Под стук колёс

Мчится поезд, врезаясь в глубокую ночь, тускло освещает впереди себя дорогу сонным светом. Выбивают дробь колёса, отстукивая время. Давно спят, сопя и похрапывая, усталые пассажиры. Не спится только Надежде. Вторую ночь она не смыкает глаз и тихо, как мышка, вздыхает, вспоминая свою поездку к дочери. Год назад Лена закончила университет и уехала в большой город искать работу по специальности. Но тут вдруг вышла замуж.
- Он такой классный! Работает в крупной фирме! - сообщает она матери по телефону, - Самый лучший на свете!
- Хорошо радуется мать, - не будет, как я, копейки считать в кармане.
Работу Лена так и не нашла, да не очень-то и старалась. Муж зарабатывает, денег хватает. Сначала дочь часто звонила и писала, а потом замолчала. - Некогда, наверно, дела семейные. Надежда скопила немного денег на дорогу и отправилась в гости.
Словно на крыльях летела мать за тысячи километров к своей дочери и, как раненая птица, возвращалась обратно к себе домой. Всего несколько дней... один миг и вместо радости - боль и разочарование. Каждое движение, взгляд, вздох - всё запечатлела её цепкая материнская память.
- Мамочка, - бросилась на шею матери счастливая Лена. - Как я соскучилась по тебе!
Максим, муж Лены, приподнялся с дивана и кивнул ей головой в знак приветствия.
- Прости, мамуль, что не встретили. Проблемы тут у нас с машиной,- оправдывалась дочь, забирая из рук матери тяжёлую сумку.
- Автобусы у вас хорошо ходят, добралась, слава Богу, - ответила Надежда, выкладывая на стол подарки для дочери и зятя.
Лена постелила новую скатерть и накрыла на стол. Максим откупорил бутылку вина. И всё было так, как бывает при встрече, когда люди долго не видели друг друга. Традиционные вопросы и ответы.
- Как живёте, дорогие мои, - спросила Надежда охрипшим от волнения голосом.
- Нормально, моя хорошая, - прижалась к матери краснощёкая пополневшая Лена.
- Как с работой? - продолжала интересоваться мать.
- Да всё хорошо, - отвечает дочь, кивая мужу головой, - расскажи лучше о себе, как поживаешь, не сидится тебе дома.
- А что говорить, - вздохнула тяжело Надежда, - я теперь пенсионерка... сократили, подрабатываю сторожем, иначе бы не приехала к вам, не на что было бы.
- Бедная, ты моя, бедная! Лена поцеловала мать в щёку и виновато прошептала: - Прости, мамочка, что не смогли приехать к тебе на юбилей, далеко живёшь, да и проблемы тут с деньгами.
- С работой плохо? - насторожилась мать и посмотрела на Максима.
- Работаем, - медленно проговорил зять, будто во рту у него была жвачка, и многозначительно посмотрел на Лену.
Разговор не клеился. Мать всё спрашивала, дочь отвечала. А Максим молчал и, зевая, поглядывал в окно. Надежда с материнским любопытством разглядывала зятя, пытаясь понять, за что же полюбила его дочь. Массивный, сбитый мужчина: большая голова, крепкая шея, огромные плечи; модная причёска ёжиком, глубоко посаженные серые глаза. Видный! Только было во всём его облике какое-то несоответствие: широкие плечи и небольшие почти женские руки, большое туловище и короткие ноги. Но это его нисколько не портило, скорее, придавало ему вид какой-то приземлённости и уверенности в себе. Всё при нём, только выражение важности в его блестящих глазах и чисто выбритом подбородке матери не понравилось и как-то болезненно заныло сердце.
Стучат колёса, и всё дальше уносит её поезд от дочери, но не может её избавить от грустных воспоминаний. Вот она с интересом рассматривает дорогую хрустальную вазу в виде диковинной птицы.
