Божья коровка

  Посвящается Ане Ш. и Яне. Выздоравливайте!)))




 Степан остановился посреди дороги. Прижав руку к груди, он застонал:
 - Господи, когда же это кончится?!!
Вот на перекрестке два бомжа: грязные отвратительные скоты лаются друг с другом на всю улицу сиплыми испитыми голосами. А минуту назад он ехал в автобусе, где контролер выгонял безбилетника — они так орали, что ребенок на соседнем сиденье расплакался, а Степан еле дождался остановки, чтобы наконец выскочить.
   На лбу выступила испарина, дыхание вырывалось прерывистыми толчками. Уже неделю, нибирая силу с каждым днем, чудовищная пытка не прекращалась ни на минуту. Вот опять его накрыло штормящей волной чужого страдания: из окна напротив летел дикий вопль женщины, отчитывавшей своего ребенка.
 - Невыносимо, невыносимо, - захныкал Степан, ткнувшись лбом в стену. - Как они так могут... Все... Они же никогда не замолкают... Злые... они все злые...
   Он подошел к перекрестку, различая сквозь пелену слез красное мерцание светофора. Что-то легко коснулось его штанины — большая дворняга, задев ногу, побежала через дорогу. Далеко в сознании что-то крикнуло: «Нет, стой, не надо», но сейчас стало как-будто полегче и он силился отдышаться. А в следующую секунду воздух перед глазами взорвался мириадами пылающих искр, а в груди разлился жидкий азот, вымораживая душу болью; словно в замедленной съемке он видел, как огромный Камаз на полном ходу подбросил невесомое лохматое тельце и оно, переворачиваясь и извиваясь, полетело на другую полосу. Глухой удар, и железная туша другой машины вгрызлась покрышками в бурую шерсть.
 - Нет... - захлебнулся рыданиями Степан, - НЕТ!!!
Колени подломились и давясь слезами, он рухнул на асфальт, желая только одного — оказаться на месте этой собаки.


***
неделю назад:

   Пиликанье телефона врезалось в битву между отважным спецназовцем и космическими монстрами. Степан отвернулся. Монитор полыхнул красным раз, другой. Щупальца пузырясь поволокли бойца в черную дыру коридора.
 - Твою мать! Замочили суки! Кому там на месте не сидится!
Взяв трубку парень глянул на дисплей и скривился.
 - Да, мам... Забыли?... Какие лекарства... Да знаю я про диабет!.. Что?!! Ехать?! НЕТ! Мам, если они такие важные, надо было следить... Пусть отец съездит... Ну, не умрет же она без них!...
   Степан отстранился от трубки, взорвавшейся пронзительным писком. Мысленно он считал до десяти и матерился, матерился и считал.


