Рассказ Дачный роман

                Валерий Маслов

                Дачный роман
 
                Рассказ

   - Пап, где у нас ведро с червями? – донеслось с соседнего дачного участка.
   - Какая проза жизни! – недовольно произнёс Эдуард Евгеньевич и закрыл створки окна террасы, на которой расположился с неизменным ноутбуком, чтобы писать очередное нетленное произведение русской литературы.
    В это время сильная молния прорезала небо, словно хотела разделить его надвое, а затем раздался страшный треск и гул запоздавшего грома. Эдуард Евгеньевич выглянул в окно и увидел, как огромная свинцовая туча грозно нависла над всем дачным поселком. Казалось, она вот-вот ляжет на крыши домов и прижмёт их к земле, коснется налитыми водой крыльями кустов и деревьев, прольётся мощным ливнем. Но, странное дело, в террасе было очень светло. Оказывается, солнце, спустившееся за долгий летний день к самому краю земли, умудрилось найти прореху в мрачной, тяжёлой туче, и теперь окрасило её восточную сторону парчовыми бликами.   
   «А не пора ли пить чай? - подумал писатель. - Где там наша сношенька?»
   - Лизонька! – крикнул он. – Пора чаёвничать!
   На террасу вошла девушка лет двадцати пяти с красивым выразительным лицом и точёной фигуркой. В руках у неё был поднос с чашками, чайником и домашним вареньем.
   - Попробуйте клубничное, Эдуард Евгеньевич: сама варила.
   - Вернее будет сказать: земляничное, Лизонька, - поправил сноху тесть. – В культуре человек возделывает землянику.
   - Так она в лесу растёт. А на дачах сажают клубнику. Викторией называют.
   - «Виктория» - это, всего лишь, название одного из бесчисленных сортов земляники. Фестивальная, Солнечная, Гигантская еt cetera, et cetera.
    - Всё-то вы знаете! А можно мне с вами чай попить? Владик вечно в своём бизнесе – про меня совсем забыл! Вот, говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Но он вовсе на вас не похож!
    - Ой, ли?  Если ты судишь обо мне и сыне только по тому, как и что мы говорим, то глубоко ошибаешься: человек и его слова живут врозь, – воскликнул Эдуард Евгеньевич и внимательно посмотрел на сноху: мужчина, особенно творческий человек, всегда интересуется женщиной, которая его хвалит и слушает.
    Он вдруг обнаружил, что девушка очень хороша собой: тонкая талия, стройные, загорелые, гладкие ноги, нежные, полновесные груди, обтянутые лёгким платьецем… К тому же, Лиза, оказывается, очень похожа на его первую институтскую любовь! Возможно, эти открытия Эдуард Евгеньевич сделал оттого, что они впервые всей семьёй проводили лето на даче: расслабляющая истома и ничегонеделанье жарких вечеров, ошеломляющий, осязаемо плотный запах цветущих трав и кустарников, шашлыки и обильные возлияния способны разбудить любое дремлющее чувство.
    - Не в этом суть: с вами интересно, а с Вадиком буднично и серо, словно живёшь в позолоченной клетке.
    - Но, но! – погрозил Эдуард Евгеньевич снохе. – Всё-таки он мне – сын!
    В это время у ворот дачи раздался звук подъехавшего автомобиля.
   - Иди, встречай, - сказал писатель. – И будь с ним, пожалуйста, поласковее.
   Лиза, как показалось хозяину дачи, с неохотой поднялась из-за стола, где они так весело и интересно беседовали, и неторопливо пошла к воротам.
   Писатель задумчиво посмотрел вслед уходящей Лизе и вдруг громко воскликнул:
    - Вот, он – сюжет, которого так не хватало в моей повести! Герой видит в жене сына давнюю любовь! Та же внешность, черты характера! Словно, и не было двадцати прошедших лет: он – зрелый, состоявшийся человек, а его пассия всё так же молода и привлекательна. «Мне потребовалась целая жизнь, чтобы понять, что я люблю тебя». Нет, пошло! А, может быть, так? Гениально!
    Эдуард Евгеньевич склонился над ноутбуком и начал набирать текст, которому, по его мнению, предстояло стать бессмертным.   

