Плач

                Плач



На уже застывшую землю падал новогодний снег. В школе занятий не было. Дети готовились к новогоднему выступлению. Это было видно через окно, куда и смотрел Федор Алексеевич, бывший учитель этой школы. За окном суетились дети: прыгали, бегали, кричали. Всюду мелькали их светлые головки.

Учитель вспоминал прошлое – когда каждый ребенок становился его другом, глядел ему в глаза своими чистыми детскими очами. У взрослых глаза не такие.
Выделялась из всех Света Снежкина. Она лучше всех отвечала на уроках и, главное, - любила Федора Алексеевича. Где она теперь? С выпускного вечера он не видел ее. Кто он сейчас? Он не учитель, а немощный старик. И сегодня, глядя на то, как другие учителя хвалят своих любимчиков, ему вспоминалась Света.

- Катя, Катя, не тесни старичка, ты так его задавишь, - услышал он у себя за спиной чей-то голос. Голос показался ему особенным и до боли знакомым, он выделялся из всех голосов, когда-либо им слышанным. Федор Алексеевич повернул голову. Сзади него сидела хорошенькая молодая женщина со светлыми волосами и серыми глазами. Он посмотрел ей в глаза. Она не видела учителя, а смотрела куда-то в даль, на школу, на детей. Учитель узнал эти глаза. В них он прочитал все горести и неудачи прошлого, все звонки, всех учителей, которые были тогда.

- Не может быть, нет не может…Неужели это…Света? – нерешительно спросил Федор Алексеевич.
Женщина вздрогнула и очнулась. От чего? Может от школьных воспоминаний, от магии детского взгляда? Нет? Так от чего же?
- Федор Алексеевич, это Вы? – на лице у женщины появилась улыбка, - Вы меня помните? Я – Света. Их глаза встретились, и они улыбнулись друг другу.


У Светы были не детские глаза, но она улыбнулась ему так же, как когда-то в пятом классе…

…Тогда Света не могла найти определение мифа в учебнике и жутко расстроилась. Слезы капали на тетрадь. Федор Алексеевич подошел к ней и обнял за плечи. – Светонька, не плачь, - ободряюще улыбаясь, сказал он, - у тебя все получится. Света подняла глаза и тоже улыбнулась учителю.

Но сейчас это были уже не детские глаза. Это были глаза взрослой женщины, матери.
- А я дочь родила, Федор Алексеевич, - радостно сказали Света. Ну мы пойдем, а то Катя простудится, ей ведь еще только четыре годика. До свидания, я Вас очень люблю. Последнюю фразу она сказала тихо и, взяв за руку Катю, ушла, растворившись в новогоднем вечере, уводя за собой старый год.


А Федор Алексеевич остался сидеть на скамейке. Слезы текли по его лицу. Слезы отчаянья от того, что он никогда уже не будет учителем. Вскоре он разрыдался в полный голос. Его плач уводил старый год, оставляя в нем всю радость, боль и отчаянье прошлого.
Вскоре рыданья заглушили радостные крики людей, новогодняя музыка, смех детворы. Новый год наступил.