Взлёт без посадки

Я не знал, что именно случилось с дверью салона: либо её вырвала какая-то неведомая сила, либо кто-то открыл её самостоятельно, видя в этом призрачный шанс на спасение. Ворвавшийся ветер и рёв двигателей заполнил всё огромное нутро самолёта. Холод. Крики. Готовая вспыхнуть паника среди пассажиров. Разгерметизации салона нет, так как двери лишились не на высоте нескольких тысяч метров, а каких-то нескольких сотен. Я знаю, что пилоты будут до последнего мгновения пытаться сделать хоть что-то, но они не боги! Мне захотелось в последний раз увидеть землю. В зияющий дверной проём было отчётливо видно, как земля с огромной скоростью приближается навстречу нашему обречённому самолёту. Как не хочется умирать в 22 года! До земли метров пятьдесят. Прыгнуть?! Бесполезно!!! Промелькнула водонасосная станция. Дальше небольшой участок степи и военный городок. Не хочется думать, что мы рухнем на него. Ещё мгновение и самолёт ударится о землю, оставляя за собой шлейф огня и едкого чёрного дыма...

Крик, готовый вырваться из моего горла, вновь заставил проснуться среди ночи. В окно мирно лился лунный свет среднеазиатского лета. Доносился стрекот цикад. Сердце же бешено колотилось, тело было покрыто холодным потом. Снова, как и раньше, с некоторым запозданием, пришло понимание того, что это только сон, но довольно странный. Он снится мне уже на протяжении нескольких лет с пугающей настойчивостью - не реже одного раза
в квартал. Один и тот же сон, но с двумя вариантами: первый - это, как сейчас. Второй - я стою в степи около водонасосной станции и вижу падение самолёта; он падает прямо на меня, но я стою не в силах сдвинуться с места и в дверном проёме вижу... себя. Мне не себя жалко - молю, чтобы он не рухнул на городок. Два сюжета и абсолютно одинаковые по времени. Этот сон, как киноролик, который крутят мне с маниакальной настойчивостью.
Есть одна примечательная особенность: ни разу! не была показана сама катастрофа!...

В комнате офицерского общежития мирно спят мои сослуживцы. Хочется курить. Не здесь. Взяв сигареты, пошёл на балкон. Тепло. Небо в крупных звёздах. Затянулся, жадно заглатывая горький дым сигарет "Прима" киргизского производства. Сердце вошло в привычный ритм. Успокоился. Принял душ и провалился в глубокий сон без сновидений...

Шло время, но этот сон так и не отпускал меня, правда снился всё реже и реже. Зато стали сниться другие и тоже по несколько раз. Были ли они, как отдельно взятые или продолжением постоянного - я не знаю. Когда мне приснился сон о гибели ТУ-154, я вдруг понял: откуда тянется этот след...

Все, кто в это время находился в городке, услышали надсадный гул, исходивший с неба. Обратив взоры вверх, увидели ТУ-154, который как бы завис над нашим городком и медленно опускался вниз, оставляя чёрный шлейф горящих двигателей. Он, то набирал высоту, то вновь валился вниз. Он упал за пределами городка. Я во сне ощутил всеобщий шок и немой вопрос: как он оказался в наших местах, где никогда не было никаких авиатрасс?...

Я опаздывал на рейс до Ленинграда. Таксист-шумахер домчал-таки до аэропорта с запасом в 15 минут. Регистрация. Салон ТУ-134 забит под завязку. Длина разбега показалась мне подозрительно большой. Самолёт отрвался от земли неохотно. Набор высоты. Долго, как долго он её набирает. Нет - он уже не набирает, а теряет высоту и довольно стремительно. Под нами город и всё происходит, как во сне с ТУ-154. Мы валимся. В иллюминатор видны столбы. Это наша высота! Потом темно, но сознание ещё не отключено и, я успеваю понять, что мы сели... Сон закончен.

Господи, сколько было таких снов! В качестве авиапассажира я налетал около трёхсот часов. Попадал в ситуации, когда думал, что это мой последний полёт... ИЛ-62. Январь 1980 года. Перелёт по маршруту Ленинград - Алма-Ата. Беспосадочный. По времени 4часа 50 минут. Высота 11 тыс. метров. Салон полупустой. Полёт выполнял алмаатинский экипаж. Рядом со мной сидела попутчица. Прошло чуть более двух часов полёта, когда я обратил внимание на то, что без всякого объявления стюардессы загорелось табло "Пристегнуть ремни". Странно. Нам ещё лететь и лететь... Может ошибочно. Закурил (тогда ещё можно было курить). Ночь. Большая часть пассажиров спит. Посмотрел в иллюминатор. Как интересно: летим вдоль реки, которая отчётливо просматривалась на фоне снежного покрова. Может и не река, но чётко помню извилистую чёрную ленту на фоне снега. И эта надпись... Когда борт-инженер с озабоченной улыбкой прошёл в хвост в третий раз, попутчица спросила: " А почему этот летчик туда-сюда ходит?" Мне бы тоже это хотелось знать. Я ответил первое, что пришло в голову: " Мог быть там и туалет занят, потом должен периодически слушать, как работают двигатели. Что-то визуально посмотреть, данные с приборов снять" и ещё что-то в этом роде, хотя сам понимал, что неспроста всё это...

