Следующая станция

Саньке ныне исполнилось тридцать три года, и это еще полбеды.
В легенде, из года в год  обласканной, обросшей таинственными подробностями и выданной ему привокзальной цыганкой, говорилось: именно ему, именно в тридцать три - неизъяснимо повезет.
 И сегодня, он первым делом, еще до того как бросить горсть чая  в прозрачный стакан, вспомнил, как стоял он тогда на заснеженной платформе и в угаре дембельской радости дарил прохожим воздушные шары.
И вручил он тогда, древней цыганке, свой последний воздушно-зеленый шар. И она, пряча черные очи,  зло швырнула сигарету на рельсы, мелькнула цветастым в дверях электрички и крикнула напоследок.
- Парень, в тридцать три, изменится твоя жизнь…. в тридцать три…!

Он знал и чувствовал, что сегодня должно произойти особенное, но делал вид, что его это совершенно не касается.
Проснулся пораньше. Побрился, осмотрел в зеркале свое тридцатитрехлетнее отражение и, почистив соседской тряпкой ботинки, вышел в свет, так просто, прогуляться.
Сугробы стремительно таяли. 
Стояла та чудесная пора, когда снег с металлических крыш уже съехал, а на шиферных  еще лежал. Пахло свежестью и угольным шлаком. Заливались птицы, а на вокзале, по громкой связи ругался диспетчер.
Санька щурился от солнца и поворачивался спиной к ветру.

Сразу объясним, Санька никогда бомжем не был. Да хотя бы потому, что в кармане его лежал, бордовый паспорт с фотографией, пусть на него не похожей, но скажем так - двадцать пять лет, это все-таки не тридцать три.
И жилье он имел.
Конечно не дом, не квартиру,  комнату на втором этаже деревянного, но еще приличного дома, где забор палисадника знаком каждым гвоздем и стропила чердака помнили первый поцелуй.
Иногда, и было так не раз, все ему надоедало, что хотелось бросить и пить; но тут же, красным пламенем возникал жгучий вопрос - а зачем?
В остальном да,  всякая определенность отсутствовала.
Работы, в том смысле чтобы встать, потягиваясь в шесть, или уйти в пять усталым, никогда не было.
Поездки в подмосковные районы, да все на электричках, да все зайцем, приносили денег, чуть больше чем кот наплакал, и оканчивались поиском ключей в загашнике общего коридора, лаем мелкой псины и брюзжанием бабки-соседки: что вот приехал и целую неделю покоя нормальным людям не будет.
Как он там зарабатывал, охранял или совсем наоборот, не знали даже закадычные дружки, появлявшиеся тут же, без приглашения, смущенно опуская глаза на стоящее под столом пойло.
Приятелей он имел много, потому, как был щедр и весел. Долгов не имел.
И никого, ни о чем не просил. Вот только трепотню о семье он избегал, чтобы не портить себе настроение.

Переходя дорогу у железнодорожного депо, Санька великодушно остановился, пропуская темный внедорожник, но машина,  скрипнув тормозами… тоже остановилась.
Постояв немного, как того требовали местные приличия, Саня ступил ногой на влажный асфальт и тут же вздрогнул от автомобильного гудка.
За стеной тонированных окон сидел невидимый и давил на гудок.
Санька все-таки перешел дорогу и тут, из машины выскочил субъект в черном плаще и, прыгая в лакированных ботинках через лужи, подбежал к Саньке.
- Ну ты чего, сука…- развел руки широкоплечий мужчина и шикарно улыбнулся - не узнаешь?
Не узнать эту улыбку было невозможно.
- Дима!  Как... Ты…- лепетал Саня, утопая в крепких объятьях. – Откуда?
- Случайно Саня - отвечал Дима, разглядывая Саньку так, что  тому стало неловко и за   прожженную куртку и промокшие ботинки. -  Ну как дела?
- Да так, потихоньку - быстро ответил Санька – Ты надолго?
- Нет … - произнес Дима и  взглянул на блестящие желтым часы - ну что Сань… женат?
Санька покачал головой.
-  Хрен с ним… Найдем тебе бабу… Где  работаешь?... - и не дождавшись ответа, он вытащил пухлый бумажник и что- то протянул Саньке.
- Будет работа… Возьми мою визитку…
Дима улыбнулся и посмотрел на солнце.
- Санек, братишка… ты же меня тогда спас! – тряс он Саньку за плечи.- Да я  на тебя молился всегда!  Сегодня же, запомни… сегодня, приезжай ко мне в Москву!
Он крепко пожал Санькину руку, а потом поморщился и провел перстнем по горлу.
– Извини Саня,   позарез сейчас некогда… А ты приезжай, обязательно приезжай!!!
Последние слова он прокричал,  садясь в машину.
Внедорожник рванул и, погудев на прощанье, скрылся за поворотом.

