Oh, Cathy - фанфик

                Пролог.
- Прошу, прошу, не надо. – Истошно кричала девушка, почти надорвав голос.
- Ты хоть на секунду замолкаешь? – Раздраженно спросила Катрина. – Если не будешь пытаться вырваться, то возможно больно будет совеем чуть-чуть. – Последние слова вампирша произнесла тихо, будто успокаивала ребенка.
Катрина с легкостью прокусила то место, где отчетливо пульсировала кровь на шее. Оживляющая красная жидкость стала проходить по всему телу, оставляя приятный привкус после себя. Закончив трапезу, вампирша облизала свои пухлые губки языком.
- Итак, моя маленькая кричащая малышка, ты, возможно, еще мне пригодишься.
- Кто вы? – Не слушая Катрину, продолжала вопить молодая девушка. – Прошу, отпустите меня. Я… я ничего не расскажу. Обещаю.
- Ты начинаешь меня раздражать. – Прошипела Катрина. – Ты хочешь умереть раньше, чем я запланировала?
Катрина, изящно приподняв свою бровь, многозначительно посмотрела на дрожавшую, как замерзший котенок, девушку.
- Понимаешь, у тебя просто нет выбора. Так что пожалуйста, хватит рыдать.
- Но, я еще… Я еще хочу жить. Любить.
- Забудь об этом, моя маленькая  мертвая принцесса. – Вампирша несколько секунд помолчала. – Любовь – это полный… это ненужная вещь. Все, что ты считаешь таким прекрасным – миф.
Катрина погрузилась в воспоминания. Когда-то она была совсем ребенком. Четко ей запомнился один момент из человеческого прошлого.
Восьмилетняя Кэтти бежала по лужайке от служанки, которая умоляла девочку позавтракать. Катрина лишь отвечала, что не голодна и «пусть ее мать сама ест эту мерзкую холодную кашу».
- Но мисс, ваша мама очень расстроиться, если я ей это передам.
- Эмили, я хочу прогуляться по саду и прошу, не огорчай меня.
- Мисс… - Последнее, что услышала Катрина, убегая в сад, подле дома.
В саду пахло не обыкновенно (как раз было чудесное лето). Казалось, бабочки вот-вот готовы унести тебя ввысь. Кэтти присела на мягкую зеленую траву, вдыхая свежий запах зелени. Затем девочка легла на траву и закрыла глаза. Несколько минут она лежала в тихом наслаждении, пока тишину не нарушил шорох. Девочка тут же встала, чтобы проверить, откуда исходит звук.
Взглядом Катрина осмотрела сад, но ничего странного не обнаружила. Но тут, будто кто-то стал ей нашептывать: «Мисс Кэтти – будто ветер шептал ей – Мисс Кэтти, вы в большой беде… беде.»
Это чудовищно ее пугало. Она на мгновение закрыла глаза и досчитала до десяти. Вновь открыв их, девочка встала на ноги и побежала в сторону дома. Она никогда так не торопилась. Катрине казалось, что попав в родной дом, ее страх мигом исчезнет. Дорога казалось бесконечной, ноги начали болеть. «Мисс Кэтти, Вы в беде… беде…» - Голос продолжал ее преследовать. Слова с каждым разом все больнее и больнее отдавались в ее голове.
Дыхание становилось не ровным, сердце колотилось как бешенное. «Опасность… Вы в опасности. .. Бегите, Мисс Кэтти».
- Да замолчи ты. – Закричала что есть сил, маленькая Катрина.
Послышался глухой удар. Служанка посмотрела в окно. Увидев маленькую Мисс, служанка выбежала во двор, чтобы узнать в чем дело.
Служанка схватилась за больное сердце (а ведь она была не так уж и молода). Катрина бежала, а ее ноги и руки кровоточили, словно животное исцарапала ее кожу.
- Мисс, что с вами? С каким зверем вы повстречались в саду? – Служанка подбежала к Катрине.
Эмили оторвала кусок ткани с подола платья и обвязала более кровоточащую руку.
Катрина вернулась в реальность. Она не знала почему именно это ей вспомнилось. О сих пор ей не ведомо, что тогда это все значило.
Вампирша повернулась в сторону белокурой девушки.
- Вот черт! – Глаза блондинки закатились назад. - Эй, очнись.
Кэт стала трясти потерявшую сознание девушку. Та медленно пришла в себя и стала искать глазами того, кто ее тряс.
- Что… я еще жива?
- Хороший вопрос. – Катрина злобно – нежно улыбнулась. – Теперь нет.
Катрина осушила свою жертву до дна.
