Крашен Вашен

«Знаменитая немецкая фирма «Крашен Вашен» выпустила необычную приставку – куклу, имитирующую диктора центрального телевидения. Наибольшей популярностью у новых русских пользуется кукла Катя. Теперь программу «Время» можно не только смотреть и слушать, но и … щупать. Эффект присутствия настолько впечатляющ, что уже несколько тысяч копий куклы Кати реализованы в первые часы продажи. Поражает воображение разнообразие гардероба и различных аксессуаров, входящих в комплектацию: обувь, чулочки, трусики, лифчики, помада, пудра, духи, шпильки, расчёски – ну, всё как у настоящей. Одних только поясочков двадцать семь штук! Кукла Барби отдыхает… »


Я не верил своим ушам. Но против фактов не попрёшь. Я даже ходил смотреть в магазин на куклу Катю, хотя цена её – заоблачная. Битый час я простоял возле витрины, наблюдая, как продавец сложных бытовых приборов тестирует очередную Катю, готовя её к продаже. Почему-то ни кто из покупателей не хотел слушать про взрывы и пожары, и продавец, очень быстро уловив это, демонстрировал всем заключительную фразу Катеньки и её улыбку. – Это действовало безотказно.

– Господи, – шептал я, стоя у витрины, – неужели техника дошла до такого совершенства… и такого маразма?

– Присматриваетесь? – раздался голос у меня за спиной.

Преуспевающий знакомый бизнесмен, которому я буркнул в ответ что-то неразборчивое, смотрел на куклу Катю масляным взором:

– Я тоже хотел приобрести, – поделился он, – но решил не спешить. Они ещё не совершенны. Этот биопластик на ощупь совсем не то. Я закажу себе из натуральной кожи. С подогревом… – и он подмигнул мне.

Я грубо схватил его за грудки.

– Ты чего? Пусти! – вырвался он. И отступил со словами: Ненормальный какой-то…

Я вышел на улицу. Свет померк для меня. Я представил, что теперь в каждом газетном киоске, в каждом пивном ларьке, и даже в каждом автобусе! … кондуктор будет меня преследовать улыбкой той, которую я так и не смог разговорить.

Видимо я задумался и, совершенно машинально, перешёл дорогу в неположенном месте. Раздался противный свисток полицейского. Я обернулся и увидел, как мне призывно машет полосатой палкой инспектор. Я понуро двинулся ему навстречу, но чем ближе подходил, тем сильнее меня терзало смутное беспокойство. Фигура была женская, теперь это было ясно, как дважды два. Она стояла ко мне спиной, отвернувшись от встречного холодного ветра. Но как только я приблизился, она повернулась, словно у неё на затылке были глаза. Я обомлел. Это была кукла Катя.

– Почему переходите дорогу в неположенном месте, гражданин? Ваши документы.

– А ваши?

– Лейтенант потрульно-постовой службы Андреева. – В её нежной беленькой ручке мелькнуло удостоверение. – Вам что, жизнь не дорога? … Будем оформлять…

– Штраф? – спросил я, не слыша своего голоса.

– А вы как думали? – она разглядывала мой паспорт. – Так, гражданин. Да вы к тому же ещё и приезжий… А где регистрация?

Я всё внимательнее вглядывался в её сердитое, но такое дорогое лицо. Надо было срочно спасать положение.

– Катя, вы любите стихи? – спросил я.

– Чего? – Кажется, такой вопрос не входил в список предусмотренных её микрочипом.

<<
Ну, вот он…
           весь я пред тобой…
                как на ладошке:
Маленький, ушастый и смешной,
Страшненький, лентяй, кривые ножки,
В кляксах весь – зато я, Катя, твой! …
>>

Продекламировал я из своих старых виршей, надеясь на чудо.

– Это у кого кривые ножки? – спросила меня грозно кукла Катя. – Та-ак… гражданин, оскорбление при исполнении… Следуйте за мной…

. . .

Ночью на стене камеры появились нацарапанные обломком алюминиевой ложки такие строчки:

*          *          *

Эту ночь я провёл за решёткой,
Спал едва и спросонок кричал…
От кошмара кричал, не от водки –
Я, видать, без людей одичал.

Они делают куклы, как боги,
Они ставят мне метки на лоб.
А теперь и у той недотроги
Сотни клонов… В них кремневый клоп,

Что зовётся центральным процессором
(И теперь, хрен, избегну процесса я…)


– За порчу государственного имущества знаете, что полагается? – раздался женский голос за спиной, когда я выводил последнюю строчку. Я испуганно оглянулся. Кукла Катя стояла рядом, но в лице её чувствовалось какое-то новое мечтательное выражение. Она внимательно рассматривала мои корявые буквы на серой облезлой стене, и я видел, как шепчут её губы, навсегда запоминая прочитанное. Я готов поклясться, что в этот момент предо мной стояла уже не кукла… А что? Неужели мои неуклюжие стихи сумели вдохнуть в неё душу? …

– Ну, хорошо хоть ненормативной лексики нету… почти… – сказала Катя подобревшим голосом, и вдруг улыбнулась мне до боли знакомой улыбкой, от которой защемило в груди, и к горлу подкатил комок.

Я только кивнул в ответ.

– Пойдём, писака. Настал твой черёд… – сказала она и двинулась по коридору вдаль, произнося едва слышно самой себе: «Эту ночь я провёл за решёткой, … Спал едва и спросонок кричал…»

Я вздохнул и двинулся следом, слушая её отчётливый, хорошо отмодулированный, хотя и старательно приглушённый голос. Жизнь зарождалась на моих глазах снова…

1:57:12 29.03.2011