Искушая несвятых. Глава6

Горы, горы. Лёгкие раздуваются изо всех сил, стараясь втянуть как можно больше разреженного холодного воздуха. Приходится время от времени прикладываться к кислородной маске. В висках стучало. Да, самая большая высота, на которой приходилось бывать. Куда ни глянь, горные пики пытаются проткнуть небо. Хотят поближе познакомиться со звёздами. Великолепно! Зашуршала рация. Включил.
-Макс, - пробился сквозь помехи голос, - ты как там?
-Нормально.
-Спускайся по южному склону, там разбит лагерь на отметке две тысячи.
-Окей, - блин, так не хочется возвращаться.
Чувствую себя падшим ангелом. Тем, вероятно, тоже было больно падать с небес, без надежды на возвращение. Хотя, может, сюда и не вернусь, но другие вершины-то ждут. Начал спуск. Задул ветер. В горах погода переменчива, штиль мгновенно сменяется бураном. Надо спешить. Чёрт! Нога ступила на скользкую поверхность, поехал вниз. Главное сохранять равновесие. Фу-у, остановился. Что за грохот? Оглянулся – лавина! Только не это!!!
 
Разбудило предчувствие. Мужчина поднялся и прислушался. Хлопнула дверь, в коридоре прошуршали шаги. Кого-то из «постояльцев» в туалет потянуло, или полночный жор напал? Поднялся, натянул брюки и свитер. Обулся, выглянул в коридор. Дверь в комнату журналиста была распахнута, она как раз располагалась перед комнатой Кирилла. Кирилл подошёл к ней, заглянул  внутрь – никого. Предчувствие не оставляло, и мужчина решил спуститься вниз.
-Макс, - тихо позвал он, стараясь не разбудить сестру. На улице послышался звук заводимого двигателя. Куда он, на ночь глядя? Учитывая, как снегопад был вечером, машину наверняка основательно завалило. Кирилл накинул куртку, вышел из дома. Автомобиль пытался пробиться сквозь сугробы.
-Макс, ты куда? – крикнул Боженов. Машина всё-таки выбралась на дорогу, остановилась как раз в начале спуска. Журналист вышел из неё, направился вниз. Автомобиль медленно двинулся следом. Что ж на ручник-то не поставил? Не автомобилист, Кирилл всё же был знаком с такими вещами. Автомобиль ехал прямо на журналиста. Тот что, не видит? Кирилл понёсся вперёд по колее машины, точнее попытался нестись. Автомобиль набирал скорость, а Семёнов и не думал уходить с его пути. Оказавшись на дороге, Боженов попытался нагнать «Тойоту», как и в прошлый раз поскользнулся, поехал дальше на пятой точке. Поравнялся с машиной, думал забраться внутрь, правда вряд ли разобрался, где педаль тормоза, но хотя бы попытался свернуть. Макс вдруг остановился, уставился на несущуюся на него смерть. Кириллу удалось встать, бросился вперёд, еле успел оттолкнуть журналиста. Колёса проскрипели в нескольких сантиметрах от ног.
-Ты что делаешь? – оттолкнул Кирилла Макс. – Где я?
-На этом свете, - отдышавшись, произнёс Кирилл…
Утром стало ещё очевиднее, что в эти края вернулась зима. Технику всё-таки вывели из зимней спячки, бросив на битву с заторами. Во дворах, как и много лет назад, выросли Эвересты, дети карабкались по ним, изображая человека-паука. Никто не мог с точностью сказать, когда снежные горы свезут за город. Так что удовольствие для детворы могло затянуться. Огромные сосульки, ставшие изящным, но смертельно опасным украшением неказистых старых зданий, напоминали сверкающие прозрачные колоны. Армия дворников вооружилась ломами и бросилась в бой с ледяным врагом. Преимущество явно было на стороне последнего. Как не старались работники метлы и лопаты, но одолеть лёд быстро было почти невозможно. С самого утра во дворах раздавались удары ломов. В виду недостатка работников, по городу пошла мобилизация добровольцев. Идущих на снежный фронт снабжали инвентарём и напутственными ободряющими речами. Впервые за долгое время горожане сплотились против общего врага. Город постепенно выкапывался из-под гигантского сугроба. Дворы уже пересекали глубокие траншеи и окопы, автомобилисты мужественно сражались, освобождая верных железных друзей из снежного плена. Но вполне возможно, усилия людей могли пропасть даром. Синоптики обещали пришествие нового циклона, с востока уже угрожающе надвигалась тучная армада. Эксперты полагали, что удар стихии будет самым сильным за последние двадцать лет. Сводки с фронта были неутешительными.
