Землетрясение. 3. День третий

      На третий день я снова направилась на развалины дома, но меня больше туда не пустили. Развалины были уже окружены военными и полицией, а на развалинах работали в основном солдаты и кое-где мужчины в штатском.
      Я ещё немного постояла, пораспрашивала людей, если нашли кого-нибудь из живых и до какого этажа, по их мнению, солдаты дошли с раскопками. Мне сказали, что до третьего этажа ещё много разбирать и, с сожалением, сообщили мне, чтоб я не надеялась на выживших, потому что голосов ниоткуда больше не слышно. Я ушла домой.
      Серёжа оставался таким же неразговорчивым и удручённым. Я вообще тяжело переношу любые конфликты, стараюсь не допускать не выясненных отношений даже с чужими мне людьми, а иду на компромиссы, лишь бы не обострять отношений. Что же касается моей семьи, то здесь мне проще прийти к согласию, по крайней мере, я пытаюсь это сделать. В данном же конкретном случае угнетённое состояние моего сына передавалось и мне, но помочь я ничем, к сожалению, не могла, однако и бездействовать я тоже была не в силах. И я решилась!

      Я узнала, что все найденные тела людей свозили в местный крематорий, находившийся всего в нескольких остановках от нашего дома. До тех пор я никогда не видела мёртвых людей, но теоретически понимала, что это не простое зрелище. Угнетённость Серёжи заставляла меня делать вещи, о которых я раньше ничего не знала. Я поехала в крематорий. Крематорий располагался на берегу реки Дымбовица, протекающей через весь Бухарест.         
      Внутренний двор крематория разделяло само здание на два двора, со сквозным проходом под аркой здания крематория, в обе части двора. Из обеих частей двора, был выход на улицу через металлические ворота.
      Одни ворота для входа в крематорий были закрыты, и перед ними стояла большая очередь людей, надеющихся найти, среди привезённых трупов своих близких или знакомых, и опознать их. Через другие открытые ворота выходили люди со скорбными, заплаканными или растерянными лицами. Я стала в очередь.
      Пока подходила моя очередь к «вратам» горя и безнадежности, я пыталась уговорить себя «ничего не видеть» кроме того, что должна была увидеть. Все свои эмоции я «закрыла на замок».
      Наконец подошла и моя очередь. Взяв себя в руки, я подошла к первому ряду несчастных тел, бывших когда-то живыми людьми. Первое, что поразило меня так это то, что все тела лежали прямо на цементном полу совершенно голые. А второе, это то, что большинство из трупов лежало с широко открытыми ртами.      
      После первого поверхностного осмотра тел, я заставила себя больше «ничего не видеть», кроме лиц погибших, и в частности кроме ОДНОГО ЛИЦА, которое мне посчастливилось увидеть всего один раз в жизни, живым, но запомнила я это лицо  надолго. Я медленно шла рядом с телами, как робот, напряжённо вглядываясь в лица. Никаких чувств, никаких эмоций я не должна была себе позволить.
      В первом дворе я не нашла то, что искала. Перейдя во второй двор через арку в здании крематория, я ещё теплила надежду на удачу, если поиски и опознания мёртвых можно назвать удачей.
      Несмотря на то, что я приказала себе «ничего не видеть», кроме лица Сильвии, второй двор поверг меня в отчаянную безысходность. Здесь не было тел. Здесь лежали части тел, вперемешку с внутренностями. «Ничего не видеть» я уже не могла, просто потому, что не было ничего целого из человеческих останков, поэтому нужно было вглядываться в то, что «предлагалось», с надеждой, увидеть что-то знакомое.
      Вдруг я почувствовала, как силы меня покидают. Я быстро направилась к открытым воротам, лавируя между, собранными в кучки, человеческими останками, когда почти у самых ворот, чуть не наступила на внутренности, которые венчала оторванная голова молодого человека, с застывшим удивлением в широко открытых глазах, взирающих куда-то вдаль.

