Придуманный год-3

From: cyrin@mail.ru
To: 2mona@yandex.ru
Date: December 3 2001 9:56
Subject: Re: Privet

доброе утро! спасибо вам за ваше письмо. мне кажется, вы удивительно тонкий и тактичный человек, главное, не утративший сострадания. Когда я еще учился в школе, моя тетя имела неосторожность отнестись ко мне с участием (на физкультуре мне заехали мячом в глаз, и он распух и ужасно болел). Я, глупый и гордый оттолкнул ее руки с со свинцовой примочкой и сказал, что жалость - унизительна. она посмотрела на меня, как на дурака, и сказала, что жалость может унизить, если человек уже унижен, а вообще людей надо жалеть. Я что-то там пробурчал, но с тех пор почему-то помню эти слова. я не знаю, вот вдруг не из чего рождается эта переписка, и начинает течь мощным потоком, и становится необходимой. какое-то мгновенное соединение людских молекул. да, прошу прощения, я действительно забыл представиться. меня зовут Виталий. это мое реальное имя. а усталость?.. просто очень много ответственности. За себя, за родных и близких. Ведь я принимаю постоянное участие в их судьбе, стараюсь помочь. Иногда получается. И это ничего. Я знаю, что должен, просто в последнее время начинаю осознавать, что загнал себя в угол. жить-то надо в радости. Что-то я путано пишу. слишком много слов хочет протиснутся в слишком узкое горлышко. Мона, а можно тоже вопрос? почему у вас возникло желание мне написать? только честно. мне интересно с вами, поэтому никакой ответ меня не оттолкнет. Виталик

From: 2mona@yandex.ru
To: cyrin@mail.ru
Date: December 3 2001 15:46
Subject: Re: Privet

Здравствуйте, Виталий, у вас хорошее имя, происходит от слова vita - «жизнь». Сейчас расскажу, почему Вам написала. Это было во-первых случайно (но что в этом мире не случайно?), а во-вторых, по вдохновению, я так действую иногда, не размышляя. Компьютер вместе с интернетом у меня уже давно, электронная почта тоже, но я почему-то не могла заставить себя ею воспользоваться, хотя все мои друзья и люди, с которыми я работаю в России, требовали этого, слали свои адреса. Но я оставалась верна традиционной почте или, в крайнем случае, факсу. Но вдруг однажды вечером, 29 ноября, я все быстренько открыла и решила написать кому-то  совершенно незнакомому (русскому молодому человеку примерно одних со мной лет) -- я не читала все объявления, а просто взяла самое последнее по времени -- это давало большую вероятность быстрого ответа (но разумеется, Ваш текст тоже сыграл свою роль). Внешне все происходило именно так. а внутренне ¬- я не знаю, хотя много думаю об этом, изучаю психоанализ, Фрейда и Лакана, и уверена, что все наши желания и импульсы мотивированы в темных глубинах бессознательного. Может быть я, как и Вы, решила вдруг что-то резко изменить в жизни? Позволить себе то, чего никогда не позволяла? Вы знаете, я всегда жила в жестких, почти аскетических рамках интеллектуального труда, как и Вы, несла груз ответственности за близких людей. И потом, в этой французской интеллектуальной среде (жизнь свела меня здесь с довольно буржуазными людьми, с католиками и правыми, но я предпочитаю их всяким левым), нужно все время соответствовать их уровню и их ментальности, следить за каждым своим шагом, и, главное, ни в коем случае не быть самой собой, то есть человеком любящим. Единственная ценность для меня -- это другая личность сама по себе, прямое общение с живым человеком, но как редко оно удается! Вот я и написала -- наудачу, а вдруг что-то получится? И мне кажется, что-то получается. И что Вы думаете обо всем этом? P.S. А Ваша тетя -- действительно мудрый человек. Жалость -- это дар Божий, это Горький выдумал, что жалость унижает (вместе с человеком, который звучит гордо), на самом деле это от слова жало - то что уязвляет и пронзает сердце при виде страдания ближнего. И спасибо за Ваши слова.