- Добро пожаловать в мою игру, Мистик Фоллс.
               
                1.
(Не за долго до этого)
Кровь капала на пол. Капала. Капала. Капала. Ее резкий запах распространялся по комнате, оставляя в горле сладкий привкус.
Кап. Кап. Кап.
Кровь была так близко и в тоже время так далеко.
Кап. Кап. Кап.
Дотянуться бы, протянуть худую руку и достать. Еще немного. Чуток.
Нет, почему она именно уронила эту баночку с кровью? Откуда ей хватило столько силы  опрокинуть баночку, а дотянуться сил нет? Черт, сейчас ни капли не останется.
Она бросила попытки дотянуться и просто распласталась по земле. Нога жутко ныла от боли: к ней была прикреплена тяжелая цепь, не позволявшая далеко уйти, а в этом случае дотянуться. Казалось, если закрыть глаза, то больше их не откроешь. Уже трое суток сон так и пытался ее настигнуть, но тут был вопрос самосохранения. В обоих случаях она бы умерла. Либо во сне, либо от голода. Перспектива не лучшая. Но она была очень уперта. Решила доказать, что выживет. Она не привыкла показывать слабости, не в ее стиле. И сейчас ей ничего не помешает лежать тут и улыбаться, хотя сил на это совершенно не будет.
Его шаги она услышала задолго до того, как он спустился вниз по лестнице. Каблуки его ботинок стучали очень громко в ее ушах. Эти шаги точно не перепутаешь с другими. Гулкий стук разносился по темнице.
- Что, ты еще живая? – Голос был завораживающе прекрасен.
- Представь себе! Может, будешь добрее ко мне?
Светловолосый красавец надменно посмотрел на свою пленницу:
- Я не для того тебя тут держу. – Он присел на корточки рядом с ней.
Девушка села, опираясь на стену. Она пыталась вжаться максимально сильнее. Ей казалось, это может спасти.
-  И еще: я могу дать тебе шанс на мое прощение. Может, расскажешь, за чем ты вернулась обратно?
- Может, скажу, а может, и нет. – Девушка ехидно улыбнулась. – В любом случае я останусь тут? Верно?
Красавец встал на ноги и несколько минут ходил из угла в угол, не издав ни звука. Потом вернулся к пленнице и взял за запястья, на которых тоже была цепь. Наклонив свою голову, он прильнул губами к ее ладоням и по очереди поцеловал, затем сказал:
- Ты стервозна и это твой плюс.
- Спасибо, и без тебя было известно. Сделай доброе дело. Оставь меня одну. Умирать.
- Умирать? Я не готов к таким жертвам. Тем более ты заставила долго себя искать. Так что… я имею полное право заставить тебя жить как можно дольше.
Девушка слегка вспотела. И не от душного «помещения», а от присутствия это светловолосого красавца из прошлого. Сердце, впрочем, сложно употребить это слово в ее случает, казалось, бьется с каждой секундой все сильнее.
- Я начинаю жалеть, что еще тогда не умерла.
- У тебя еще есть время обдумать это. – Усмехнулся мужчина. – И последнее: постарайся вести себя по тише, Катрина.
И он пошел в сторону выхода, более ни разу не обернувшись.
«Отлично, он – моя новая проблема.  – Подумала вампирша – Кажется, моя дорогой Клаус, ты дал мне новый стимул выжить».
В комнате снова стало так же тихо. Только ветер шумел наверху.
               
                2.
Кэт давно не любила ничего человеческого. Романтика была просто словом, после которого, как ей казалось, была интимная близость и ничего более. Любовь – привязанность, которая скорее надоедает, чем нравится. Если уж говорить о любви, то лучше ее испытывать к хобби или собачке (которая скорее подойдет для еды!), а может к музыке.
Да и все эти вещи в духе «он-на-меня-посмотрел» выводили ее.
Люди слишком предсказуемы, поэтому у вампиров есть значительное преимущество над ними. Никто из вампирского «общества» не знает, когда и как появились первые вампиры или лучше сказать «Древние», кем как раз являлся Клаус.
Катрина так не знала, зачем ее держат здесь, на этом мерзкой, мокрой земле под землей. Клаус явно ждет не только объяснения ее возвращения.
Руки и ноги ужасно ныли от цепей. Запах железо противно отдавался в носу, перебив такой сладкий запах крови.
Кровь. Зря Кэт опять вспомнила о ней. Горло противно зудело, клыки так и рвались наружу.
Вампирша лежала на спине, смотря в «потолок».
