Sunset fishing

Огромное солнце коснулось раскалённым краем искрящегося зеркала Арденского пролива и стало медленно тонуть в розовой вате пухлых тропических облаков. Мгновенно все окрасилось красным: вода, неровный песчаный берег, утыканный редкими ободранными пальмами, ветхие рыбацкие лачуги с обрывками ненужных больше сетей. И правда, кто ж здесь теперь рыбачит? Нынче совсем другие снасти в моде.
И даже маленький приземистый серо-стальной катер, притаившийся за длинной прибрежной косой – и тот приобрел совершенно не положенный ему бордовый оттенок. Из рубки катера вышел грузный высокий человек лет пятидесяти, с хрустом потянулся и, прикрыв глаза ладонью, стал внимательно изучать полыхающее в лучах заката море.
Вслед за ним на палубу из носового люка вылез жилистый крепкий парень, голый по пояс, вытер измазанные машинным маслом руки с набитыми костяшками пальцев о комуфляжные штаны, глянул на запад, а потом обернулся к рубке.
- Не будет клева, Михал Филиппыч, точно вам говорю. Уходить надо. Место, видать, неудачное выбрали. Говорил я, народ тутошний – пидоры конченные! И так соврут, а за баксы – вообще, с удовольствием! Сниматься надо, как хотите. Солярки мало, воды один анкерок остался, аккумуляторы сели. Патронов только дофига, да ведь их есть-пить не будешь! Самолет натовский опять же, утром пролетал. Вроде, не заметил, а так – хер его знает…
Грузный немного помолчал, еще раз оглядел горизонт, потом вытер тыльной стороной ладони потный лоб и вздохнул. – Да, Дим, твоя правда, похоже. Подвели нас источники. Ладно, радируй на яхту, через три часа будем. Пусть ужин готовят, и сауну чтоб. А то как от козла уже разит… А это что за хрень? – Грузный поймал краем глаза какое-то движение и резко обернулся. Жидкий темно-красный огонь заката правее дальнего края косы пересекала черная полоска. – Моторка! Есть контакт!
Грузный с неожиданной для его комплекции прытью бросился к рубке, а жилистый Димон ссыпался в люк и сразу же выскочил оттуда, как чертик из табакерки, прижимая одной рукой к груди длинный черный пулемет со свисающей до земли тускло блестящей лентой. Через секунду взревел мотор, катер приподнялся над водой и заложил длинную дугу вдоль берега, чтобы выйти к моторке с запада, со стороны слепящего ее команду солнца.
Маневр почти удался, с лодки заметили катер, только когда он подошел к ней метров на триста. Впрочем, сидящие в моторке чернокожие люди с китайскими калашниковыми и обшарпанными гранатометами особо не беспокоились: они у себя дома, да и катер маленький – один человек на борту-то. Вероятнее всего, это вообще какой-нибудь братан из соседней деревни, разжившийся с последнего налета роскошной скоростной посудиной.
Один из негров, в желтых трусах, болотной натовской гимнастерке и малиновом берете, встал в лодке во весь рост, взмахнул над головой автоматом и что-то гортанно заорал. Михал Филиппыч, не вставая с места, похоже заорал ему в ответ. Впрочем, видно, недостаточно похоже: негр недоуменно замотал башкой и заорал второй раз, уже менее дружелюбно. Филиппыч решил не испытывать свои лингвистические способности и промолчал от греха, слегка добавив газку. До лодки оставалось метров сто, когда ее команда почуял неладное. Негритосы, один за другим, стали вставать  на одно колено и дергать затворы. Но было уже поздно. Филиппыч резко переложил штурвал налево, а с правого борта по лодке практически в упор дал длинную очередь Димон, прятавшийся все это время в тени рубки. Хилое негритянское суденышко не выдержало крупного калибра и стало буквально рассыпаться на глазах. Ну, а когда очередь дошла до бензобака, и на корме лодки вспыхнул ярко-красный шар в кольце черного дыма, чернокожая команда кубарем посыпалась за борт, побросав ненужные железки. Собственно, нажать курок успел только давешний красавец в желтых трусах, за что немедленно и получил крышкой, вылетевшей из развороченного взрывом лодочного мотора, по голове. Так что его очередь ушла в воздух, а сам любитель стиля фьюжен беззвучно свалился в море, окрасив воду вокруг себя в цвет любимого берета.
Через некоторое время тяжело нагруженный катер, на корме которого валялся пяток спасенных из воды негритосов, надежно связанных серебристым скотчем, направился к берегу.
- Что делать с пидорасами будем, Михал Филиппыч? – Спросил, обводя пленных мечтательным взглядом, Димон. Пленным почему-то этот взгляд совсем не нравился. Поймав его, они начинали озабоченно ерзать и прятать глаза. – Чуть позабавимся и в расход?
- Отпустим, Дмитрий, отпустим. До берега довезем и – пинка под зад!
- Как, отпустим, Михал Филипыч?! – Лицо у Дмитрия огорченно вытянулось. – Может, хоть уши отрежем? Ну, на память?
- Ты, Димон, эти свои живодерские привычки брось! – Недовольно повысил голос Филиппыч. – Ты еще их зажарь и съешь! У меня служишь, а не в спецназе. Привыкай помаленьку. Довезем до берега, сфоткаемся и отпустим. Экологическая рыбалка это называется. В Финляндии или в Норвегии, к примеру, теперь только так можно. Поймал, сфотографировал, отпустил. Природу беречь надо, а то на всех не хватит.  Да, и радируй на яхту, пусть праздничный ужин готовят. Славно порыбачили!