Курортный роман

Все действующие лица
и события вымышлены.
Любое сходство с реальными
людьми и событиями случайно.

В этом году я даже не раздумывал: ехать или не ехать в этот лагерь. Я был там уже не раз и очень любил это место. И дело даже не в самом месте расположения лагеря, а в его поразительной особенности притягивать интересных людей.
Здесь собирался обыкновенный народ с совершенно необыкновенным взглядом на жизнь. Они все были разные:  разного возраста, с разным образованием, разными стремлениями. Но всех объединял поиск смысла в жизни. Многие из них знали, что они ищут, некоторые только догадывались, но каждый был готов помочь тебе с твоими поисками, невзирая на свой груз, и тебе тоже хотелось помочь им.
И я уже собирал вещи в предвкушении встречи со старыми знакомыми и появления новых людей в моей жизни.
Вот настал день приезда; распределение и расселение. Множество знакомых лиц и радостных улыбок. Повсюду слышались приветствия и пожелания хорошего отдыха. Незнакомых людей было намного меньше , они стояли сначала на отдалении, но, заразившись всеобщей доброжелательностью, влились в коллектив.
Весь день мое настроение оставалось приподнятым. Я быстро нашел старых приятелей и с любопытством разглядывал новые лица.
Подыскиваешь новую жертву? – раздался голос сзади. – В твоем возрасте пора бы уже и семью завести!
Мне всего двадцать пять. А этот парень все время высмеивает меня. Просто так. Найдет к чему прицепиться. Но я был рад ему, мы не виделись около года, а теперь будем вместе отдыхать.
- Почему сразу жертву? – удивился я. – Может быть, я как раз жену ищу.
- Не смеши! Такой ловелас, как ты, наверное, никогда не женится!
А, между прочим, это он и создал мне репутацию Главного Любителя Женского Пола своими шуточками.
- Ты опять за старое! – махнул я рукой. – Пойдем лучше на знакомство с командой. Какого мы цвета в этот раз?
- Я «желтый»… - ответил он с напускной гордостью, - а ты, похоже, «красный».
- Отлично, значит, будем соперничать, - закончил я разговор и направился к беседке, где мелькали красные футболки.
Он только не понятно хмыкнул и ушел в другую беседку.
Знакомство проходило оживленно и весело. Напротив меня оказалась миловидная девушка, с пристальным вниманием слушавшая каждого выступающего. Когда очередь дошла до нее, она встала и, слегка вскинув голову, начала говорить. Голос звучал подчеркнуто уверенно, будто девушка читала доклад, хотя блестящие глаза выдавали волнение. Запнувшись посреди рассказа, особо покраснела, но придала интонациям еще большей твердости. Девушка назвала свое имя, возраст.
«Шестнадцать? – удивленно подумал я. – Она выглядит старше своих лет. Слишком уж она уверенна для обычного понятия шестнадцатилетних девочек, и все же что-то ее отличает от большинства современных сверстниц».
И вдруг я понял, что за твердостью в голосе девушка скрывала свою застенчивость. И ей это удавалось! Я с нескрываемым интересом посмотрел на эту особу, когда она, закончив рассказ о себе, садилась на свое место. Она заметила мой взгляд и задорно улыбнулась, довольная своим выступлением.
«Кажется, здесь будет весело,» - промелькнула мысль, но я тут же ее оборвал: никогда в жизни я еще не связывался с детьми. Хотя именно ее было очень трудно назвать ребенком.
***
Весь остаток дня я провел в мелких заботах: искал домик, разбирал вещи, помогал освоиться соседу. Лишь к вечеру я освободился и решил прогуляться перед ужином. Очень скоро я набрел на веселую компанию, многих здесь я знал, мы были знакомы несколько лет, часто вместе отдыхали в этом лагере. Но промелькнула пара-тройка неизвестных лиц. И вдруг я увидел ее. Она беседовала с тем парнем, который успел подшутить надо мной с утра. Судя по их разговору, они о чем-то горячо спорили: она хмурилась, выслушивая его высказывания, но не старалась перебить.
«И почему она здесь? Мы все старше ее на пять или десять лет. Можно было запросто найти ровесников, - подумал я, подходя к ним. – И чем ее могут заинтересовать «старички», уже забывшие, что такое школа?»
