весь испачкаешься. Иди  в зал.
Наиль убегает. Зал за перегородкой маленькой комнаты. Здесь тоже интересно. Во двор два окна и на улицу два окна. Окна на улицу закрыты ставнями. Бабушка говорит, чтобы не было мух и не так жарко. Но так даже приятнее. Вдоль всех стен стоят длинные скамейки. У закрытых окон деревянный стол, покрытый светлой  узорчатой скатертью. Самое привлекательное в зале – это часы. Это высокий шкаф тёмно-коричневого цвета. Внутри висят две металлические шишки. Они незаметно опускаются вниз, и бабушка каждый раз их поднимает за цепи. Цепи издают странный дребезжащий звук, от которого в ушах становится щекотно. А ещё в этом шкафу есть жёлтая тарелка на чёрной полке. Тарелка всё время качается, издавая звуки: «тик-так, тик-так». На самом верху есть тарелка с картинками по краям и двумя чёрными палками, похожими на стрелы. Наиль долго разглядывал часы, пока к нему не подошёл кот. Кот стал тереться о ноги, но когда малыш взял его за уши, вырвался и убежал в комнату за  занавеской. Бабушка не велит туда заходить, потому что там заправленная кровать. Там темно. Но погоня за котом заставляет забыть запрещение. Малыш залез за котом под кровать. Там темно. Кот спрятался за сундук. Оттуда прыгнул на подоконник. С подоконника на кровать. В это время входит бабушка.
- Ты что здесь делаешь? Смотри, уже подушку свалил. Как ты не можешь запомнить, что сюда ненужно входить? Иди к дедушке. Он там, на крыльце сидит.
Малыш выбежал на крыльцо.
- Что? Опять что ли бабушка ругает? Иди, сядь со мной, сын Тумяна.
- Нет, моего отца зовут Мухамет.
- Я знаю. Это он хвастается всегда, что он Тумян – настоящий татарин. Мы ведь тоже тумян, но не такие хвастуны. Ладно. Пойдём, я тебе речку покажу.


2011г.






























Половодье у мельницы.

Когда Наиль с дедушкой подъехали к мельнице, то увидели здесь скопление народа: с десяток детей, несколько женщин и мужиков возбужденно стояли у плотины, о чем-то переговариваясь.
Дедушка  остановил  лошадь  возле двух подвод, хозяева которых  тоже стояли у плотины. Дед поздоровался с односельчанами, поинтересовался, как идет помол, и занял очередь. Наиль слез с телеги, прошел возле двух подвод, стоявших впереди, и, подойдя к двери мельницы, заглянул внутрь. Ему стало интересно узнать, что же там грохочет. Он ведь первый раз приехал на мельницу.
Первое впечатление,- почти ничего не видно за молочно-белым туманом. Малыш вошел внутрь  и подошел к мешкам с зерном, стоявшим у стены. За этими мешками он увидел и мешки с мукой. В помещение ворвался веселый ветерок, закрутил мучную пыль, и унес на улицу, открыв перед взором мальчика огромную махину, занимавшую почти  все пространство вокруг. Приглядевшись, малыш увидел  толстые бревна, которые привлекали внимание своим вращением и тряской, на их концах были какие-то колеса с зубцами, а под ними он увидел два огромных камня, один из них страшно вращался. Вокруг бревен и камней  видны настилы и лестницы, виден лоток, из которого течет мука в открытый мешок,- и стала заметной мучная пыль,- она полезла и в нос малыша. Белый туман имеет приятный аромат, но попав в нос,- щекочет. Малыш чихнул.
- Это кто там еще?- Откуда-то сверху стал спускаться совершенно белый человек, от налипшей мучной пыли.— Иди, иди, отсюда, малыш!
- Здравствуй! Друг мой. Это мой внук.- Это говорил дедушка, войдя внутрь, и положив руки на плечи малыша.— Мы с ним пришли пару мешков зерна обмолоть.
Мельник что-то сердился, разговаривать стал раздраженно.
- Еще один пришел. Тебя только и ждал. Ты что, не видел? Вот-вот плотину разнесет. Скоро воду спускать буду. Сейчас последний мешок обмолочу и мельницу остановлю.
Дедушке это не понравилось, он тоже возвысил голос.
- Ты что мелешь чепуху? Я тебе спущу воду! С утра налакался, чтоли? Пьянь безбожная.
- Если и выпил,- это не твое дело, а что говорю, то сделаю. Пошли, сам посмотришь.
Мельник направился к плотине, которая была позади мельницы. Наиль побежал за взрослыми. Перешел с ними, по мягкой, пружинящей поверхности плотины, на другой берег. Воды в плотине было столько, что казалось, она вот-вот перельется через верх плотины.
Плотина земляная, а сверху уложен слой соломы. Дети бегают туда-сюда, с берега на берег, и визжат. Им, наверное, доставляло удовольствие  беготня по набухшей, пружинящей соломе. Родители поругивали детей, предупреждали их, что плотину может снести водой.
- Видишь, как в этом году река Севады себя показала. Летом в некоторых местах и курица пешком пройдет, а сейчас даже некоторые огороды затопила. Плотина выдержала ледоход, а сейчас земляная вода поднялась. Если не спустить воду, она подмоет плотину и снесет вместе с мельницей.
Дедушка не совсем уже уверенно пытался возразить.
- Нет, не снесет, выдержит. Еще успеешь обмолоть. Да и подъем воды, похоже, прекратился.
Вступили в разговор сельчане, стоявшие вокруг.
- Спускай воду, а то и моста лишимся. Обмолоть зерно сможем и через неделю.
Пока взрослые переговаривались, Наиль обратил внимание на окружающую его природу. Солнце поднялось еще не очень высоко, но уже нежно ласкало и согревало своими ясными лучами. Водная гладь пруда блестела зеленоватым отливом, отражая голубое небо с белыми кудряшками облаков, иногда покрываясь рябью, под напором  налетающего ветра. Берега речки и  холмистая гряда за деревней были покрыты молодой зеленью трав.