From: cyrin@mail.ru
To: 2mona@yandex.ru
Date: December 3 2001 21:35
Subject: Re: Privet

в Москве сегодня выпал снег, потом растаял, потом все замерзло. Я еле доехал домой – ужасные пробки, в центре все машины стоят, как приклеенные. Пригласил сегодня своего приятеля Игоря (мы работаем вместе, и, в принципе, он единственный, кто более или менее подходит под определение «друг») к себе домой выпить и закусить. Но из-за дорожной ситуации решили это дело перенести на следующую неделю. Так что я дома, наконец, один. И, признаться, очень этому рад. Налил себе белого вина и открыл почту. как хорошо, что вы мне написали! сейчас еще выкурю сигарету. Пытаюсь все бросить, но получается плохо… а что касается социума, то очень хорошо вас понимаю. сам вынужден мимикрировать, так как тружусь в том же консервативном обществе, мнением которого якобы не дорожу, но тем не менее, должен под него подстраиваться. А офисная среда, кроме консерватизма еще и не предполагает ни мыслей, ни чувств. Такая, знаете ли, проекция государства, где от населения требуется выполнение какой-нибудь его несложной функции, и не в коем случае ничего сверх этого. Приходится прятать мысли, потому что, по какой-то причине не хочу выглядеть в их глазах «странным», не хочу отличаться и выпадать из общей массы. я, даже, в принципе, догадываюсь, почему. это не страх быть униженным (я не знаю, что это такое). не страх потерять положение (не такое уж и ахти положение), просто мне так легче, в задумчивости, плыть по течению. не расходуется сил на борьбу. ладно, Мона, не буду вас утомлять. я действительно очень рад, что вы мне написали. заканчиваю на сегодня. надеюсь, завтра я получу подарок в виде вашего письма. до свидания. Виталик
PS неужели вы так никогда и не отваживались полюбить?

В последствии Мона всегда говорила Виталику, что эта его фраза – «неужели вы так никогда и не отваживались полюбить?» – что-то в ней перевернула.  Она сидела дома за компьютером, все сильнее заражаясь нетерпением и ожиданием письма от чужого человека. Кем он был? Зачем писал ей? Пожалуй, это не имело значения. Главное, что сама Мона вдруг почувствовала себя неуязвимой в этом карнавальном безличном мире.  И в первый раз за долгие годы она поняла, что может быть свободной. Жить в этой сети, ни на кого не оглядываясь. И это обещание свободы, и его слова, вся новизна – все это превращалось для нее в праздник, и увлекало, и завораживало.
Сам Виталик перед сном поймал себя на том, что мысли о Моне возвращаются к нему постоянно.

From: 2mona@yandex.ru
To: cyrin@mail.ru
Date: December 4 2001 10:44
Subject: Re: Privet

Не устаю поражаться той быстроте, с какой развивается эта переписка. Я боюсь быть многословной, но в то же время понимаю, что иначе невозможно: многословие -- это не болтовня бессмысленная, но попытка говорить об очень сложных, об очень важных вещах, сущность которых все равно невыразима. Меня радует, что Вы все понимаете на лету, это так редко бывает, почти невозможно. Ваши письма живые и реальные, все-таки это чудо ¬- каждое послание перелетает, как ангел, через всю Европу и приносит с собой частицу души, которая, раскрываясь, не теряет своей таинственности. Многословие еще и от сложности внутренней жизни - не хочется лгать, а мысль изреченная есть сами знаете что... Так что простите меня за это длинное письмо. Я давно хотела спросить: где Вы учились, кто Вы по профессии? И что произошло, почему Вы говорите, что перестали интересоваться литературой и философией? Только из-за перегруженности на работе и из-за окружающих? Сразу же оговорюсь, для меня совершенно не важно, сколько цитат из Деррида человек может произнести наизусть; умное сердце гораздо важнее безупречно налаженного интеллекта. А еще я за легкость и радость жизни, я принимаю ее целиком, при полном осознании ее трагедии. Вы задали вопрос о любви. Я не могу Вам ответить на него сразу (потому что тогда придется рассказывать всю свою жизнь, получится целый роман, Вам быстро надоест), но также не хочу избегать ответа, потому что с Вами я предельно искренна. Скажу только, что, конечно, отваживалась. Любить для меня значит жить, я не могла бы существовать иначе. Но чаще всего эта была любовь сублимированная и платоническая, что не отнимает у нее силы. Но в ранней юности, в пятнадцать лет, я пережила сильнейшее разделенное чувство к одному мужчине, ровно вдвое старше меня, что закончилось семейным скандалом и катастрофой. Я уже редко об этом вспоминаю, но, вероятно, это на меня сильно повлияло. О дальнейшем мне трудно говорить, потому что нельзя не затронуть других вопросов: творчества, религии и т.д. и потом, столько времени я молчала...

