Так я и знала!

      Вот блин! Так я и знала, что какая-нибудь гадость случится! Уж если с самого утра не заладится, считай, весь день коту под хвост! А наперекосяк пошло всё с первой моей вылазки на улицу. Ещё, по-моему, и шести часов не было. Как всегда, пошла я свою любимую Джеки выгуливать. Обычно так рано мы с ней не гуляем. А тут что-то приспичило ей  ни свет ни заря. Хотя какая уж там заря – солнце вовсю припекало. Лето в разгаре, а в июне у нас на Севере – белые ночи, почти как в Питере: где-то с часу до трёх стемнеет, даже не стемнеет, а посереет немного, и в четыре солнце опять встаёт. Я даже плотные тёмные шторы на лето вешаю, чтобы не просыпаться раньше времени.

     А сегодня досматриваю третий сон, ничего такого себе не думаю, слышу – чего-то моя  болонка засуетилась: то встанет, то опять ляжет, то снова ходить начинает. Подойдёт к моей кровати, поскулит потихоньку, опять на свою подстилку вернётся. Я сплю чутко, поэтому все её манипуляции услышала сразу. Незаметно приоткрыла один глаз, посмотрела на часы – без двадцати пять, рано ещё. Попыталась уснуть снова, хоть часок подремать – куда там! Джеки мою хитрость и коварный план раскусила «на раз»! Подбежала к кровати, встала на нёе передними лапами и давай вилять хвостом да скулить! Я попробовала сделать вид, что ничего не слышу, отвернулась к стенке, натянула на голову одеяло: уйди, мол, не видишь – человек отдыхает. Не тут-то было! Она вцепилась за край одеяла и потянула его на себя из всех своих хиленьких силёнок! Тут уж никак не получится спящей прикинуться – собака у меня умная, лучше иного человека всё понимает, не обманешь. А в моих хитростях она разбирается, наверное, лучше, чем я сама.

       Пришлось вставать. Пока натягивала шорты, футболку на вялое, ещё не проснувшееся тело, стыдила, журила свою любимицу, мол, совесть надо иметь, кто в такую рань гулять ходит, нормальные люди спят ещё. А ей - как с гуся вода! То на задние лапки присядет и смотрит умильными глазками, то к двери подбежит, будто хочет сказать: поторопись, не видишь, что терпеть сил уже нет? Я взяла ключи, всунула ноги в сланцы, и пошли. Ни поводка, ни намордника, ни даже ошейника мы не носим: собачка маленькая, добродушная, ни на кого ни разу за все годы проживания здесь не тявкнула – зачем нам лишние атрибуты? Народ не в претензии, наоборот, ребятишки играют с ней, соседки, то одна, то другая, лакомые косточки приносят…

    Ну, в общем, пошли мы гулять в это утро раньше, чем обычно. Единственным утешением было то, что, может, эта скотина с первого этажа спит ещё и не испортит настроения. Скотина – это здоровенная овчарка, месяц назад поселившаяся со своими хозяевами в квартире на нижнем этаже. Почему-то с первой и единственной встречи невзлюбила она то ли меня, то ли Джеки и, как только мы выходим из лифта, начинает оглушительно лаять. Вслед за ней начинает "лаять" и её дородная хозяйка. Уж не знаю, кого она –  меня,  Джеки или свою зверюгу ругает, но даже через двойную дверь слышен её прокуренный бас. И чего они на нас так озлобились? Не понимаю. Жили мы себе спокойно, никого не трогали, с соседями отлично ладили… Пока эти не въехали в освободившуюся квартиру. Да ещё сто лет не встречаться бы с ними! И столкнулись мы ними один всего раз!

     А дело было так. Однажды вечером мы с Джеки, как всегда, пошли на прогулку. Идём себе, никого не трогаем, спокойно разговариваем, типа маршрут сегодняшний обсуждаем. Вышли из лифта, подошли к входной двери, и только я собралась нажать кнопку замка, как дверь открылась сама, в проём ввалилась толстая бабища с незнамо когда приобретенной одышкой и сожжённой перекисью копной на голове. Я отшатнусь в тамбур, а моя болонка заскулила и забилась мне под ноги. Ну, баба – ещё ладно, пережили бы как-нибудь. Так она, одной рукой придерживая дверь, другой тащила изо всех немереных сил натянутый, как струна, поводок. А там! Матка боска! Чудище! Собака Баскервилей! Цербер!!! Только что в наморднике! Глаза красные, толстый хвост по полу волочится, лапы, наверное, сорок восьмого размера упираются, сопротивляясь потугам хозяйки! Ужас, триллер – и только! Мы с Джеки прижались в уголочек и сделали вид, что нас тут и вовсе нет.