- И все же твоя точка зрения занятна, - продолжал ее собеседник, поправляя очки. – Честно говоря, я не слышал таких рассуждений. Но дело в том, что все твои аргументы чисто теоретически. Много ли такого опыта у тебя было в жизни?
- Нет, конечно! – усмехнулась она. – И не надо! Нужно учиться и на чужих ошибках, чтобы свой нос не разбивать.
- Старо, как мир…- отмахнулся он и тут же был перебит.
- Тем более не надо игнорировать эту фразу! Значит, она проверена в течении многих веков! – воскликнула она.
- Я не помешаю? – вмешался я.
Он насмешливо хмыкнул, а она туманно смотрела на меня, обдумывая свои слова. Я представился и предупредил ее попытку представиться в ответ, называя ее имя.
- У вас хорошая память, - улыбнулась она.
- Только на интересных людей, - ответил я. – И называй меня, пожалуйста, на «ты», я еще совсем не старый.
«Совсем дитя», - со вздохом подумал я.
- Конечно, нет! – девушка рассмеялась. – Значит , я интересная? Ты меня еще плохо знаешь!
«Как настоящая женщина…» - удивился я.
- Будет время – узнаю… - смущенно пробормотал я и добавил уже громче. – Ребята, уже вечерняя встреча начинается. Пойдем, - обратился я к ней, - будет очень интересно.
Мы пришли к самому началу, и почти все места были заняты. Моя новая знакомая растерянно бродила в поисках свободного стула, пока, наконец, не увидела его рядом со мной. Я хитро улыбнулся про себя, не утратил еще сноровки, если уж она меня заинтересовала, я решил узнать ее получше.
- Здесь можно сесть? – неуверенно спросила она, переминаясь с ноги на ногу. Неужели ее собеседник успел наговорить про меня гадостей?
- Конечно! – я даже подвинулся.
- Спасибо! Я уже думала, что придется стоять!
«Ну, я бы не позволил девушке стоять».
- ты здесь впервые? – спросил я, изучая ее лицо.
- Да.
- Нравится?
- Очень! - Она повернулась ко мне. – Только иногда теряюсь где-нибудь.
- Ничего страшного. Я тебе все покажу.
Мне захотелось опекать ее, чтобы нигде не заблудилась, ничего с ней не случилось.
Вечер прошел тихо и незаметно. И уже прозвучал сигнал отбоя. Она пожелала спокойной ночи и побежала к своему домику. Я медленно направился к своему. Первый день моего пребывания в лагере успел заинтриговать.
***
За несколько дней я намного сблизился с моей новой знакомой. Целыми днями мы практически не расставались: утром сидели вместе за завтраком, после обеда неразлучно принимали участие в играх и соревнованиях, а долгими тихими вечерами прогуливались по берегу реки, бесконечно беседуя. Разлучал нас только сигнал отбоя, и тогда она, слегка улыбаясь, желала мне спокойной ночи и убегала к своему домику.
Она рассказывала о себе, рассуждала о будущем и описывала свое восприятие жизни. Я внимательно слушал, уточнял и частенько спорил с ней, раскрывая свое знание жизни. Она редко соглашалась со мной, оставляя особо острые споры в стороне. С каждым днем она все больше нравилась мне.
И нас уже назвали парочкой, к ее большому возмущению. Уже проносились шуточки в наш адрес, но она игнорировала их или же дерзко отвечала, заставляя прекратить подшучивать. Она одновременно казалась и свободной от наших отношений, никогда не удерживая меня специально, и зависимой, когда начинала искать меня, пробыв в одиночестве не больше часа. Мне думалось, что я прекрасно понимаю ее, но она продолжала оставаться загадкой. Самой странной загадкой.
В этот вечер мы тайком ушли с вечерней встречи и теперь сидели на песке, наблюдая, как огни фонарей скользят по воде. Обычно разговорчивая, она сегодня непривычно молчала и была неподвижна в моих объятьях.
- Тебя что-то беспокоит? – спросил я, наблюдая, как ночной ветер играет золотистыми прядками ее волос.
- Совсем нет, - ответила она, рисуя на песке узоры.