- Саня, че  он от тебя хотел? - окликнули его две мутные фигуры, сидевшие на корточках у бетонного забора. Санька вложил визитку в паспорт и, не отвечая, зашагал по лужам.
Мутные фигуры, не дождавшись  ответа, исчезли в проеме.

Он уладил свои дела до обеда.
Да и что там было улаживать. Занял денег у одного авторитетного знакомого по кличке Звезда. Сказал обрадованной соседке что уезжает. Взял сигарет в дорогу.
По родной Горьковской железной дороге, он ездил автостопом и считал не спортивным, платить за билет, всегда убегая от контролеров вместе с веселыми и суматошными студентами, получая от этого непередаваемый адреналиновый кайф.
Но сегодня случай особый.
В полдень он приобрел билет в крохотном окошке железнодорожной кассы, дождался пригородного поезда и ощутил себя  пассажиром.
Двери закрылись и состав, в хорошем смысле слова, тронулся.
 
Верил ли он в предсказание? Сначала нет. Не думал он раньше про эти бредни.
По приколу, не раз он рассказывал приятелям, о своей встрече с таинственной цыганкой, но дружки выпив, выражали  недоверие к этой истории, задавали безмозглые вопросы и со временем, назло или как, ... Санька уверовал.
Он вспомнил как однажды, Ленок, подружка соседа, которая пришла тогда на огонек с перевязанным локтем, набросилась на его дружков и заткнула им рты, сказав, что пока у человека есть мечта, он еще не совсем сволочь. А потом, когда они остались одни и он поцеловал ее в теплую шею, она  заплакала, почему- то обматерила его и, сшибая пустые бутылки, убежала.

В вагон, широко раскрыв  двери и припечатав их напоследок, втиснулись контролер и два милиционера.
- Граждане, приготовим билеты… -  эхом разнеслось по вагону.
Милиционеров с его места не было видно, маячили только две форменные шапки, но и этого было достаточно, чтобы Санька встал и попытался незаметно  выйти.
Он шел осторожно, не привлекая внимания и только в проходе, в его голове мелькнула мысль-молния - «Куда я побежал? У меня же…Билет!».
Сначала он сел, ругая себя за дурацкие привычки, а потом, представив, как это выглядит со стороны, залился краской. Он вдохнул воздуха и стал глядеть на железнодорожный переезд, на сырые машины и на солнце  в  лобовых стеклах.
Когда контролер подошла к  Саньке и что-то спросила, он неторопливо запустил руку в карман куртки и не найдя билета, стал искать его в брюках.
Милиционеры, стоявшие за спиной контролерши, с каждой минутой становились все больше и недружелюбнее.
Наконец контролер обратилась к лейтенанту.
- А я вспомнила его…  В прошлом месяце, он проехал не заплатив. Перебегал из вагона в вагон…
При словах «не заплатив», милиционеры дружно напряглись, и в их глазах сверкнул дьявольский  огонь.
- Ну что, брат, будем платить или как…- задал риторический вопрос тучный  капитан.
- У меня есть билет…- объяснял Санька, роясь в карманах. – Сейчас… найду.
- Давай, давай пошевеливайся,  – торопила контролер - сейчас станция будет.
-  Да есть у меня билет, - нетерпеливо ответил Санька, выворачивая карманы -  подождите… 
- О-о!… парень наглый, да еще и борзый…- поставил диагноз высокий сержант и отчетливо произнес - Как говорится, пройдемте…
Он крепко схватил Саньку за  рукав и стал выталкивать его к выходу.
Санька не понимал что происходит.
Ему даже на секунду показалось, что сержант, это фашист и сейчас он,  засучив рукава,  поставит его лицом к замшелой стенке вокзала, раздастся картавое «Halt!» и прозвучит автоматная очередь... 
И под прицельными взглядами пассажиров, Санька  вдруг вспомнил, где лежал злосчастный билет! И он уже было полез во внутренний карман, но сержант, быстрым, профессиональным движением, пресек все попытки к сопротивлению,  больно заломил руку и  выволок Саньку в гремящий тамбур.
И там, у стоп-крана, получил Санька от родной еще милиции, серию обидных и весомых  ударов, да таких, что после, пулей вылетел в открывшиеся, шипящие  двери, поскользнулся там и шлепнулся мешком на серый перрон.
В руке он держал смятый билет…
               