      Выйдя из ворот, я почувствовала, что больше не могу сделать ни одного шага. Прислонившись на улице к стене крематория, я немного постояла, пока смогла чуть передвигаться. Потом перешла через улицу на берег Дымбовицы и безвольно сидела там, прямо на земле, пока кто-то не подошёл ко мне и не спросил, не нужна ли мне помощь.
      Сидела я напротив крематория, и люди могли подумать что угодно о моём состоянии. Я поднялась и тихо пошла к остановке троллейбуса. Мыслей не было, очень хотелось спать. Разбудили меня в тупике троллейбусного маршрута. Хорошо, что дом наш находился рядом. К счастью, меня природа одарила такой спасительной защитной реакцией на нервное перевозбуждение, как внезапная сонливость, это лучше чем депрессия или ещё что-либо похуже.
      Пока дети были в школе, а муж на работе, у меня было время отдохнуть, всё обдумать и подготовиться к разговору с Серёжей. Я не собиралась рассказывать ему обо всех увиденных ужасах крематория. Я просто хотела поддержать его морально, сказать ему, что жизнь иногда преподносит нам «подарки», о которых мы не только не просили, но и вообще, как правило, мы не задумываемся над тем, что нас могут ожидать в жизни самые непредсказуемые события. Я любила говорить с Серёжей на разные темы и была всегда рада, когда он допускал меня в свой внутренний мир. Для меня же «раскопки» на руинах дома, где жила Сильвия, закончились, и завтра мне нужно было возвращаться на работу.

                *****

      Жизнь продолжается! На работе мы узнали, что землетрясение было 7,2 балла по шкале Рихтера. Узнали, что только одно здание, спроектированное нашим институтом, пострадало от землетрясения и лишь потому, что была применена прорабом марка бетона, не соответствующая проектному показателю. Прораб строительства был позднее наказан.
      Гордость нашего института, отель «Интерконтиненталь», несмотря на свою высотность, в восемьдесят пять метров, достойно выдержал испытание. Работы прибавилось, и ни о каких отпусках не могло быть и речи. Наверное, это был первый год, когда я со своими мальчиками не поехала на весенние каникулы в горы. Да Серёжа и не хотел никуда ехать пока не узнает, что же произошло с Сильвией.
      Сильвию нашли примерно через неделю после начала капитальных разборов завалов. А ещё через три дня мы пошли с сыном на похороны. Хоронили семью доктора Серопян на армянском кладбище. На кладбище я увидела много вырытых могил. Так я поняла, что пострадали многие из армянской диаспоры в Бухаресте.
      У входа в капеллу стояли три гроба, - гроб матери доктора, жены и дочери. Там же на кладбище мы узнали, что Сильвию опознали лишь потому, что нашли её в объятиях бабушки. Иначе Сильвию опознать было бы трудно, поскольку во время этой ужасной трагедии с неё, в результате обрушения здания, был снят с её головы скальп. Жена была найдена там же, недалеко от бабушки с внучкой. Гробы были закрыты. Говорили, что бедные люди были настолько изуродованы, что доктор Серопян, лишь по признакам известным ему одному, смог опознать своих близких.    
      Армяне по религиозному убеждению – христиане, поэтому служба велась по христианским канонам, католикосом армян в Бухаресте.
      Кроме не маленькой, оставшейся в живых, семьи доктора, покойную семью доктора Серопян, пришли проводить в последний путь и коллеги Сильвии по школе. Ребята рассказали, что доктор Серопян подошёл к своему дому за несколько минут до землетрясения. Он как раз стоял напротив дома и говорил с женой из таксофона. Он сказал жене, что сначала зайдёт в магазин кое-что купить, а потом поднимется домой.
      Трагедия произошла у него на глазах. Он увидел, как рушиться его дом, и гибнет его семья! Когда я услышала об этом, я поняла, какой безумный шок должен был испытать этот несчастный человек, а ещё я поняла, почему он сказал Серёже, что «глава – Сильвия для меня закрыта». Я поняла его! Это защитная реакция, чтобы не сойти с ума! Примерно так же поступаю и я в жизни. Если стресс слишком велик, я стараюсь «ничего не видеть, и ничего не слышать». Как правило, мне это удается. Лишь единожды, когда я позволила себе расслабиться, мои нервы не выдержали, я впала в кому, а очнулась я уже в больнице, спустя час. Это случилось, когда произошла Чернобыльская катастрофа в Украине.
      Доктор Серопян продержался ещё около трёх лет, а потом умер. Сердце не выдержало.      


(продолжение следует)  Жизнь продолжается!  http://www.proza.ru/2011/03/29/1321