Анатолий не слишком увлекался разглядыванием диковинной в последние годы красоты. Смотрел на прохожих угрюмо, стараясь отрешиться от происходящего вокруг, оградив себя от посторонних звуков музыкой из наушников. Всё время ему казалось, что люди говорят о нём, смеются за спиной. Он шёл в Институт – личную Голгофу, где предстояло провести мучительно длинный день. Занятия так и не отменили, как-никак экзамены на носу.
Дорога к институту уже была расчищена, по сторонам высились белые искристые стены. Мимо пролетел снежный ком. Другой попал в спину. Парень резко развернулся. Шедшие позади ничем не выдали своей причастности к обстрелу. Анатолий вздохнул, насупился, двинулся дальше. Поднимаясь на крыльцо, старался не замечать брошенных на него насмешливых взглядов.
Вестибюль был огромен. Потолок со стилизованными бетонными стропилами поддерживали квадратные колоны, покрытые разноцветной мозаикой. Вдоль стен стояли стеклянные шкафы с окаменелостями и образцами полезных ископаемых, словно в геологическом музее. На стенах, по одну сторону была изображена периодизация геологических эпох; по другую вымершие доисторические животные. В обе стороны от входа тянулись коридоры. Из вестибюля на второй этаж вела широкая мраморная лестница. Здесь было многолюдно. Анатолий давно привык к насмешкам людей, но сегодня все как с цепи сорвались, чуть ли не пальцами в него тыкали. Среди присутствующих заметил учителей – преподавательницу географии Юлию Александровну Грищук, всегда благосклонно к нему относившуюся, рядом нового историка Александра Егеренко, которого все звали Алексом. Историк ухмылялся, Юлия Николаевна смотрела на Анатолия с жалостью, что лишь усилило депрессивное состояние парня. Он поздоровался с учителями, двинулся вверх по лестнице. Кто-то послал в его спину очередное обидное словечко, несмотря на наушники различимое, вонзившееся в уши как кинжал, раздался смешок. И тут, словно что-то сломалось внутри, боль и страх выключились, он обернулся. Они все смотрели на него. Почти сотня человек, заливавшая его презрением. Снял наушники, оглядел толпу, громко спросил:
-За что? Что я вам сделал?
Они лишь засмеялись.
-Ты чего, шизик?
-Я не шизик! – повысил он голос.
-Шизик и педик, все знают, - нагло заявил кто-то, адский хохот поддержал его. Действительно возникло ощущение, словно эти звуки издают глотки демонов из самого пекла. Зал, наполненный извлечёнными из недр сокровищами, сейчас очень точно напоминал преисподнюю, даже стены, казалось, раскалились от ненависти.
-Будьте прокляты! – закричал Анатолий. Лишь смех ответил ему. – Будьте прокляты, твари!!!
Хохот вдруг прекратился, словно людей окатило ледяным душем, они уставились на него. В его глазах заблестели слёзы, он слетел вниз с лестницы, выскочил на улицу. Юля хотела бежать следом успокоить парня, но Алекс остановил.
-Ладно, оставь его. Пусть один побудет.
-Ему нужна помощь. За что так с ним? Это так жестоко.
-Ты знаешь, что о нём говорят?
-Ну и что? Это не повод уничтожать человека.
-Поверь, как историку, повод, чтобы уничтожить человека всегда найдётся.
-Мы не в средневековье! – она посмотрела ему прямо в глаза.
-Времена меняются, люди остаются прежними. Так было, так будет. Тут уж ничего не поделаешь.
-Я в это не верю, - заявила она, развернулась, не оглядываясь, поднялась по лестнице.
 
-Я подозревал, но фамилия-то другая.