- Какая прелесть! - восхищается мать. - Максим мне подарил, - хвалится Лена, - он любит красивые вещи.
- Молодцы, - говорит мать, разглядывая изящные побрякушки на журнальном столике.
- Видишь, всё у нас хорошо, мамочка, - говорит Лена, приобняв мать за плечи и будто оправдываясь перед ней. И действительно прошёл всего год, а они уже купили всё, что люди приобретают годами: импортная мягкая мебель, кухонный и спальный гарнитуры, дорогая бытовая техника - всё есть, что ещё надо. И к тому же ещё евро-ремонт в квартире сделали.
- Много, наверно, Максим получает? - шепчет в ухо дочери Надежда.
- Да прямо, - дёргается Лена, опасливо глядя на приоткрытую дверь в спальню.
- А на что же вы всё это купили? - удивляется мать.
- На что на что? На кредиты конечно, - поражается  дочь её наивности, -прошло, мамочка, время домотканных половичков.
- В долги, значит, залезли, - сокрушается Надежда, - на сколько лет взяли-то? Лена сделала матери предостерегающий жест, но та не поняла и протянула разочарованно:
- Их ведь выплачивать нужно…
Но тут перед ней  выросла массивная фигура Максима.
- Не ваша забота, мамаша, - проговорил он, сердито сверкнув стальными глазами.
- Я только спросила, - испуганно пролепетала мать. - Можно ведь было не так сразу всё…
- Вы не успели приехать, мамаша, а уже лезете в нашу жизнь, обойдёмся как-нибудь без ваших советов, - оборвал он её. Пронзают ночную мглу стальные буравчики глаз, трепещет сердце. Зачем влезла?
Монотонно, ритмично стучат колёса, но не спится матери. Она переворачивается на другой бок: перед глазами озабоченное лицо дочери. Она наклоняется над ней и шепчет ей в самое ухо:
- Поспи, мамуль, отдохни, устала с дороги.
Да какой уж там сон? Только приехала и на тебе - конфликт с зятем. Полежала немного для вида на новом кожаном диване, поднялась. Надо дочери помочь на кухне. На ужин Лена приготовила овощное рагу. Вкусный запах распространился по всей по всей квартире.
- Опять эта тухлая капуста, - сморщил нос Максим и брезгливо отодвинул от себя тарелку.
- Очень вкусное рагу, - похвалила Лену мать.
- Вот и ешьте сами! - сверкнул очами Максим и со скрипом отодвинул стул. - Работаешь, работаешь и пожрать нормально не можешь!
- Иди в ресторан, там вкуснее готовят! - кричит разъярённая Лена и вываливает его порцию в ведро. - Всё мясо ему подавай! - жалуется она матери.
- Ну и подавай, - говорит Надежда, - на то он и работает.
- И ты туда же! - кричит как ужаленная Лена, - а где взять денег-то?
Хотела Надежда упрекнуть, мол, сами виноваты, но на сей раз промолчала. Обед испорчен. Трясущимися руками обе женщины убирают со стола.
- Давай я блинчиков заведу, - предложила Надежда, - я быстренько сварганю.
- Он терпеть не может мучное,- восклицает Лена. - Помолчи лучше!
Чтобы как-то сгладить конфликт, дочь, предложила матери прогуляться по городу.
- Максим, не заводи машину, мы далеко не пойдем, - сказала и осеклась, уловив колючий взгляд мужа. - А Я забыла...бензин...
- Проговорилась, доченька, - вздыхает на полке Надежда. И снова всплывает перед ней сердитое лицо зятя, и опять стальные глаза впиваются в самую душу. Чужой человек! Чужой! А ей так хотелось его полюбить, сыном своим сделать!
Выбивают дробь колёса. Так что же было потом? Они с Леной прогулялись, походили по магазинам. Надежда накупила сладостей для зятя.
- Максим - сластёна, совсем как маленький, - говорит Лена улыбаясь.