Они успели обменяться всего лишь несколькими письмами, которые, возможно, ничем не заинтересовали бы людей обремененных, читающих любой текст по диагонали. Но они были одиноки, чувствительны и открыты, они сразу же заговорили друг с другом о главном – о любви, добре, зле и смерти, поэтому каждое слово теперь уже отзывалось в душе вибрирующим гонгом, и что-то обрывалось в бездну, и ожидание писем наполнялось все большим нетерпением.

From: cyrin@mail.ru
To: 2mona@yandex.ru
Date: December 4 2001 17:32
Subject: Re: Privet

Мона. Весь вечер и все утро я вспоминаю Ваши слова и улыбаюсь. Все так просто в этой жизни, и сколько нас надо убеждать, что от любви и участия распускаются розы: для меня так ценно все, что Вы мне пишите. Во-первых, Вы знаете намного больше чем я, и это подталкивает к развитию, во вторых, я чувствую в Вас очень тонкого, очень доверчивого и очень нуждающегося в любви человека, и это побуждает относиться к Вам с нежностью и попробовать защитить от дальнейших разочарований, которые неизбежны во время переписки по электронной почте. Потому что: 1. Вы сами справедливо заметили, что переписка развивается неконтролируемо быстро. А у всех явлений есть своя скорость и при этом срок жизни. Вы понимаете, что я хочу сказать. При такой переписке люди быстро сцепляются, быстро высасывают друг друга, и все более или менее плавно угасает. В случае с Вами мне бы этого не хотелось. 2. Второй подводный камень - отсутствие внешности. За словами стоит человек, но он больше похож на книжного героя, которому наше воображение навязывает ту или иную внешность (у меня воображение очень богатое, поэтому Вы скоро будете у меня царицей Савской). Реальность, как правило, сильно разочаровывает. Поэтому на днях я пришлю Вам пару своих фотографий. Предлагаю Вам сделать то же самое. Нужна конкретность и реальность. Надеюсь, я Вас ничем не обидел? Вы становитесь мне дороги (и я ведь Вам тоже), но я могу предположить следующее за этим разочарование. Хочу хотя бы попытаться его избежать. Ну вот, а теперь, собственно, ответ. Образование у меня техническое (учился в МАДИ). До этого с мамой, тетей Сашей и сестрой Валеркой (она на 3 года меня младше) жили в Н-ске. Книги и мечты всегда были моим отдохновением. Я раньше читал знаете как? Сидел на диване, а вокруг меня валялось пара журналов «природа и религия», пара книжек по искусству, кто-нибудь из философов, ну и какая-нибудь художественная книжка, которую я, собственно, и читал. Теперь на это конечно же, не хватает времени. Полчаса перед сном. Вот и мусолишь тоненькую книжицу полтора месяца.
Спешу отправить письмо. Может быть, Вы прочитаете его сегодня. Тогда добрых Вам снов. Если нет - то дня. Виталик PS я даже не знаю, кто такой Деррид. PPS Рассказывайте мне свою жизнь понемногу, у нас есть время.

From: 2mona@yandex.ru
To: cyrin@mail.ru
Date: December 5 2001 00:43
Subject: Н-ск

Виталик, отвечаю немедленно, но довольно кратко, я целый день переводила за компьютером и глаза болят, но не могу удержаться, потому что это все слишком забавно и интересно получается. Быстро скажу только две вещи: Первое: Ваше письмо прекрасно, и я согласна с каждым словом, все так и есть, как Вы пишете. Снова почувствовала, какое умное у Вас сердце. Я тоже не хочу, чтобы переписка наша угасла по законам жанра! Но как прислать фотографии? для этого же нужен какой-нибудь сканнер? Добавлю еще, что, конечно, я не царица Савская (но в каком-то смысле лучше ее, потому что ноги у меня не кривые и не короткие и не поросли козлиной шерстью), если хотите, можете представить себе несколько ухудшенный вариант Ахматовой (без римского профиля). Внешность важна, я согласна, но любая умная женщина к тридцати годам вырабатывает себе лицо, и, когда захочет, может быть то красавицей, то дурнушкой. Так что может и не в фотографиях дело? Я уверена, что в любом случае буду рада с Вами встретиться. И потом, мы же можем быть просто друзьями. Второе: я действительно чуть не упала в обморок от известия об Н-ске, а причина такая: я прожила в этом незабываемом городе восемь лет и закончила среднюю школу N 7. Потом уехала в Ленинград учиться на филфаке. Ну а потом по вдохновению выучила французский и получила возможность сначала учиться в Сорбонне, а потом и работать. Потом расскажу, как все это было. Вы разочарованы этим известием? Или наоборот? Вам тоже счастливого дня! Я думаю о Вас. М.