***


   Степан, бросил сумку и следом сам выбрался из лодки на старый дощатый пантон.  Огляделся. Кудрявые горки островных дубов, стекло воды, да завитки облаков на перламутровом горизонте. Парень сплюнул и витиевато выматеревшись, скрипя досками направился ко входу на турбазу.
   Что за дерьмо! Пацаны сейчас на даче у Костика отжигают, а он тут ампулы со шприцами развозит, как какая-то гребаная скорая помощь! В кипящем раздражении не заметил, как проскочил нужный домик. Вернувшись, поднялся на веранду и уперся в стеклянную дверку с висячим замком.
 - ... Клушки! И где их искать теперь?!
Со стороны пляжа, раздалось знакомое верещание.
 - Степа приехал! Степа приехал, бабушка!
Младшая сестра, шестилетняя Вероника, неслась к домику, разбрызгивая загорелыми ножонками фонтанчики огнедышащего песка. За ней в белой панаме и полотенцами на перевес с трудом поспевала Варвара Алексеевна.
  Подбежав к брату, Вероника вдруг остановилась, потерла пяткой облезшую коленку, заправила за ухо выбившуюся выгоревшую прядь и потупившись спросила.
 - Степ, а ты с нами побудешь?
Не глядя на девочку, парень шагнул к бабушке, поднимавшейся навстречу по старенькой лесенке.
 - Ба, давай ключи. Куда вы свалили-то? Вам ниче не надо что ли?
Здернув замок, Степан зашел внутрь.
 - Офиге-е-еть... - протянул он, оглядев крашеные фанерные стены и пару шкафчиков. - Нет, Вероничка, я тут с вами не побуду. К такому экстриму мой нежный организм не приучен.
Степ, ну ты хоть искупаешься? - недоуменно посмотрела на него Варвара Алексеевна.
 - Да, да, - снова запищала сестра. - Тут еще теннис есть, и бильярд... Скучно не будет. Нет!
  В голове снова возникла Костянова дача — три этажа, свой пляж, пара скутеров... Отвернувшись, Степан скрипнул зубами:
 - Так, все. На мозги мне не давите! Когда из этой глухомани лодка следующая на большую землю идет?
 - В пять, - ответила бабушка.
Глянув на телефон, Степан застонал: еще семь часов заточения на необитаемом острове с бабкой и сестрой! Дичь какая!
   Вышел на веранду. Свежесть и аромат реки мешались с терпким запахом леса. Медная стрекоза крутнула пучеглазой головой и, звякнув крыльями, исчезла.
Фак! Надо было хоть ноут с собой взять, - пробормотал он сквозь зубы. - Сиди тут теперь как дурак... Так, - сказал парень заходя в дом. - Делайте, что хотите, а меня не трогайте — я спать буду.
   Не глядя на вытянувшиеся лица бабушки и сестры, Степан бухнулся не разуваясь на испуганно  взвизгувшую кровать и накрыл голову подушкой.
Пойдем, Ник, пойдем погуляем. Пусть Степа выспится, - пробормотала Варвара Алексеевна, беря внучку за руку. - Ну что ты! Ну! Не расстраивайся! - воскликнула она, увидев задрожавший подбородок и мокрые дорожки на загорелой мордашке. - Он встанет и будет повеселее! Не выспался просто!
   Прикрыв дверь, женщина тихо  вздохнула и повела девочку кататься на качелях.

***

 - Степ, а Степ... - Вероника потрогала брата за руку. - Уже время. Скоро лодка.
 - А?... - завозившись, парень вырвал руку. - Отстань! Дай поспать!... Только лег!
 - Степа! - громко позвала Варвара Алексеевна. - Через 15 минут отплывает лодка. Ты едешь домой или остаешься?
 - Что? Где? - взъерошенный Степан заполошно вскочил с постели. - Вы с ума что-ли сошли? Остаюсь... Еле дождался.
   Схватив рюкзак, он пригладил пятерней светлые вихры и выскочил из домика.
 - Мы тебя проводим! - крикнула Вероника, выбегая следом. - Стой! Стой!
   Подойдя к пирсу парень огляделся. Кроме него отъезжающих не было и моторист не спешил. Старая плоскодонка лениво терлась о трухлявые мостки. Степан выразительно посмотрел на продубленого солнцем сухинького мужичка и бросил сумку в лодку. Дядька, даже не взглянув в его сторону, продолжал посасывать душистую самокрутку. Раздраженно хмыкнув, Степан оперся о шаткие перильца и заскользил невидящим взором по другому берегу. Ништяк: сегодня же к пацанам подтянется... жаль только целый день в этой дыре похерил...
   Солнце косыми струнами простреливало черное кружево дубовых крон, бултыхалось жидким золотом в нефритовой волжской глубине. В водорослевых прядях у самого дна  скользили бликами алые спинки красноперок. Девочка щурясь рассматривала хмурого брата.
- Степ, а Степ...
- Чего тебе? - не поворачиваясь бросил парень.
- А почему ты с нами не хочешь побыть? Тут красиво так!... И пляж есть, и рыбки... а еще можно на тот берег сплавать, там камыш настоящий растет! Правда, баб? - оглянулась она на подошедшую Варвару Алексеевну.
- Ой, Верник! - досадливо сморщился Степан. - Мне на твоих рыбок как-то... вместе с пляжем...
Моторист поднялся и перебравшись в лодку, принялся деловито отшвартовываться. Степан прыгнул следом.
- Пока, Степ, - позвала девочка.
- Родителям привет передавай, - улыбнулась бабушка.
- Передам, передам, - буркнул парень. В голове уже вовсю резвились Костян с Женьком и новыми телками. Хоть бы водку они всю не выпили, а то ехать придеться...
Вероничка и бабушка смотрели в бурлящий извивающийся след.
- Бабушка, а почему Степа злой и нас все время обижает?
- Он не злой, - пожала плечами Варвара Алексеевна, - и не нарочно обижает. Он просто не чувствует, что тебе это неприятно... не думает об этом. Он ведь и приезжать сюда не хотел.
- Но мы ведь не просто так... - тихо сказала девочка. - Степа ведь знает, что я болею...
- Ничего, он же все равно приехал.И привез... - бабушка погладила Веронику по щеке. - Пойдем, я тебя покатаю.
  На облупившуюся краску перил приземлилась глянцевая рыже-черная бусинка и шустро поползла к сучку.
 - Божья коровка! - воскликнула Вероника. - Я сейчас желание загадаю!
  Подставив пальчик, девочка дождалась пока жучок подполз к розовому ноготку и вытянув к небу руку прошептала:
 - Пусть наш Степа все-все чувствует... и будет хорошим и добрым!
  Гладкая спинка разломилась, выпуская невесомый шелк крыльев, шесть лапок в последний раз  щекотнули маленький пальчик и божья коровка неслышно унеслась в июльскую синь.


