Как обычно

«Обычно, обычно»… Легко сказать. Значительно труднее – сделать. Попробуй, определись для начала, - а что оно из себя представляет, это самое «обычно»?!

Рано утром выскочил из поезда, вещи бросил в камеру хранения и быстрее… Быстрее на троллейбус! Установочные лекции, что начитывают перед тем, как  бросить заочный народец на амбразуру зачетов и экзаменов, уже полчаса, как начались.

И только вечером, как с аудитории выйдешь… Вот тогда, за перекуром, и время появляется оглядеться по сторонам и решить – кто куда:

- Ну, что? Я – сначала в магазинчик, потом – в общагу. На поселение. Пока вы с Серегой на вокзал, пока с вещами – обратно, уже успею бельё получить и на плиту что-нибудь по-быстрому поставить. Как такой расклад? Возражения есть?
Ну, а как нет – разбежались. Вам – на троллейбус, а я – пешочком. По мосту и, транзитом через магазин, - в общагу.

* * *
А как через час-полтора уже все месте за стол плюхнулись… И что? Не поставить на стол запотевшую, прямо из морозилки, привезенную с собою бутылочку?

Не нами ведь заведено? За встречу. За то, что контрольные и курсовые уже написаны и сейчас - где-то там… На проверке. Так что пробку свинтил и:

- Ну, где чьи ёмкости? Подставляй, народ. За начало сессии. Чтобы сдавалось… Не обязательно на пятерки. Но чтобы в зачетке обязательно появились новые записи!

* * *
И только к третьему курсу понимаешь – не надо! Не надо её, запотевшую, на стол.

Не только ты привез. И как только твоего пустого «покойника» со стола, так тут же… Свято место пусто не бывает. Тут же появляется равноценная замена. Но уже архангельского, костромского или местного, вологодского, розлива. А как и оно закончится, так к цыганам можно сбегать.

Домик-то заветный уже знаешь. Только постучись в окошко, а форточка откроется – протянул сколько надо и тут же заполучил требуемое.

- Сколько – сколько… На прошлой сессии по полтиннику было.

- Инфляцию учитываем…

- Бери две сотни с собой. Может, на три пол-литры удастся уговорить?

* * *
А утром… Как обычно!

Часть народа можно не будить. Не тратить на это гиблое дело время понапрасну.
Ну, а кто встанет, со скрипом и причитаниями, - хорошо первую пару геройски в аудитории высидит. Но чаще – и не дойдет до неё. Ещё полпути до института не прошел, оглядываешься… А сзади – никого. Отвернул народ к ближайшей пивной точке. Здоровье поправить.

Вечером возвращаешься в общагу… Там уже дым коромыслом. И ко вчерашним окуркам в пол-литровые банки, что вместо пепельниц, прилично добавлено.

- Да вы что, офонарели? Уговор какой был?! В кубрике – не курить!

- Ладно, не кипешуй. Вроде бы и не сильно накурили.

- Ага. «Не сильно», Жаль, топора с собой нет, а то бы подвесил его. Прямо над столом.

- Сейчас… Сейчас, проветрим. Есть-то будешь? Серега, вон – щец сварил. Ещё горячие.  А к ним… Накапать в стаканчик? Пять капель для аппетита.
У нас - есть! Есть ещё манёхо! Ну, а не хватит, так и к цыганам можно…

* * *
И так – ещё несколько дней. Сколько конкретно? Тут и не угадаешь никак. Всё от того зависит, сколько денег народ с собой на сессию привез.

А вот как они закончатся…

- Лёха… Лёха, мы уже чего-то сдали?

- Вы?! И когда только успели?

- Да не стебись! И без тебя тошно. Во рту – как табун ночевал. Башка трещит… Пивасика бы. Что, неужели ничего нет?

- Откуда? Я же вечером говорил – «Оставьте. Оставьте на утро». И кто меня послушал? Всё ещё вчера высосали. Насосы. Ещё и к цыганам собирались.

- Что?! И к ним ещё бегали? То-то башка сегодня…

- Какие цыгане! Ты посмотри, в кошельке-то есть что?

- Бумажек? Бумажек… Нет, нету. А вот мелочь… Серёга, а у тебя? Сколько-сколько?! О-оо, живем! На пиво точно хватит.

- Какое пиво? Аграрное право послезавтра!

- Так не завтра же. Лёха… Ну, какая сегодня учеба? Башка… Башка трещит! Вот сейчас. Поправим чуток здоровьице. И с утречка… За аграрное! А ты – с вопросами разберись. И читать будешь сегодня, так отметь там, в учебнике карандашиком – вот это. Чтобы завтра шпоры было легче нарисовать.
Серый! Как обычно. Ты четные номера вопросов пишешь. Я – нечетные.
Ну всё, Леха. Мы пошли.
Завтра. Завтра учить будем!