Было такое впечатление, что самолёт резко затормозил, потерял скорость и, чуть ли не в пике устремился к земле! Я зубами успел поймать готовый выскочить наружу желудок. Двигатели на пределе! Падение прекращается и самолёт нехотя начинает задирать нос. Почти свечкой в набор высоты! Слышно, как движки отказываются работать на пределе возможностей и снова провал в бездну... Так длилось минут 8-10, которые показались целой вечностью. Какую выдержку должен иметь экипаж! Борт-инженер снова был в хвосте. Проходя мимо меня, он прочёл в моих глазах немой вопрос: " Дело дрянь?!" И также молча ответил - тревожной улыбкой. А потом наступило полное успокоение и, я сосредоточился на одной мысли: пробью ли я при ударе головой перегородку между салонами или нет? Это была мысль, которая тогда меня больше всего занимала. Для попутчицы эти "манёвры" самолёта тоже не остались незамеченными; она спросила: " А почему нас так вверх-вниз бросает?" Я ответил, что это такие мощные воздушные ямы. А что мог ещё ответить?! Полёт выровнялся. Движки запели без сбоев. Потеря высоты по моим прикидкам составила порядка трёх-четырёх километров. Внизу всё таже тёмная лента. Надпись не выключена. Экипаж и стюардессы молчат...

Ещё около двух часов полёта и ощущаю снижение. Характерный звук при выпуске шасси. Внизу огни города, аэропорта. Катимся по полосе. Нам никто ни слова. Только, когда почти остановились, стюардесса как бы очнувшись объявила: " Уважаемые пассажиры! Наш самолёт произвёл посадку в аэропорту Толмачёво города Новосибирска. Спасибо за внимание!" ???!!!  Да, воистину: где моя деревня, где мой дом родной. В здании аэропорта нам так и объявили, что вылет нашего рейса задерживается на восемь часов по техническим причинам. Через восемь часов я вновь поднимался по трапу на свой рейс. Ощущение, как на эшафот отсутствовало. Через пару часов мы благополучно сели в Алма-Ате...

Были и другие ситуации, но всё заканчивалось благополучно. Тогда же, находясь на борту ИЛ-62, я подумал о том, что туманность снов приобретает реальное воплощение. Сейчас такие сны не снятся, да и самолётами давно не летаю. В этих снах можно углядеть что угодно, но, как я сказал выше, у них была своя первопричина...

Суббота 27 апреля 1974 года выдалась по-весеннему погожим днём. Голубое небо, яркое жаркое солнце. Видимость, как говорят пилоты, миллион на миллион. Для нас, курсантов первого курса гореловского училища ПВО, суббота не только кому-то счастливый билет в увольнение, но и работа по приведению закреплённой территории в надлежащий вид. Оголивши торс, мы с удовольствием подставляли свои бледные тела солнечным лучам, проворно при этом орудуя граблями, собирая мусор в небольшие кучки.

Старший дал команду на перекур. Сидим, разговоры разговариваем, анекдоты травим... И вдруг отчётливо услышали, что в небе что-то происходит. Относительно недалеко от нашего училища находится аэропорт Пулково. Мы настолько привыкли к этому соседству, что не замечали снующие туда-сюда самолёты. Но тот звук, который услышали, резко отличался от того, что слышим ежедневно. Подняв лица вверх, застыли в немом изумлении и ужасом в глазах одновременно...

На небольшой высоте увидели ИЛ-18, который только что поднялся в воздух. Доносившийся до нас рёв двигателей ясно давал понять, что с самолётом что-то не так. Вместо набора высоты, ИЛ-18 шёл на левый разворот с минимальным радиусом поворота, одновременно медленно сбрасывая высоту полёта. Когда он был почти над нами, один из двигателей издал очень высокий звук и в тот же момент раздался хлопок. Из правого двигателя повалил дым, который потянулся за самолётом траурной чёрной лентой. Через несколько секунд двигатель взревел, как раненый зверь и из него вырвалось пламя...

Господи, как это было страшно! Видеть, что может произойти трагедия, но бессилен чем-либо помочь... На глазах у провожающих, неуспевших покинуть здание аэропорта, разворачивается страшная картина, которую трудно представить в самом кошмарном сне... Люди в салоне самолёта понимают, что, практически, обречены. Как передать их состояние? О чём они думали? Как встречали неизбежное?....

Ил-18 заканчивал разворот, когда мы услышали ещё один хлопок и из соседнего двигателя повалил густой чёрный дым. ( В заключении комиссии будет сказано, что авиакатастрофа произошла из-за возгорания и отказа работы 4-го двигателя.) Мы же с земли отчётливо видели, как задымил и второй двигатель на правом крыле. Пламя не было.  Закончив разворот, ИЛ-18 пошёл на снижение, оставляя за собой страшный чёрный след. След смерти.
Он скрылся от нас за деревьями. До Пулково оставалось совсем немного! В какой-то момент подумали, что он сел, но эхо взрыва докатилось и до нас. ИЛ-18 рухнул в лесопосадку, не дотянув до ВПП 3,5 км. В той авиакатастрофе погибло 118 человек. Вечная им память!

Мы были настолько поражены увиденным, что в течении дня никто не шутил, не смеялся. Увольняемые отказались от увольнения. Это был наш траур по погибшим в авиакатастрофе...

Эта жуткая картина навсегда врезалась в мою память... А потом начались сны. Может они и имели какое-то значение, но я так и не смог понять их смысл.