«Надо же мне было связаться с ним. – Думала почти ослабевшая Катрина»
Голова начала кружиться, видимо от голода, это чувство головокружения было ею забыто. Пришла и тошнота, но этого она уже не помнит, так как потеряла сознание и погрузилась в забытье.  Кажется, Кэт умирала. Она это чувствовала буквально каждым миллиметром кожи. Вот какого это – умирать.
Ей снился сон, в котором она опять вернулась ко дню, когда ее служанка Эмили встретила девочку с прогулки, у которой были руки и ноги исцарапаны в кровь.
- Мисс, что с вами? С каким зверем вы повстречались в саду? – Спросила служанка, когда обматывала руку девочке.
- Эми, я не знаю, - плакала Катрина – мне страшно. Я услышала голос, он говорил, что я в беде. А потом я побежала.  Эми, мне очень больно. Я хочу чаю.
- Конечно, Мисс. Но прежде я должна сообщить все вашей матери.
Девочка схватила служанку за руки и искренне посмотрела в глаза:
- Прошу, не говори. Она не обрадуется.
Эмили молча покачала головой, но ничего не сказала матери.
Потом все резко изменилось. Маленькая Катрин оказалась в темной комнате. За ее спиной кто-то стоял. Этот «кто-то положил»руку ей на плечо и произнес «Это я»
Девочка обернулась и не удивилась, увидев Клауса, бесстрастно смотрящего на нее сверху вниз.
- Это ты. Что ты забыл здесь? – Спросила малышка с наглым тоном, присущим ей в старшем возрасте.
- Узнала все-таки? Мне просто хотелось поведать историю, зачем я тебя начал запугивать в тебя времена, когда ты была невинным ребенком.
-  Как же я сразу не могла подумать, что это мог сделать только ты!
- Может, ты помолчишь и дашь мне сказать?
- Пожалуй, я откажусь от этого счастья. – Тут Катрина поняла, что что-то не то с ней происходит. Она стала выше. Конечно! Она вернулась в свой привычный возраст!
На ней было платье чуть выше колена нежно-голубого цвета, с короткими рукавами.
- Ты даже во сне действуешь мне на нервы. – Сквозь зубы проговорил красавец.
- Это сон? Неужто, я не умираю?– С ядом в голосе спросила та
- Я тебе сказал: никакой смерти. Будешь жить столько, сколько я посчитаю нужным.
- Ты сущий дьявол! Тогда живо верни меня к жизни!
Где-то далеко Кэт слышала душераздирающие крики. Ее крики. Открыв глаза, вампирша обнаружила себя сидящей на каком-то камне. Но цепи все так же были на ней. Видимо Клаус укрепил их в другой стороне темницы.
Ее губы были в крови: видно ей просто вливали кровь. Катрина облизала кровь вокруг своим нежно-розовым язычком и на секунду закрыла глаза от наслаждения. В темнице она по-прежнему была одна.
- Ненавижу тебя, Дьявол! – Прокричала Кэт.
                3.
Прошло тридцать шесть часов, двадцать восемь минут и пять…шесть…семь…секунд.
Чем же еще заниматься, когда у тебя ноют руки и ноги от боли, а делать больше нечего. Катрина начала напевать песню себе под нос. Она всегда любила петь, еще будучи человеком, все взрослые дивились ее чудному голосу, говоря, что «голос дан от Бога». Она никогда не верила во что-то божественное. «Может поэтому я теперь вампир? – задала себе немой вопрос Кэт – Может это и есть плата за мою не веру?»
Катрина отчетливо слышала, что сверху идет дождь. Пожалуй, думалось ей, давно я не слышала такого сильного ливня. Звуки капель, что ударялись о землю, так ж напоминали ей своеобразную мелодию. Кажется, в ушах вампирши играла давно забытая ей мелодия.
Маленькая Кэт сидела за роялем, не на секунду не отвлекаясь на гостей, играя мелодию, которую так упорно она учила с миссис Энрюс. Нота за нотой, такт за тактом  девочка играла, все сильнее нажимая на клавиши. Пальцы уже начали ныть, боль была почти не выносимая, но Катрина не могла остановиться. Словно загипнотизированная она играла и играла. Ей было уже сказали, что с этого хватит, но девочка не думала остановиться. Пальцы уже набухли, а перед глазами все стало темнеть. Почти по привычке пальцы попадали на клавиши.
Послышались женские крики и мужские вздохи. Катрину силой оттащили от рояля. Когда та пришла в себя, то стало ясна причина всеобщего шума. Ладони маленькой мисс Китти были раскрасневшимися, а подушечки пальцев - в крови.
Это было так давно и так забавно вспоминать сейчас.