* * *
Да знаю я это «завтра». Плавал уже.

До обеда морду лица прикрыли учебником и – вперед. Храп богатырский от самого моста, наверное, слышно. Если бы от него хотя бы страницы переворачивались. Не говоря уже о том, что знаний в голове… Ну, никак не прибавляется!

А потом – обед. Как без него? Учеба учебой, а обед…

Нет, куснуть бы чего – не мешало бы. Хоть на один зубок.

- Серега. Что там у нас в меню сегодня?

- Как будто не знаешь. С прошлого раза пол кочана капусты осталось. Картошки немного. Морковки, правда, нет. Так что вы тут учите. И шпоры! Шпоры-то когда писать будешь?

Правда, последнее, уже не мне.

- Какие шпоры на голодный желудок? Ты нас накорми сначала, напои…

- Напои? А в баньку не желаете?..

- Желаю. Вот аграрное сдадим…

- Так как сдавать его будем?! Если ещё ни одной шпоры не написано.

- Да напишем… Напишем! Ты что варить-то собрался? Щи постные? Пошли, я тебе картошку почистить помогу. Заодно и перекурим.

* * *
Ну, а после перекуса…

Сытое брюхо к работе глухо. Так что… Всё – как обычно.

Перекур с дремотой. Минут на дцать.

И только к вечеру:

- Ну, что?.. Что ты тут накорябал? Как кура лапой! Вот это что? «Пэ»? Что ещё за «пэ»? Пленум? И откуда мне знать, что эта чертова «пэ» - «пленум»? Вопрос? Сейчас… Читаю – Постановление Совета Министров номер… От… «О развитии животноводства». И какой к чертям собачьим пленум, если «постановление»?
Серега! Ты давай… Не халтурь! Одну букву нарисовал и сидит. Радости полные штаны. Ладно, ты этот вопрос вытащишь. А как мне он достанется? Читай тогда твои каракули. Вот, смотри, это у тебя что опять? Да вижу я, что «кэрээс». И что?
«Крупный рогатый скот»? Нет, вот откуда мне знать, что «кэрээс» - это крупный рогатый скот? Коровы, что ли?

- Нет! Бизоны африканские. Ты сам-то шпоры писать думаешь? Я уже тринадцать штук накатал. А у тебя? Пятую ещё не закончил.

- Так я нормально пишу. Подробненько. Вон, смотри, больше, чем на полстраницы вышло. Не то, что ты. Два предложения и вся шпора. И что, вот это и отвечать? Два предложения и всё? Что? На трояк хватит? Ты думаешь?.. Ну, смотри, смотри…

А что смотреть?

Вот завтра к аудитории подойдем, там и сориентируемся.

* * *
- Кто там?

Не дождавшись ответа, Серега, чуть приоткрывает дверь и заглядывает в образовавшуюся щелочку, конкретизируя для себя персональный состав той части группы, что уже сидит в аудитории, готовясь к сдаче экзамена.

Так что ответ кого-то из тех, кто ещё ждет в коридоре своей очереди на заклание, ударяется о его напряженную спину и, как мячик, отскакивает в гулкое, наэлектризованное тревогой пространство:

- Коля, Вовка Петров, Беликов, Настя, Васька Ушаков…

Услышал-таки. И, уже повернув голову в сторону докладчика:

- Настя уже отвечает. За ней кто? Васька? А потом? Ну, а после Петрова – кто? Так, так...

Получив нужную ему для размышления информацию, снова прилипает к узенькой щелочке в дверном проеме и только едва уловимое движение затылка то в одну, то в другую сторону выдает степень интенсивности мыслительного процесса.

- Так, так… Ясненько всё. Сейчас выходит Настя. Но она сидит неудобно. На том, дальнем ряду. У окна. А после неё пойдет уже этот, ближний к дверям, ряд. Васька, Коля, потом Петров. Причем Васька сидит в середине. А эти двое – сзади, и впереди него. Самое то, что нужно. То, что доктор прописал!
Кто сейчас по очереди заходит в аудиторию, после того, как Настя ответит? Ты, Свет?
Ну что, граждане юристы? Будущие…
Слушаем сюда. Сейчас выходит Настя. Ей на смену в аудиторию идет Светка. Потом Леха. За ним я. А на место Вовки Петрова должен усесться… Вот этот ценный кадр из нашей дружной компании.
Всем всё ясно? Возражения есть?

Какие могут быть возражения, если все друг друга знают, как облупленных. Да и идет всё…
Как обычно.

* * *
Билет номер. Вопрос…

Понятие крестьянского (фермерского) хозяйства?

Вспоминай, вспоминай, Лёха!

Коля уже освободил впередистоящий столик. Пересел к преподавателю. Пыхтит, отвечает. Сейчас закончит и свалит, радостный, из аудитории. Не успеет дверь за собой закрыть, как Серега завалится. Вытащит билет и плюхнется на свободное место. Передо мною.