- Чего-чего, а врать ты не умеешь! – я встал и начал медленно прогуливаться по пляжу.
Я сразу разгадал эту ее слабость: если она не хотела что-то говорить, я делал вид, что мне неинтересно и несколько отдалялся от нее, и она, обиженная, старалась завладеть моим вниманием, практически навязывая свой рассказ. Но в этот раз она не отреагировала на мою выходку. Когда я отошел подальше, то услышал тихое пение, тогда я вернулся к ней. Девушка сидела на песке, обняв колени, чуть слышно напевая грустную песню.
- Скажи, в чем дело, или мы сейчас вернемся на вечернюю встречу!
Пение прекратилось.
- Они все время следят за нами, - прошептала она, не отрывая взгляд от поверхности воды.
- Кто, они?
- Они…
Они это были вожатые. Им явно не нравилась такая большая разница в возрасте, и поэтому за нами всегда кто-то приглядывал. Это уже не удивляло никого.
-Так было всегда, ты разве не замечала? – я сел около нее.
- Замечала… но это нечестно!
Нечестно… Типичная фраза для подростка. Я уже и забыл, когда делил поступки людей на «честные» и «нечестные». Привычка, что мир несправедлив, давно прижилась во мне. Но она, видимо, еще верила в какие-то идеалы, и любая несправедливость сильно задевала ее. Мне оставалось только вздохнуть и развести руками: ведь обещал же себе не связываться с детьми!
- Что плохого в наших отношениях? – продолжала она. – Зачем видеть то, чего нет на самом деле? Ведь мы просто гуляем и беседуем!.
Возмущению ее не было предела. Я не знал, что ответить, и просто молчал, слушая ее рассуждения о невинности нашего общения. Но надо было что-то предпринять, чтобы она не заплакала. Терпеть не могу женских слез. И, когда девушка вдохнула воздуха, чтобы выплеснуть новую порцию предложений, я развернул ее к себе и прижался губами к ее губам. От неожиданности она распахнула глаза, оставаясь совсем неподвижной, а я продолжал ее целовать, думая, что нашим наблюдателям это вряд ли понравится.
- Ты так смотришь, будто никогда не целовалась, - сказал я несколько минут спустя.
- Целовалась… - отозвалась она. – И не раз.
Я только улыбнулся и погладил мягкие волосы. Надеюсь, она успокоилась.
- Не обращай на них внимания. Ничего плохого здесь нет.
В первый раз она не ушла сразу после сигнала отбоя, а оставалась со мной на пляже, пока дежурные нас не обнаружили и не развели по домикам. На прощание я еще раз поцеловал ее, чувствуя, как мою спину буравят два взгляда. Они совсем не одобряли моих поступков, считая мою подругу бедной заблудшей овечкой.
***
На следующее утро она бойко выпорхнула из домика и бросилась ко мне, завидев меня еще издали.
- Доброе утро! – голос ее был, как обычно, весел.
- Доброе. Как спала?
- Как младенец, - ответила ее соседка по домику. Едва растолкала ее с утра.
- Это же отлично! – заметил я.
И это действительно было отлично. Значит, она забыла о своих переживаниях. Самой трудной задачей теперь было оставить наши отношения на этом уровне так, чтобы она не влюбилась. Я с удовольствием стану другом для нее, но не более. Для чего-то большего она слишком мала, несмотря на свою разумность и рассудительность. Но если бы я знал, чем это обернется для меня, я бы тысячу раз подумал прежде, чем поцеловать ее вчера.
- Мы сегодня устраиваем грандиозный заплыв на соседний остров, - сообщил я по пути в столовую. – Ты с нами?
- Кто это, мы?
Я назвал нескольких людей. Она слегка нахмурилась, услышав пару-тройку женских имен, но это продолжалось лишь несколько секунд.
- Я не очень хорошо плаваю, ты же знаешь…
- Пустяки. Мы тебе поможем, - не очень-то хотелось оставлять ее на берегу. Мало ли что ей могут про меня наговорить.
- Вот еще! – фыркнула она. – Никому я не буду якорем!
Иногда ее гордость была просто непоколебимой.
- Плывите без меня, - закончила она разговор и направилась к столам.