                *****
Поезд ушел быстро, а Санька то ли от боли, не то от обиды, все еще лежал на мокром бетоне. Он не злился, не ругался, он просто лежал и не двигался...
- Поднимайся сынок, застудишься… – наконец дошли до него слова сверху и кто- то шумно понюхал и лизнул в лоб.
Он медленно встал и побрел, куда глаза глядят.
Душа болела.
Все его дальние и близкие знакомые, и он не был исключением, обожженную русскую душу тушили крепким зельем  в шумном месте.
Что это была за станция, Саньку не интересовало, ему хотелось найти стол, собеседника и бутылку водки…
Первым, на его пути попалось кафе «Надежда», где Санька решил денег не жалеть и успокоить нервы в зале, отделанным темным пластиком и украшенным красным огнем фальшивого камина.
Обида, горечь, оскорбление навалились, нахлынули, обрушились на его голову.
Он посмотрел на смятый билет, выпил первую рюмку, и понеслось…
Он оказался в безбрежной карусели огней, музыки, бутылок.
Какие- то приятели, с именами на пальцах, уговаривали его остаться. Какие- то накрашенные девицы наоборот, звали с собой.
Он целовался с барышнями и хватался за грудки с кавказцами. Спал  в туалете и мочился за углом. 
Зажигал под музыку и тушил сигарету в салате. Платил по счетам и сводил счеты.
Последнее, что отпечаталось в его тусклом мозгу, как совал он в руку музыканта мятую пятисотку, заказывал песню и, обнявшись с солистом, пьяно орал в микрофон:

             Нарисуй алеющий закат,
             розу за колючей ржавой проволкой,
             строчку "мама, я не виноват",
             наколи, и пусть стереть попробуют!!!

Очнулся от холодной воды, которая текла за шиворот. Звучала- журчала тихая музыка.
Двое незнакомых сидели за его столиком и ужинали.
- Не пей здесь водку,…. паленая - посоветовал мужчина в темном пиджаке и огненно- рыжем  галстуке.
- Как у Вас дела? - поинтересовался седой джентльмен в белой рубашке.
- Можно сказать, горим на работе – пошутил собеседник.- Ну а у Вас как, все тишь, да гладь?
- Заберешь его? – вопросом на вопрос ответил седовласый.
- Нет, он твой… – покачал головой брюнет и поправил галстук. - А здесь… как у Нас… представляешь, хотел сказать не плохо…
Они посмеялись и заказали горячее.

Голова у Саньки шла ходуном, и ему было все равно, кто и куда его хочет взять.
- Как я его заберу – не поддавался  седой - Что я Там скажу. Примите товарища, без царя в голове, без семьи, без руля и ветрил …без, без, без…  Нет, это по твоей части…
- А мне что прикажешь делать - горячился тот, что был в черном пиджаке - Он Человека спас! Меня Там тоже по головке не погладят. У Нас бюрократия похлеще, чем у Вас.
Он развел руки и добавил -  Не хочу себе показатели портить.
- А что, обязательно сейчас забирать? - размышлял седовласый с вилкой в руке - Парень он молодой. У него сегодня день рождения. Тридцать три.… Ну что, дадим ему шанс?
- Дадим… выпьем текилы за его здоровье и отпустим – одобрил брюнет и подмигнул девушкам, сидевшим за соседним столиком.
Он закусил, щелкнул зажигалкой с веселым чертиком и задумчиво сказал – а ведь он мне однажды, шарик подарил…зеленый…
               