Виталик, прочитавший, про Н-ск, буквально остолбенел, не веря своим расширяющимся глазам. Не надо было быть фаталистом, чтобы понять, что такие совпадения Судьба просто так не посылает. Виталик умел читать и менее понятные знаки, и, если до этого у него еще оставались какие-то сомнения, то сейчас они полностью отпали. Это, несомненно, была она. Все было не случайно, и они, которые не должны были встретиться ни при каких обстоятельствах, карабкались сейчас по нити судьбы навстречу друг другу. 
Виталику было и смешно и страшно.


From: cyrin@mail.ru
To: 2mona@yandex.ru
Date: December 5 2001 9:45
Subject: Re: Н-ск

меня все утро душит какое-то глупое хихиканье. как говорил мой одноклассник Серега: "Мы никогда не уедем из этого города". нет, это действительно смешно, и как-то даже страшно. я учился во 2-й школе. уверен, что при желании мы отыщем некоторое количество общих знакомых. разочарован ли я этим? нет. вы, наверное, меня поймете: это не разочарование, но опускание на землю. обретение плоти и крови. как раз то, что нужно. вы опустились на землю и стали ближе. Мона, при данных обстоятельствах вы действительно вправе говорить о моей деликатности, вы на нее можете полностью рассчитывать. я привык молчать. не хотелось бы, чтобы обстоятельство наших общих корней стало преградой для той искренности, которой пропитаны ваши письма. предлагаю сделать следующее: оставим Н-ск, как общую основу. мы с вами получаемся немного одной крови, и это, я думаю, нам поможет. все остальное пока можно оставить за кадром. мое сознание сейчас проделало целую эволюцию, переместившись в тот наш, школьный Н-ск, попробовав пошарить глазами по улицам и темным коридорам, но все же возвратилось сюда, к вам теперешней. поэтому продолжим. я хочу, чтобы мы знали друг друга в лицо именно для обретения реальности. я хочу привыкнуть к вашим глазам так же, как я привык в вашим словам. иначе при встрече не избежать какого-то шока от несовпадения. он все равно будет. но хорошо бы его уменьшить. мне не так уж важно, какое у вас лицо. мне важно, чтобы оно у вас было.
Вы работаете дома, да? То, чего мне всегда больше всего хотелось. Мне кажется, если бы я нашел в себе силы собраться и уехать куда-нибудь, где нет людей, работать, гулять и думать, мне ничего другого не было бы нужно. Но, может быть, когда-нибудь...
Вы знаете, Мона, у меня второй день в голове вертятся слова: я - пережила - сильнейшее - разделенное - чувство - к мужчине – в два раза... почему-то они подействовали на меня очень сильно. клубок змей начинает шевелиться внутри... у меня такое ощущение, что я своей ладонью сдвинул казавшийся довольно устойчивым гигантский монолит. и он начинает двигаться. только непонятно, в какую сторону... пишите, я жду. 

Вслед за этим Виталик выбрал одну из нескольких отсканированных фотографий, сделанных еще Машей. На этой фотографии было только его лицо, причем довольно близко. Он смотрел в объектив вполоборота (челка разбросана ветром, светотень будто углем вычертила нос и губы) и в его густо утыканных черным ресницами серых глазах, глядящих сквозь объектив на Машу, плескалось и едва не вытекало наружу счастье.

Ответ пришел немедленно. Виталик понял его скорее сердцем, чем разумом:

Tu es belle

Сердце Виталика ушло вниз. Что-то застряло в легких и не давало ему дышать. Она не могла сказать по-другому. Виталик сидел перед монитором, закрыв глаза. Под веками дрожали зеленые буквы: Tu es belle.