- Чем ты будешь заниматься все это время? – спросил я, догоняя ее. Я наивно полагал, что благодаря моим усилиям у нее практически нет здесь знакомств.
- Думаешь, пропаду без твоей опеки? – заговорщицки улыбнулась она. – А вот и нет!
Так или иначе, к месту сбора нашей компании я отправился в одиночестве. Даже на мой шутливый вопрос, пойдет ли она меня провожать, моя знакомая ответила отрицательно: сказала, что поможет вожатым в подготовке к вечерней встрече.
- А где же ты оставил жену, которую тут себе подыскал? – тут же спросил мой язвительный «желтый» знакомый.
Я ответил в напускном диктаторском тоне:
- Жена должна сидеть дома!
- А девочка не обидится? – поинтересовалась девушка из белой команды.
- Ну, она же не ребенок! – этот разговор уже начинал меня раздражать.
- Я так не думаю… - отозвалась девушка, но я пропустил ее слова мимо ушей и первым вошел в воду.
***
Мы пробыли на соседнем острове почти весь день и вернулись за полчаса до ужина. Сразу после возвращения я отправился на поиски моей подруги: мне было интересно, как она провела этот день. Но в домике я ее не обнаружил, а в главной беседке мне сказали, что она отправилась к завхозу.
- Она уже убежала, - развел руками завхоз.
Мне это начинало не нравиться. Я продолжил поиски, но девушка ловко ускользала от меня: где-то говорили, что она недавно ушла, а где-то – что и вовсе не появлялась. В конце концов я опоздал на ужин. В столовой тщетно было ее искать. Во всем, что касалось еды, моя знакомая находилась в первых рядах. После ужина я заглянул в беседку, где собиралась наша команда, и не найдя ее и там, побрел на пляж. Солнце уже спускалось к горизонту и пускало ласковые, в отличии от жарких дневных, вечерние лучи. Я почти дошел до деревянных подмостков на пляже, когда столкнулся с ней. Но и тогда  я не сразу узнал ее: так сильно было раскрашено ее лицо.
- О, Боже мой… - вздохнул я. – Что с тобой? Где ты была? Я ищу тебя уже около часа.
- Испугался? Да? – весело воскликнула девушка. – Я же говорила, что участвую в подготовке вечерней встречи. Как я тебе? Нравлюсь?
Она покрутилась несколько раз. Привычные косички были расплетены, вместо них часть волос собрана в два хвостика, а остальные оставались распущенными. Моя знакомая была одета в черные шорты и футболку, а лицо разукрашено черной и красной краской.
- Я играю чертенка в сегодняшней сценке. Здорово, правда?
Здорово было уже то, что я ее нашел, что она не грустила, не теряла времени даром, не скучала. И вот тут я почувствовал укол ревности: не скучала? Кто-то позвал ее, и «чертенок» поспешил к главной беседке, увлекая меня за собой.
В беседке лавки были выстроены рядами, и я сел на первый, чтобы «чертенок» вновь не спрятался от меня. Соседствовала со мной вожатая нашей «красной» команды. Она, улыбаясь, порадовалась, что, наконец, увидела меня на вечерней встрече. Я понял ее намек на наши прогулы и ответил ей в том же тоне:
- Ты не представляешь, как я рад увидеть себя на этой встрече!
Вожатая не была занудой и, оценив мою шутку, принялась рассказывать о подготовке сценки. Встреча еще не началась, народ только  собирался в беседке, и я с интересом слушал, как мою подругу пытались сделать ангелом из-за ее светлых волос, но она противилась, топала ногами и просила роль Сатаны. Но для Сатаны она была совсем молода в сравнении с остальными. В результате она сама придумала себе роль помощника Сатаны, и теперь две брюнетки-ангелы с укором смотрели на чертенка с развивающимися золотыми волосами, который не уставал делать пакости простым смертным. Кульминацией сценки явился суд над Сатаной и его помощником. Последнего объявили заблудшей душой и отправили для исправления на землю, а вот его хозяину повезло меньше: ему пообещали вечную жизнь и адские муки.
Она подбежала ко мне сразу после окончания сценки.
- Легко отделалась, - улыбнулся я, за неимением свободных мест усаживая ее на колени.