- Ты что задумался? Пошли к мельнице.- Дедушка взял внука за руку, и они перешли  плотину. У стены мельницы, на скамейке, сидели и курили двое мужиков, тоже не успевших обмолоть свое зерно. Дедушка свернул самокрутку и присоединился к ним.
На этой стороне у стены тепло,- порывы прохладного ветра сюда не достают. Малыш прислонился спиной  к теплым бревнам стены и зажмурил глаза, подставляя лицо под согревающие лучи солнца. Через некоторое время он услышал усилившийся шум падающей воды и побежал к обрыву на углу мельницы. Осторожно, держась за стену, он заглянул вниз. Большое мельничное колесо медленно крутилось под натиском падающей воды. Под колесом с шумом начала вырываться мощная струя воды, которая падая, стала пениться и создала водоворот. Было страшновато, но хотелось смотреть и смотреть на это удивительно привлекающее зрелище.
- За тобой не уследишь. Разве можно так близко подходить к обрыву? Непоседа! – Дедушка поднял внука на руки, и, пройдя к телеге, усадил его на охапку соломы.
- Абдулла, ты домой, что ли собрался?- окликнул его один из мужиков.
- Да, дома делов полно.
- Ну, что же. И нам нужно оглобли поворачивать. Сегодня здесь ничего уже не высидишь.
А у плотины все еще играли дети, и продолжали  обсуждать свои проблемы взрослые люди, нежась под солнечными лучами, и ежась от порывов свежего ветра.

2011г.





































Телега – она и в космосе телега.

- Вот, это последний кусок хлеба. Больше муки нет даже блины печь. Что же мне, по соседям идти за мукой? Сколько можно ждать, чтобы пшеницу обмолотили? Неужели я сама должна ехать на мельницу? Что ты молчишь? Абдулла!
- Хватит меня упрекать. Ты уже целую телегу упрёков на мою голову свалила за эту неделю. Вот же на столе всё есть. Каймак, мёд, яйца, молоко, чай. Если даже без хлеба посидишь, еда всегда есть. Ты же сама прекрасно знаешь, что мельница не работала. Я тебе уже говорил, что обещали пустить мельницу. Дай спокойно поесть. Ведь, сегодня же, еду на мельницу.
- Дедушка. Я тоже поеду с тобой. Я хочу посмотреть, как наше зерно будут молоть.
- Ты посмотри на улицу. Сегодня холодно. Вот-вот дождь начнётся. Лучше уж с бабушкой оставайся.
- Нет! Я хочу с тобой. Ты же обещал брать меня с тобой, – насупился Наиль.
- Возьми его с собой. Что он будет у меня под ногами путаться. У меня и без него по дому делов много. Одену его потеплее, не замёрзнет.
- А! Разве с вами можно разговаривать. Ладно. Спасибо. Я наелся. Слава Аллаху, милостивому и милосердному. Аминь.
Дедушка встал и пошёл на улицу.
- Я тоже наелся. Спасибо бабушка. Я пойду во двор.
- Иди, иди. Только близко к лошади не подходи.
Малыш вышел из-за стола, с трудом открыл тяжёлую дверь и вышел в сени.
- Дверь за собой закрой.
Пришлось вернуться, и, прикладывая значительное усилие, закрыть непослушную дверь.
Дедушка уже выводит лошадь из амбара и ведёт к телеге, которая стоит у погреба.
- Сейчас напоим лошадку водой… Пей, пей, звёздочка.
Дедушка легко посвистывает, поглаживая свою светло-коричневую лошадь с белым пятнышком на лбу. Когда Звёздочка выпила воду, дедушка взял ведро, выплеснул остатки воды и повесил пустое ведро на один из кольев, плетёной из тонких веток, изгороди.
Дедушка взял Звёздочку под уздцы и стал заводить между оглоблями телеги. Лошадь заупрямилась, но властный окрик и твёрдая рука заставила его подчинится. Пока дедушка одевал на лошадь хомут, дугу, подводил постромки, цеплял оглобли, Наиль всё время лез ему под руку, путался под ногами.
- Стой подальше. Ведь у меня на спине глаз нет. Наступлю ненароком… Не лезь к лошади, не дай бог лягнет, – слышал он от деда.
Наконец лошадь впряжена, и дедушка подвёл её к крыльцу. Из чулана вынес и положил на телегу два мешка с зерном.
- Дедушка дай мне лошадью управлять.
- А ты что же, Так поедешь? Иди скажи бабушке, пусть оденет потеплее.
А она уже сама несёт шаль. Сложила эту шаль треугольником, накинула на спину мальчика, скрещивая два конца на груди, и завязала узел на спине.
- Ну вот, теперь не замёрзнешь – дедушка поднял внука и посадил на мешок с зерном.
- Я хочу сидеть впереди.  – Заупрямился внук и полез на передок. – Дедушка дай мне вожжи.
- Подожди. Выедем на улицу, тогда и возьмёшь.
- Нет! Я сейчас хочу. Я сам хочу выехать со двора. – Настаивал малыш.
Дедушка не выдержал, отдал вожжи в руки малыша.
- Только не дёргай прежде времени. Когда выедем полностью из ворот, тяни левую вожжу.
Не спеша, лошадь вышла за ворота, передние колёса выехали за створ ворот. Малыш, сидящий на передке, почувствовав себя уже на улице, стал тянуть левую вожжу.
- Рано ещё. Не дёргай вожжи. Ворота сшибёшь.
Но малышу показалось, что сейчас лошадь наедет на сруб колодца, стоящего напротив ворот посередине улицы. С высокого «журавля» над колодцем свисало ведро на железной цепи, что усиливало чувство близости колодца.
Лошадь первые понукания влево не послушала, видимо уже зная сама, когда ей поворачивать. Но мальчик стал дёргать сильнее и настойчиво. Лошадь нехотя пошла влево. Телега своими задними колёсами сразу упёрлась в левый столб от ворот и остановилась, чуть не выдернув столб из земли.
