А какие ароматы изменили вас?

В жизни каждого человека есть события, люди, города, музыка, книги и фильмы, которые бесповоротно изменили его сознание. Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что было бы, если бы вы никогда не увидели моря, вашей первой любовью был бы другой мальчик (девочка), ваша мама не отвела бы вас на теннис, а папа не купил бы вам собаку? Как бы повернулась ваша жизнь, какими бы вы были? Безусловно – другими, не теми, что сейчас. То же и с запахами. Если покопаться в подсознании, мы найдем там ароматы (каждый – свои), узнав которые мы уже никогда не смогли бы стать прежними.

1.Бензин
Этот запах бы со мной еще до моего рождения. Мама носила меня и принюхивалась к бензину и выхлопным газам. Она даже думала, что родится мальчик и станет гонщиком. Но родилась я. Бензином пахло в дедушкиной машине. «От черт, насос травит», - ругался дедушка. «Не чертыхайся», - одергивала его бабушка, и мы ехали на дачу. Бензином пахло на папиной работе. Папа был почти директором в большом автопарке – там помещались все автобусы, маршрутки и такси города. Папа брал меня к себе на работу, и разрешал иногда прогуляться по территории. Я заходила в ремонтные мастерские – машины стояли там на высоченных подпорах, а под ними копошились люди в заляпанных маслом синих комбинезонах с огромными гаечными ключами в руках. Там пахло бензином, машинным маслом, кожей, резиной, металлом – гремучий коктейль автомобильных запахов, резкий и невыносимо притягательный. Я шла между рядами машин, а механики улыбались и здоровались со мной. Мое детство не было бы моим без этих громких мужских запахов.

2.Роза
У мамы на туалетном столике стоял расписной деревянный футлярчик, а внутри него жила маленькая пробирка с маслом болгарской розы. Она пахла как сто букетов роз вместе. Мне разрешалось иногда смазать за ушками тоненькой палочкой из этой пробирки. Тогда я начинала пахнуть розовым вареньем и мне это очень нравилось. Когда я закончила 6 класс, всю нашу школу отправили на сельхоз работы. Вообще это была такая традиция – каждый год мы пропалывали колхозные грядки или собирали фрукты. Но на этот раз нас отвезли на розовые поля. Удивительное было зрелище – повсюду, насколько хватало глаз, были кусты роз, высокие, раза в два выше моего детского роста, высаженные ровненькими рядами, это было целое море, оно колыхалось при каждом дуновении ветра и пахло. Как же там пахло! Нам выдали мешки и грубые толстые рукавицы. Мешок удобно перекидывался через плечо, металлический обруч, вшитый в край, не давал ему закрыться, а рукавицами нужно было аккуратно снимать розовые лепестки с кустов. Ни в коем случае нельзя было срывать бутоны – только уже раскрывшиеся цветы, и одни лишь лепестки. За 6 часов удавалось собрать 7-8 кг лепестков, взрослые работали быстрее – у них выходило по 12-14 кг. Работа была нелегкой – ходить все время с задранной головой, тянуться за цветами, регулярно нарываться на колючки. Но все трудности компенсировала необычность происходящего, ведь это были не какие-нибудь безликие грядки с будущими огурцами или помидорами, это были розы – живые, настоящие, душистые, и от их красоты можно было потерять голову. Я никогда бы не осознала великолепия этого цветка и его аромата, если бы не те грандиозные розовые поля.

3.Сдоба
Бабушка всегда пекла на Пасху. Это было похоже на священнодействие. Сначала она замешивала и укутывала тесто, возле него не разрешалось шуметь и громко топать, потом бабушка выкладывала тесто на доску и начинала его месить – мягкими движениями, равномерно нажимая ребром ладони и подсыпая иногда немного муки. Так она месила его целый час. А потом укладывала в формы для пасок, скручивала в калачи, и из остатков лепила «гусочки» - маленькие булочки, похожие на двойку. Тесто пахло потрясающе вкусно – ванилью, дрожжами, мукой, и всем этим вместе, и бабушка позволяла пробовать его еще сырым, потому что удержаться было невозможно. «Попробуй, а то язык забежит», - говорила бабушка и ставила первые паски в духовку. Там они вырастали во много раз, она вынимала их и удовлетворенно кивала: «Хорошее тесто». Я никогда и ни у кого не ела больше таких пасок, как пекла моя бабушка – они были воздушными, пышными, кремового цвета внутри и с аппетитной коричневой корочкой сверху. И они все время пахли. Я так его навсегда и запомнила, запах сдобы, как запах дома, детства, благополучия, бабушкин запах.