- Грехи мои тяжкие, - притворно-печально ответила она.
- Ого, ты уже успел приручить маленькую нечисть! – обратилась ко мне вожатая.
- Конечно, это мой личный чертенок, - я дернул «нечисть» за хвостик.
- Вовсе не твой! И совсем не личный! И почти уже не чертенок! – возразила она, устраиваясь поудобнее у меня на коленях.
Вожатая улыбнулась и обратила внимание на выступающих.
- После этой сценки пойдем гулять? – шепнул я на ухо «чертенку».
- Неет. Я не хочу. Мне интересно, - был весь ответ.
- Ты хоть бы умылась, - уже недовольно пробурчал я.
- Неет, - снова возразила она. – Не хочу. Так веселее.
Мне было совсем не понятно ее настроение. То ли ее так заинтересовала общественная работа, то ли она просто все делала наперекор мне. Я не стал смотреть дальше сценки с духовной моралью, а, сняв ее с колен, ушел на пляж. Девушка пришла ко мне только с сигналом отбоя.
- Пришла пожелать спокойной ночи… - улыбнулась она, уже умытая.
- И только?- спросил я, сам не понимая, зачем еще ей нужно было прийти.
- Зря ты злишься. Сам же от меня уплыл.
Она обняла меня, и потом медленно пошла по направлению к домику. Я смотрел ей вслед и снова не понимал ее: хотела ли она меня проучить или просто смогла найти интересное занятие. Я тоже отправился в домик и, пытаясь заснуть, снова и снова вспоминал ее маленькую роль.
***
Сон не шел ко мне всю ночь. Мысли о странном поведении моей подруги не покидали моей головы, и я отчаянно злился на себя. Злился, потому что не мог понять, почему она так делала, потому что вожатые вмешивались в нашу дружбу, и просто потому что не мог не думать о ней. Сотый раз укоряя себя, что связался с ребенком, я ворочался с боку на бок и старался уснуть. Сон сморил меня, когда небо уже начинало светлеть. И как результат – я проспал все утро, включая завтрак и утренний сбор.
Когда я, голодный и не совсем еще проснувшийся, пришел на командную игру, то знакомой фигурки в коротких шортах и красной футболке не обнаружил. Я подошел к дежурной вожатой, и та, недовольно поджимая губы, сообщила, что «моя девушка ушла после завтрака в свой домик, потому что у нее разболелась голова». Я буркнул что-то вроде «она мне не девушка!» и ушел к ее домику.
Я постучал в приоткрытое окошко. Занавески скрывала его обитателей от меня. За тонкой стенкой послышался шорох, затем приподнялся уголок занавески и быстро опустился.
- Хватит прятаться! – я постарался придать голосу радостные нотки.
- Можешь зайти. Тут, кроме меня, никого нет, - послышался ее голос.
Я покачал головой.
- Они будут в бешенстве.
- Они, они, они! Кто их спрашивает! – «зашипела» она и тут же проворчала, - я сейчас выйду.
 Через минуту на пороге домика стояла она, совсем печальная, даже потухшая. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что из вожатых поблизости никого нет, девушка подошла ко мне.
- Привет.
- Мне сказали, что ты плохо себя чувствуешь и поэтому сидишь в домике… - начал я.
- Плохо себя чувствую? – недовольно перебила она. – Забавно.
- Как ты? – продолжал я, унимая свое беспокойство.
- Отлично! Как видишь, жива-здорова! – фыркнула она.
Была бы она действительно больна,  гнев не кипел бы в ней так, как он кипел тогда. Убедившись в ее хорошем самочувствии, я увел мою знакомую к деревянным подмосткам, где мы обычно проводили вечера.  Причиной ее гнева оказался утренний разговор со старшим вожатым. Он прочел ей длинную лекцию о порочности мужчин, об их недостатках и низменных желаниях. Уверяя, что желает ей только добра, он настойчиво посоветовал моей маленькой подруге не общаться со мной. Как бы ничего не случилось.
- Угораздило же меня спросить, где ты, именно у него!!! – закончила она свой рассказ.
Последняя фраза немного успокоила меня. Она меня искала, это приятно услышать. И все же, утешив ее, я отправился к старшему вожатому. Хватит уже вмешиваться в чужую жизнь. Можно подумать, я своей головы не имею, чтобы «желать только добра»!