- Что ты делаешь? Проказник. Больше ни разу не дам тебе вожжи. Слазь с телеги. Останешься дома.
Мальчик заплакал.
- Нет. Я поеду с тобой. Я же правильно сделал. Дёрнул, когда вышел из ворот. Иначе в колодец бы наехал.
- Ты ещё оправдываешься. Надо ведь чтобы вся телега выехала, только потом поворачивать.
- Что ты кричишь, старый дурак. Первый раз дал ему вожжи, да ещё в воротах. О чём сам думал?
- Ладно. Ты что встреваешь? Иди в дом. Сами разберёмся.
Дедушка оттянул телегу назад, приподняв заднюю часть, сдвинул вправо. Взял вожжи в руки, и легонько телега выехала на улицу. Дедушка сел на передок рядом с внуком.
- Ладно. Сиди уж. Только держись, не упади.
Утро всё ещё хмурилось сонливо-серыми облаками. Казалось, что вот-вот заморосит дождь. Дед свернул самокрутку, закурил. Взял в руки вожжи.
- Но-о! Звёздочка. Надо поспешать. Слышно уже, что мельницу запустили. Значит, завтра свежий хлеб будем есть, и бабушка немного успокоится.
2011г.
Первые уроки труда.

Наилю уже пять лет. Этим летом он уже не застал деда в живых. Ещё в прошлом году, под осень, он за три дня скончался от крупозного воспаления легких. Бабушка осталась жить только с сыном. Но он уже работал в колхозе  и с Наилем встречался редко.
Бабушка часто ходила к родственникам и знакомым, жившим по соседству. Обычно, каждый из родственников долго объяснял мальчику, в каком родстве они состояли. Оказалось, что в деревне живёт сводная сестра матери с сыном и дочерьми, дедушкина сестра в семье своей дочери, двоюродный брат дедушки в семье своего сына.
К знакомым бабушки относились соседи. Через переулок жили двое старушек в хорошем доме. Через дорогу, напротив колодца, жила женщина с маленькой дочкой в крошечном домике с земляными полами. Левее от этого домика – добротный дом, усадьба которого огорожена сплошным аккуратным забором. Из-за забора выглядывают кусты сирени. Хозяева были люди добрые и красивые, но не любители общения с соседями. У них был сын и маленькая дочка. Справа от маленького домика есть ещё три хороших дома. Но там хозяева несколько грубоваты. Рядом с бабушкиным домом есть уже не новый, но аккуратный домик. Там живёт старушка с детьми и внучатами. А дальше уже начинается поле, отделяющееся от деревни ручейком, проделавшим глубокую канаву-русло.
Вся остальная деревня тянется в сторону клуба. Там домов много.
Сегодня после утреннего чая Наиль всё крутился возле бабушки и порядком надоел ей своими расспросами о соседях и родственниках.
Бабушка велела ему идти в дом сестры дедушки, посмотреть, как там старый дедушка делает кирпичи. Сестра дедушки жила левее добрых необщительных соседей, наискосок через улицу.
Наиль вышел из калитки и медленно побрёл по дороге, шлёпая босыми ногами по успевшей согреться пыли, но только с поверхности, снизу пыль сохранила еще ночной холодок, от которого по всему телу пробегает щекочущий озноб,- и, думая, как уговорить старого деда показать изготовление кирпичей. Ближе к сплошному забору землю устилают мягкие, но прохладные травы. Они ещё в тени, поэтому здесь холодно и даже ветерок холодит. Название этих трав мальчик уже знает. Это «гусиная травка» и «кошачий горошек». У «кошачьего горошка» уже появляются зелёные пуговки-горошки. Они приятные на вкус. Но их надо очищать от зелёной оболочки. Съев несколько горошков, малыш увидел растущую у забора мелкую, темно-зеленую, узорчатую крапиву с приятным пряным ароматом. Ему уже известно о жгучести этой травы, но любопытство заставляет его сорвать один из кустиков. Руку сильно обожгло. Захотелось плакать. Траву выкинул и стал тереть обожженное место, поплёвывая на руку. Боль немного прошла, но зуд ещё долго держался.
Вот и забор с редкими решётками. Наиль прошёл у ворот, состоящих всего из трёх жердей, и вошел через комнату во двор. Дом здесь совсем новый, ещё чувствуется лесной дух и вкус пакли в воздухе. Справа от дома сарайчик, примыкающий к амбару.
Наиль завернул за угол дома. Здесь к дому пристроена веранда. У порога лежат две пары колош. Двери открыты. В сени вышла молодая женщина – дочь дедушкиной сестры.
- Смотрите-ка, кто к нам пришёл! Ты один что ли?
- Здравствуйте. Я к дедушке, посмотреть, как кирпичи делает.
- Проходи, проходи. Дедушка пока чай пьёт. Иди тоже к столу.
- Я уже пил. Я здесь подожду.
- Ничего. Это дома пил. А сейчас у нас попьёшь. Иди, иди. Вон дедушка тебя зовёт.
Несколько стесняясь, малыш прошёл в зал к дедушке. Дедушка уже старенький, с морщинистым лицом, с седыми усами и бородкой.
После расспросов о родителях, старик налил чай в блюдце и дал кусочек сахара с ломтиком хлеба, заставлял брать ложечкой каймак и мёд. Сам дедушка ел не торопясь, смакуя каждый кусочек и каждый глоток.
- Спасибо большое. Я наелся. – поблагодарил малыш деда.
- Расти большой, сынок. Идём, я тоже выйду во двор. – Старик взял тросточку, сделанную из простой палки и вышел из-за стола.
Во дворе он свернул «козью ножку», закурил, и пригласил малыша в сарай.
- Вот. Смотри моё убежище. Вот здесь глина для кирпичей. Она всегда должна быть чуть влажной. Для этого я обрызгиваю её водой и укрываю, чтобы не сохла.
- Дедушка. А почему ты с палкой ходишь? Ноги болят, да?