Мать понесла девочку в спальню и посадила напротив себя.
- Милая, - нежно начала мама – скажи, почему ты так упорно играла?
- У меня плохо получалась, - каким-то странным тоном (как теперь кажется Катрине) ответила девочка – и если бы вы, мама, не оторвали меня от занятия, возможно, я бы сумела все таки порадовать этой мелодией гостей.
Мама мешкалась, опустила лаза в пол, собираясь с мыслями. Спустя пару минут она сказала:
- Но… дорогая… твои руки…они в крови. И, вряд ли, это могло бы помочь…
- Не вам решать. Я играла ужасно! – в Кэтти будто вошла ярость.
- Все были довольны… - робко ответила мать, кажется, робея от злобы дочери – И один господин  захотел обручиться с тобой.
- Кто же этот господин? – с неподдельным интересном спросила Катрина.
- Мистер Клаус.

Стоп. Мистер Клаус? Почему Катрина только что вспомнила об этом? Раньше в ее воспоминаниях она не помнила о Клаусе.
«Значит, не врал, что следил давно. Да он сумасшедший. Еще более сумасшедший, чем я могла себе представить. – вампирша глубоко вздохнула, продолжая дальше размышлять – Так. Значит, Клаус смог попасть в дом под предлогом скорой помолвки. Неплохая версия. Но зачем он так долго выжидал момент, чтобы помочь мне? Откуда он мог знать, что в скором времени мне понадобиться помощь? Ну, точно дьявол!»
Дождь продолжал так же сильно лить, но в пещеру слегка попадали еле заметные солнечные лучи.
«Если бы в эти времена за мной следил Клаус, будучи я десятилетним ребенком, то думаю, люди бы оценили его поступок, как больную, я бы даже сказала, извращенную фантазию. Попросту  извращенцем – Кэт злобно улыбнулась, представляя как ее врага, если б он был просто человеком, посадили бы на электрический стул и…»
- Даже не мечтай!
Конечно, мистер «я-всегда-прихожу-когда-ты-придумываешь-план-мести».
- Ты что, тренируешься, чтобы заходить на мой «огонек» во время?
- Милая,  - нежно прошептал он ей на ухо, когда шагом вампира подошел поближе – думай потише, и ,возможно, я не буду приходить в самый сладкий миг твоей фантазии. – а теперь… - Клаус придвинулся еще ближе – мы поиграем.
Он сорвал с ее рук цепи и посмотрел на нее взглядом хищника. Затем придвинул поближе и поцеловал, но не с нежностью, скорее с агрессивной сексуальностью. Ну, точно маньяк! Закончив поцелуй, древний  провел языком по шее Катрины и впился клыками.
                4.
Кэт чувствовала одновременно и боль и наслаждение. Она не стала сопротивляться: во-первых, это было совершенно бесполезно, во-вторых, она хотела насладиться болью в полной мере. Вампирша прижалась к мучителю поближе. В ней такого рода вещи вызывали возбуждение, как если бы какой-нибудь парень целовал шею своей человеческой подружки. Катрина даже слегка постанывала.
Когда все закончилось, Клаус отбросил девушку в сторону и улыбнулся.
- Похоже, ты довольна!
Мысли Кэт смешались, и было не важно, что случиться дальше. Она была бы не прочь повторить то ощущение кайфа, которое она получила минуту назад.
- Знаешь, - поднабравшись с силами, ответила Катрина – это чудесно. Лучше, пожалуй, чем интимная близость. Я не прочь повторить.
- С тебя хватит. Ты мне еще нужна. Жаль, что от тебя много крови не взять. Ты мне нравишься. И как обед и как пленница, и как девушка.
- Я лучше умру, чем буду твоей. – Катрина подняла на него глаза. – хотя, от твоих издевательств надо мной, я могу сказать, что люблю тебя.
- Люби, тебе это полезно. Это все еще эйфория, которая не выветрилась. Когда пройдет, то опять возненавидишь. А теперь поспи.
Глаза сами собой стали закрываться, и девушка опустилась на твердую землю и уснула.

- Это мистер Клаус, моя дорогая – мама многозначительно посмотрела на дочь – он хочет на тебе жениться.
Клаус медленно поклонился. Он был тогда еще с длинными волосами.
- Мама, но мне все лишь исполнилось двенадцать.
- Я, - начал Клаус – готов ждать вас, юная леди. Два-три года и я ваш.
Мать Китти опять посмотрела на дочь, давая понять, чтобы та была мила и не смела спорить.
- В таком случае, - отвечала девочка – я согласна. Сколько вам лет?