Старший вожатый был искренне удивлен моим возмущением.
- Да-да. Мы беседовали утром. Но она была в хорошем настроении. Отвечала мне спокойно и разумно. Умненькая девочка, правда? – говорил он.
Я согласился с ним, умная, конечно, умная девочка.
- Да, я не одобряю вашу связь, - продолжал вожатый. – Зачем тебе она? Нельзя так просто ей играть.
Эти слова просто взбесили меня.
- Как вы не понимаете, вы же ее оскорбляете такими словами! – набросился я на этого добродетеля. – Мы общаемся друг с другом, потому что нам интересно вместе! Э-то друж-ба! – произнес я по слогам.
Вожатый недовольно хмыкнул, не поверив мне. Как же тяжело людям взглянуть выше своих предрассудков и стереотипов!
- По крайней мере, она уходила после беседы, улыбаясь. Про ее плохое самочувствие я ничего не знаю. Как это связано со мной? – спросил он, все же давая понять, что разговор закончен.
Теперь что-то начало проясняться.
- Вся эта история про головную боль – неправда? – спросил я у своей подруги чуть позже, наблюдая, как она расплетает свои мокрые косы. Мы сидели на песке у самой воды, девушка избавлялась от водорослей, запутавшихся в волосах.
- Конечно.
- Но зачем? – создалось впечатление, что она просто издевалась.
Стоит только проспать все утро, и ты выпадаешь из вереницы событий и уже ничего не понимаешь.
- А ты не догадываешься?
Я понял. Девушка ушла в домик, сославшись на головную боль, и там рыдала до моего прихода.
- Зачем надо было что-то придумывать?
- Еще бы они знали, что я плакала из-за них! Да ни за что!
Ее гордость снова обезоруживала меня.
- Он сказал, что ты еще спишь, когда я спросила, где ты, - продолжала  моя знакомая. – И добавил, что ты подозрительно долго спишь сегодня. Не иначе, как не спал всю ночь. Я  поняла его намек и ответила, что ночью была в домике и спала.   Безусловно, я спала, не унимался он, а вот тебя, возможно, и не было в своей постели.
Я только тяжело вздохнул: это ж надо было додуматься сказать шестнадцатилетней девчонке, что ее приятель ночует не там, где положено. Опустил, как мог. Причем, нас обоих.
- Я действительно пропустил завтрак, потому что не спал ночью, - улыбнулся я, замечая, как она вздрогнула.
- Правда? – она приподняла одну бровь.
- И ты даже представить себе не можешь, чем я занимался! – я продолжал ее дразнить.
- Ах, откуда же мне знать! – воскликнула она, пронзая меня тяжелым взором.
- Я думал о том, что ты хорошо играешь нечисть! – закончил я.
Девушка улыбнулась и легко хлопнула меня по макушке.
- Дурак! Зачем ты так? Я уже думала, что вожатый сказал правду про тебя!
- Ты рада, что это неправда? – я обнял ее за плечи.
- Конечно. Неприятно, когда наговаривают на друга, - ответила моя маленькая подруга.
«На друга», - отозвалось у меня в голове, и я расстроился. Каким-то невероятным усилием воли я заставил себя подумать, что это хорошо, что она не влюблена в меня, что я не разобью ей сердце.
«Болван, зато разобьешь свое!» - ответил другой голос, и я всерьез задумался о шизофрении.
***
Дни бежали безостановочно, и конец смены неминуемо приближался. Как бы весело мне ни было с моей подругой, по вечерам все же грусть брала верх: расставание неизбежно. Характер моего «чертенка» постоянно удивлял меня, то она была спокойная и кроткая, то цинично подшучивала над остальными, а то и радостно и задорно смеялась над шутками других. Слез больше не было. По крайней мере,  я надеюсь, что не было.  Иногда, когда я хотел побыть с ней, она исчезала чуть ли не на весь день, увлеченная общественной работой, а иногда не отходила от меня ни на шаг. А в остальном все шло своим чередом: вожатые следили за каждым нашим шагом и каждое утро читали мне лекции о плохом поведении. Слава богам, они не трогали ее! Видимо, мой разговор со старшим вожатым дал свои результаты. Она была беспечна.