- Да. Болят. Это у меня на  память о гражданской войне. Меня тогда поймали в плен и заставляли ходить по остриям сабель. Сам удивляюсь, как я тогда остался жив.
- А дедушкин брат тоже с палкой ходит.
- Да. Ему тоже не очень повезло в жизни. На войне ему оторвало ступню. Он хоть с войны-то вернулся. Многие из нашей деревни так и остались там, на чужой земле.
Старик докурил, погасил окурок и сел возле глиняной кучи на широкую длинную лавку. Взял деревянную форму, смочил его изнутри водой. Смочил водой поверхность доски перед собой и положил форму на это место. Рядом с доской лежат совок, деревянный молоток, пестик-толкушка, деревянная линейка и деревянный брусок.
- Теперь смотри и запоминай. Потом я дам тебе самому делать кирпичи. У меня ещё одна форма есть. Будешь помогать.
Дедушка посыпал в форму глину, утрамбовал её пестиком-толкушкой, добавил ещё глины и стал стучать деревянным молотком. Молоток этот интересный. Он похож на большую толкушку, разрезанную вдоль пополам. Её плоской стороной и трамбуется глина в форме. Когда горочка глины над формочкой почти вся осела внутрь формы, дедушка взял деревянную линейку и срезал лишнюю глину, оставляя ровную поверхность вровень с бортами формы. Слегка сбрызнул водой оставшуюся глину  в форме. Положил на смоченную поверхность деревянный брусок, и форму с бруском перевернул. Легонько постучал толкушкой по краям формы. Форма сдвинулась и уперлась в доску. Тогда дедушка взял форму с двух сторон и поднял её вверх. На деревянном бруске остался готовый кирпич. Осторожно взяв кирпич вместе с бруском, положил кирпич в стопку уже готовых кирпичей, справа от себя.
- Красивый кирпич получился, дедушка. Так и хочется поиграть с ним.
- Нет. Ты уж об этом забудь. Трогать их нельзя, рассыплется. Они должны подсохнуть сначала здесь в тени. А потом вынесу на солнце. Там они будут готовы. Такие кирпичи называются не калёные, сырые. Но для печки они годятся. Вот тебе, сынок, ещё одна форма. Наполняй её глиной и трамбуй вот этой толкушкой.
Дедушка смочил новую форму водой и дал Наилю. Малыш стал наполнять глиной форму и трамбовать пестиком-толкушкой. Пока он проделывал всё это, дедушка сделал уже ещё пару кирпичей.
- Я смотрю, и ты свою работу сделал. Дай мне свою форму, я её доработаю. А ты пока работай с моей формой… Вот. Так и научишься работать.
Наиль наполнил и отдал дедушке ещё несколько  наполовину утрамбованных форм.
- Дедушка, дай мне и молотком постучать.
- Вот тебе другой молоток. Заполняй свою форму с горочкой и стучи.
Малыш начал обстукивать глину в своей формочке. Эта работа оказалась очень тяжёлой. В руках дедушки молоток кажется таким лёгким. Он стучит им, словно играет. А малышу приходится напрягать силы и после каждых трёх-пяти ударов отдыхать. Но вот немного утрамбовал уже целую форму.
- Вот молодец. Ты у меня настоящий помощником стал. Дай я твою форму доработаю. А ты новую начинай.
Дедушка добавил немного глины в форму, взятую у малыша, и утрамбовал её молотком.
- Вот смотри. Считай, что этот кирпич ты сделал.
- Нет. Я сам до конца хочу сделать. Тогда и будет мой кирпич.
- Ну, тогда старайся, работай.
 Следующую форму малыш трамбовал, прикладывая все свои силы.
- Всё дедушка. Дай мне линейку.
- На, возьми.
Дедушка посмеивается себе в бороду, смотрит, как старается малыш. А он кое-как убрал лишнюю глину и побрызгал водой поверхность глины, что осталась в форме. Встал на ноги, стал поднимать форму с глиной. Когда переворачивал, брусок отлетел в сторону.
- Дай я тебе помогу. Для тебя это ещё тяжело.
Дедушка приложил брусок к форме и положил на брусок перевёрнутую форму.
- Теперь стучи по краю, только осторожно.
Малыш взял толкушку и стал обстукивать форму. Наконец она села на доску. Малыш встал над формой и попытался вытолкнуть её. Но форма не идёт.
- Дедушка. Она не выходит.
- Дай я тебе помогу.
Дедушка приподнял форму. Кирпич оказался рыхлым, некрасивым.
- Придется переделывать. Этот рассыпится. А тебе ещё нужно много работать, чтобы руки стали сильнее. Слабенький ты ещё.
Дедушка приподнял брусок с кирпичом. Кирпич сразу сломался на несколько частей.
- Вот видишь, как получается, если сил не хватает. Будешь пока помогать мне. Я буду доделывать. Глядишь, там и у тебя силёнки прибавится.
Дедушка убрал сломанный кирпич, смёл с доски глину. Достал махорку с бумагой, свернул «козью ножку» и закурил.
Увлечённый работой, малыш и не заметил, сколько прошло времени. Забыл, что бабушка не велела долго задерживаться. Вспомнил об этом, когда бабушка сама появилась вдруг в дверях сарая.
- А-а! вот оказывается ты где! А я его жду и жду. Забеспокоилась уже. Куда думаю пропал. Так-то ты бабушку слушаешь. Сколько уже времени прошло?
- Да не ругай ты его. Он у меня хороший помощник. Пусть приходит, помогает мне. Заодно и сам научится. В жизни это может пригодится.
- Он ещё мал для этого. Тоже мне помощника нашёл.
- Ты не сердись. Пусть приходит. Мне с ним веселее работать – улыбаясь, сказал дедушка.
- Придёт, придёт. Что ему ещё делать. Я ему кушать приготовила. Накормлю, и пусть идёт.
Бабушка взяла малыша за руку и повела его домой, отряхивая по пути от налипшей глины.


1995---2011г.г.








