Святой нос

Первое знакомство с вертолетами и малыми самолетами типа АН-2 начиняется сразу, как только вы попадаете в тайгу, в горы, смовом, в геологоразведочную партию где-нибудь восточнее  Уральских гор.
Аэрогеологический Трест – солидная по тем временам организация предполагала участие авиации. Так, нашей партии, которая работала в высокогорной части Верхоянского хребта, был придан вертолет МИ-1. Маленькая двухместная стрекоза с великолепными летными данными, а может быть и благодаря великолепным вертолетчикам, служила нам транспортом при облете громадных площадей резко расчлененного горного массива.
Полетав по несколько часов на этом аэроплане, натсрлсишись страхов, все отказались от
подвига и звания аэрогеолога. Выбор пал на меня.
Я абсолютно не понимал, как эта штука летает, не понимал, почему вертолет, подлетая к
вертикальной стене горного цирка, не поднимается, как птица вверх, а наклоняет свой нос вниз и летит параллельно скале вверх.
Позднее я узнал, что такое авторотация, сам управлял вертолетом, падал в долину, видел вынужденные посадки и гибель людей.
Но первые полеты на МИ-1 оставили в душе незабываемые воспоминания.
Много лет спустя, да и сейчас, когда я стар и сед, снятся эти полеты над горами и долинами, снежные бараны на хребтах, громадные таймени на перекрестках горных рек, лоси и медведи, которые притаившись, думают, что я их не вижу.
Целый полевой сезон я провел в вертолете вместе с моим большим другом – вертолетчиком Лёхой Горелым.
Наш день начинался с того, что мы садились в вертолет и летели к реке. На косе, под винтами, комаров не было, и мы умывались под выхлопными трубами, приводили себя в порядок, ловили двух тайменей на завтрак своим коллегам и летели на работу. А работа была такая. Я с картой сидел на месте пассажира и, благодаря прекрасной видимости и обзору, наносил места выхода кварцевых жил. Затем, облетев значительную территорию, мы садились на водоразделах, где были самые крупные развалы кварца, я выскакивал и собирал наиболеекрупные и прозрачные кристаллы.
Это стратегическое сырье под названием пьезокварц высоко ценилось. Знаменито оно своими свойствами, которые сводились к следующему: при сжатии по одной оси по другой возникало электричество. Реактивная техника тех времен и многие другие отрасли не могли обойтись без этого сырья. Именно поэтому, вместо пешего хода использовался дорогостоящий вертолет. Результат был моментальным, через год уже приступали к добыче драгоценных кристаллов.
Я располагался на развалах кварца, которые образовывали уступ среди глинистых сланцев, держа на изготовку карабин, но и не забывал в то же время о главной работе. Вертолетчик в это время обнаруживал стадо снежных баранов и гнал их шумом летящего вертолета в мою сторону. Иногда это удавалось, и я стрелял по дичи, которая перебегала с одного склона на другой. Водоразделы были настолько узкими, а склоны крутыми, что можно было с одной точки наблюдать долины и реки по обеим сторонам хребта. А превышения там по 2-2,5 тысячи метров.
Редко мы оставались без добычи, а баран к столу наших товарищей всегда был желанным подарком.
На обратном пути шли низко над речкой и смотрели, где стоят таймени. Садились на косу, бросали блесну, вылавливали великолепную рыбину и летели на базу.
Налетал 120 часов, получил двенадцать дней отгулов и 10% надбавки за взлет-посадки.
Так закончилась моя карьера аэрогеолога.
Был еще один эпизод в моей жизни, когда начальник ЦКГБ по Верхоянскому району вызвал меня и сказал, чтобы задействовал вертолет и вылетел в район Хребта Черского. Задача была обозначена: найти стадо, где самый крупный вожак, встретить «Высокого Гостя» на своей базе, а затем сопроводить его на отстрел этого экземпляра.
Позднее я узнал, что в нашем поселке срочно построили охотничью избушку, украсили ее оленьими шкурами, поставили цветной телевизор, который в принципе не мог работать из-за отсутствия ретранслятора.
Ждали высокого гостя из ЦК, надеялись, что это будет Леонид Ильич – любитель охоты и мой дядя (по преданиям нашего отдела кадров). Сотрудники КГБ знали, что легенда, но не опережали событий и поручили организацию охоты мнимому племяннику.
На базу поступила радиограмма: «Вам делам службы вылетает Пастухов т.ч.к. Находится на месте т.ч.к.» Прилетели два вертолета. Из одного вышли два бравых молодых человека, и один из них каменным голосом произнес: «Киреенко ко мне!» Я подошел. Меня осмотрели, ощупали и под руки отвели в вертолет. Там сидел сам начальник нашего КГБ товарищ Пастухов. Я знал его давно и привык к Дальстроевским шуткам, но каково было моей жене, которая была здесь среди геологов, не зная и не ведая, куда меня увезли органы.
Второй вертолет в это время вертел винтами и взлетел вместе с нами.
Летим к баранам. Высокий гость оказался братом Шахиншаха Ирана и прилетел добыть рога снежного барана. Нужное животное убили, помощники срубили ему рога вместе с лобовой костью и отправились назад.
Брата Иранского Шаха я так и не увидел, хотя и был на охоте вместе с его свитой. Высокий гость улетел, а избушку быстро разобрали и все перевезли в поселок. Так закончилась моя Королевская охота.