-Значит, сменил. Но сходство с фотографией определённое.
-Но мы спрашивали о нём! Почему никто не сказал об этом?
-Хороший вопрос. Но чую, без твоего папки не обошлось.
-Что ты хочешь сказать?
Макс вздохнул.
-Подумай сам. Кого не спроси, о Серкове никто не знает. Точнее припоминают, но где он сейчас, сказать затрудняются.
-Ну и что с того? Откуда они могут это знать, если он уехал? С какого бока здесь отец?
-Он самый необычный персонаж из всех, кто здесь жил, все нити ведут к нему.
-И как он это сделал, и, главное – зачем?
-Как, не знаю, может, воспользовался гипнозом, препаратами. А вот по поводу причины. Вполне вероятно, это было выгодно спецслужбам. Возможно, спецы всё же завербовали парня.
-Я в это не верю!
-Ты так хорошо знаешь своего отца? Часто он с тобой делился секретами, по-родственному?
Кирилл замолк. Действительно, с отцом они настолько близки не были.
-Если он работает в спецслужбе, то, что делает здесь? – поинтересовалась Дарья.
-Ну… - начал Семёнов.
-Нет, всё это домыслы, - перебил Кирилл, - мы не знаем точно, что тогда произошло. К тому же я всё-таки убеждён, что парень не отпетый злодей.
-Но согласен, что он Серков?
-Сходство может быть совпадением. Прошло несколько лет.
-Моя ночная прогулка тоже совпадение?
-Может, ты лунатизмом страдаешь? – предположила Дарья.
-Ага, и машину сам на себя направляю в состоянии лунатизма?
-Но на меня он не произвёл впечатления злодея, - сомневался Кирилл.
-Может, он хороший актёр? Прикидывается? Сколько в истории было уродов, которых считали хорошими людьми, пока не узнавали об их истинной сущности. Вспомнить хотя бы того же Чикатилло, у него и семья была, и дети.
-Но, тем не менее, если он и есть Серков, то почему не использует свой дар сейчас, чтобы отомстить обидчикам? Полгорода сейчас были бы покойниками или пожизненными обитателями психушки. С чего он вдруг стал таким терпеливым?
-Возможно, способности ослабли, или он выжидает чего-то, или выполняет задание.
-Ты параноик. – Фыркнула Дарья. Макс окатил её презрительным взглядом.
-Есть ещё одна версия, - произнёс Кирилл.
-Какая же?
-К отцу пришёл странный человек, говорит, что может проникать в чужие сны, программировать поведение людей. Первое, что отец наверняка подумал, молодой человек – псих. Потом, в ходе исследования установил, что тот говорил правду.
-И повёз того в Москву?
-Конечно, учёный всё-таки. И тогда действительно на сцену вышли спецслужбы. Перед отцом стала дилемма – отдать им Серкова, либо отпустить, и тогда неизвестно, что бы он натворил. И решил не идти на сделку с совестью, хотя и поступил с точки зрения морали не совсем хорошо.
-Что имеешь в виду?
-Он выключил способности парня. Не знаю как, в общем, заставил забыть о своём даре, и даже о приходе сюда.
-Но остальные-то как?
-Вот этого я сказать не могу. Может, действительно, корректировал их память, когда приходили к нему, может, использовал какой-нибудь излучатель. Главное результат – люди забыли о Серкове.
-Допустим. Хотя это тоже можно назвать домыслами.
-Пусть так. И тут есть одна проблема.
-Какая же?
-Если я прав, он не мог произвольно использовать свой дар, поскольку о нём не помнил. Видимо в экстренных случаях, дар сам бьёт по обидчикам парня. То есть действует инстинкт самосохранения
-То есть заставляет людей себя убивать?
Кирилл кивнул.
-Но судя по личному делу, для этого нужно создать особые условия, которые бы программировали людей на действия наяву. Как же его дар мог создать такие условия, если это лишь способность, дремлющая в мозге Анатолия? Значит, он осознаёт, что умеет, и просто притворяется. Да и не похож он на мужика из снов Павлинюка.
-А что если не он убивает?
-А кто? – спросили хором Макс и Дарья. В голосе девушки послышалась надежда. Ей так не хотелось, чтобы Анатолий оказался хладнокровным убийцей.
