Дневник. Еве

Марк, сгорбившись, сел за старый кухонный стол, стоявший на стопке книг, а его бледные, тонкие ноги, постоянно покрытые синяками, протянулись практически через всю комнату. Казалось, этот стол был намного старше его, настолько он был обшарпан, исцарапан и обожжен. Во многих царапинах угадывались ругательства и неясные человекоподобные силуэты, а так же стихи и различные геометрические абстракции. Он не знал, кому принадлежал этот стол, при въезде Марк был рад столь интересному предмету, отчасти даже как собеседнику. Стол этот знает столько историй и тайн, что выкидывать его жалко. Сегодня Марк вновь проснулся из-за птицы, врезавшейся в его окно. Возможно, город сбивал их с курса, или просто птицы были какие-то невнимательные. Марк достал спички, с трудом поднявшись, подошёл к окну и закурил. Сверху все выглядело хаотично, но не было лишено упорядоченности. Маленькие человечки, будто повинуясь только им понятным законам, сновали кто куда, то замирали у края проезжей части, то бешено неслись, каждый в свою сторону. Голые стены комнаты усиливали шум улицы. Трудней всего в этом городе было привыкнуть к высоте и сухому воздуху, постоянное головокружения и перепады давления действовали угнетающе. Сегодня ему никуда не нужно было выходить. Очередная выходная суббота, обычно этот день он проводил дома, лениво перелистывая какую-нибудь старую книжицу, которую брал в крошечной библиотеке неподалёку. Голова немного гудела, а пепел, казалось, боялся упасть в пепельницу и, кружась и всячески изворачиваясь, летел мимо. За стеной была слышна ругань молодой пары. Они въехали совсем недавно, но постоянные ссоры уже успела изрядно надоесть. Марк жил один, ведь так проще. Его отношение к девушкам описать довольно просто  - от недостатка женского внимания он никогда не страдал, а сам практически не проявлял к ним особого интереса. Периодически он ходил на свидания с девушками с работы, но считал это пустой тратой времени, хотя в последствии не жалел об этом. Времени всегда было слишком много. Оно тянулось неимоверно долго, и нужно было его чем-то заполнить.
-1-
Около шести лет назад он разорвал все связи с родственниками и переехал сюда, за всё это время в эту квартиру никто кроме него не заходил. В целом это было вполне уютное место, здесь всегда было чисто и прибрано. Но только практически вся мебель стояла на стопках книг, да и потолок был слишком низок.
В 12:03 раздался первый звонок. Телефон зазвонил настолько неожиданно, что Марк вздрогнул и сбил заварочный чайник со стола. Брать трубку он не стал, скорее всего ошиблись номером, да и лужа горячего чая, вместе с чайником была куда более тяжелой потерей. После этого звонка в комнате стало невыносимо тихо. Прошло около получаса и телефон начал звонить с новой силой. Приходилось игнорировать, хоть звук и отражаясь от стен стал просто оглушающим. Никто не звонил сюда, да и не должен был. В 13:07 звонок раздался невыносимо громко. Марк вскочил, и резко поднял трубку.
«Сегодня в 17:12, в парке, у самого старого дерева, прошу вас не опаздывать, Марк.» 
И всё, короткие гудки. Он был просто ошеломлён.Нет, это не могло быть ошибкой, приятный женский голос назвал его по имени. «Стоило ли идти? Не было ли это чьим-то глупым розыгрышем? Лучше не ходить. Поддавшись на эту провокацию я могу себе навредить, это глупо.» - думал он, пока организм, реагируя на столь решительные действия, приходил в себя. Марк ушиб локоть, лоб, да еще и чуть не потерял сознание.
В половину пятого Марк уже ехал в автобусе. На каждой остановке автобус предательски задерживался, все ждали, пока очередная старуха заберётся внутрь. Он терпеть их не мог.
-Уступите место молодой человек.