Сладкий сон для космонавта.

Лёгкий весёлый ветерок проскочил через плетёную изгородь и стал заигрывать с серым полосатым котом, взъерошивая ему шерсть на спине и шее, старается сдвинуть его с места. Кот словно увидел приведение, несколько съёжился, махнул хвостом и шмыгнул под крылечко.
Ветерок полетел вглубь двора. Встретил здесь белых и пёстрых кур, радужного петуха и уже подрастающих, оперившихся цыплят. Весёлый, прохладный утренний младший ветер старался показать свою игривость своему старшему брату, который шумел в кронах высоких тополей, иногда срывая сухие ветки.
- А я сейчас перья у кур и у петуха посрываю – шепчет ветерок, налетая на птиц. Но птицы поворачиваются клювами к ветру, и взъерошенные перья приглаживаются.
-- Отстань от нас, не видишь что ли, мы завтракаем – кудахчут куры.
Повертевшись среди кур, ветерок устремляется к огороду и начинает играть кудрями тёмно-зелёной, чуть влажной и блестящей картофельной ботвы, отбирает у ботвы ее аромат, слегка пряный, неудержимо привлекательный своей утренней свежестью,- и разбрасывает этот пасленовый дух по всему двору, закручивая шальными вихрами.
А над колодцем-журавлём, что стоит посередине деревенской улицы, поднимается ослепительно-яркое, брызгающее золотыми лучами-искрами, игриво-весёлое солнце. Оно старается скорее согреть и холодно-голубое, безоблачное небо, и прохладную пыльную землю, и нежную «гусиную травку», что растёт вокруг крыльца небольшими островками, и округлые пышные листочки «кошачьего горошка», сплошным ковром покрывающие землю возле изгороди.         
На крыльцо вышел мальчик в чёрных трусиках. Он потирает глаза, зевает, поёживается под очередным порывом ветерка. Садится на тёплые ступеньки крыльца и наблюдает удивительный волшебно-радостный мир вокруг себя, старясь заодно и согреться под лучами щедрого на тепло, и жизнедарящий свет, солнца.
Возле крыльца пролетело несколько пчёл. В воздухе появился нежный аромат нектара цветочной пыльцы, горькоавто-терпкий запах самих пчел. Мальчик вспомнил об ульях, что были в огороженном заднем дворе, под высокими тополями. Он встал со ступенек и  пошел  за угол дома. Здесь несколько сыро, влажная ещё трава, прохладный воздух. На коже мальчика высыпали пупырышки «гусиной кожи». Под босую ногу попала маленькая жгучая крапива. Мальчик подпрыгнул.
- У-у! Чего кусаешься? – Погрозил пальцем замаскированной в листьях «кошачьего горошка», забавляющейся крапиве.
Вот и задний двор, освещённый редкими, узкими лучами яркого солнца, пробивающимися через листья тополей. Даже шум кроны больших деревьев не может заглушить деловое жужжание пчёл, которые сверкают прозрачными крыльями в весёлом танце над ульями. Запах воска, пчелиной замазки, которую бабушка называет прополисом, запах пчёл и свежего мёда, смешались с особым медово-кисло-смолистым ароматом тополей. Прохладный ветерок заигрывает с мальчиком. Он ёжится, но завороженный чудным ароматом, загадочно-притягательным миром слегка  затемнённого заднего двора, словно не замечает ветра.
- Ты что там делаешь? Опять  у забора писаешь? Разве не знаешь, где уборная. Два шага шагнуть трудно, что ли?
- Нет, бабушка. Я смотрю за пчёлами.
- Хватит там стоять. Простудится можешь. Трава ещё холодная. Беги за амбар в уборную, потом умываться.
Бабушка вынесла из амбара корм для кур, стала посыпать этот корм в длинное узкое, деревянное корытце.
- Цып, цып, цып. Идите, идите кушать.
Куры, петух, цыплята, с шумом раскрывая крылья, кудахтая, попискивая стали сбегаться к корытцу. У корытца возникла потасовка между птицами.
- Тише вы, окаянные. Всем хватит.
Мальчик сбегал за амбар в старенькую уборную. Вернулся к двери амбара, стал заглядывать внутрь. Изнутри амбара идёт приятный дух, оставшийся от овец и коровы. Теплота с привкусом молока, шерсти и прелого навоза словно приглашает мальчика войти в амбар. Он заходит. Осматривает правую открытую часть. Открывает дверь в  клеть из крепких брёвен.
- Ты зачем туда полез. Опять в навозе извозишься. Иди мыться.
Мальчик прошёл возле корытца, вспугнув птиц, подошёл к умывальнику, что висел на столбике изгороди, напротив крыльца. Пару раз плесканул на лицо, оставив следы грязи на щеках. Подошёл к крыльцу и сел на ступеньки, греться на солнце.
Подошла бабушка. Увидела его лицо и возмутилась.
- Тебе уже пять лет. Разве нельзя самому научиться мыть свое лицо.
Она взяла мальчика за руку, подвела к умывальнику, помыла его лицо и вытерла полотенцем, имеющим орнамент из клеточек коричневого цвета.
- Далеко не убегай. Скоро чай будем пить.
Бабушка вошла в дом. Вынесла самовар, залила в него воду. Стала разжигать щепки и кидать их в трубу самовара.
Мальчик наблюдал за работой бабушки, когда его внимание привлёк шум от колодца. Соседка пришла за водой. Она набрала воды и, подняв вёдра коромыслом, осторожно ступая, пошла к дому, стоявшему рядом с домом бабушки.
Мальчик выбежал на улицу. Подошёл к колодцу и стал заглядывать внутрь. Деревянный сруб уходит далеко вниз. Там сверкает тяжёлым, далёким блеском водная зыбь.
- Уходи от колодца! Не дай бог свалишься!
- Бабушка, тогда я пойду на речку.
- Ты же плавать не умеешь. Ещё чего не хватает.
- Я не буду лезть в  воду. Только посмотрю.
- Ладно. Сбегай. Только не задерживайся. Самовар скоро закипит.