    Они уже давно лежали в постели, а сон к Вадиму так и не пришёл.
    - Ты меня больше не любишь? – неожиданно, глухим от волнения голосом, спросил он жену.   
   - С чего ты взял, Вадик?
   - Чувствую. Кто у тебя есть ещё?
   - Я люблю только тебя. Но ты не маленький и должен понимать: из всех вечных вещей любовь длится короче всего.
   Вадим резко повернулся к жене, схватил её за голову и попытался посмотреть прямо в глаза. Но Лиза увернулась. Затем холодно чмокнула его в лоб и сказала:
    - Поздно, пора спать. Тебе завтра рано на работу.
   
    Утро сегодня выдалось чудесным. Ласковое солнышко приятно грело землю и воздух, напоённый ароматами цветущих трав. Птицы, хоть и поумерили в июне певчий запал, продолжали радовать душу бесконечными трелями. А сплошные заросли зелени вокруг дома наполняли душу спокойствием и умиротворённостью, которой никогда не испытаешь в душном, пропылённом летнем городе.
    Как всякий настоящий художник слова, Эдуард Евгеньевич любил природу в своей первозданности. Поэтому, за небольшим, тщательно подстриженным, по настоянию сына, газоном, находилась девственная чаща. Огромные лопухи привольно расположили почти метровые листья, крапива устремила жгучие стебли вверх, а небольшой островок зарослей Иван-чая радовал глаз лиловыми и сиреневыми кипарисовыми соцветиями. А его любимая собака Джуля разлеглась у самых ног, подставив ласковому солнышку черный, влажный пупырышек носа и кипенно-белые передние зубки.  В такие утренние часы ему всегда хорошо работалось. Он был «жаворонком», и предпочитал «творить» с утра. Но, только расположился за ноутбуком, как в кабинет вошла Лиза.
    - Я вам кофе принесла, - приветливо произнесла она, ставя на стол поднос.
    - О, напиток богов! – радостно ответил писатель. – Все мои герои постоянно пьют кофе и находят в этом  большое удовольствие. Как говорится, трудно устоять перед женщиной, которая приносит тебе кофе в постель. Шучу.
    Лиза пытливо посмотрела на Эдуарда Евгеньевича, но с разочарованием отвела взгляд: он, действительно, шутил.
    - Вы сегодня в хорошем настроении!
    - Да, это верно. И причина того – ты.
    - Я?! – Не поверила Лиза. Затем, помедлив, кокетливо раздвинула края ворота платья, чтобы сильнее обнажить грудь, и наклонилась над сидящим за столом писателем, словно собралась придвинуть ему чашку с кофе.
    - Ты меня неверно поняла. Просто, наш вчерашний разговор подкинул мне отличный сюжетный ход для романа. Впрочем, не будем пока говорить об этом.
    Лиза резко выпрямилась и задела рукой чашку с кофе. Коричневый напиток растёкся по столу, попал на клавиатуру ноутбука и рубашку Эдуарда Евгеньевича.
    - Что ты наделала! – закричал рассерженный писатель. – Если он сгорит, то всё пропало!
    - Что сгорит, и что пропало, папа?
    - Мой новый роман! Я даже не успел сделать запасную копию на флэшку!
    - А я думала, что сгорит новая любовь, - иронично заметила Лиза. - Снимите рубашку – я отстираю пятна от кофе.
    Он одним движением смахнул с себя белоснежную сорочку. Лиза невольно залюбовалась обнажённым мускулистым торсом далеко ещё не старого мужчины. Затем взяла салфетку:
    - Давайте, промокну кофейные пятна с тела: нельзя портить такой красивый загар…
    - Я не помешаю? – раздался насмешливый голос сына.
    Эдуард Евгеньевич вздрогнул, а Лиза отпрянула от него так резко, что чуть не упала.
    - Лиза, собирайся. Мы переезжаем на городскую квартиру.

