Глава 1 продолжение

   – Теперь действуй! – Лена положила список под стекло письменного стола и улыбнулась Сергею одной из своих прежних улыбок.
    "Я должен первым делом скрыть от участников эксперимента, что собираю материал для диссертации", – решил Калашников.
     В бумажном отделе ГУМа он купил 10 тетрадок в коленкоровых переплетах, по числу "подопытных кроликов", и стал заносить наблюдения о каждом. Выяснились любопытные пересечения в биографиях десяти подопечных. Так, Ася Никитин и Митя Елисеев оказались сыновьями священников; Вася Салазкин и Чуча – детдомовцами; Вовка-Кузьминский и Женя Жезловский выросли в одном дворе, в Успенском переулке; одесситом оказался не только Роман Вакс, но и Анисим Александрович Голов. А прораб Сорокажердьев и Вовка-Пресненский ныне работали на одной и той же стройке Дома Европейской Дружбы (сокращенно – ДЕД); но пока от параллелей было мало толку, и Калашников так и не решил, с какой стороны следовало подступать к феномену вдохновения.
     ...Его внимание вдруг отвлекло существо с золотой челкой, в красном костюмчике, с белым воротничком гимназистки вокруг тонкой шеи, глядевшее на него сквозь стекло тамбура. Детское, матово-бледное, почти голубоватое лицо светилось изнутри, словно под кожей горела люминесцентная лампочка.
     А если б Она села на другую скамейку вагона, он бы не увидел Ее. Черт возьми, от каких невероятных случайностей все зависит!
     "Я вас где-то видел, девушка...", "С какой планеты вы залетели на нашу грешную Землю?" – начал преподаватель мысленно подбирать первую фразу для знакомства, ибо по натуре был далеко не равнодушен к женщинам; потом, вытащив из кармана сегодняшнюю "Большую Газету", стал косить одним глазом в печатный текст, другим – на Нее.
      – ТАИНСТВЕННЫЙ СВЕТЯЩИЙСЯ ПРЕДМЕТ, ОКРАСКА КОТОРОГО МЕНЯЛАСЬ ОТ КРАСНОЙ К ЗЕЛЕНОЙ, ЗАТЕМ ЖЕЛТОЙ, Г0ЛУБОЙ, БЕЛОЙ И, НАКОНЕЦ, ОРАНЖЕВОЙ, НАБЛЮДАЛИ В НЕБЕ АНТАРКТИКИ НАУЧНЫЕ СТАНЦИИ ЧИЛИ И АРГЕНТИНЫ...
     Связано ли Ее прибытие в Москву с сообщением о светящемся предмете?.. Как там у Демокрита: «ВО ВСЕЛЕННОЙ ЕЩЕ И ДРУГИЕ ИМЕЮТСЯ ЗЕМЛИ, ДА И ЛЮДЕЙ ПЛЕМЕНА, А ТАКЖЕ РАЗЛИЧНЫЕ ЗВЕРИ..».
     Мастерская пишущих машинок по субботам работает до трех, сейчас 14.36, что делать – бежать сломя голову на такси или остаться, чтобы закадрить марсианку?
                «ДРУГИЕ ИМЕЮТСЯ ЗЕМЛИ...»
     Удивительно встречаться с Ней глазами: т о к о м   б ь е т, будто прикасаешься к оголенному проводу... а, может, такое состояние испытывают все живые существа под смертельной дозой радиации?
        Руководитель «Глагола» решил: «Я остаюсь... Бог руководит моими поступками!»
        Один... Два... Три... Кто же первый отведёт взгляд? На мгновение Её лицо напомнило лицо мамы-пианистки в юности, но он погасил воспоминание.
Неожиданное вторглось в его жизнь. Есенин, наверное, вот так же увидел Ольгу Кобцову на батумском бульваре... Не схожу ли я с ума?
       Главное, почему это Она въезжает в Москву не в открытом лимузине, забра-сываемая цветами, а в душной электричке?
       (Докурить «Яву» он не успел: уже подъезжали к Москве. Он погасил сигарету о двери тамбура и по плебейской привычке сунул недокуренный бычок обратно в пачку).
        Опять толчок. Это Москва, двери разъезжаются, люди-сельди выскальзывают из бочки тамбура, вот и красный костюм, пересохшими губами Калашников шепчет первую попавшую фразу:
        –Девушка, можно вас проводить?
        Она отвечает:
         –Пожалуйста! – и земной шар раскалывается на две половинки, две чаши весов. На одной Она, на другой он.
         И тут с его глазами что-то произошло, он увидел, что она идет по воздуху – между туфельками и платформой остается просвет, а Её каблуки не стучат!
        «Объясните, как это...» – хотел спросить он, но тут, защищаясь от натиска толпы, Она оперлась на его плечо – он ощутил легчайшее прикосновение – вспрыгнула на барьер, ограждающий тупик – идет по нему! Наверно, Ей подвластны оба передвижения – и по воздуху, и по земле...