Ну, и всё. Больше по своему билету не подумаешь. Некогда будет.

Но пока время есть. Минут семь – десять, как у Коли ответ пойдет.

Вспоминай, Леха. Вспоминай!

Крестьянское, крестьянское…


* * *
Фу-уу… Успел. По обоим вопросам что-то, да набросал на листочке со штампом кафедры. Ещё бы прочитать написанное. Да над ответом подумать.

Некогда уже. Потом, потом…

Серега уже у преподавательского стола. Вытащил билет. Сейчас, сядет на Колино место, повернется в пол-оборота…

- Что? Методичку? На, только недолго, мне и самому она… Смотри, не задерживай!

- Айн момент! И оглянуться не успеешь, как верну.

Естественно. Кто бы сомневался. Сколько времени надо, чтобы на чистом листе написать два вопроса по только что вытянутому билету? Минута? Две?

Ага. Уже возвращает.

Так, что там у него?

Нет, бывает же такое? То самое постановление, по которому Серый вчера шпору накатал. Об этом самом «кэрээс». Что там в этом самом постановлении?

Развивать кормовую базу. А ещё? Льготное кредитование с возмещением части процентной ставки по коммерческому кредиту за счет бюджетных средств?

Вторым вопросом у него…

Похоже, Петров уже закончил отвечать, ждет, что ему там, в зачетке, рисуют. Довольный. Четыре пальца за спиной показывает.

Сейчас выйдет, а вместо него зайдет тот, кто сзади сесть должен. И сразу же, ясное дело для чего, методичку потребует. Но до этого её ёщё Сереге надо передать. Со всем, что успел написать по его вопросам.

- Серега… Методичка нужна? Так забирай.

* * *
- Ну, как?

Только что выскочивший из аудитории Серега, довольно улыбается:

- Трояк. Юрке-то успел написать по его билету?

- Да вроде… Как он там?

- Щас, посмотрим.

И прильнув к щелке между дверными створками, не оборачиваясь:

- Бубнит что-то, не отрываясь от бумажки. Тоже мне! Прочитать тобою написанное не успел что ли? Вечно он. В лес пора, а у него собаки не кормлены…

* * *
- Сда-а-ал!!

- Ну, на твою постную рожу посмотришь, так и не скажешь, что сегодня праздник у ребят. Как, ликует пионерия? Лику-ует! Ур-ра! К нам едет на парад Лаврентий Палыч Берия.
Юра… К нам едет. На парад. Лаврентий Палыч. А ты? Где всеобщее ликование народных масс? Сделай… Сделай его на лице так, чтобы мы с Серегой увидели. И воочию убедились, что сдали.
Сдали, Юра…

- Какой парад? Какое ликование? Да у меня в кармане… Крупинок, чтобы друг за дружкой с дубинкой гоняться – и тех нет!

- И какие мысли по этому поводу в твоей светлой и уже не отягощенной какими знаниями голове?

- Мысли, мысли… Никаких мыслей. На почту идти надо. Домой звонить. Перед отъездом на работе только расчетный листок за прошлый месяц выдали, так я  доверенность Валентине в отделе кадров оформил. Пусть сходит в пароходство. Сегодня как получит и если сразу же на телеграф… Завтра  с деньгами будем!

- До завтра ещё дожить надо. А сегодня? В общаге… Шаром покати! Последнюю картошку на завтрак отварили. Соли только... Целая пачка.

- И лаврового листа. Много!

- И что? Лавровый лист солить будем?

- Так ничего ж нет больше. А лавровый лист, между прочим, если его долго и хорошо жевать, - он тоже организмом усваивается.

- Вот и жуй его, раз тебе так хочется. А мне как-то… Не особо!

- И какие тогда предложения?

- Какие? Идем к вокзалу. Там тоже переговорный пункт есть. А перед тем, как тебе домой звонить, Серегу к какой проводнице, помоложе и посимпатичней, за ради Христа посадим. К вечеру он уже в родной деревне будет. Пусть у своей собаки подушечки с шоколадной начинкой из миски выгребет. Всё равно она их «худо естит». Да к матери сходит. Капустки возьмет квашеной, картошки, морковки. И завтра к обеду вернется.

- Так завтра. К обеду! А сегодня что делать будем? Есть уже сейчас хоц-ца…

- Ну… Слушай, а завтра аграрное право не вторая группа сдает? Вот! Завалимся вечером к девчонкам. И будем их по аграрному консультировать. Долго-долго. Пока в тарелки что положить не догадаются.

- Ага. Догадаются. Ещё и по сто грамм к горячему нальют.

- Не-ее… Больше не пьем!

- И меньше – тоже. Не пьем.

Ну, всё – как обычно…