Слушай

Константин С. Белянин
Слушай…

- Слушай... А давай мы ему подбросим книгу-другую, ну из тех… Так, чтобы его подвести к мысли – может, чего и получится.
- Знаешь, мне кажется, что в его случае это не поможет. У него чутьё. Так просто он фонемы не заменит. Я уже пробовал – он совершенно неуправляем. Все команды слышит, но реагирует неадекватно. У меня даже подозрение, что он делает это вполне осознанно, хотя и не до конца отдаёт себе отчёт в том, что же с ним происходит.
- Ну, чутьё – это, как здесь говорят, ни  о чём. Всё, что он скажет, или даже сможет предположить – это только материал для  психологов, или для психиатров. Ему просто никто не поверит. Других-то мы подготовили.
- Или считаем, что подготовили… он и вправду не похож ни других. Кроме того.. ты не забывай, что мы в лучшем случае можем охватить и проконтролировать только десять-пятнадцать процентов населения, а остальное зависит от того, насколько точно обученные будут передавать материал своему окружению, и детям. И что самое смешное – если мы его не согнём – нам придётся уходить. Такие правила… то есть правила сами по себе – ничто, но если он не подчинится, значит, что он или те, кто находится рядом с ним смогут всегда внести помехи в наше руководство.
- Ну, не отчаивайся ты так: есть ещё много планет. Да и эта ещё не потеряна.
- Правила ассоциации запрещают нам забирать планеты насильно!
- Я помню. Но знаешь, он мне даже симпатичен – один может противостоять всем нам, хотя кроме слепой веры в то, что мы же ему и сказали, у него ничего нет.
***
Драган стоял в тамбуре и нервно курил. Всего двое суток назад на него нашло – он не знал что, но это было какое-то болезненное прозрение. Двое его лучших (?) друзей как-то с холодком стали относиться к нему. В общем-то, было из-за чего: он на них кричал, ругался, пытался нарушать субординацию (друзья-то они друзья, но ведь они же – его начальство!), даже рычал. Дикая злоба наполняла его в те дни. Мысли сбивались, воспоминания теряли последовательность, в один момент что-то казалось крайне важным, а в другой момент и вовсе уходило из памяти. В одном он был уверен: так или иначе, он смог устоять. Перед чем – этого он до конца не мог понять, но уверенность росла в нём, что, поддайся он тогда хоть на секунду, и он просто … перестал бы быть хозяином самому себе. Это было бы и не рабство, но свободой это уже и не было. А свободу Драган целнил больше всего.

Ещё полгода назад, получив приглашение работать в «Махаоне», он был рад. Перспективы открывались почти неограниченные, работа была вполне творческой, было где проявить себя, и даже получить удовольствие от самой работы. Это уже не говоря о деньгах – для молодого специалиста и вовсе астрономическая сумма, да ещё платят, как по часам, да ещё возможность быстрого карьерного роста.

По вечерам Драган собирался с коллегами то на чьей-то квартире, то в кафе, то в баре. Стоян и Виктор казались просто идеальными друзьями: откровенными, участливыми, щедрыми, добрыми. Не лезли с советами, но давали понять, в каком направлении можно было двигаться. И ведь что интересно: каждый раз, когда Драган пытался сам что-то «изобрести», у него ничего не выходило, но стоило взять направление, заданное Стояном, или Виктором, как дело начинало ладиться – да ещё как!

Это теперь в Драгане такая успешность начинаний с чужой подачи раздражала, а тогда он просто считал, что его друзья – настоящие гуру своего дела, и их опыт помогает ему, молодому и неопытному, быстрее и эффективнее справляться с работой. Так он считал вплоть до того дня, когда к нему пришло откровение.

За ночь до того, как это случилось, Драган спал беспокойно. Снились странные сны. У всякого бывают странные сны, но эти были похожи на кино. Словно Драган смотрел не своё подсознание, а подглядывал в щелочку в двери кинотеатра, где показывали чужие сны, или просто очень странные фильмы. Запомнилось только, как Луна, сильно увеличиваясь, стала медленно падать на планету, а когда она приблизилась, вдруг всё перевернулось: будто Драган был как раз на Луне, а через облака (на Луне есть облака?) на него падает Земля.

