А, если это любовь?

Небольшой промышленный городок Риза, что под Дрезденом, расположился на юге восточной Германии.
1983 год, солнечный  сентябрьский денёк. В это время года здесь нельзя сказать, что:  «Уж  небо осенью дышало…» Тепло, всё в разгаре цветения, как летом.   
Группа мальчиков десятого класса, только что вышли из бассейна под открытым небом. Такие бассейны  в Германии в каждом парке. Тут же в парке ребята направились к ларёчку, купили; кто мороженое, кто яблоки на палочке облитые шоколадом. 
Воскресный день, вечерело. На танцплощадке толпилась молодёжь, доносилась мелодия модного ансамбля «Пудис». Немецкие парни вели себя развязанно, наши же  советские школьники держались скромно, обособленно.
Толстый немец с кружкой пива в руке пригласил на танец симпатичную девушку. Девушка ему отказала. Но, он всё продолжал к ней приставать.
Заиграла снова музыка и немочка сама подошла к Саше, пригласила его на танец. На ломаном русском языке она спросила: «Как тебя зовут?»  Они познакомились. Из разговора Саша узнал, что её зовут Биата, ей тринадцать лет и учится она в седьмом классе. Биата была симпатичной девушкой и очень хорошо танцевала. Около них всё время  крутился этот же толстяк, специально задевая локтём  Сашу. Немец видит, что Саша не реагирует, бросил в его сторону: «Руссишь швайне». Саша, уже довольно хорошо говорил по-немецки, попросил парня извиниться.  Тот извиняться и не думал. Теперь толстяк  толкнул Биату. Завязалась драка.  Дрались и немецкие и русские парни.
Немец был сильно пьян,  не удержавшись на ногах, упал.  Его кружка  с пивом разбилась, и немец упал на осколки, поранив руку. Откуда ни возьмись – полиция.  Всех забрали в участок. Долго с переводчиком всё выясняли. Толстяк говорил, что советский школьник  пырнул его ножом. Если это так, то  семье Саши грозило выдворение из ГДР  в двадцать четыре часа. Из показаний многое не сходилось, поэтому следователь  предложил родителям советского школьника извиниться перед толстяком и возместить материальный и моральный ущерб.  Саша долго не соглашался на унижение, но, пожалев своих родителей, всё-таки согласился. И только, когда родители Саши заплптили немцу более тысячи марок, он  написал расписку: «Я прощаю советского школьника».
Саша и Биата стали встречаться. Теперь он был частым гостем у неё дома. Родители Биаты  полюбили Сашу, по воскресеньям приглашали его на семейный обед в ресторан. И очень удивлялись, что русские женщины сами готовят для всей своей семьи,  стирают бельё, убирают квартиру, что это так трудно… Мама Биаты, Маргот, удивляясь,  однажды сказала: «Какие  же вы, русские счастливые, что вы не знаете,  какие  вы несчастные».
Итак, прошёл год.
Июнь месяц, у Саши выпускные экзамены и влюблённым придётся расстаться.
Как-то Саша рассказал своим родителям, что они с Биатой написали письма: господину Хонеккеру и товарищу Горбачёву, чтоб ему разрешили остаться в ГДР и учиться дальше. Но, их письма видимо не дошли до адресатов.
И вот у Саши – аттестат зрелости. Вся семья Биаты провожает его и его родителей  в Ленинград. Расставание было тяжёлым. Влюблённые обещали писать письма друг другу. И они писали.
Саша пошёл по стопам отца. Поступил в Ленинградское высшее военное артиллерийское училище. 
Прошёл ещё год. Как-то в конце первого курса вызывают Сашу в политотдел и спрашивают: Кто Вам пишет из ГДР? Он  ответил: «Девушка».
«Прекратить переписку, товарищ курсант, иначе вылетите из училища» – таков был  приговор.