В последний день перед отъездом я буквально украл ее у вожатых сразу после завтрака.
- Организация прощального вечера обойдется и без тебя, - отвечал я на все ее попытки вернуться в главную беседку.
- Как же так? – противилась она.
- Очень просто. Пускай эксплуатируют других, - я дал понять, что разговор на эту тему закончен.
Она только вздохнула, но повиновалась. Я хотел провести этот день неразлучно с ней, но как это сделать? Несмотря на мою славу знатока женских сердец, которой обеспечил меня мой язвительный «желтый» знакомый, я не мог придумать, чем занять нас обоих в этот день. Мы бродили сначала по дорожкам между домиками, потом вышли к пляжу. День был в самом разгаре, солнце ослепляло, а песок обжигал ноги. Мы вернулись к беседкам: посмотреть, чем занимается народ. Недалеко от столовой беседки стояла группа людей в разноцветных футболках, они о чем-то горячо спорили. Моя подруга тут же оживилась и направилась к ним, потащив меня за собой.
- А я все-таки буду утверждать, что настоящая любовь может жить годами! – услышала мы.
Девушка в белой футболке стояла напротив уже знакомого нам «желтого» молодого человека. В нашем лагере постоянно о чем-то спорили: о серьезном и о несерьезном, принципиально или просто так. Но самые острые дискуссии возникали вокруг него. Я только вздохнул, а «чертенок» жадно вслушивался в слова спорящих.
- Любви нет! - возразил молодой человек. – Это иллюзия, придуманная людьми, чтобы поинтереснее обозвать свои меркантильные цели и запудрить друг другу мозги.
-  Ты просто циник! – перебила его «белая» девушка. - Хочешь показаться умнее, а выглядишь дураком! Иллюзия!!! А когда сердце замирает, это тоже иллюзия? Когда уходишь, мучаешься, но все равно возвращаешься, тоже из-за иллюзии? Зачем тогда люди сворачивают горы ради любимых? Из-за миража?!
Несколько человек молча следили за ходом спора. Никаких комментариев было не нужно: эти двое отлично справлялись. Я серьезно задумался над словами девушки из белой команды. Ведь действительно, зачем люди делают это? Зачем меняют себя, свой мир? Зачем возвращаются? Зачем с замирание сердца ждут заветных слов «я люблю тебя»? не может быть, чтобы все это было иллюзией, покрывающей меркантильность. Я так углубился в свои размышления, что перестал слышать голоса спорящих. Из недр себя возвратила меня моя подруга.
- Я согласна с ней, - ответила она «желтому» цинику. – Что ты знаешь, если отрицаешь любовь? Это все равно, что отрицать жизнь. Ведь ты же живешь на этом свете, ты же любишь кого-то, так ведь?
- А с вами, мадемуазель, я даже не буду обсуждать эту тему, - ответил он  напускным благородством. –У вас слишком мало опыта, надо жизнь хоть одним глазком увидеть, чтобы так говорить.
Впервые кто-то, кроме вожатых, напомнил ей про разницу в возрасте, она так и продолжала общаться с людьми старше ее, но никогда не выглядела на их фоне глупым ребенком. Никому и в голову не приходило сказать, что она неразумна или мало знает о жизни. Но этот человек слишком увлекся спором, чтобы видеть в ней равного себе человека. Перед ним стояла девушка, присоединившаяся к его сопернице, а, значит, силы не равны, и надо ее исключить из спора.
- В таком случае, мне остается только пожалеть тебя, - ответила она, не теряя достоинства. – ты старше меня на шесть лет, но не знаешь, что такое любовь, а я уже успела откусить кусочек этого лакомства.
- Только все эти кусочки потом одинаково горькие оказываются, - попробовал перебить ее наш циник, но ему это не удалось.
Девушка деловито сложила руки на груди и, горделиво подняв голову, произнесла:
- Да с тобой любой крем горчицей покажется! – и, резко повернувшись, зашагала прочь от этой беседки. Никто не промолвил и слова. Спор исчерпал себя, и продолжать его было бы бессмысленно.
- Молодец девчонка! – добавила «белая» девушка, и разговор потек в другом русле.  Я ушел вслед за этим «чертенком».