   
    Полуденное лето морило дачников невыносимой жарой, тропической духотой и ядовито-кусачими комарами. Эдуард Евгеньевич расположился в беседке под могучей лиственницей, которая веерными ветвями с изумрудно-зелёными иголками благополучно спасала пиита от этих напастей.
    - Съесть мне заломной сельди под водочку с томатным соком или нет? – проговорил он вслух и поглядел на мгновенно запотевший графинчик с горячительным напитком, вынутый из холодильника. – С одной стороны, пить в такую жару, вроде бы, нельзя. С другой, - зачем отказывать себе в удовольствии? Ведь жизнь – это мгновение. Завтра Господь Бог может и не дать выпить.
    «Конечно, мне только сорок пять, - продолжил он размышления. – Следовательно, прошла всего половина жизни. Я, как говорится, мужчина в самом соку. Не зря же Лизка на меня заглядывается…»
    - Дзинь, динь! – раздалась трель вызова домофона.
    - Кого это нелёгкая принесла? Выпить нельзя спокойно, не то, что роман написать!
    - Это я, Лиза! – раздался нежный голосок в динамике приёмного устройства. – Владик ключ от дачи забрал, вот и приходится звонить, чтоб открыл.
    «Незваный гость лучше татарина? – с сомнением подумал писатель и нажал кнопку открытия калитки. – Впрочем, Лизка может составить компанию: пить одному – это нонсенс!»
    - Приехала ягод набрать, - объяснила неожиданный визит сноха. – Можно, я кофточку сниму – такая жара, что даже собственная кожа кажется тяжёлой.
    Эдуард Евгеньевич посмотрел на грудь Лизы, чтобы оценить правильность её слов, и, невольно, облизнулся. Молодая, гладкая, без единой морщинки кожа девушки завораживала, притягивала взгляд, настойчиво приглашала прикоснуться к ней, погладить, поласкать.
    Писатель мотнул головой, словно отталкивая назойливое наваждение, и показал на графинчик с водкой.
    - Я решил проверить китайскую мудрость: можно ли подобное побороть подобным, то есть жару - горячительным напитком. Составишь компанию?   
    Лиза кивнула, и хозяин дачи налил в хрустальные фужеры водки, затем добавил томатного сока. Они молча выпили, и почти одновременно поставили на стол фужеры, не прикоснувшись к закуске.
     - Воркуете, голубки? – неожиданно раздался голос Вадима. – И даже водку пьёте? Народ для разврата готов?
     - Вадик, опомнись! – тихо произнёс отец. – Что ты говоришь?!
     - Лиза – домой! – скомандовал муж. – Вот тебе ключи от машины, и чтобы  ждала меня там.
     Девушка покорно взяла ключи и пошла к воротам дачи. Вадим тяжело опустился на стул, плеснул в фужер водки и с размаха опрокинул его содержимое в рот. Затем быстро вынул из кармана брюк травматический пистолет и направил его на отца:
    -  Рассказывай, батя, - приказал он. - Я всё знаю.
    - Это – она! – испуганно пролепетал Эдуард Евгеньевич. – Это всё Лизка, стерва! Ты же знаешь этих баб: если приспичит, они своего добьются… Это – наговор! Она всё врёт!
     Но Вадим вдруг опустил руку с пистолетом и медленно, четко произнёс:
     - Она мне - ничего не говорила.
     Эдуард Евгеньевич вытер обильно проступивший пот и с облегчением вздохнул:
    - Вот, дурак! Сам на себя наговорил!
   Но сын его уже не слушал: он шёл к машине, в которой ожидала жена. Эдуард Евгеньевич быстро выпил полный фужер водки. Вкупе с томатным соком, она сразу принесла ему чувство лёгкости и спокойствия.
    «Всё образуется, - подумал он. – Главное, не паниковать: я знаю правду, а сын – нет. А предвидеть – значит, управлять!»

