Глава 6

Семь месяцев! Семь долгих месяцев, я живу в этом лесу. И как видите, ещё жив. И как живу, вы меня спросите? Да…стабильно. У меня есть еда, вода, крыша над головой (та пещерка мне всё-таки ещё служит). Но и в тоже время мне не хватает того простого человеческого общения. Того разговора, когда можешь проявить смех, огорчение, жалость, удивление, ненависть. Когда можешь повысить на КОГОТО голос или наоборот успокаивать спокойными словами. Того человеческого счастья, какого я лишён…
Так о чём это я? Ах да о жизни. Моей жизни. Начну всё по порядку.
Обосновался, как вы уже поняли я на том месте, где произошло авиа крушение военного самолёта. Место это было хорошим. Ну, или почти хорошим. Потому что до родимой водицы нужно топать далековато. Где-то два километра к востоку от сюда. Ну, а в остальном у меня упрёков не было. Хорошее местоположение, хищники в основном не беспокоят (а их здесь в избытке я вам скажу) и что самое главное, пойди на любую из четырёх сторон, обязательно повстречаешь какую-нибудь живность на разный вкус. Пусть это будет «тигровая» куропатка, черепаха, варан, дрофа, попугай.
С попугаями у меня как раз отдельная история.
Где-то между третьим и четвёртым месяцами я пытался поймать одну из них живьём. Так сказать для разговорной профилактики. И что вы думаете? Мне пришлось неделю ловить этого «говоруна». Неделю! А потом мучиться с ним уроками языка. На это ушло ещё три недели. Ну, или сказать точнее – три недели моего терпения. Но в итоге он у меня заговорил. Хоть и не теми словами, которые я специально для него подготовил, а матерными. Нет, ну а что вы хотите? Чтобы после стольких долгих уроков молчать, да и учителю ни разу не про материться…нет, некто бы не выдержал…некто.
Так что теперь у меня в берлоге (домом у меня язык ни как не поворачивался его назвать) был попугайчик, который через каждые два слова ругался матам.
 Вот такая история, которая хоть и не блещет интересностью, но я не мог не рассказать её вам.
Теперь вы, наверное, хотите узнать, взобрался ли я в самолёт или бросил эту затею. Скажу только то, что в самолёт мне удалось пробраться, а то как я это сделал, я от вас утаю. И сделаю это не потому, что хочу от вас что-то скрыть, нет, просто детали этого проникновения могут повлечь за собой много опять токи не нужной информации, которую вам будет нудно слушать, а мне рассказывать.
Внутри оказался не «военный склад» как мне показалось по началу, а простая гражданская канцелярия. Инструменты, лампы накаливания, переносное кино, карнизы. Короче всякого гавна хватало. И к тому же ещё совершенно не нужного. А что насчёт радиорубки, то там её не оказалось, как я предполагал. Там вообще было пусто. Ни оружия, ни личной экипировки, ни рации, ни чего.
Мне даже как-то жалко стало потраченное на это время. Ведь такие надежды возлагал. И ни чего, только фига с маслом…
В последнее время, особенно ночью, мне стали сниться сны моих последних знакомых. Все они, полумертвые полуживые разговаривали со мной. Осуждали меня. Ругали, что моё решение на счёт питья, повлекло их нею смерть в страшных муках. И особенно много разговора у меня из них было с той девочкой. Как её звали? Кани, Кали, Кай…не помню. Но она разговаривала со мной не так как обычно разговаривает ребёнок со взрослым, а на равных…как со своим. И всё время начинала так разнообразно и отрывисто.
«У меня предчувствие, что ты ещё…», «Я узнала…», «Как же странно, что ты и я…».
И голос её с каждым сном становился всё полегоньку всё более взрослый и взрослый. Это я понимал по ею необычному мужскому басу, которого у нею не должно быть вообще. И с каждым разом он становился мне таким вдруг знакомым, что я сразу пытался вспомнить, где и когда, а ещё важнее у кого я слышал такую интонацию голоса.
И каждый раз, ложившись спать на ночь (но перед этим хорошо выспавшись днём, для более комфортного время провождения ночью) у меня в голове появлялась такая картинка – девочка, индусской национальности, взрослевшая в не понятно в кого, толи в мужчину, толи в женщину, будет обсуждать со мной то, как я провёл своё прошлое и как буду вести себя в будущем. Ни странно ли это? А?
И когда я закрывал глаза и засыпал, начиналась эта дискуссия, которая продолжалось до самого утра.
И хоть бы какой-то отрывок из памяти, чтобы увидеть что-то другое, хорошее и позитивное. Но нет! «Они» каждую ночь ко мне приходят и говорят о... И всегда о грустном и печальном.
А утром проснувшись, весь в подавленном настроение, шёл к пруду, ополаскивался от этого знойного пота, который лился с меня каждый день и начинал вновь проживать свою жизнь в этой глуши. Вне людского гама.

Глава 7
http://www.proza.ru/2011/03/31/1955