-В молодые годы Анатолий действительно пользовался даром в собственных целях. Воронова столкнул с обрыва, Симоновой внушил, что самый лучший мужчина, с директором что-то сделал. Он создавал условия, как бы писал программу. Зачем ему, как говорил слесарь, общаться с людьми, что-то им втолковывать, убеждать? Всё это делал черноглазый.
-И кто же он?
-Кто его знает. Но что если он использовал парня, чтобы проникать в чужие сны? Тот открывал дверь, этот входил и хозяйничал в головах.
-Это что… дьявол? – вопрос задала девушка. Семёнов поглядел на неё с усмешкой.
-Вряд ли дьявол. Скорее такой же, как Павлинюк и Серков – сноходец.
-Не странно ли, что в одном месте собралось столько людей со сверхспособностями?
-Выбрал же отец это место для своих исследований. Значит оно необычно. Может потоки какие-нибудь энергетические под домом есть. В любом случае, с Анатолием необходимо поговорить.
-Это может быть опасно. Не зря же профессор постарался обезвредить парня, если ты прав. А если не прав, то тем более.
-Я тоже так подумал, но это необходимо. Или он много ещё чего натворит.
-Он в здешнем институте учится?
-Да.
-Знаешь, где он живёт?
-Я знаю, - сказала Дарья, - он мне рассказывал. - Мужчины с интересом уставились на неё.
-Да, вы сильно сблизились за несколько дней, - заметил Кирилл.
-А я без комплексов, - гордо заявила девушка.
-Ну что ж, разделимся. Я схожу в институт к концу пар, Макс подождёт его у дома, - предложил Кирилл.
-А я?
-А ты будешь патрулировать город. Позвонишь нам, если его встретишь. Но будь осторожна, да и все мы должны быть осторожны.
 
Кирилл подошёл к институту, когда ещё шла последняя пара у очников. Анатолий учился именно на очном отделении. На крыльце увидел пару куривших студенток, видимо отпросившихся в туалет. Он и сам в бытность свою студентом вместо туалета направлялся покурить. Внутренний простор поразил его. Здание действительно было огромным. Ему требовалось расписание, он поинтересовался на посту охраны, находившемся у входа, где можно его найти. Но даже после этого оказался у искомого стенд минут через двадцать. На фига столько коридоров? Чтобы студенты не сразу убегали отсюда после пар, а некоторое время бродили, пропитываясь духом науки? Нашёл в списке групп ту, где был Анатолий, потом, в каком кабинете у того проходила пара. Решил подождать звонка, сидя на скамейке в коридоре. Наконец прозвенел звонок. Студенты высыпали из аудитории. Кирилл внимательно вглядывался в лица, но Анатолия так и не заметил. Зато увидел другое знакомое лицо. Юля. Она чуть не столкнулась с ним у выхода.
-Осторожнее…, а, Кирилл, что ты здесь делаешь?
-Я искал студента, посетителя своего. Ты его наверно знаешь, Анатолий Чепраков.
-Толя?!
-Да, где его найти можно? Он сегодня приходил?
-Да, приходил, но тут случилось кое-что.
-Что именно?
-Они смеялись над ним, оскорбляли. Он разозлился, крикнул… «будьте вы прокляты».
Кирилл похолодел.
-Ты там была?
-Да, я видела всё это. Это было ужасно.
-Где он сейчас?
-Не знаю, он убежал. Зачем он тебе?
-Это очень важно. Теперь это уже вопрос жизни и смерти. Юля, если узнаешь где он, обязательно позвони мне. Знаешь мой номер? Помнишь, его давал? Или стёрла, чтобы Алекс не увидел?
-Не стёрла. Я позвоню. Но может, всё-таки объяснишь?
-Нет времени, Юля. Пока.
-Пока.
Кирилл позвонил Максу.
-У нас появилась большая проблема, Макс…
К нему подбежала Юля.
-Кирилл, я всё-таки хочу знать, что происходит, почему ты ищешь Чепракова?
-Макс, подожди. Юля, он, в общем, он может создать большую проблему, как я понял, уже создал.