- Китти.. – фыркнула на нее мать.
- Ничего. Мне двадцать один год.
- Понятно. – протянула Катрина.
Они долго смотрели друг на друга. Катрина искала в глазах нового знакомого что-то скрывавшееся за этой милой улыбкой, что-то совершенно иное. Юноша лишь был спокоен и ждал продолжения общения.
- Мне бы хотелось,  - продолжила Кэт – чтобы вы заходили каждые выходные за мной, и мы шли бы на прогулку.
- Разумеется. Я буду весь ваш. Может, сейчас мы тоже пройдемся?
Катрина ответила согласием. Оба вышли в осенний сад. Листья только начали желтеть. Кэт очень любила это время года. Катрина и Клаус дошли до фонтана и уселись на край.
- Мистер Клаус, зачем вы хотите взять меня в жены?
- Вы невероятно красивы и, для ваших лет, умны.
- Вы очень любезны.

Катрина очнулась. Эхом отдавались глухие удары. Клаус стоял около стены пещеры и кидал большие камни в стену, те с ударом о стену падали, а сама стена крошилась. Лицо древнего было невероятно задумчивым. Никогда прежде девушке не удавалось застать своего похитителя в столь странном состоянии. Ей бы хотелось узнать о чем ему думалось в этот самый миг. Над чем можно так сильно задуматься, что не обратить внимания, как Катрина проснулась?
                5.
                Клаус
Ему бы очень хотелось не знать эту мерзкую вампиршу, с которой он познакомился давно. Как ему хотелось почувствовать себя человеком. От этого Клаус и сделал ей предложение в ее юные годы, хотя и не женился на ней, так как передумал. Клаусу захотелось поиграть в другую игру. Он ждал случая, чтобы Катрина сама узнала о нем… заново. Он стер память тем, кто с ним когда-либо из людей был знаком или просто пересекался. Он стал отшельником для всех. Люди стали его считать странным «человеком». Он знал, что в такие года невольно можно подхватить болезни или вирус, а здоровье  у мисс Китти было шаткое, со слов ее матери. Так что Клаусу только оставалось ждать, когда служанка Катрины пришла в поисках помощи. Ведь многие, из слухов, знали, что Клаус опасен, но способен помочь от напасти. Древний не отказал и сделал молодую мисс Катрину вампиром. Ей было тогда уже не двенадцать. Девушка была молода, красива, как и сейчас. Он помог постичь ей непонятный новый мир…мир вампиров. Он был рад, в некоторой степени, что кто-то еще узнал его мир. Он ее ненавидел и при этом привязался. Она оказалось жутко самовлюбленной и капризной, но при этом ее красота спасала положение: при таком милом личике можно и лишний раз покапризничать.
Она рассказывала ему все секреты, что творились у него в душе, и это было Клаусу на руку, ведь можно было предугадать ее шаги. Почти все шаги. Она была жутко влюбчива, и это не нравилось ее создателю. Ведь как можно любить кого-то, когда она должна не думать об этой глупости, а погрузиться полностью в охоту. Это сказалось на первых жертвах Катрины. Ими были, конечно же, юноши, которых Катрине было жаль убивать так как «они такие милые и симпатичные»
Прошло не одно столетие, прежде чем их встреча вновь состоялась. Он искал ее. Ждал. Надеялся, что отмстит за ею содеянное. Она оставила его одного, ни слова не сказав. Бросила, как тряпку.
Его…сильного, злого… Он был ее единственным близким человеком, когда она стала вампиром… Он был так одинок до встречи с ней… И после ее ухода Клаус опять окунулся в одиночество. Он был… как человек. Можно сказать, впал в депрессию: убивал без разбора (знатный ли человек или бродяга), не заметал за собой следы, не заигрывал с молоденькими девушками, особенно с теми, что были похожи чем-то на Катрину, чтобы высосать кровь до дна. Иногда он даже оставлял людей в живых, предварительно стерев память. Да, таким он никогда не был. Он убили в нем, на какое-то время, желание жить. Трудно в такое поверить. Клаусу было даже больно по началу. Боль была, скорее всего, от вновь нахлынувшего на него чувства одиночества.
Теперь он пробивал камнями стену и думал обо всем случившемся между этими двумя: создателем и его неблагодарной ученицы. Он жаждал мести, но не желал убийства. Просто Клаусу хотелось, чтобы девушка почувствовала боль физическую, боль, сходную с той душевной, что испытывал древний тогда.

                6.
- Я думаю, - хитрым голосом спросил Клаус – ты не прочь подкрепиться? Я решил устроить тебе «разгрузочный» день - два последних слова он произнес с сарказмом.