                *****
Ветреный вечер или вечерний ветер, (голова соображала плохо) Санька встретил на платформе, облокотившись на ограждение, подставив вечеру хмельную голову.
Красные облака неслись на него, поезда летели рядом. Он думал, что пьян, но мысли были трезвыми.
Глаз подбит, рукав порван… все равно.   Денег нет…Судьба. Паспорт с визиткой пропал…  Так мне и надо.  Изменилась моя жизнь!... Сука цыганка… Только в другую сторону…Да разве это жизнь… Это  туман…
Он посмотрел на гладкие рельсы, на рябившие от слез шпалы, на мчавшийся поезд … и испугался своих мыслей.
Санька сполз на бетон, прислонился спиной к решеткам и закрыл глаза.

- Сидишь… на? – спросил подошедший милиционер. - Куда направляемся?
Санька равнодушно кивнул в сторону.
- В Москву - понял милиционер -  Все туда рвутся.
- Лейтенант, я никуда не направляюсь,  – вдруг сказал Санька - и мне ничего не надо.
Лейтенант промолчал, и Санька решил поведать свою историю, просто, как есть…

- Ты в «Надежде» отдыхал?- поинтересовался милиционер и перекинул автомат за спину –  Понятно…Я тебя нигде раньше не видел? Лицо у тебя знакомое…У меня память на лица.
- Я здесь первый раз - сказал Санька и повернул голову, отыскивая название - а что это за станция?
- Вспомнил на… - сказал милиционер и присел рядом – Когда «чехи», под Алхан-калой, наш блокпост прищучили,  вы нас выручили. Появились… на, как ангелы с неба… Не помнишь?
- Нет - честно признался Санька.
- Да Жека я, - стучал себя по груди обрадованный лейтенант – Вспомнил! Тебя Санькой- Змеем зовут! У нас про тебя легенды ходили! Ты же в авторитетах… Наши, до сих пор, встречаясь, тебя вспоминают.
- Было дело - подтвердил Санька.
- Вот день какой, встретил братишку, боевого товарища!- не мог успокоиться Жека -  Ты насчет паспорта, не загружайся… Найду!  Мы своих не бросаем…
- Спасибо братишка – отозвался Санька - спасибо…

Лейтенант вытащил блокнот, вырвал листок и написал на странице номер телефона.
Потом, протянул Саньке и, не считая, достал деньги – возьми, а на бумажке мой телефон…
Он выключил рацию и стал говорить.
- Вот и ты в Москву едешь… А веришь, нет, я эту Москву ненавижу.
Жека посмотрел вдаль. - Нормальных людей здесь не осталось, я да ты, остальных столица высосала, как пылесос на…
Он с силой долбанул ногой по стальной урне- пингвину, да так что пингвин прогнулся и выплюнул содержимое…
- Задолбали!  Помнишь мультик,… не помню названия, там еще Галактион есть и Дрон? Так мы, милиция, как тот Дрон, которого всегда переделывают; то стеклянным будешь, то бумажным, а мы ходим и бубним: «ну вот опять нас переделали, теперь мы оборотни… теперь мы полиция…на!»
На закате показался товарный состав.
- Тестировать они нас будут. А когда в Чечню посылали…
Налетевший поезд заглушил слова лейтенанта.
Жека тряс кулаком в воздухе и красноречиво, доходчиво живописал, обо всем что накопилось и наболело.
…Сань, если честно… хочется надеть ордена, приехать в Москву, вот с этим автоматом, встать на Красной  площади и застрелить ее в самое сердце!
Лейтенант хотел сказать что-то еще и кулак  уже повис в воздухе, но стиснув зубы, он просто нажал на кнопку рации.
Услышав хриплый окрик, он вздрогнул, как-то поблек, выдохнул - "иду", и пожав Санькину руку, исчез.

Электричка подошла вовремя, минута в минуту. Поезд принес шум, но не оживление.
Прямо у его ног распахнулись двери, и на платформу выбежала девушка, а можно сказать и молодая яркая женщина. Она была в том чудесном возрасте, когда можно было сказать не выбирая.
Светлый плащик развевался крыльями. Она торопилась и пыталась укутаться  в  прозрачно- зеленый  шарф, но ей все время мешала сумочка.
Ее глаза сияли, синим небом,  волосы оделись закатом.
В этот момент, мартовский ветер который казалось, только и делал, что ожидал девушек на перроне,  попытался выхватить у нее что-нибудь на память.
Со второй попытки, ему повезло, и ветер вырвал шарфик и Санька, прежде чем сесть на поезд, подхватил, что-то зелено-воздушное, пахнущее необъяснимо и протянул ей…
Девушка взглянула на Саньку, тихо сказала «спасибо», но в ее глазах он заметил разочарование.