-Объясни.
-Это долго.
-Расскажешь по пути. Будем искать его вместе.
-А как же лекции?
-Это неважно, рассказывай…

Женщина услышала звонок в дверь, открыла. Ей улыбался высокий симпатичный худощавый парень.
-Здравствуйте, что ж вы сразу открываете, не спрашиваете?
-Так всех знаю, кого боятся?
-Чужих, - протянул удостоверение. – Меня зовут Максим Семёнов, журналист из Москвы.
-А что вам нужно?
-Ваш сын сейчас в институте?
-Да. Он вам нужен?
-Можно зайти?
Женщина колебалась.
-Вы не бойтесь, - снова улыбнулся он, - я не маньяк. Я хотел узнать кое-что о вашем сыне. Это… важно для него.
-Что с ним? – заволновалась она.
-Пока ничего. Так можно?
Женщина пропустила его. Журналист вошёл, осмотрелся.
-Скажите, Евгения Николаевна, отцом Анатолия является Сергей Серков?
-Что вы хотите сказать? Вы же о сыне хотели поговорить.
Семёнов посмотрел ей в глаза.
-Я заметил странность. Кого не спрошу о Серкове, все вспоминают именно Сергея, а не Анатолия. Не странно ли? Все уверены, что ваш сын уехал.
-Я не понимаю…
-После развода, вы вернули себе девичью фамилию, не так ли?
-И что дальше? И как вы узнали об этом?
-Бабушки у вас во дворе разговорчивые. И сын взял вашу прежнюю фамилию?
-Ну да, почему бы и нет?
-Они не ладили с отцом? Кстати, где сейчас Сергей Серков?
-Он уехал.
Семёнов засмеялся.
-Отец уехал, сын уехал. А мы ведь знаем, что сын в городе. Почему никто не помнит об Анатолии Серкове, но все знают об Анатолии Чепракове? Люди должны были знать, что Анатолий сменил фамилию.
-Хватит, - женщина решительно распахнула дверь. – Убирайтесь.
-Неужели вам это не кажется странным?
-Не кажется, уходите.
-Кто отец Анатолия?
-Ну всё, с меня хватит, - она направилась к телефону, взяла трубку, - я звоню в полицию.
-Евгения Николаевна, вы когда-нибудь общались с профессором Боженовым?
-Нет.
-А с Сергеем Павлинюком?
Она замерла.
-Причём здесь Павлинюк? Он же умер.
-Просто у него много общего с Анатолием.
-Ч-что именно? – женщина повернулась к нему, казалась взволнованной.
-Мы оба знаем, что Анатолий не обычный парень. Он плохо спит по ночам, у него на теле появляются гематомы, он часто лежал в больнице. Коновалов утверждал, что Толя…
-Коновалов просто алкоголик, мало ли, что ему могло померещиться.
-Верно, верно. Но он с вами общался когда-нибудь?
Она молчала.
-Анатолий рассказывал, что врач его преследовал. Почему?
Она продолжала молчать.
-Может потому, что помнил, что Анатолий Чепраков и Анатолий Серков один и тот же человек, что, впрочем, не особенный секрет, но о чём почему-то никто не помнит?
На глаза женщины навернулись слёзы, но она лишь сжала губы.
-4 года назад Анатолий уехал в Москву с профессором Боженовым, тогда же о нём забыли. Коновалов был в это время в городе?
-Спросите у его коллег, - процедила Евгения Чепракова.
-Уже спрашивал. Он уезжал на симпозиум. Вернулся, а о Серкове уже никто не помнил. И стал следить за Анатолием. И за вами, не так ли? Он требовал денег?
-Он как будто сошёл с ума, утверждал, что Толя… колдун. Кто бы ему поверил, но крови попил немало.
-Вы ему ничего не платили?
-Конечно, нет.
-А Толя?
-Что, Толя?
-Ладно, не важно. Так как насчёт Павлинюка?
Женщина покраснела, наконец, выпалила:
-Спала я с ним, понятно?!
-Анатолий от него?
-Да!
-Хорошо, это всё, что мне было нужно.