- Ты что попал под метеоритный дождь? Или тебя переехал автобус? Может ты слишком много выпил крови? С каких пор у меня появились «разгрузочные» дни? – Кэт приподняла свои тонкие брови от удивления.
Клаус тут же помрачнел и, казалось, будто в этот миг и в пещере потемнело, хоть и был жаркий день.
- Даю две секунды. Да или нет? Раз…
- Спрашиваешь? Пока ты еще не понял что натворил, то я соглашусь. Давай.
Вампир на секунду исчез и тут же появился с бутылкой крови в руках. Кинул чудо напиток пленнице.
- Пей, у меня есть еще достаточно, чтобы ты насладилась на несколько дней вперед.
Катрина не стала задавать вопросы, а просто залпом осушила баночку и тут же попросила еще. Так она выпила около десяти баночек со сладкой кровью.
- Не знаю, что на тебя нашло, но… спасибо! Хотя бы проживу еще дней пять, зная, что жажда так сильно не будет мучить.
Клаус, молча, посмотрел на девушку, прожигая ее взглядом. В воздух повисла тишина, нарушаемая только поющими птицами наверху.
Кэтрин задумалась на секунду. Ей хотелось задать вопрос, но не была уверенна, то на него будет ответ.
- Клаус, - позвала она его, все еще боясь. Голос ее был тих. – скажи, ты когда-нибудь любил?
Древний молчал. С его лица постепенно исчезала та маска злости, что, казалось, была ему дана врожденно.
- Возможно. – Кратко ответил тот.
- И? Как это расценивать? – Катрина подалась вперед, несмотря на то, что цепи мешали.
- Как хочешь. – Клаус посмотрел на девушку вновь своими черными, ничего не отражающими глазами, и исчез.
Катрина вновь приняла позицию равнодушной:
- Эй, мог бы еще подкинуть крови! – крикнула она.


Он определенно был мертв. Точно. Он помнит, как в его спину входит что-то острое, и боль проходит по всему телу. А потом…пустота. Он не мог быть жив, значит, он мертв. Одни вопрос: почему? Вернее: как?
А сейчас он сидит под этим деревом и не знает, что делать дальше. То ли радоваться, то ли печалиться.  Шел дождь, но не такой от которого в секунду промокаешь насквозь. Солнца спало за тучами, не мечтая и выглянуть. Ах, как он любил солнце, а теперь что-то его пугало в тепле.
Он понял, что не так далек от своего дома. Наверное его матушка уже жутко разволновалась где он. Хотя…он же не знает кем является. Плевать!
Он отряхнул свою одежду от листвы и направился к дому. Сестра, увидев  его, тут же бросилась в объятия. Ей только исполнилось пятнадцать, и она безумного гордилась своим братом.
- Представляешь, у меня получилось сыграть правильно мелодию на пианино. Это так здорово.
Брат обнял ее в ответ и прошептал на ухо:
- Я всегда знал, что ты большая умница. Я горд за тебя.
Оба направились в гостиную, где на дивана восседала их матушка и вязала.
Завидев детей, она тут же отложил рукоделие, улыбнувшись детям, сказала:
- Не удивлюсь, милый, если твоя дорогая сестра уже тебе все рассказать про ее музыкальные успехи.
- Мне это очень приятно.
С этими словами брат и сестра разошлись по своим комнатам, а мать продолжила свое занятие.
Вдруг откуда-то снизу, в комнату, проник сладкий, незнакомый и такой манящий аромат. Молодой человек решил спуститься и узнать у матери, что такого будет на ужин, от чего у него в буквальном смысле, текут слюнки. На первом этаже все так же сидела матушка и что-то роптала себе под нос. Обойдя мать парень увидев, что та сильно поранила себе палец спицей и обматывает себе его куском светлой ткани, он хотело было помочь ей. Но тут внутри будто что-то закричало, что кровь матушки стоит попробовать на вкус. Мысль была просто сумасшедшая, но почему бы и нет.
- Мама, позвольте я вам помогу.
Он посмотрел на мать.
- Клаус, миленький, я такая неуклюжая. Так серьезно поранить руку спицей. Это невиданно. Милый, что…ты делаешь …мне больно – на последних словах она просто шипела, так как боль настолько ее сковала.
Клаус пил и пил кровь матери. Больше и больше. И сам не заметил, как она затихла. Оторвавшись от нее он злостно улыбнулся и хотел было все объяснить матери, но та была бледна…и не дышала. Клаус не сразу понял, что все настолько плохо. Он отнес ее тело  за их дом, в лес, откуда он пришел. Он закопал ее тело без  тени разочарования.