Чтобы поговорить по душам, мать с дочерью пошли в парк. Конец августа - преддверие осени. Будничный день. Тихо и безлюдно кругом. Уютный синий вечер. Слегка охлаждённый, но ещё тёплый ветерок ласкает лицо. Трепещут на кронах берёз увядающие, но ещё зеленые листья.
- Строгий уж больно он у тебя, - начала разговор Надежда, когда они уселись на скамейку отдохнуть.
- Это на первый взгляд, мамуль, - говорит Лена. Так-то он нормальный, не пьёт, работает. Что ещё надо?
- Так-то оно так, - проговорила горестно мать и замолчала.
- Погляди, что делается везде, то алкаши, то альфонсы, а он старается всё в дом тащит, - проговорила Лена, и большие зелёные глаза её увлажнились и как-то подозрительно заблестели. Она положила  голову на плечо матери, и густая прядка волнистых каштановых волос прикрыла ослепительно белую кожу её лица.
- Какая дочь у меня красавица, - думает мать, - да что-то не ладится у неё семейная жизнь.
- Трудно тебе с ним, - проговорила Надежда, вздыхая, - тепла в нём мало.
- Мамочкин сыночек, привык что всё для него и всё по его,- подтвердила Лена.
- Я бы не смогла с таким жить,- прошептала чуть не плача мать.
- Вот поэтому ты и одна всю жизнь, - вдруг выпалила дочь, - всё время с отцом ругалась, что б всё по-твоему было.
Надежда понимала, что в чём-то Лена права. Она и сама себя казнила за свою принципиальность, слишком многого хотела от мужа. Не было в ней той мягкой гибкости, которая помогает женщине в семейной жизни. Но упрёк достал до самого сердца: заныла старая душевная рана. На глазах матери показались слёзы. Лена бросилась к ней на шею:
- Мамочка, прости меня, дуру, сначала скажу, а потом подумаю.
- Работать тебе, доченька, надо, - сказала Надежда всхлипывая, - меньше ругаться будете и доход какой-то в семье.
- Кем? Поломойкой? - опять взъерошилась Лена. - Зачем тогда университеты заканчивать?
- Любой труд - не грех, зато копейка своя, - медленно проговорила мать. Что ж поделать, коль жизнь сейчас такая? Со временем найдёшь работу по специальности.
- Оставь свои советы при себе, мамочка! - рассердилась Лена и похлопала себя по животику. - Неужели ничего не видишь?
- Беременная! Батюшки мои! - всплеснула руками Надежда,- А я то, слепая курица, ничего не заметила. - Касаточка, ты моя, - поцеловала она Лену, и слёзы градом хлынули у неё из глаз. Отчего плакало, ныло её материнское сердце - от радости или от жалости к дочери - она и сама не знала.
- Всё будет хорошо, - шепчет Лена, гладя мать по седеющей голове. - А родится малыш, будет просто здорово. В зелёных глазах Лены загорелся розовый отблеск угасающей зари, и появилось какое-то новое, едва уловимое, нежное материнское выражение. Тихо стучат колёса. Впереди какая-то станция. Надежда глянула в окно. До дома ещё далеко, закрывает глаза и снова окунается в мир своих грёз и мыслей, одна из которых не даёт ей покоя. Почему Лена скрывала от неё свою беременность? Максим, конечно, - не подарок судьбы, но жить с ним можно.
- Поторопилась, доченька, с замужеством - одна боялась остаться, - проговорила Надежда едва шевеля губами, как будто дочь была рядом и слышала её, - терпи теперь, ты мудрее меня, может, сумеешь стать счастливой.
Весь вечер Максим уплетал конфеты и смотрел по телевизору какой-то боевик. В квартире было тихо, будто в доме спал маленький ребёнок. Мать с дочерью крутились на кухне и переговаривались между собой вполголоса.