-Я не понимаю…
-У вашего сына могут быть большие проблемы, я могу их решить. Коновалов не единственный, кто может преследовать вашего сына. Да и вообще, у него тут друзей нет. Если он придёт, позвоните мне, вот мой номер. И учтите, не следует ему говорить о нашей беседе.
Раздался звонок мобильного журналиста.
-Да. Что?
Семёнов глянул на женщину.
-Всего хорошего, Евгения Николаевна, помните, о чём я сказал. Так, где ты, Кирилл?
Кирилл и Юля шли по улице в сторону кафе, когда рядом остановился джип. Естественно, это был Алекс.
-Юля, ты зачем из института  ушла? И что ты делаешь вместе с этим… знакомым?
-Мы ищем Анатолия, - Юля скользнула по нему равнодушным взглядом.
-На фига? Я же сказал, оставь его в покое. А ты чего? – последнее относилось к Кириллу. – Ты чего от моей девушки хочешь?
-Ничего.
-Ну, так исчезни, оставь её в покое.
-Алекс, - она встала между ними, - успокойся.
-Успокоится? – успокаиваться Алекс явно не собирался. – Ты вообще, чья девушка?
-Хороший вопрос.
-Вот как? – Алекс буравил Кирилла взглядом. – Чем же он лучше меня?
-Мы просто ищем Анатолия. Мальчик может с собой что-нибудь сделать.
-Это я с этим козлом что-нибудь сделаю, - ломанулся он вперёд, оттолкнув девушку. Кирилл отпрянул назад, еле успев увернуться от удара, но поскользнулся. Алекс схватил его за капюшон куртки, отвёл назад руку для удара. В этот момент рядом притормозил ещё один автомобиль. Из него появился журналист.
-Что это у нас? Танцы на льду?
Алекс посмотрел на нового персонажа сверху вниз.
-Ты ещё кто?
-Добрая фея. Сейчас взмахну палочкой, и ты исчезнешь.
-Да ну? Попробуй, - угрожающе надвинулся на журналиста. Тот не сделал ни малейшей попытки защититься. Спокойно стоял и ждал, засунув руки в карманы. Такая невозмутимость озадачила здоровяка. Подошёл вплотную к журналисту, упёрся в него взглядом.
-Ты что, не боишься?
-Должен?
Они стояли и смотрели друг на друга. Кирилл помнил, как трудно выдерживать взгляд обоих, и ему представилось, что между ними сейчас затрещат молнии.
-Ладно, - прошипел Алекс. - А с тобой, тварь, - зыркнул в сторону Кирилла, - я ещё разберусь.
Прошёл мимо Юли, не взглянув на неё, хлопнул дверцей машины, газанул.
-Спасибо, - пожал Кирилл руку журналисту.
-Да ничего.
У обоих тренькнули телефоны. Сообщение от Дарьи: «Я его нашла».

Анатолий опять сидел на бревне посреди поляны. Только на этот раз он плакал от бессильной злобы. У него имелся один вопрос, адресованный не кому-нибудь, а Господу. Вскидывая голову к небу, молодой человек спрашивал: «За что?». Естественно ответа не последовало. Хорошо атеистам, они точно знают, что всё дело в человеке и случайностях. Истинно верующий не задаётся таким вопросом, ведь неисповедимы пути господни, страдания – результат злой воли, а Бог хочет, чтобы мир был полон любви, и да, конечно, как можно забыть об испытаниях. Человек проходит через испытания, чтобы доказать, что он достоин благодати. Но большинство людей всё-таки задаются этим вопросом: «За что?». Нет, чтобы смириться с фактом, или пытаться что-то исправить, развиваться, нет, надо доставать того, кто никогда не отвечает. Может, потому что таких вопрошающих по всей вселенной полно, каждому не объяснишь. Пусть сами разбираются. Может Он и сам давно забыл, зачем создал себе такую головную боль, как Человек, и ему подобных. Банально? А как же иначе. Потому такие вопросы вечными и называют.
И тот, кто спрашивал сейчас, нашёл ответ. Ответом было: просто так. Так получилось, так сложились обстоятельства, и никому он, по сути, не нужен, чтобы его ещё испытывать. Никакой кармы, никакой кары за грехи. Случайность. Реакция на раздражители. Человек с таким характером и в такой ситуации должен был действовать именно так.