И только потом, спустя час до него стало доходить, что дело плохо.
«Что со мной не так? Почему я пью кровь?»

- Интересно, и, правда, что со мной не так? – спросил вслух Клаус, вспоминая тот день. День его превращения. – У меня было все и при этом не было ничего.  Была семья и не было спутницы жизни. Печально и смешно.
Вокруг него не было никого, кроме, пожалуй, птиц. Как это не иронично, но он сидел на том же месте, где и пробудился много веков назад. Только дерево было другим. То же дуб, но молодой.
- Черт, нужно вернуться к этой стерве. Хотя, ей бы подошло больше название «напыщенная дура».

                7.
- Ты хоть когда-нибудь улыбаешься? – Кэтрин провела своими тоненькими пальчиками по твердой земле в пещере. – Серьезно. Я знаю ты у нас вроде «плохого мальчика» и это, конечно, здорово, но порой угнетает.
- Меня угнетает, что ты слишком много говоришь. Я только слышу жужжание в ушах.
Кэтрин не понравился тон, с которым  говорил древний, так что решила промолчать на сей раз. Она сидела тут не столь много, но и не столь мало, так что ей достаточно надоело смотреть на одну и ту же обстановку.
С таким успехом ее внешний вид станет как у сельской жительницы: жесткие соломенные волосы, отсутствие хорошего маникюра и отсутствие косметики.
«Дьявол, - подумала Кэт – ни один человек, а тем более вампир еще не заставлял меня выглядеть столь омерзительно. Что ж, по крайней мере, здесь нет существа, ради которого нужно стараться».
- И то верно. – будто отвечая на ее вопрос, сказал Клаус.
- Что, прости?
Он посмотрел на девушку презрительным взглядом, но на вопрос не ответил.
В пещере вновь настала тишина, к которой Кэтрин достаточно быстро привыкла. Она стала вспоминать опять отрывки из прошлого. Как все было раньше просто и сложно.  Тут ее взгляд вновь упал на Клауса.  Вампирша не могла поспорить, что он был хорош собой: его лицо, тело… он был идеален.  Она даже поймала себя на мысли, что не отрывает свой взгляд от ее мучителя. Кэтрин даже не обратила внимания, что когда ее взгляд устремился в другую сторону, когда она думала уже было о другом, на нее стал смотреть тем же взглядом Клаус.
В его голове крутились подобного рода мысли. Мысли о недоступной душе и доступном теле. Желание любого существа, неважно человек он, вампир или любое другое животное, остается единым. Желание женского тела. Пусть это звучит грубо, но правда есть правда.
Но древний утихомирил желание насытиться Кэтрин в двух смыслах этого слова. Он лишь смотрел на нее, как на человека, который портил много веков его «жизни». У нее всегда хорошо получалось заводить его с пол оборота и исчезать, будто ее и не было. Чертовка!
Кэтрин застонала от боли. Вновь цепи стали ей казаться чудовищной мукой. Это было не выносимо.  Она крутилась то в одну, то в другую сторону, надеясь хоть немного облегчить свои страдания. Все тщетно. Клаус наблюдал за этим с минуту. Когда эта картина ему наскучила, он подошел к девушке и присел рядом с ней на корточки. Та подняла свои глаза и со всей ненавистью посмотрела на древнего. Они не произнесли ни слова.
Вдруг что-то щелкнуло и отлетело в сторону. Цепи. Клаус снял цепи.  Его глаза быстро пробежались по телу девушки. Клаус притянул к себе вампиршу и с животным желанием стал целовать ее шею, медленно двигаясь к ее губам.
Одежды были сорваны и тела слились.

- А теперь убирайся отсюда – уже после прошипела Кэтрин – утолил инстинкт? Иди с миром.
Она повернулась к нему спиной и свернулась в «клубок», будто плача. В ее душе была какая-то пустота, которую она скрывала под маской вампира. Она лежала и не знала, что испытывает на самом деле: привязанность или ненависть. Она так долго была с ним, что привыкла к его диким нравам, но в тот же момент не могла и видеть его. Она слышала его громкое дыхание за своей спиной и ждала, когда Клаус опять уйдет.
- Раньше я любил. – послышалось в пустоте пещеры.
                8.
Кэтрин напряглась всем телом.
- А теперь? – все еще отвернувшись спиной, спросила она.
- Не знаю. Не знаю.
- Какая она была?
- Мне казалось идеальной. По первости.
Это было так странно. Слышать, как он открывается ей…так необычно.