В тот день на работе оказался один из тех суетливых дней, когда ни у кого не хватает времени ни на что: дел так много, и все они настолько срочные, что все только и делают, что бегают, куда-то звонят, что-то строчат на компьютерах, подписывают какие-то бумаги. Драган чувствовал себя в этом вихре деятельности немного не по себе: его работа так и осталась вполне размеренной, как и в любой другой день. Срочных дел хватало, но он был уверен, что справится со всем вовремя. Вот тут-то и позвонил телефон: Дженна, милая, хотя и очень самовлюблённая ассистентка управляющего проектом (Драган пытался за ней приударить, хотя и безуспешно), попросила зайти Драгана в кабинет к Виктору – там какое-то совещание, и надо помочь консультантам разобраться (без перевода тут не обойтись). Если что не будет получаться, то она, Дженна, его подменит, но только через полчаса, не раньше.

Ну ладно, надо, так надо! Драган сохранил и закрыл свои документы на компьютере, и через минуту был в кабинете у Виктора. На стуле справа от входа со скучающим видом сидел Уэйн, вокруг стола столпились Виктор, пара инженеров из планирования, и двое консультантов, которые только вчера прибыли из Норвегии. Ну, шведский, конечно, не норвежский, но Драган точно знал, что норвежцы сносно поймут его. Кроме того, если уж что-то и будет им непонятно, можно будет использовать и английский (вся проектная документация в любом случае дублировалась именно на английском).

-Давай, Драган, они уж тебя заждались, - Уэйн легонько хлопнул его по плечу, - и раз…

Все, кто стоял вокруг стола освободили место для Драгана, он взглянул на карту со схемами построек, и рядами цифр, и тут началось: все кругом заговорили наперебой, сыпали цифрами, кричали друг на друга, не соблюдая никакого порядка – просто кошмар для переводчика. Драган первые две минуты продержался, бездумно, и почти автоматически переводя бессмысленные, как ему казалось, цифры, и обрывки фраз. Суета вокруг всё увеличивалась, люди стучали карандашами, кулаками по столу и по карте, и вдруг Драган «поплыл». Как ему показалось, язык стал заплетаться, фразы - терять всякие остатки смысла, ноги стали подкашиваться, в голове появился неприятный давящий шум. Впечатление бало такое, что прошла всего минута, и Уэйн, видимо, заметив странное состояние Драгана, снова хлопнул его по плечу, сказал:

- Ну ладно, на сегодня всё, позови по пути Дженну, она за тебя закончит.

***
-Давай, Драган, они уж тебя заждались, - Уэйн легонько хлопнул его по плечу, - и раз…
- Верьте мне, - Виктор хлопнул по столу один раз.
- Спокойно, - первый инженер два раза стукнул резинкой на кончике карандаша по карте.
- Три, - Виктор топнул ногой.
- Трубы пройдут через поток к первому кусту, - инженер махнул рукой в сторону какого-то значка на карте.
- Вторая очередь должна быть введена не позже второго числа, - Виктор повернул лицо к Драгану, и внимательно посмотрел ему в глаза.
- Не забывайте, что мы уже в третий раз приглашаем вас, - инженер три раза щёлкнул кнопкой на своём Паркере.
- Ну, кажется, он готов, - Виктор посмотрел на обмякшего Драгана, который начал было заваливаться назад, но Уэйн быстро подставил ему стул, и заботливо усадил его, подвинув поближе к столу. – У нас на всё не больше двух минут, без сыворотки его в трансе долго не удержишь. Я пытался его сам уломать, но уж очень крепок. Спасибо, коллеги, что так быстро смогли приехать.