From: 2mona@yandex.ru
To: cyrin@mail.ru
Date: December 6 2001 02:45
Subject:

Доброе утро, сейчас здесь три часа ночи. Простите, Виталик, но раньше я никак не могла Вам ответить. Вернее, я Вам ответила, быстро, как могла, немедленно, увидев Вашу фотографию. Ваше лицо меня поразило. Я Вам потом скажу почему. но так и должно было быть. Если теперь я Вам не понравлюсь - тем хуже для меня. Фотографию я Вам, конечно, пришлю, но у меня их нет, честное слово (я уже посмотрела то что есть - на паспорт, на студенческий билет, потом несколько туристических снимков в Италии, где меня видно издалека), придется спрашивать у одной подруги, которая почему-то собрала их целую коллекцию, причем все с кошками (некоторые с собаками). Вы любите кошек? Я Вам пока не скажу на кого Вы похожи. Вы знаете, что я сделала вчера? - я постриглась. Пошла и отрезала волосы, которые были у меня до пояса, на усмотрение парикмахерши. Теперь у меня прическа как у Жанны д'Арк перед сожжением. Это был символический жест, можете сами его истолковать как хотите. Вы совершенно правы: не стоит говорить теперь об Н-ске, поговорим при встрече. Спасибо, что Вы предупреждаете об опасностях электронной почты. Я тоже подозревала об этом. А часто ли бывает, что люди, посредством этой почты, действительно влюбляются друг в друга? Это не настоящее письмо, настоящее я Вам пошлю завтра. Оно уже написано, но я не решаюсь его отсылать. До свиданья, Ваша М.

Потом, позже, Мона рассказала, на кого был похож Виталик. На ту ее первую разделенную любовь, конечно же.
Чарующая игра совпадений продолжалась, и Парки привычными пальцами закручивали свою нить все туже и туже.

From: cyrin@mail.ru
To: 2mona@yandex.ru
Date: December 6 2001 10:01
Subject: Re:

Мона... я смотрю в окно и думаю о Вас... сегодня был такой красивый рассвет - все небо в тонких ярко-розовых полосках, потом они начали желтеть и голубеть, пока небо не стало чистым и летним. Я ехал на работу и все смотрел вверх. Мона... вы удивительная... что же это такое? Жанна Д’Арк перед сожжением... такая цельность, такая отчаянность... все утро между ребрами сочится ядом это самое жало... из последних сил я пытаюсь не забыть, что это иллюзия. величайшая иллюзия. почище, чем кинематограф. но мне уже все равно. пожалуйста, пришлите мне свое письмо. если бы вы знали, как я его жду! Как я жду ваши письма! каждое утро я просыпаюсь и меня первым делом пронзает мысль, что в моем ящике лежит с ночи письмо от Вас. поэтому утро получается легким, меня все радует, я даже на работу еду с удовольствием, потому что отсюда я пишу письма Вам. вообще, такого хорошего настроения у меня не было уже несколько лет. Боже, мука какая-то... Мона, когда Вы приезжаете?

Виталик даже не успел отследить в какой момент все случилось, настолько стремительным оказалось взаимное это притяжение. Чуть больше недели прошло с тех пор, как он получил первое письмо – две растерянные строки, два голубя-посыльных, а Виталик наблюдал в себе все признаки любовной лихорадки: его перестала интересовать еда, сны были полны пестрых, сменяющих друг друга картин, он не мог долго спать и даже в выходные, проснувшись затемно, словно загипнотизированный шел к компьютеру в надежде, что Мона написала ему что-нибудь ночью.
Пока грузился компьютер, пока он ждал, все тело его наполнялось сладостным нетерпением, все слои его кожи готовы были лопнуть от избыточности. Это было так приятно, так радостно, сдерживая себя, как будто ничего не происходит, входить в Интернет, открывать почту, впечатывать пароль, ждать, впиваться глазами в разворачивающуюся страницу и, наконец, видеть буквы имени – Мона – так ладно подходящие друг к другу, такие красивые в этом сочетании, что Виталику хотелось просто любоваться ими как неким совершенным творением, таинственной записью, Алефом, в котором зашифрованы Бог и Вселенная.