     К удивлению Лизы, муж на этот раз не стал скандалить. Он даже не задал дурацкий вопрос о том, верна ли она ему. Женщины очень доверчивы. К тому же ей так хотелось, чтобы всё само собой образумилось, как-то рассосалось, что она поверила в то, в чём никак нельзя было быть уверенной. Правда, время от времени в голове возникал единственный вопрос, который задал Вадим: «Как ты с этим будешь жить?». Но Лиза так упрямо отгоняла его от себя, что через некоторое время забыла о нём.
     Дома Вадим лёг отдельно, на диван. Но ночью не выдержал и тихонько пробрался под одеяло к жене.
     Лиза его приняла безропотно. Под влиянием пережитого, взаимных упрёков и слёз, они провели такую бурную ночь, словно только накануне расписались.
    - Ты меня любишь? – с придыханием, тихо шептал Вадим. – Скажи: ты любишь только меня?
    - Да, глупенький, да! Ну, к кому ты приревновал?! Он мне в отцы годится!
    - К тому же, он трусливый и ненадёжный, - радостно согласился муж. - Знаешь, как испугался, как тебя обзывал!
    - Я его не люблю, - вдруг буднично и холодно произнесла Лиза. Она встала с кровати, подошла к окну и нервно затянулась сигаретой.
    «Вот и ладненько!» – сказал Вадим.
    Он, видимо, так ждал этих слов, что расслабился, заулыбался, затем сладко зевнул и повернулся к стене. Через несколько минут Лиза услышала его мерное дыхание и сладкое постанывание во сне: наверняка, мужу снилось что-то очень приятное.
   
    Вадим не мог поверить своему счастью: Лиза стала такой прилежной женой, что готовила и подавала завтрак ему в постель. Сегодня у него был напряжённый день: планировалось подписание выгодного контракта с иностранной фирмой. А затем он намеревался купить путёвки в зарубежный тур: такая красивая, умная и верная жена, как Лиза, заслужила это.
    - К обеду не жди, - сказал он, уходя из дома. – Принимаю гостей из Германии. Зато вечером я буду с сюрпризом, который тебе, наверняка, понравится.
    Он заметил, как загорелись зеленоватые глаза Лизы, и посчитал это хорошим знаком: в такие времена она становилась безумной от любви и страсти.
    День у Вадима сложился удачно. Выгодный договор был подписан, билеты в заграничный тур приобретены, и он очень спешил домой, чтобы как можно раньше сделать Лизе царский подарок. Но ему предстояло завершить ещё одно дело: заехать на дачу к отцу, рассказать, как Лиза его любит и предупредить, чтобы он больше не появлялся в их с Лизой жизни.
    Вадим повернул автомобиль на просёлочную дорогу, ведущую к даче отца. Он хотел проскочить её, как вдруг на опушке леса заметил целующуюся пару. Что-то неуловимо знакомое показалось ему в этих людях. Сердце неприятно кольнуло, и оно заныло, будто предчувствуя беду. Бизнесмен притормозил автомобиль, а затем и вовсе остановил его. Сомнений не было: обнимались и целовались отец и Лиза.
    - Что же вы делаете?! – крикнул он, не выходя из машины. – Лиза, где любовь, в которой мне клялась?! Я купил тебе дорогущий тур на Канары!
    Девушка, не оборачиваясь, проговорила:
    - Лучше купи собаку: это единственный способ приобрести любовь за деньги.
    Вадим нервно сглотнул горькую слюну, выхватил из кармана заграничные путёвки и разорвал их в клочья. Затем выбросил всё это в окно машины и резко нажал на педаль газа. Иномарка взвыла, почти став на дыбы, а затем понесла неудачливого хозяина прочь от места, где он в один миг потерял и отца, и жену.
     А дачный поселок продолжал жить летней жизнью, полной внезапной страсти, быстрых любовных романов и душераздирающих интриг. Здесь было всё, что бывает в обычной жизни людей. Только зарождалось и происходило это весело, непринуждённо и легкомысленно. Здесь любящие пары жили настоящим, ибо о будущем известно только одно: хочешь насмешить Господа Бога – расскажи ему о своих планах.


























 


Рецензии