Он опять повернулся к Драгану, достал небольшую карточку с карандашным рисунком, и спросил:
- Драган, друг мой, ты меня слышишь? Смотри внимательно на рисунок, и запомни – если ты его не увидишь, ты никогда не вспомнишь, что здесь было. Раз…говаривай.
Драган сузившимися зрачками посмотрел на Виктора, и как-то неопределённо покачал головой.
- Теперь запоминай: зелёный цвет тебе не идёт. Ты очень боишься. Когда я злюсь, когда мои друзья делают тебе такой знак, - Виктор взмахнул как-то особенно перед его лицом, - ты должен подчиняться. Если ты не подчинишься, тебе будет страшно. Так страшно, как будто ты летишь вниз с обрыва на острые камни, и тебя жалит змея. Ты меня понимаешь? Два…
- Да, понимаю, - непослушные губы двигались, лицо было отстранённым, как бывает у сильно выпившего человека, только мысли в глазах, казалось, и вовсе не было.
- Хорошо. Слушайся меня. Скажи, за тобой кто-нибудь следит, ты кому-нибудь должен отчитываться о том, что здесь с тобой происходит? Три…
- Не спрашивайте меня! – вдруг закричал Драган. Виктор вздрогнул, и отпрянул, рукой приказав другим приблизиться. – Я сказать могу… нет, или да, или вообще зелёный, только телефон…
- Говори, что можешь, - Виктор как можно больше смягчил свой голос, взял Драгана за руку, будто бы щупая его пульс.
- Не буду я тебе ничего говорить. Два зайца бежали по лесу, и оба в разные стороны, ха-ха-ха!
- Я твой друг, верь мне, - Виктор чуть сжал руку Драгану, и снова приблизил лицо к лицу.
- Я верю, - опуская голову, и избегая взгляда Виктора, ответил Драган. –Но говорить и верить – не одно и тоже. Я верю, и ты веришь, но мы же не говорим, Зайцы всё время бегают, - и Драган начал напевать какую-то детскую мелодию, иногда со словами, иногда просто мычал мелодию. При этом он как-то корчил рожи, подёргивался, и качал в такт песенки головой.
- Виктор, надо сворачивать сеанс – времени мало, да и объект сильно сопротивляется. Нам не нужен скандал. Сейчас это равносильно полному провалу первого проникновения! – Уэйн озабоченно смотрел на свои часы. – Давай ему просто «занозку» оставим, чтобы при случае напомнить.
- Какие предложения, коллеги? – Виктор отпустил руку Драгана, достал ручку и блокнот.
- Забывайку! – предложил инженер. – Пусть блокирует одно из воспоминаний в день, а под конец дня вспоминает, что забыл. Я думаю, такая «занозка» его будет держать в достаточном напряжении.
 - Оригинально… Ну, ты этим и займись. Выводить из транса по «зелёной» схеме. Надень свой жёлтый галстук, и держи его всё время в поле зрения нашего друга. Три раза – установку на забывание нашей сессии. Всё, мы возвращаемся на исходные позиции Уэйн, поддержи Драгана, чтобы он очнулся стоя. Проследи, чтобы завтра и до сворачивания проекта был завален работой так, чтобы и головы некогда поднять было. Побольше мелких заданий, и почаще тягайте его между собой, всё время меняйте очерёдность заданий. Через две недели его здесь быть не должно.
…
- Ну ладно, на сегодня всё, позови по пути Дженну, она за тебя закончит. – Уэйн легко хлопнул Драгана по плечу. И открыл перед ним дверь. – Ты как, на ногах сам стоять можешь?
 - Да, спасибо. Что-то мне подурнело…
- Ничего, расслабься, сегодня я в баре тебя угощаю.

***
Драган докуривал вторую сигарету, и перебирал в памяти события последней недели – он сильно похудел, стал нервным, поссорился со своими друзьями, Виктором и Стояном, по ночам его мучили кошмары, в которых его допрашивали, а он увиливал от ответов, умолял не убивать его, плакал. Слишком явные сны, слишком настоящая ссора. Он будет думать об этом потом. А сейчас – домой! Отсыпаться, отъедаться, отдыхать, наслаждаться заслуженным перерывом в деятельности.
А через год после сворачивания проекта «Махаон», Стоян и Виктор, в числе других своих коллег, погрузились на малый космический транспорт, и вылетели – последними из двухсот пятидесяти тысяч «миссионеров» с Земли. Ассоциация настояла но том, чтобы на дружественную колонизацию Земли был наложен обычный в подобном случае мораторий сроком на три тысячи земных лет. В Реестр внесена пометка: «Непригодна для колонизации ввиду высокой сопротивляемости выбранных перевоспитуемых.»