"Значит, и не было у меня выбора? Значит, меня создали таким и воткнули в среду, всю мою жизнь пытавшуюся меня уничтожить, специально? Господь предопределил мою судьбу и хотел заставить меня страдать? Где же его милосердие, если он вообще есть? Он нужен только слабым, таким как я, чтобы находить оправдание бездействию. «Мир таков, каков он есть». Чушь! Как часто я глотал обиду из страха, неуверенности, потому что так надо, потому что так все делают. Если ты слаб, должен подчиняться сильным. Как часто я наблюдал это! Когда город захлестнула волна «жизни по понятиям», как на зоне появились блатные и опущенные и в школе появился свой смотрящий. Если бы я тогда отдавал деньги, чтобы «помогать пацанам на зоне», если бы участвовал в какой-нибудь банде, научился материться, жить по понятиям, если бы общался с «порядочными людьми», то и сам был бы «порядочным» пацаном. Если бы не воспитание, вложенное в меня матерью, если бы не собственные представления о том, что плохо и хорошо. Если бы… Всю жизнь был изгоем, только потому, что хотел быть самим собой. Да слабым, неуверенным, плохо понимающим жизнь, не разбирающимся в модных тенденциях, но собой. Все пытались меня изменить, подвести под свой стандарт, когда не получалось, начинали мучить. Да, я это я. Неужели только за это следует меня уничтожить? Какое им дело, как я выгляжу, как веду себя? Почему это так важно людям? Эх, если бы я был сильнее, если бы мог им противостоять. Страх – моё проклятие. Почти никогда не сопротивлялся, думал, покуражатся, да и успокоятся. Но дальше было только хуже. Всё надо было пресечь в самом начале. Теперь уже поздно. Я плыл по течению, и приплыл. Никому меня не понять, даже если бы я открылся, кому я нужен? Они ХОТЯТ видеть меня ТАКИМ. Им нужно кого-то ненавидеть, они выбрали меня, а я смирился с участью жертвы. Сколько раз я думал об этом. Я искал им оправдания, но его не было. Я пытался их понять, и вижу, что они лишь животные, твари. Человек – мерзейшее из существ. Я ненавижу их, и не хочу больше прощать. Я хочу только одного – мести".
Анатолий вытер слёзы. Всё его существо заполнила ярость. Им бы хотелось, что б он сейчас повесился на шарфе. Но нет, он не умрёт, он будет мстить, он будет истреблять их, одного за другим, и упиваться их страхом и болью! Его накрыла тень. Лохматые тучи громоздились друг на друга в небе, стремясь как можно надёжнее изолировать грешную землю от небес, от ясного лика солнца, словно давая понять живущим внизу, что они не достойны лицезреть его. Буря набирала силу, в ветвях уже слышалось эхо её далёкого рыка. Ветер выл, ветер гудел, ветер угрожал. Надвигались мрак и хаос, страх и смерть. Они уже наполнили собой Анатолия, и лишь требовался повод, чтобы излить их на обидчиков.
Он медленно поднялся, и вокруг закружился маленький вихрь из снежной пыли. Сзади хрустнул снег.
-Так и думала, что найду тебя в лесу.
-Как ты нашла меня?
-Повезло. Подумала, кому ещё взбредёт в голову бродить по лесу. Недавно ведь мело, а большинство горожан откапывали город. Я наткнулась на следы, и почему-то решила, что они твои.
-Зачем ты искала меня?
Она приблизилась.
-Решила, что тебе требуется помощь.
-Мне не нужен никто, я никому не нужен. Я обойдусь без помощи.
-Думаю, ты себе врёшь, - она пыталось хоть что-то прочитать в его глазах, хотя бы малейший отклик. Но они были холоднее, чем лёд.
-Это ты врёшь. Я был тебе не интересен. Ты выуживала из меня информацию, использовала меня, ты такая же, как ВСЕ! – он начал задыхаться от ненависти. На поляне стало ещё темнее. Страх сдавил сердце Дарьи ледяными пальцами. Если перед ней Серков, то эта ночь могла стать для неё последней. Он собрался уходить.
