Дни долгой разлуки

Где-то хлопнула дверь…

- Не занимаетесь ли вы эскапизмом, сэр? – Нет, нет…

Уо созерцал тени чудовищ, что заполняли пещеру его разума.

Когда то, эоны тому назад, он нашел среди наростов светло-зеленого лишайника свое сердце и, примерив его, и походив с ним в груди туда-сюда понял, что оно – его.

С неба спускались нити…

Вглядываясь пристальнее, все пристальнее и пристальнее он все больше размывал картину… 

Уо перестал слышать голос, что диктовал ему слова. Тогда он стал записывать тишину. Но потом перестал слышать и ее…

Каждый вечер Джон с улыбкой открывал ящик Пандоры и искательно заглядывал внутрь. Внутри было пусто.

Нити начинали натягиваться…

Верх был перепутан с низом и из-за этого те, кто… Те - кто.

Нити натянулись до предела.

Подняв крышку кастрюли и обнаружив среди пузырьков пара пару-тройку зырьков, он рассмеялся и закрыл крышку.

Сердце служило верой и правдой…

Понравится ли мой подарок Робу, волновался Бор. Взойдут ли побеги, прольется ли свет. Будем ли мы… Будем ли мы?

Нити стали сжиматься.

Все будет хорошо, - сказал Джон с прежней улыбкой, захлопнул пустой ящик Пандоры и, словно проснувшись, огляделся. Вокруг было очень тихо.

Кин никогда не верил в это чувство. Да. Ведь он был параэмпатом и чувствовал исходящее из сердец. Но его животные инстинкты молчали. А те, кто кружили вокруг, обнюхивая его и оценивая насколько далеко отстоит его нос или как ярко блестят зеленые глаза - никогда не читали в его сердце. Когда Кину стукнуло шесть и еще две дюжины, он ушел в себя и обнаружил, что… Но это нельзя было передать словами.

Картинки окружили чудовищ. Чудовища начали волноваться. Кто придет и спасет нас? - спрашивали чудовища.

Ответа не было.