Волчья душа

- Волчонок! - засмеялась девушка, оглядываясь по сторонам. Лесная чаща была залита солнечным светом, играло, сияло и ликовало на резных изумрудных листьях и траве, на золотистых волосах девушки.
- Тут я. - отозвался звонкий голосок у неё за спиной. Из-за деревьев вышла ещё одна девушка, чуть помладше первой, рыжая, растрепанная, гибкая и худая, с чертиками на дне синих омутов-глаз.
- Спасибо тебе, Волчонок. - улыбнулась золотистая, протягивая ей маленький плетеный туесок.
- За что? - озадаченно спросила Волчонок, нахмурив тонкие брови. Почему-то серовато-русого цвета.
- Это мой братик был, которого ты из Мглы унесла. - пояснила девушка. Волчонок неспешно раскрыла туесок, и в руках у неё оказался недлинный черный жгут с бусинками - красно-золотыми, коричневыми, зеленоватыми. Такие носили на голове на подобие диадемок, иногда - подвязывали волосы.
- Так это твой малой был? - серо-синие глаза удивленно глянули на девушку - Не знала. На кой ляд он во Мглу-то сунулся? Али не знал, что не соваться туда лучше людям? - она не упрекала - просто спрашивала.
Глубь леса, Мглу чащобную, обходили и звери и птицы, а людям там и подавно делать нечего было. Кто знает, что это такое? Порог, за которым таится Морана, смотрит за миром, а, может, и вовсе Ничто, которое за Чем-то охотится?..
- Да... с дружками поспорил, что сунется туда, и живым выйдет... - потупилась золотистая.
- Ну и вышел. Вернее, выехал. - проворчала Волчонок, примеривая нежданный подарок. Именно она ведь, волчицею серой, вытащила его из тех чащоб, волоком, на себе. И тянулись к ней длинные цепкие пальцы то ль Мораны, то ль ещё чуда какого, но - не успели, не хватило проворства лесного серебристого духа достать, Отцом хранимого. А Отец был тогда, смотрел ясными желтыми глазами за дочерью своей, из тьмы, бежал рядом, и чувствовалось дыхание Его, запах шерсти, а после - крови. И отступила тогда Мгла, в свои чащи, в свою даль невиданную, отпустила молодую волчицу с мальчиком.
Лесной дух улыбнулась.
- Отца благодари, не меня. Он нас хранит.
...А следующей ночью слышался вой, который несся над сонным миром мягкой рысью, поступью, звоном звенел в сердцах, и знали люди - лесные серые духи с ними...
...И волки слышали раскатистое, словно гром, ворчание Отца их, и знали, что Он с ними, всегда, с каждым. И подхватил Он кружево воя, и звенящая песня лилась по небу, до самой глубины его, разгоняя тени недобрых намерений и злые силуэты, взгляды.
...И знали волки - Отец всегда будет с ними, в одной стае, в одном вое, в каждом сердце. И в волчьих, и в людских...
...Пока мир не переменился, и не пришли Другие люди. Пока мир не стал таким, который мы видим за окном...
Но только я знаю, что Отец всегда с нами. Со всеми. И что он смотрит на меня теплыми желтыми глазами, ворчит раскатисто, как гром, и от него пахнет Логовом, теплым, вкусным запахом, с ним и запах шерсти матери, и вой отца, привкус молока и первой крови, и дождя и лунного света. Отблеск снега и шуршание листвы по осени. Он Отец всем стаям, и все мы - одна Стая. И неважно, сколько племен людских помнит о Нем, но мы - помним, мы - Стая, единство, волки, мы...
"И теперь я в бегах, в пене, в мыли, в крови, в азарте!
Волчий Бог в облаках намечает мой Путь по карте..." (с) Максим Леонидов

08 Октября 2009