      Пока проходил тур этой борьбы сумо, мы не дышали: ну не мы это, просто паутина на стенке, пыль прошлогодняя! Однако когда одышливой бабище удалось всё-таки получить территориальное преимущество, и она втащила своё чудище в тамбур, мы с моей красавицей постарались поспешно ретироваться, не дожидаясь финала поединка. По стеночке, по стеночке поползли к выходу на свободу, пока доводчик не захлопнул дверь (это чтобы не тратить драгоценные секунды на нажатие кнопки). Уффф! Выскочили! Для гарантии безопасности я быстренько прихлопнула дверь, не дожидаясь, когда это сделает доводчик. Помогла ему. Ну, и что тут такого особенного, спросите вы? А вот что: видимо, в этот момент Цербер получил временное преимущество  в этом раунде и потащил хозяйку обратно на улицу. Так как тамбур узенький, то хвост высунулся в щель между тяжёлой металлической дверью и косяком, которая, благодаря приданному мной ускорению, угрожающе быстро сужалась.

   Что было потом, даже вспоминать не хочется. Дверь хлопнула, причём не резко, как обычно, а приглушено, деликатно, будто извиняясь. Зато из тамбура такое понеслось! Вой, скулёж, слова (думаю, благодарности за помощь), но такие, которых мне раньше и слышать не приходилось! Хотя я и не претендовала на благодарность. Это всё доводчик, современное достижение техники. Я только чуть-чуть помогла. А что мне было делать? Ну, боюсь я до икоты таких тварей! И Джеки тоже боится.

    Боковым зрением я успела увидеть, как что-то пушистое упало на бетонную плиту крыльца. В то утро, против обыкновения, прогулку мы начали с пробежки. И только через пару кварталов перешли на спортивную ходьбу. И гуляли не час-полтора, а три или даже больше. Домой пробирались, как партизаны, почти ползком и затаив дыхание. И всё равно нас засекли, враг не дремал.

     С тех пор и повелось – только лифт открывается на нижнем этаже, за дверью квартиры № 43 начинаются Содом и Гоморра. И что обидно: другие ходят, поднимаются и спускаются на лифте – и хоть бы что! А нам с Джеки совсем жизни нет, хоть с балкона, как Карлсон, слетай! То ли зверюга под дверью денно и нощно сидит и караулит, то ли ещё каким-то образом вычисляет наше появление. И как она узнаёт, что это именно мы появились? В глазок смотрит? Так он высоко встроен, это же ей надо всё время на задних лапах стоять! И вообще – чего надо? Хвост давно отрос, да и не случилось ничего страшного, подумаешь, клочок шерсти с кончика обрезало! Я-то при чём? Все претензии – к доводчику, а он же не живой и силу рассчитать не может, как его запрограммировали, так и сработал!

    Вот с тех пор и нет нам никакого житья. И сегодня тоже, не успел лифт открыться, как за дверью раздался оглушительный лай, а вслед за ним и поток слов, которые принято называть нецензурными. Да это ещё ладно бы, почти привыкли уже, во всяком случае, моя болонка, это я ещё вздрагиваю, и спина напрягается. Но ведь если день с утра не задался, то дальше жди неприятностей!

     И они не заставили себя ждать. Сегодня по плану у меня поездка на рынок. Надо подкупить продуктов кое-каких. Еду спокойно, опять же никого не трогая, скорость – не больше сорока. Торопиться некуда, выходной. Изредка поглядываю по сторонам: вот новый супермакет открыли, надо будет заглянуть, дальше дом новый заложили, сваи заколотили уже, а вон в том дворе детскую площадку обновили, видимо, Единая Россия подсуетилась, выборы в Думу скоро.

          На перекрёстке, где обычно светофор регулирует движение, небольшая пробка. Светофор не работает, посреди улицы стоит сотрудник ГАИ в жилетке ядовито-салатного цвета и размахивает полосатой палкой. Вот отвёл руку с этой палкой вправо и что-то показывает. Интересно, что он там увидел такое? Да ещё и остальным показывает? Посмотрела в ту сторону и ничего такого не увидела. Не сбрасывая скорости, еду дальше. И вдруг машина моя вздрогнула, я тоже, раздался противный скрежет, треск. Фара моя – вдребезги, дверь автомобиля, почему-то оказавшегося на моём пути, вогнулась вовнутрь, водитель её с внезапно побелевшим лицом, как ошпаренный, выскочил из салона и ринулся в мою сторону. Гаишник тоже не замедлил явиться.

    Ну, скажите, люди добрые, что я такого сделала? Ехала своей дорогой, никого не трогала, то, что показывал молодой человек в ядовито-салатной жилетке, мне неинтересно. А если кому хочется посмотреть, то отъедь в стороночку и смотри себе, хоть час, хоть два, если никуда не торопишься. И вообще, не видишь – женщина едет? А воспитанные мужчины по всем писаным и неписаным правилам должны женщине дорогу уступать! Эх, не все мужчины, видно, – джентльмены! Жаль…

   Так я и знала – если с утра день не задался, то и дальше добра не жди!