Мальчик побежал в переулок. Тропинка покрыта пылью и золой, которые сверху пригреты солнцем. Босые ноги шлёпают по дорожке, поднимая фонтаны пыли. Под пылью чувствуется холодная ещё земля. От этого по телу мальчика пробегают волны зябкого холодка.
Примерно в середине переулка начинается небольшой спуск, для взрослого человека почти незаметный. Мальчик сбегает по спуску. Ему это нравится. Он возвращается и сбегает ещё раз, и бежит дальше. Вот переулок кончился. Начался не широкий луг, заросший мелким разнотравьем.
Под ноги попадаются колючки, приходится смотреть под ноги, чтобы не наступить на колючки.
Наконец мальчик добрался до речки. Речка вытекает из двух рукавов, заросших по берегам высокой травой и камышами. На поверхности воды там видны цветы водной лилии. Две дикие утки испугались мальчика и уплыли в камыши. В рукавах вода спокойная, гладкая. А на том месте, куда вышел мальчик, вода с шумом плещется в противоположный берег, быстро бежит далеко вправо. Пробежав задами несколько огородов, речка сворачивает влево, в сторону возвышенности, которая тянется вдоль деревни. Возвышенность имеет светло-зелёный цвет от низкой, растущей на ней травы. Только одна полоса посаженных осин начинается слева, у подножья возвышенности, и уходит далеко вдоль реки.
Мальчик переносит своё внимание на небольшую заводь. Там в спокойной воде, прогретой солнцем, начали плескаться маленькие рыбки. Их много. Шустрые, сверкающие, целыми стайками они проносятся над песчаным дном заводи. Мальчик пробует поймать их, но они уплывают в реку.
Вода оказалась тёплой, и место неглубокое. До половины колен, не больше.
Трусики летят на траву. Забыты предупреждения бабушки. Вода заливчика забурлила. Маленькое тело лежит в воде и создаёт фейерверк из сверкающих брызг. Садится в воде и начинает играть мелким, нежным песком. Времени для него как будто не существует. Игра увлекает его. Даже зов бабушки, которая кричала со двора, не отвлёк его от игры. А вот бабушка и сама пришла.
- Ах ты, негодник! Сколько тебя можно звать? А ты ещё  и в воду залез. Ну что ты за непослушный мальчик!
Бабушка подняла его из воды. Смыла с него песок и одела трусики. Повела домой.
- Бабушка, а я видел уток вон там за камышами. Они такие красивые.
- Там их много живёт. Раньше, когда дедушка был ещё молодой, царствие ему небесное, он часто ходил на охоту за утками. Только ты не смей в ту строну ходить. Там река глубокая и берега болотистые. Понял меня?
- Да бабушка. Я туда и не хожу. Даже когда смотришь в ту сторону, становится страшно.
- Верно. Люди говорят, что в той стороне всегда жутко. Я сама боюсь туда ходить.
В маленькой комнате, рядом с кухней, самовар стоял уже на столе. Бабушка открыла крышку самовара и вытащила из воды яйца.
- Должны уже свариться. Сейчас в холодную воду поставим. Когда остынут, будем кушать. Пока возьми катык и покушай с хлебом. Катык полезен для здоровья. А у меня всегда самый вкусный катык. Дедушка всегда с удовольствием кушал его с хлебом.
-----------------------------

1995-2011г.г.























Мёд в космос посылают без пчёл. Это правильно?.. .Или не очень.

В гости к бабушке приехали трое её дочерей. Ещё две старших дочери жили далеко и имели уже маленьких детей, видно, поэтому их не было.  Из приехавших тёток, двое младших работали учителями русского языка и литературы, и ещё продолжали учиться сами. Они приехали на каникулы из тех сел, куда были направлены после училища. Одна,Таскира, жила в соседней деревне, работала в колхозе.
С приездом тёток двор и дом наполнились шумом, суетой, смехом, перебранками, громкими разговорами. То, что бабушка делала одна, спокойно и не суетясь, тётки делали сразу все вместе, меняя друг друга, стараясь командовать над другими. Они бегали из дома во двор, со двора в дом, на ходу о чём-то громко разговаривая, и похоже не очень слушая то, о чём говорят другие.
Вот одна из них вынесла во двор самовар.
- Марьям! Настрогай щепок, разожги самовар. Таскира! Сходи за водой. Чай сейчас приготовим.
- Ты сама начала, так и делай. Что ты всё командуешь? Видишь, я двор подметаю. А Таскира полы мыть собирается.
- Правильно. Ты, Наиля, сама уж за самоваром посмотри. Приготовишь чай, позовёшь нас кушать.
- Правильно. Сами раскомандовались на меня же сваливают. Ладно. Я чаем займусь. Только вы побыстрее заканчивайте свое дело, а то к чаю не успеете. Мама! А где у тебя нож. Мне нужно щепки нарезать.
- В доме, на кухне. Только смотри, не затупи мне его.
Бабушка даёт корм курам и цыплятам, а сама говорит как будто сама с собой.
- Вот ждала, ждала, когда приедут. Приехали. И с разу всё вверх тормашками перевернули. Ваши голоса, наверное, на другом конце деревни слышат. Как будто нельзя делать дело без крика. И Ранис куда-то делся. Обещал привезти сепаратор для откачки мёда. А где шляется? Не знаю. Пока все вместе, надо бы мёд откачать. Соты уже полные. Одной мне с этим не управиться. Ведь Абдуллы нет, царствие ему небесное. Он ведь сам всё делал. Теперь всё на моей шее осталось.
Наиль недавно проснулся и ещё не помывшись, бегает по двору, удивляясь непривычному шуму. Марьям и Таскира кончили свои дела. Наиля заметила это.
- Марьям! Займитесь мальчиком, а то он так и старается самовар свалить или ножом порезаться. Его надо помыть и одеть. Бегает в одних трусиках. Утро ведь прохладное.
Марьям взяла за руку  Наиля и повела мыть к умывальнику, обращаясь к сестре.