***
День сменился вечером. Мы сидели в нашем излюбленном месте, игнорируя настойчивые приглашения вожатых на последнюю вечернюю встречу. Мы смотрели, как солнце медленно катилось вниз по небосклону, как позже зажигались звезды. Висящую тишину колыхали только далекие звуки возле главной беседки: народ отмечал конец смены.
Мои размышления днем привели меня к единственному выводу: я влюбился. Я любил эту смелую молодую особу, эту заблудшую овечку, как называли ее вожатые (но я-то знал, какой чертенок живет под овечьей шкуркой!). Я любил ее, а она со мной дружила. И только это успокаивало меня.
Не было никакой надобности говорить ей моей любви. Это ничего не изменит, только смутит ее. Поэтому мы молчали, наблюдая, как солнце прощается с этим миром, передавая власть в руки ночи.
- Ты сегодня сказала, что любила… - тихо произнес я.
- Да, - отозвалась она.
Сегодня я попросил расплести ее косы, и теперь теплый вечерний ветерок играл мягкими прядями, золотом рассыпавшимися по ее плечам и спине. В мутном свете звезд она казалась русалкой.
- Ты еще молода. Ты уверена, что это была любовь? – я сам не знал, зачем я это спросил…
- Да. Это была большая любовь, - ответила русалка с грустной улыбкой, - но она умерла.
- Просто умерла? – не унимался я.
Она повернулась ко мне и как-то странно посмотрела, словно сквозь меня. Улыбка исчезла, осталась только грусть. Моя подруга нахмурилась, прогоняя эту грусть.
- Не просто. Она очень мучилась.
Я испугался, что нагнал на нее тяжелые воспоминания. Я хотел сменить тему, но совершенно не знал, что сказать.
- А ты любил? – вдруг спросила она.
«Конечно», - так и рвалось изнутри.
- Нет, тихо ответил я.
Русалка удивленно посмотрела на меня и улыбнулась, принимая мои слова за шутку.
- Как же так? Такой большой – и ни разу не любили?
- Нет, повторил я, отворачиваясь от нее, чтобы скрыть истину.
Я почувствовал, как ее рука легко коснулась моего плеча и погладила его. Я с недоумением повернулся. Моя любовь сидела так близко, она сочувственно улыбалась мне и гладила по плечу.
- Ничего страшного, - сказала она. – Совсем ничего страшного. Значит, ты еще встретишь свою любовь, такую большую-большую и сильную. Просто время еще не пришло.
Она смотрела на меня с теплом и простотой. Я закусил губу, чувства захлестнули меня. «Время-то уже пришло…»
- Если бы ты знала, как я хочу полюбить, прошептал я, обнимая ее.
- Ничего, ответила она с некоторым удивлением. – Если хочешь – обязательно полюбишь.
Она провела рукой по моим волосам, играя темными прядками. В моих объятьях она казалась такой хрупкой, такой маленькой. Кто же мог знать, что овладеет моим сердцем? Я вспомнил свое обещание в первый день и горько усмехнулся. Внизу прошелестели шаги наших «надзирателей», и она тяжело вздохнула.
«Да, будь что будет, - промелькнула шальная мысль, - но сегодняшний вечер мой!»
Я коснулся губами ее губ. Русалочка хотела отстраниться, но я только крепче прижал ее к себе и сильнее поцеловал. Она не сопротивлялась, только испуганно сжалась в моих объятьях. Тогда я понял, чего боялась эта бесстрашная молодая особа. Улыбнувшись, я нежно обнял ее и погладил по голове.
- Ты права, - сказал я с напускной уверенностью. – Наверное, когда-нибудь полюблю.
Мы сидели и слушали тишину. Где-то рядом мирно посапывал наш «наблюдатель», а я любовался ее точеным профилем на фоне серебристой луны.
Эпилог.
Утром я уехал с первым же автобусом, когда она еще спала в своем домике. Сонный дежурный отметил меня в списке отбывших, и я в последний раз взглянул на знакомые деревянные подмостки и на красный домик, второй, считая от главной беседки. И больше никогда я не видел этой русалки, этой заблудшей овечки с повадками чертенка.