- А что случилось потом?
- Она сломала мне жизнь, разбила сердце и сбежала.
Китти приподнялась на локтях и посмотрела на древнего. В ее голове крутился лишь один вопрос, на который она ждала ответ.
- И как ее звали?
- Это теперь не имеет значения.
- Мне бы хотелось знать.
Девушка встала на ноги в поисках одежды. Потом она села обратно на землю.
- Скажи мне. Кто она? – голос Кэтрин стал стальным. – Кто она?
В Клаусе закипела дикая ярость, и он закричал:
- Замолчи, стерва. Ты меньше всех должна знать кто она.
- Значит это была я? Так? – она тоже перешла на крик – Значит ты, любишь или любил меня? Так?
- Еще слово и ты умрешь.
Они оказались у стены. Руки Клауса с силой сжимала шею вампиршы.
- Попробуй меня убить. Вперед.
- И убью. Ты и гроша не стоишь.
Кэт сладко улыбнулась. Клаус отпустил руку с шеи девушку.
- Ну, точно. Я твоя любовь.
Глаза древнего загорелись непонятным огнем. Его голова опустилась, и Клаус о чем-то на секунду задумался.
- Знаешь, - спокойно произнес он – то, что я тебя любил, еще не значит, что любовь живет в моем мертвом сердце и сейчас.
Кэтрин будто стала статуей, которая видела все со стороны, а сделать ничего не могла. Еще ни разу, за то время, что они были знакомы, Клаус не открывался так ей. Он никогда не говорил про любовь, ей казалось, что он даже не думал о ней.
Но уже через секунду древний сделался прежним: его лицо вновь обрело так привычное безразличие.
- А теперь, - отчеканил тот – ты должна все забыть, как и всегда.
- Постой, не стирай мне память. Прошу – Клаус видел в глазах вампирши просьбу, почти что мольбу. – Может мне не хочется все это забывать.
- Да что ты несешь вообще? – а Клаусе опять поднялась ярость. – То, что между нами случилось не имеет отношение к тебе НИ-КА-КО-ГО.
- Я знала, что ты псих, но чтобы настолько. Может мне нравится, что меня хоть кто-то любишь.
- Замолчи. Замолчи. Немедленно.
Кэтрин смотрела как Клаус в диком недоумении, как он отталкивает ее от себя и что это ему просто привычно. Он все время повторял «Замолчи. Замолчи». Он был растерян. Да, ОН БЫЛ РАСТЕРЯН.
- Замолчи. – в очередной раз повторил древний.
- Я могу это сделать, но… я не хочу тебя забывать. – он прильнула к нему всем телом. Их губы соприкоснулись, но поцелуй был не звериным, а напротив – очень человечным. Это был их самых нежный и короткий поцелуй.
Клаус отпрянул и посмотрел на девушки взглядом пятилетнего, испуганного мальчишки.
- Больше я не позволю тебе так делать. Это будет в последний раз.
- Но я… - Кэтрин уже не смогла произнести ни слова. Клаус применил к ней силы. Его глаза неотрывно смотрели на нее.
- Этого никогда не происходило. Ты останешься верна своему характеру.
- Я останусь верна своему характеру – эхом повторяла она.
- Будешь отменной стервой. Эту пещеру ты видишь впервые. Поцелуя никогда не было: это был сон.
- Это был сон.
- Ты забудешь, что я тебя любил… люблю. Ты будешь так же меня бояться и ненавидеть.
- Бояться и ненавидеть.
- Ответь мне только честно на последок, Китти. Ты любишь меня?
- Да... – ответила она, но под взглядом ее мучителя и его Силы передумала – Нет, не люблю.
- Вот и хорошо. Теперь найди себе вещи поприличнее и можешь искать себе жертву, насытиться ей.
Кэтрин тут же скрылась наверху. Вдалеке только и слышались ее тихие быстрые шаги.
- До скорой встречи, Мисс Китти.



- Мистер Клаус, вы невероятно умны, - Быстро тараторила двенадцатилетняя Кэтрин – я не знала, что столь скучные книги, могут оказаться такими интересными.
- Вы еще много чего не знаете, Мисс Китти. Я хотел бы показаться вам одно чудное, уединенное место. Я там часто бываю, когда хочется поразмыслить.
- Хорошо, - игриво ответила девочка – только при одном условии, что вы здесь и сейчас обещаете любить меня вечно.
Клаус широко улыбнулся своей маленькой спутнице.
- Клянусь, моя милая, маленькая мисс. Я буду любить вас всегда.

«Всегда» - отдалось эхом в пещере.