- Таскира! Приготовь мальчику новые трусики и рубашку.
- А где его вещи?
- У мамы спроси.
Когда на малыша стали надевать новенькую белую рубашку, он заупрямился.
- Я не хочу рубашку. Мне без неё лучше.
-  Холодно на улице. Одевайся – настаивает Таскира.
- Не холодно. Солнышко, вон какое, даже жарко.
- Ладно. Не упрямься. Сегодня же как праздник. Вот Ранис сепаратор привезёт, мёд будем откачивать – уговаривает Марьям.
Вдвоём сёстры всё же одели малыша. К дому подъехал на лошади Ранис.
- Эй, там! Откройте ворота.
Сёстры побежали из сеней на улицу.
- Ты чего же так долго ходишь? Наверное, часа два уже прошло – стала упрекать бабушка  своего сына.
- Сама бы съездила. Ты говорила что договорилась, а они сами сегодня мёд решили откачивать. Пришлось по селу поездить, искать. Вот нашёл. Да и то, они велели к вечеру вернуть. – Голос у Раниса не по летам грубоватый, резкий.
- Ладно. Что грубишь. Берите сепаратор и ставьте в сенях у кровати. Там удобное место – стала командовать бабушка.
Сёстры помогли Ранису установить сепаратор на крепкую табуретку, сделанную из толстых брусков и досок.
- Ладно. Я пойду. Я итак опоздал. Наверное, и бригадир сейчас будет ругаться. – Ранис вывел лошадь со двора и уехал.
- Ну вот. Нет чтобы отпроситься и помочь матери. Работа в колхозе никогда не кончится – проворчала бабушка вслед Ранису.
- Ладно, дочки. Готовьте дымовушку. Она в чулане. Трут тоже там. Наиля! Помоги вытащить ящик для рамок.
В доме опять началась суета. Разжигали трут в дымовушке, доставали рамы с новыми вощинами и складывали в ящик, искали халат, рукавицы. Одевали бабушку для работы сразу все сёстры. Они бранились.
- Отойдите. Я сама знаю, как одеваться. Лучше возьмите ящик и несите к ульям. Где дымовушка?
- Вот она. Кажется задымила.
Бабушка взяла нож, гусиное крылышко, дымовушку и пошла из дома. Сёстры понесли ящик.
В заднем дворе бабушка надела на голову башлык с сеткой и велела всем выйти от ульев.
- Не мешайте мне. А то пчёл распугаете. Идите, пока своими делами занимайтесь. – Сказала она и принялась за работу.
Тётки увели Наиля от заднего двора и сами тоже пошли в дом. В сенях они стали чистить сепаратор. Малыш вертелся возле них, старался потрогать блестящий металлический бочонок, поиграть с краником. Залезал на кровать и заглядывал внутрь бочонка.
- Не вертись под ногами.
- Не трогай кран, сломаешь.
- Слезь с кровати. Куда лезешь? Уронишь сепаратор и сам свалишься – старались тётки отогнать малыша от новой «игрушки». Когда он им  изрядно надоел, тётки отослали его к соседям, чтобы позвал соседних детей попробовать новый мёд.
Когда Наиль вернулся, первая партия рамок с мёдом уже закладывалась в сепаратор.
- Я уже пришёл.
- Ты всех позвал?
- Да. Они уже идут.
- Тогда иди, позови бабушку. Пусть сама начнёт откачивать мёд. А то ещё поломаем машину, ругаться будет.
 В заднем дворе бабушка открывала очередной улей. Крышка уже снята. На крышку положила темную подушку, сняла доску и прислонила к крышке. Стала дымом отгонять пчёл от рамок, выбирать из улья рамку, осматривать соты. С помощью дыма и гусиного крылышка смахивает пчёл с рамки, и убирает раму с полными сотами в переносной ящик. Из этого же ящика берёт рамку с ярко-жёлтой, тонкой вощиной и закладывает её в улей.
Малыш заворожено смотрит за работой бабушки, забыв позвать её в дом.
Когда из улья были выбраны все полные рамки (неготовые бабушка оставляла в улье) и на их место поставлены рамки с вощиной, подошла тётка Марьям.
- Ты что же не зовёшь бабушку?
- Она же работает.
- Мама. Идём. Мы без тебя не хотим начинать.
- Подождёте. Сейчас закрою этот улей и пойду. А ты Наиль, что стоишь. Иди домой. Сейчас пчёлы злые. Могут ужалить.
- Я ведь давно здесь стою. Они меня не трогают.
- Марьям. Уведи его отсюда. Потом сама приходи. Поможешь ящик домой унести.
Тётка берёт малыша за руки и уводит в дом.
- Посмотрите за ним, я пойду помогу маме – говорит она сёстрам и уходит.
Вскоре она с бабушкой приносят в сени ящик. Бабушка снимает с себя башлык, халат и идёт мыть руки.
- Вы, похоже, уже заложили рамки в сепаратор. Зачем меня не подождали? – По-хозяйски возмущается бабушка. Она осматривает сепаратор. Вытаскивает оттуда рамки.
- Разве можно так закладывать? Они же слетят и весь сепаратор сломают. Рамки должны укрепляться ровно, без перекосов. А вы что наделали.
Бабушка вынимает все рамки и сама заново укрепляет их внутри  сепаратора.
- Слава богу. Кажись всё правильно сделала. Во имя Аллаха, милостивого и милосердного. Начнём с божьей помощью.
Бабушка осторожно начала вращать ручку сепаратора. Сначала медленно- медленно, постепенно увеличивая скорость. Машина стала издавать странный гул, всё более усиливающийся. В сенях стало страшно находиться, казалось, сейчас с сепаратором что-то случится, или  разлетится на части, или полетит как самолёт. Но вот машина набрала обороты. Гул стал равномерным, более спокойным. Через несколько минут бабушка дала ручку тётке Наиле.
- Крути. Но только не дёргай. Ни медленнее, ни быстрее. Я посмотрю, как мёд идёт.
