Реквием для русской деревни

                Очерк. 

Не хочется повторять прописные истины. Но правда, оттого что банальна, не становится ложью. Напротив, она проверяется временем.

Начало семидесятых. Село Ванское на Мологе. До предела заполненный клуб развеселых колхозников, перед которыми с самодеятельным концертом выступаем мы – школьники… Конец семидесятых: деревня Ноземские Исады на Сухоне, уха из нельмушки на берегу в ожидании подхода к пристани теплохода «Тарас Шевченко», доброжелательность местных жителей… Но! Тронутый ржавчиной брошенный трактор и отсутствие молодежи, если не считать моего семиклассника Лёвы Сигова.

Таких деревень тогда еще было много. Прошлый век. Теперь считай, не считай, а остались единицы.

Да, конечно, строительство металлургических и подшипниковых заводов врезало по русской деревне так, что ей заведомо было не подняться. Это была такая миграция, по сравнению с которой нынешняя – детский лепет. Только всё это следствие! Причина? Да власть наша во все эпохи и времена, если угодно, при любом социальном строе, провозглашала: бабы новых нарожают. Сегодня чиновники не знают, что темпы естественного сокращения населения в стране, по разным статистическим оценкам, от трёхсот шестидесяти до восьмисот тысяч человек в год. Полтора таких города, как Вологда. Они, напротив, рапортуют: мы рождаемость повысили, флаг нам в руки. В результате сегодня, на заросших сорняками огородах, в наших деревнях ковыряются неистребимые русские старухи.

Обратная сторона медали – сами деревенские. Русские писатели качественно вылепили образ лубочного мужика, нравственного, лукавого, храброго, слегка выпивающего… Было б так на самом деле! Деревенские в первую очередь всегда были завистливы, нетерпимы к пришлым, скупы и трусливы. При первой же возможности бежали в город. (Это я не о колхозах – совхозах, в которых за палочки-трудодни работали.) Реформа Столыпина не пошла, потому что не хотели крестьяне осваивать новые земли. Огромные количества хлеба в России производили крупные земледельческие производства Новороссии и Поволжья, использовавшие наёмный труд. Агрохолдинги – в переводе на современный язык. В этот поток тонким ручейком вливался хлеб от «крепких» крестьян. Если обращаться к атрибутике нашего времени, то оно и понятно: в деревне тяжёлая работа, две телевизионных программы, нет женихов, а в городе тебе и клубы, и попса в концертных залах, и вообще сплошная развлекуха. Ещё, когда народники. От наивного мнения которых сложился образ крестьянина-христосика, пошли в сёла сеять «разумное, доброе, вечное», они с удивлением столкнулись с непроходимой жадностью крестьянина и нежеланием принимать любые новшества. С тех пор мало что изменилось. Попробуйте сейчас раздать землю! Не возьмут. А кто и возьмёт, тут же её продаст, сдаст в аренду… К тому же я не уверен, что фермерство, например, вообще возможно в нашей зоне «рискованного земледелия». Впрочем, это так, к слову. Не это главное. Разрушенная деревня развалила и основы существования сельского жителя и окружающего мира.

В деревне Плосково на Кубене, лет пятнадцать назад, набиваем с покойным тестем сеном поветь над хлевом, их которого даже выветрился запах скотины:

- Анатолий Иванович, на кой черт тебе это сено?- спрашиваю я, злой, уставший и грязный.

- Так ведь, если не косить, сенокосы чапыжником зарастут. А сено? Сено, может, продам кому-нибудь. Пусть пока лежит.

Сгниёт это сено.

По соседству горланят песни Лешка и Юра, пьяные, расхристанные. Они меня моложе, но в городе не прижились по причине всеобщей русской болезни, которая называется « восемнадцать литров в год на человека», вернулись к родному порогу и пробавляются тем, что сшибают на бутылку всеми праведными и неправедными способами. Кстати, одного из них уже тоже нет.

Может теряющие работу горожане в вологодскую или архангельскую глушь рванут? Главный крестьянин страны Г.Стерлигов настоятельно рекомендует. Счас! Видел я по телевизору, как миллионер дрова колет, и какие табуретки его дети делают – не катит. Не может такой умелец сам дом поставить. А курицы-бараны-индюки у него, спорю, нерентабельны. В обычном крестьянском хозяйстве сдохли б с голода. Ну, не растут булки на дереве. Ну, не «майбах» МТЗ-52, а солярка – не молоко!

Есть возможность спасти сельское хозяйство – превратить райцентры в агрогорода. Там пока есть люди и нет работы. Но спасти деревню? Менеджеры с лопатами и вилами рванут. Ага, как же!

И царит в нашей деревне привычная картина разрухи: избы в разной стадии распада, брошенная, страшная от этого техника… Только старая берёза возле дома всё стоит, как те старухи в огородах. Жаль? Конечно. Хороший вологодский поэт Сергей Чухин писал когда-то: «… милая моя, в твоих лаптях, пол России в люди выходило». В прошедшем, давно прошедшем времени. В нашей деревне теперь нет ни детского смеха, ни посиделок, ни щелканья пастушьего кнута… Нет и не будет!

Всё. Точка. Аминь.
                ***