***

  Лиза шла по улице, размахивая холщовой сумкой с батоном и плюшками. В другой руке лоснилось подтаявшим шоколадным боком мороженое. Жмурясь от удовольствия, девушка прикусила сладко хрустнувшую глазурь и решила, что после целой рабочей недели, утро субботы самое лучшее время на свете.
  Проходя мимо остановки она увидела, как из автобуса выскочил парень: высокий блондин, статный и синеглазый, c выражением неописуемого страдания на лице. Молодой человек быстро шел не разбирая дороги, натыкался на урны и стены домов. Лиза нахмурилась и, не заметив, как ускорила шаг, пошла следом. «Господи, ему же совсем плохо» - поразилась девушка, видя, как он в надежде отдышаться, прислонился к светофорному столбу. А потом случилось ужасное: машина переехала рыжую лохматую псину и парень в тот же миг рухнул на землю, забившись в истерике.

***

  Степан задыхался — воздух почти не проникал в грудь, стиснутую ледяным обручем. Возле лица мелькнули синие босоножки, потом джинсовые шорты и наконец на него уставились огромные черные глаза.
 - Что с тобой? Что я могу сделать? - запел над ухом испуганный голос.
Легкая рука тронула плечо. Айсберг в груди начал стремительно уменьшаться.
 - Не знаю... - сглотнув, Степан попробовал сесть.
 - Подожди, подожди! - продолжала волноваться девушка. - Вдруг тебе нельзя вставать?! Давай скорую вызовем!
 - Нет, не надо, - Степан ясно чувствовал, как боль исчезает, словно талая вода, впитываясь в землю. - Мне лучше...
Девушка, выпрямившись, отсупила. Посмотрела внимательно.
 - Точно?
 - Точно, спасибо, - ответил Степан, старательно отводя взгляд от дороги. В груди снова как-будто потянуло морозным сквозняком. - Давай отойдем отсюда...
 - Конечно! Помочь? - девушка участливо протянула руку.
 - Да... если не трудно, - он коснулся узкой ладони и невольно улыбнулся; мягкое тепло устремилось к сердцу. - Как тебя зовут?
Девушка тоже улыбнулась.
 - Лиза.
 - Может погуляем?
 - Может, - засмеялась она. - Давай только сначала я хлеб домой отнесу. Здесь недалеко.
 - Без проблем! - Степан рассмеялся. - Хоть на край света!
Шагая по солнечному, пестрому от лиственной тени асфальту за руку с едва знакомой девушкой, он уже точно знал, что чувствовать можно не только боль и страдание.