Она открыла кран, подставила под носик крана ведро. Из носика появилась светло-коричневая, тягучая, тяжёлая струя.
- Таскира. Принеси из дома стакан и ложку. Сейчас на вкус попробуем.
Таскира вынесла посуду.
- Закрой дверь в дом. Видишь сколько пчёл. Весь дом заполнят – сказала ей бабушка. Сама подставила под струйку стакан. Когда стакан наполнился, вышла со стаканом на крыльцо и посмотрела мёд на свету. Солнечные лучи заиграли в янтарном лакомстве.
- Мёд чистый, хороший. Наиль, на попробуй первым.
Бабушка дала мёд в деревянной ложке мальчику. Он взял в рот ещё тёплую ароматную, сладкую до приторности, тягущую и липкую, янтарем сверкающую жидкость.
- Ну? Что скажешь?
- Вкусно! Она тёплая!
- Теперь вы попробуйте, дочки.
Бабушка стала угощать тёток. Попробовала и сама.
- Ложкой попробовали. Если кто хочет, попейте из стакана. Свежий мёд полезный.
Тётки по очереди стали отпивать мёд из стакана и хвалить его аромат и вкус.
- Можно и я из стакана попью. – Попросил Наиль.
- Дайте. Ему полезно будет. – Сказала бабушка. – Только не  измажься. Иначе пчёлы искусают.
Мальчик отпил из стакана несколько глотков
- Всё. Больше не могу. Очень сладкий.
- О! Вон и гости к нам идут – сказала бабушка.
Вот уже от ворот послышались голоса девочек из соседнего дома.
- Бал-няняй. Мы пришли мёд пробовать.
- Проходите, проходите. Вот молодцы, что пришли.
Бабушка вынесла стакан с мёдом и стала ложкой давать мёд девочкам. Их двое. Одна постарше, другая младше Наиля.
Пришли троюродные братья Наиля – Ринат и Фарит. Они старше на несколько лет. У них есть и ещё старшие братья. Они уже совсем взрослые, как Ранис.
Из маленького дома, что за колодцем напротив, пришла женщина со своей маленькой дочкой.
Бабушка и тётки вынесли ещё один стакан. Давали пить мёд из стакана.
По двору и без того уже летали потревоженные пчёлы. Запах мёда привлёк их ещё. Девочки, а за ними и мальчики стали благодарить и уходить со двора, стараясь не быть ужаленными.
Через некоторое время после их ухода, в гости пришла тётя Зайтуна с сыном лет десяти и двумя маленькими девочками. Тётя Зайтуна – это сводная сестра остальных тёток и матери Наиля. Жила она через 5-6 домов на противоположной стороне улицы. Она самая старшая из всех сестёр. Они родились от одной матери,а отцы разные. Дедушка Абдулла взял в жены Сабиру,-родную бабушку Наиля,- с дочерью от первого  мужа. Она родила от  дедушки пятерых дочерей. Когда бог призвал ее к себе,- дедушка взял в жены нынешнюю бабушку,- Шамсинур, которая родила дедушке сына Раниса.
Вместе со всеми,и на этот раз, Наиль опять попил мёд из стакана. Стакан уже липкий. Руки и лицо вымазались в мёде.
Когда и эти гости ушли, бабушка помыла руки и лицо Наиля ,и сказала:
- Больше не мажься мёдом. Видишь, как пчёлы разлетались. Иди лучше в дом.
- Они меня не тронут. Я здесь побегаю – возразил мальчик.
- Самовар давно вскипел. Идёмте в дом. Я сейчас на стол соберу. – Позвала Марьям. Она взяла самовар и понесла в дом.
В это время появилась какая-то очень уж злая пчела. Она жужжала громче всех. Стала кружиться возле малыша с явным намерением ужалить. Тётки видно почувствовали это.
- Наиль. Стой на месте, не шевелись, – стали они учить мальчика. Он и сам знал об этом. Но эта пчела была назойлива, всё старалась сесть на лицо. Видно на лице осталось немного мёда.
Мальчик вначале стоял спокойно. Но когда тётки стали кричать  (видно они сами больше испугались):
- Не шевелись. Не дёргай руками, - пчела ещё больше озлобилась и готова была впиться в лицо. Малыш стал отмахиваться рукой. Когда пчела чуть отлетела в сторону, малыш побежал на улицу к колодцу. Но убежать не удалось. Пчела полетела за ним. Мальчик упал на землю и закрыл голову руками. Пчела покружила, и казалось, улетела. Мальчик облегчённо вздохнул и начал вставать. И в это время пчела стремительно атаковала откуда-то сверху ,и прилипла к щеке мальчика. От боли и неожиданности нападения мальчик заплакал. Смахнул с лица всё ещё жужжащую пчелу. К малышу подбежали тётки.
- Зачем побежал?
- Почему нас не слушал?
- Смотрите  на него. Шлёпнулся в самую грязь. Были новенькие и чистые трусики и рубашка, а сейчас как трубочист.
Тётки сняли с него грязную одежду. Помыли под умывальником и одели новые трусики и рубашку.
- Хватит уже плакать. До свадьбы заживёт, ничего не останется. – Утешали они племянника.
- Говорят пчелиный укус полезен для здоровья. Не плачь. Давно уж всё прошло. Идём чай пить. Боль сразу пройдёт.
- Смотрите, сразу какой жирный стал, – стали уже смеяться тётки.
Мальчик и сам чувствовал, как щека стала тяжёлой, плотной. Он трогал её рукой. На ощупь щека горячая. Тётки уже смеются над ним. Он и сам уже не знает плакать или смеяться.
Подошла бабушка.
- Ладно. Тоже нашли над кем смеяться. Идёмте в дом. А то и вас пчёлы покусают. Пусть пчёлы немного успокоются. Да и самовар вас давно ждёт.
Тётки  вошли в дом, закрыв за собой двери в сени. Пили чай с новым мёдом, с каймаком, со свежим хлебом, с яйцами, сваренными вкрутую,- и с шутками над племянником.

1995-2011г.г.