Но он даже не взглянул на это существо. Лишь прижал колени сильнее к груди, сидеть было не совсем удобно, но куда удобней, чем стоять. «Чем я ей обязан? Кто она для меня? Никто, абсолютная пустота, бессмысленная обуза общества. Всё, что оставалось этому существу это умереть, чем быстрее – тем лучше, для себя и окружающих. Все её поступки в прошлом, сейчас она уже не нужна, сейчас она лишь мешает.»
Около пяти часов Марк уже был в парке и не торопясь шел к месту встречи. Но в назначенное время на месте никого не оказалось. «Самое старое дерево в этом парке» - гласила табличка, стоявшая около огромного дуба. Странное место, Марк не помнил, чтобы он бывал здесь, но точно знал куда идти. Накрапывал дождь. Пять минут, десять - никого. Около половины шестого он присел на скамейку и заметил книгу. Обложка её была идеально белой, без всяких надписей. Он нерешительно взял её и пролистал, страницы были пусты. На последней странице было написано.«Прости, сегодня как-то холодно, надеюсь тебя не заденет моё отсутствие. Мне срочно нужно уехать на пару недель. Возьми эту книгу, Марк. Записывай в неё всё, что посчитаешь нужным, я хочу узнать тебя. Когда я вернусь, передашь её мне, из рук в руки. У нас всё получиться, твоя Ева.» Почерк был мелкий и неаккуратный, но вполне разборчивый. Он еще раз пролистал дневник, запихнул в карман и бодро зашагал к остановке, не замечая людей и практически перешагивая через них.
В автобусе было пусто, сидела пара стариков и компания школьников, Марк сел у окна, сквозь стену дождя он начал с любопытством разглядывать прохожих. Он пытался представить Еву, пару раз доставал дневник и перелистывал его, вглядывался в почерк, даже нюхал. Он пытался связать её образ с девушками на улице, жадно вглядываясь в каждую из них, и неловко отводя взгляд, когда они встречались глазами. Рядом с ним села молодая девушка.
-Извините, как вас зовут? – неуверенно спросил он. 
-Что, простите? 
-Ваше имя… 
-Екатерина.
-Прошу прощения.
–Но, зачем вам моё имя? Как зовут вас?
Но Марк уже отвернулся и уставился в окно. У него перехватило дыхание, его руки тряслись, и он поторопился спрятать их в карман. Зачем он заговорил с ней? На что он надеялся? Что ему было нужно от неё?
Он вышел на ближайшей остановке, до дома оставалось около 237 метров.

-Из дневника-
 17 марта. По пути с работы видел, как мужчина задумчиво вглядывался в билет, затем, глубоко вздохнув, убрал его в карман. Не счастливый. Счастливый был у меня, хотел отдать, но испугался. Глупо искать счастье в клочке бумаги.
 21 марта. Провел всё утро у кофеварки, снова не спалось. Пришлось смотреть музыкальный канал. Раздетые женщины практически в каждом видео. Пропаганда жадности, тщеславия и содомии. Современные идеалы пугают меня, хотя больше меня пугает стремление к ним. Самосовершенствование лишь показывает, что ты хуже. Весь день клевал носом. Вечером проехал свою остановку, уснув стоя. После болела шея.
 23 марта. Кажется, мне не хватает воздуха, его крадут окружающие. Задержался на работе. Пропустив час пик, впервые за долгое время свободно дышал в транспорте. Большие скопления людей всегда вызывали у меня недоверие, отвращение и страх. До сих пор помню, как в детстве заблудился на выставке. Как звал мать, а окружающие смотрели на меня и тянули свои грязные руки.
 24 марта. Мои дни слишком пусты, чтобы о них писать, Ева. Откуда в людях столько движения и жизни. Когда я оказываюсь в толпе, мне кажется, что я тону. Вокруг меня сплошная стена из людей, и я боюсь её потревожить. Так я и стою в растерянности, пока не соберусь с мыслями, как бы мне оттуда выплыть.