-Толя, помнишь, я рассказывала тебе, что была замужем?
-Да.
-Мы прожили вместе недолго. Характеры у нас были разные. У меня до него было много мужчин, разных, в основном… близкие к уголовному миру, крутые. Я была настоящей бестией, пила водку в подворотнях, дралась с пацанами, и даже могла развести, то есть решить конфликты. Они даже смеялись, девка я или пацан, - она посмотрела в сторону сопок. – С Сергеем я познакомилась в ресторане. Мы оба там работали барменом. Он мне сначала показался вялым, что ли. Но однажды мы разговорились, когда посетителей было мало, и он оказался интересным собеседником, так не похожим на всех тех, что были у меня до него. Позже я забеременела от него, и он решил, что это достаточная причина для свадьбы. Но, случился выкидыш. Я не то, чтобы сильно переживала по этому поводу. Тогда… думала, будут ещё. Но он не передумал жениться. С ним у меня были самые длительные отношения. У нас много разного происходило, ссорились, расходились, мирились. Сначала жили в селе, у его родителей. Но с мамой его не ужились, а бабушка, как посмотрела мой фотоальбом, без моего разрешения, увидела фотографии, где я с разными парнями, назвала меня проституткой.  В общем, стали снимать квартиру. В очередной раз разругались, я его обматерила, переехала жить к брату и матери. Скоро приехал и он. Я долго бегала от него, игнорировала. Но, в конце концов, он заставил меня с ним поговорить, тогда я уже подумывала о разводе. Убедил сохранить брак. Мы снова сняли квартиру, я снова забеременела. И опять потеряла ребёнка. Потеряла тогда, когда уже морально и психологически была готова стать матерью. Я многому научилась, по большей части терпению, я любила Сергея, хотела быть только с ним, забыть про свою прежнюю разгульную жизнь. Но судьба или природа были против. Мы оба проверились, всё было нормально, даже задумались об этом… искусственном оплодотворении, суррогатной матери, если бы не смогла сама выносить. Но… меня стало преследовать прошлое. Мои прежние знакомые стали искать со мной встречи, караулили у  подъезда. Сергея это начало напрягать, он решил поговорить с ними по-мужски…, они покалечили его. Очень долго пролежал в больнице.
-Он умер? – тихо спросил Анатолий.
-Нет, но стал инвалидом. Он винил меня в этом, все его многочисленные родственники тоже. Я не выдержала, и развелась с ним. В своём городе я стала изгоем. Мои прежние знакомые… демонстрировали своё презрение, «нормальные» люди, помня о моём прошлом, тоже меня не жаловали. С матерью я ещё раньше поругалась, когда ещё мы с Сергеем временно жили у неё. Ей не нравилось, что приходится терпеть «постояльцев», которые за квартиру не платят, хотя мы и говорили, что проживали у неё временно. А с братом мы давно толком не общались. Однажды мы с ним так сильно подрались, что он чуть меня не задушил. Мы были тогда подростками, но с тех пор общение сократилось до минимума. Иногда мне кажется, что все мои похождения были именно из-за этого. Родной человек стал далёким. Потребность в мужском внимании была большой, может ещё и потому, что отец рано ушёл от нас. Ну как ушёл, посадили его, за убийство. Мать тогда с ним развелась. Вот такая у меня генетика. У нас с братом разные отцы, разные характеры. Сергей чем-то был похож на него. Может на самом деле, я воспринимала мужа как брата, потому и не получалось завести детей. За эти три дня мы говорили с ним больше, чем за последние три года. Печально, что поводом для такого длительного общения стала болезнь матери, единственного родного человека, объединяющего нас с братом.
Она посмотрела на Анатолия. Он был задумчив.
-Я лишь хотела сказать, что ты не самый несчастный человек. И у самых весёлых и непосредственных могут быть проблемы, - она взяла его за руку. – Ты не одинок. Ты просто хочешь быть одиноким.
Улыбка осветила  его лицо.
-Ты уверена, что у вас с братом разные отцы? Ты говоришь, как психолог.
Она тоже улыбнулась.
-Слишком долго с ним общалась. Заразилась, наверное.