- Скоро "Кармелита" начнётся, - вдруг вспомнила Надежда, - хороший фильм.
- Максимушка, дай нам кино посмотреть, - попросила Лена, приобняв мужа за плечи.
- Достала со своими дурацкими сериалами, - возмутился он, сбрасывая с шеи её руку, - в своём доме я телек теперь не могу посмотреть.
- Мама хочет, - прошептала  виновато Лена.
- Ах, мама, - вскипятился он, вскакивая с дивана,- так бы и говорила сразу.
- Нет, нет, не хочу, - всполошилась  Надежда, - не буду вам мешать.
- А сами мешаете, мамаша! - воскликнул зять, бросая на диван пульт дистанционного управления.
- Что ты говоришь!? Опомнись! - закричала Лена, - мама - гостья наша.
- Гости так себя не ведут, - прошипел он ей в самое ухо, - вскочил с дивана и прошлёпал в спальню.
- Эгоист несчастный, - кричит ему вдогонку Лена, обнимая мать.
Скучно, в такт стучат колёса, выбивают какую-то свою однообразную мелодию. Звенит в ушах, а перед глазами - мохнатые брови и холодные стальные глаза зятя. Тогда она сразу собралась ехать домой, но стало жаль расстроенную дочь, и она осталась.
Несколько дней Надежда жила, как в вакууме: боялась что-то лишнее сказать или сделать. Её Лена стала какая-то не такая. Что она ни сделает, всё не по её и не так. Придирается, покрикивает: "Это не трогай, то не бери! Придёт с работы - скандал будет. Не любит он этого!
- Порядок ему не нравится? - удивляется Надежда, - а что же он любит?
- Ноутбук,- с издевкой говорит Лена, - от экрана не оторвёшь, дома-то делать нечего.
- Можно и понять, - вздыхает Надежда, - устаёт на фирме-то своей.
- Ох, и трудяга, - раздражается дочь, - неделю работает, другую - отсыпается. Вкалывал бы, как другие мужики, не залезли в долги. На какое-то время в доме установились тишина и спокойствие. Максим  приходил с работы поздно и, наскоро поев, усаживался за компьютер. К Надежде он ни за чем не обращался, будто её не было дома. По ночам она мучилась бессонницей: часами лежала с закрытыми глазами, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить молодых. Было далеко за полночь, как вдруг её обострённый слух уловил шёпот:
- Когда она уедет?
- Тише... Молчи! Как тебе не стыдно?
Запах зажжённой сигареты... шарканье по полу босых ног. Сердце рвётся из груди. Нагостилась! Домой! Домой!
Утром Максим съездил за билетом, а вечером отвёз Надежду на вокзал. Лена бросилась матери на шею и расплакалась.
- Будет, доченька, тебе вредно волноваться, - говорила Надежда, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, - дай Бог скоро свидимся.
- Прости нас, мамочка, - шептала дочь, целуя и обнимая её.
- Это вы меня простите, где не так что сделала, сказала. Пусть у вас всё ладненько будет. Прощайте, дорогие мои! - Надежда перекрестила Лену и поцеловала в мокрую щёку. Пронзительный, тревожный гудок, и всё уже позади. И всё это было вроде и не было, только горький комочек засел где- то в глубине её души, в сознании и в памяти.
Двое суток пробежали, как во сне. Тихо стучат колёса. Забрезжил рассвет. Остановка. Суета у выхода и, наконец, Надежда на улице. Холодный утренний воздух взбодрил её и будто избавил от грустных воспоминаний.
- Ничего, родится ребёночек и всё наладится, - успокоила она себя и поторопилась к дому, где её никто не ждал. У самого подъезда, прыгая и ласкаясь, бросилась к ней навстречу дворовая собака.
- Ты ждала меня? Соскучилась, милая моя,- растрогалась Надежда, гладя её по голове и угощая печеньем… Жизнь продолжается...

(Валентина Кужелева)