       Явного переполоха не происходит, каблучки тук-тук-тук. По барьеру, сквозь который пробивается деревенская травка, Она идет нормально, «конский хвост» колышется при каждом шаге, мини-юбка обнажает стройные ноги. Барьер кончился, Она спрыгнула, но даже не дотронулась до асфальта – и опять пошла по воздуху. Он оглянулся на вокзальные часы, как бы прощаясь с прежней жизнью. Было 14.45, всего 9 минут прошло с того мгновения, как он увидел Её...
– Разменяете трёшку? – подошел он к привокзальной цветочнице, ибо знал по опыту, что цветы всего сильнее действуют на женщин, и мгновенно сообразил, что надо купить ландышей.
   – Будешь брать на все? – спросила цветочница.
   Единственная трешка была отложена на ремонт машинки, но Сергей Федорович, помяв трешку в руках, решительно сказал:
   – На все!
    Расторопная старушка стала отбирать самые лучшие цветы, но марсианка была против такой роскоши и заставила ограничиться одним букетиком.
   – Есть у меня мелочь, спрячьте ваши деньги... – порылась Она в белой сумочке.
   Затем марсианка сама всучила старухе дореформенные 20 копеек. И эта незначительная деталь неприятно кольнула Калашникова.
  – А теперь мне надо зайти к маме, – марсианка стрельнула глазами на высокое редакционное здание за строящейся эстакадой, и вдруг одно окно на последнем этаже вспыхнуло и озарилось голубым светом. Тут он догадался, что Ее мама работает именно за этим окном.
   И хотя Сергей Федорович никогда не бывал в этом здании, он знал, что там помещается редакция "Большой Газеты". "Взлететь бы над эстакадой... С Ней вместе – и прямо в окно!" – размечтался преподаватель...
    –Я люблю бардов, – сказала вдруг марсианка, – пойдемте послушаем! – и потащила его к стайке лохматых парней с гитарами;  парни эти расположились за стоянкой такси, прямо на рюкзаках, рядом с подругами.
     "АЭЛЛИТА –ЛУЧШАЯ ИЗ БАБ!" – завывали парни нечто плотоядно-космическое, и все они чем-то напоминали его  м л а д ш и х. Тут Калашников впервые с горечью почувствовал, что идея марсианства изрядно опошлена... Слишком долго она носилась в воздухе – и стала достоянием первого встречного барда.
     Ужасающие слова – МУЖИКИ, ИЩИТЕ АЭЛИТУ, АЭЛИТА – ЛУЧШАЯ ИЗ БАБ!  Главное, при этих словах ему живо представилась почему-то буфетчица  из аэропорта Домодедово, в перманентных завитках, с облупленным бордовым лаком на ногтях...
      А Она слушала барда с восторгом. Сергей Федорович испугался, что сейчас Она уйдет за гитаристом.
    Откровенная мини-юбочка незнакомки вызвала мимолетный интерес ребят в куртках с надписью "ВССО", но им и своих девушек хватало... Какой-то молодой бородач сообщил, что до их электрички еще полчаса, взял гитару и запел что-то новенькое.
"Я ИСКАЛ ТЕБЯ, КАК РАДИСТЫ ИЩУТ ПЕЛЕНГ ВО ТЬМЕ МОРЕЙ..." – так начиналась эта песенка; много лет спустя, вспомнив начальные строки, Калашников написал свой "Зонг о невесте", приводимый ниже.

 

                ЗОНГ О НЕВЕСТЕ

                Я искал тебя, как радисты
                ищут пеленг во тьме морей.
                Твой удел на Земле – родиться,
                чтоб невестою стать моей.
                Ты каракули в школе пишешь,
                на поклонников супишь бровь,
                но прислушайся – и услышишь,
                как над миром поет Любовь...

 Синезвездная полночь реет,
 спят ракеты и соловьи.
 Без любви человек стареет.
 Молодеет он от любви.
 Здравствуй, милая! Вечно здравствуй!
 Платье свадебное готовь!
 На Земле расцветают астры,
 а над миром поет Любовь.

              И повсюду – в Москве, в Париже,
              средь земных и морских широт –
              да пребудет Любовь превыше
              всех житейских твоих забот!
                На душе твоей неспокойно:
              где-то грозы грохочут вновь...
              На Земле не стихают войны.
              Но над миром поет – Любовь!


 Долгий путь выпал нам с тобою!..
 А когда отшумит гроза, – ..
 я хочу, чтоб своей рукою
 ты закрыла мои глаза.
 И когда оборвутся струны,
 и когда во мгле голубой ..
 я уйду по дорожке лунной, –
 пусть над миром поет Любовь!