4.Книги
Мне было 4 года, когда я прочла первое в жизни слово, и это было слово «зима». Я помню свой восторг от того, что мне удалось составить из букв целое слово. Я помчалась к маме на кухню и завопила: «Мама, я умею читать!» Дальше все пошло как по маслу. Я перечитала все детские книжки с картинками, все толстые детские книжки, все сборники сказок и потянулась к взрослым книжным полкам. Я читала все время – как только возвращалась из школы и до маминого прихода, уроки я делала уже вечером, и потом снова читала, пока меня не отправляли спать. Книжки были моей другой жизнью, отдельной от школы, друзей, занятий музыкой и танцами. И эта жизнь удивительно пахла – клеем, бумагой, иногда даже типографской краской. Меня манила к себе верхняя полка в книжном шкафу, мне казалось, что там стоят самые интересные книги, и я читала их запоем: Булгаков «Мастер и Маргарита», Моэм «Бремя страстей человеческих», Хейли «Аэропорт», Кронин «Замок Броуди», Митчелл «Унесенные ветром», Толкиен «Властелин колец», стихи Ахматовой и Цветаевой. На скучных лекциях в институте я читала под партой Стругацких. Их невозможно было достать, на них записывались в очередь в художественном абонементе студенческой библиотеки, и я глотала их пачками. Ах, компьютерное поколение, похитители рефератов из Интернета, пленники социальных сетей. Им не понять тот внутренний трепет, который охватывает влюбленного читателя, берущего в руки свеженький томик с шелестящими страницами, хрустящим переплетом и умопомрачительным запахом книжного клея. Когда-нибудь и мы научимся читать электронные книги, но вряд ли полюбим их – ведь они не пахнут. А мы, навсегда запомнившие этот аромат, уже никогда не станем другими.

5.Сцена
Я всегда мечтала танцевать. Когда мне было 9 лет, родители отвели меня в школу бальных танцев. Она была очень популярна у нас в городе, туда было трудно поступить. Я страшно волновалась, разминалась и пыталась сесть на шпагат перед просмотром, и меня все-таки взяли. Мы занимались в Доме Культуры в огромном паркетном зале, где со всех сторон на нас смотрели зеркала, и нельзя было ни на секунду расслабиться, сгорбиться, недотянуть носок. По окончании каждого года обучения все участвовали в конкурсе, после 4-х лет школы лучших танцоров отбирали в ансамбль, а еще через 2 года уже сформировавшиеся пары начинали сольную карьеру – получали стартовые книжки, ездили на соревнования, зарабатывали баллы, повышали свой класс. Нам повезло – всю нашу, правда, слегка поредевшую, группу (не все выдержали) отобрали в ансамбль, и мы стали заниматься в два раза больше. Мы получили в свое распоряжение большие гримерки – мальчики справа, девочки слева от сцены, и теперь мы беспрестанно выступали. После всех важных заседаний, в честь значительных и не очень праздников, по всякому торжественному случаю. Тогда наши гримерки наполнялись запахами: пудры, помады, лака для волос – в те времена был один единственный лак с весьма ядреным ароматом - «Прелесть», запахами всевозможных кремов, медицинского клея БФ-6 – им приклеивали блестки на кожу, горячего утюга и концертных костюмов – их нельзя было стирать, только чистить, запахами разгоряченных тел. А на сцене сладко пахло парафином – им всегда посыпали паркет или специальное покрытие, которое привозили для серьезных соревнований. По парафину каблуки скользили, но не поскальзывались. За кулисами пахло резиной, горячей аппаратурой и пылью. Все это вместе – люди, техника, сцена, кулисы – было какофонией запахов, и мы находились внутри этого немыслимого круговорота, жили в нем, дышали им. Тот, кто хоть раз прошел весь путь – от двери гримерки до поклона на сцене, уже никогда не забудет ни свои чувства, ни этот запах.

Какой бы я стала, не будь в моем детстве всех этих ароматов? Что бы я любила, какое занятие выбрала бы в жизни? На эти вопросы нет ответа. Ясно одно - это была бы уже не я, а другой человек. А какие ароматы навсегда изменили вас?

Monique