Он вздохнул, вошел в тамбур и  обернулся.
Девушка быстро шла по перрону, думая о своем. В этот момент на перрон вышли
четыре ухмыляющихся типа и  глаза их были  пустыми.
Один  из них, вдруг побежал, догнал девушку и вырвав сумочку и бросился к переходу.
Санька выпрыгнул. Электричка  тронулась. Тип с сумочкой бежал ему навстречу.
Его бритые дружки улыбаясь, окружили девушку, а она дернулась, повисла на их плечах, и (как показалось Саньке) забилась, как птица в клетке.

Саня  встретил бежавшего с распростертыми объятьями… кувырком через бедро... и в душу мать …и в бок ногой!
Субъект тут же выпустил сумочку, свернулся ватрушкой- калачом и стал хрипло охать  после каждого удара.
Его дружки перестали улыбаться и бросились к Саньке с криками «ну все козел, ты труп».

Наконец он обрел уверенность! Голова была ясная, цель понятна!
Впереди были враги, и Санька видел все… и все понимал. Он снова стал Змеем. Он был сейчас там, в горах. Ему было девятнадцать. Друзья были живы, и он был непобедим!

Никогда эти молодчики, решившие вечерком легко и красиво взять на «гоп-стоп» глупую  женщину, не забудут этот тихий вечер. Они были сильнее и выше Саньки, но разлетелись по пустому перрону красным веером.

Он выплеснул на них всю злость, все разочарование и всю обиду бывшего десантника. Хотя десантники бывшими не бывают.
Он стрелял из автомата, бил прикладом,  рвал кольцо лимонки и грыз зубами…
Когда Санька  рванул на груди тельняшку, враги уже  ползали по перрону и сипели как беззубые бандерлоги.
Только один из них, дурной или отчаянный,  выхватил нож и засмеялся перекошенным от боли ртом. Он был крайне взвинчен и ошалело размахивал ножом: влево - вправо, влево - вправо.
Саньке, закаленному в дворовых передрягах и воспитанному вокзальной улицей, где за нож хватались, чаще, чем мушкетеры за шпагу, стало на миг забавна эта бесполезная попытка.  Но только на миг.
Через секунду, отчаянный, валялся под лавочкой с вывихнутой челюстью, смотрел на полосатое небо и медленно приходил в себя…

Санька поднял сумочку, отряхнул  блестящий ремешок и подошел к девушке.
Она стояла, держа руками, воротничок, словно ей было холодно… Он протянул сумочку.
- Спасибо… – ответила она. Ее голос был тихим, но бывают такие голоса, что пробирают мужчин до костей.
- Пойдемте - сказал Санька и, видя ее состояние, успокоил - не бойтесь, они больше не тронут. 
Они спустились с перрона, обошли стороной кассовый павильон  и остановились у автобусной остановки.
Девушка немного успокоилась, достала носовой платок и протянула Саньке.
- У вас кровь на щеке…
Он взял платок, потер щеку и, не зная, что с ним делать, положил в карман.
- Вам на автобус? - поинтересовался он.
- Лучше пешком,- объяснила она, поправив зеленый шарфик. - Но сейчас поздно, а одной сами понимаете...
- Понимаю. Я вас провожу – произнес Санька,  удивляясь своим словам.
- У вас рукав порван… -  сказала она и взяла его под руку…
- А знаете, тут такая история - улыбнулся Санька – я до сих пор не знаю, какая это станция…
Солнце скрылось за крышами- антеннами. Маленькие домики уютной улицы зажгли желтые окна и медленно погружались в звездную ночь. Налетевший ветер, все-таки вырвал у нее шарфик и  радостно понес его в свои владения.
Санька, было, бросился в погоню, но она остановила и, покачав головой, покрепче ухватилась за его руку...