 27 марта. Всегда казалось, что во мне с детства сломалась какая-то часть. Такая важная шестеренка. Деталь, без которой мне будет немного сложней
 2 апреля. На работе познакомился с одной девушкой. Ева, ты смотрела «Русалочку»? Она очень похожа на Ариель. Даже имя немного похоже, только я умудрился его забыть. Когда она смотрит на меня, мне становиться очень стыдно. Когда не смотрит, становиться обидно до тошноты. Что с этим делать? Может, я слишком много о ней думаю, но в ней что-то есть. Что-то спасительное для меня. Хотя сравнить это я могу лишь с пулей для самоубийцы. У меня раньше не было такого, думаю нужно позвать её куда-нибудь, но почему-то боюсь сделать это первым.
 7 апреля. Мы идём с Ариэль на литературные чтения, кажется это ей интересно. Имя её я так и не узнал, но ведь это не самое важное в человеке. С утра выгладил костюм и побрился. Жутко волнуюсь, но после чтения, надеюсь, будет, что обсудить.
 8 апреля. Всю дорогу до её дома мы не разговаривали. В моей груди бились чувства, но я не мог ничего из этого выразить словами. Она, без умолку, говорила, о каких-то пространных вещах вроде цвета волос и глаз. Пускай будет так.
 11 апреля. Во время моей вечерней прогулки наддал падать снег. Откуда он сейчас? Снег весной я бы сравнил с, так называемым, «чудом рождения»: пока он в воздухе он белый и чистый, но как только он касается земли он моментально мешается с грязью.
 14 апреля. Ариэль, литературные чтения. Опять эти разговоры полные молчания.
 17 апреля. Ева, я начинаю скучать по тебе. Я надеюсь ты скоро вернешься.
  21 апреля. Вокруг всё абсурдно и не выгодно для тебя. Естественный ход событий никогда не приводит к тому, чего ты хочешь. Никогда не опускай руки, если это важно. Жаль, что осознание этого происходит слишком поздно. Да и ничего из этих вечерних монологов я для себя не почерпнул.
 25 апреля. Почему, когда я играю в Зельду, моя жизнь обретает смысл? Спасти принцессу, а затем и целый мир. В жизни никогда такого не будет. Эскапизм скользкая дорожка, но я пока справляюсь.
 29 апреля. В один миг всё может перевернуться с ног на голову. Случайно брошенная фраза может испортить жизнь. Никогда не верь людям, это самые лживые и мерзкие существа на планете. Все кто тебе лгал, предавал тебя, оскорблял, унижал – все они люди, и, что интересно, не самые худшие представители этого рода. Может хоть в этом тебе повезло. Ева, я скучаю по тебе.
 30 апреля. Соседа по кабинке на работе повысили и перевели в другой отдел. Я не знаю, как его звали, но я всё равно рад за него. Я всегда верил в людей, верил, что у них всё получиться. Что всё, о чём они мечтают – сбудется. Что они добьются, чего хотят. Я абсолютно уверен в людях вокруг. В себе же я не уверен ни капли.
 3 мая. Поездки в магазин всегда расстраивали. Всё слишком стандартно. Стандартизация – унизительный путь. Люди никогда не будут равны и одинаковы. И вообще, на меня трудной найти одежду.
 5 мая. Полночи мы, в наркотическом бреду, обсуждали личность Кафки и влияние его окружения на творчество, а затем занимались сексом в туалете. Ей было 17, она пахла таблетками. Прости меня, Ева.
 10 мая. Когда они перестанут показывать на меня пальцами?
 23 мая. Потеплело. Я купил себе велосипед, а с ним и немного свободы. Я назову его Ева. И буду его любить, ты не против?

 -2-
 Марк перевернул страницу, но она уже была исписана. Почерк несомненно  его, но когда он успел это написать?  - «Прости, сегодня как-то холодно…»